увидел ту самую старуху. Вблизи она оказалась совсем  не  толстой,  просто
низенькой и кругленькой. На вид ей было лет шестьдесят.
     - Вот и хорошо, - сказала  она.  -  Сейчас  будем  кушать.  Голодный,
конечно?
     Дан кивнул.
     - Ну, пойдем. Я тебе все покажу. Тут  уборная,  тут  умывальня.  Весь
можешь помыться, белье поменять. Помоешься?
     Дан опять кивнул. Он чувствовал себя невыносимо грязным.
     - Тогда вот мыло тебе, вот  губка.  Воду  так  пускают...  -  старуха
показала. - Понял?
     - Понял, - сказал Дан. - Спасибо.



                          ТОУН АЛЕКСАНДР ДЖАЛЛАВ

     - Пойду я, и пойдет Малигнан, - повторил Джаллав. - Без вариантов.
     - Это неразумно, - сказал Ауэбб. - Ушел  Борис,  теперь  уходишь  ты.
Что, Алексозо будет командовать?
     - Да, - сказал Джаллав. - В случае чего - Алексозо.
     - Подумай еще раз.
     - Подумано. Хватит, Айз, ты меня не переубедишь.
     - Боюсь, что так.
     - А нечего бояться, Айз. Поражение мы  уже  потерпели.  Давным-давно.
Теперь бы узнать, от кого - и  все.  Хотя  и  это,  по  большому  счету  -
праздное любопытство.
     Ауэбб кашлянул в кулак.
     - Извини, Алек, твои парадоксы я иногда... хм... не воспринимаю.  Что
ты имеешь в виду?
     - Что мы воюем с миражами. Тебе не приходило в  голову,  что  никаких
уровней, никаких слоев просто  не  существует?  И  это  все  -  лишь  наше
истолкование - примитивное - того, что происходит с нами здесь  и  сейчас?
Как тот фокус с двумя зеркалами...
     - Алек, ты не обидишься, если я тебе скажу?.. В общем,  меня  это  не
интересует. Абсолютно. Мое дело - связь с  наблюдателями  и  зондаж.  Пока
хоть один наблюдатель будет вне Алефа - я буду  заниматься  связью,  а  не
космогонией. И я не вполне понимаю, как ты...
     - Я не собираюсь бросать весла, - сказал Джаллав. - Если ты  об  этом
подумал. Я вовсе не собираюсь бросать весла. А вдруг и наше ерзанье  имеет
какой-то второй смысл?



                                 ТАТЬЯНА

     Душу высасывал  этот  каменный  рокот.  И  темнота.  Далекие  огоньки
сигарет почему-то лишь добавляли  одиночества.  Воздух  был  теплый,  даже
порывами горячий, но от камня исходил странный холод. Ступни заледенели до
бесчувствия. Если сесть - замерзнет жопа. Ватник не спасает. Радиоактивный
холод. Холодовая радиация.
     Только бы не замерзли руки.
     Только бы дождаться, наконец, восхода солнца этого  подземного  мира,
только бы не окоченеть...
     Леонида сказала, что свет его мертвенно-белый.
     С восходом подземного солнца начнется бой.
     Неизвестно, когда он закончится.
     Неизвестно, чем.
     - Тань! - еле слышно; тусклое пятно по земле. - Тань, где ты?
     Не Дима. Пашка. Слабое звено.
     - Здесь. Иди сюда.
     Сыплется щебень.
     - Эй, в глаза только не свети!
     - Ой, извини, Тань.
     - Извини... Чего на месте не сидится?
     - Не знаю... Ждать уже  сил  нет.  Стоило  так  бежать,  чтобы  здесь
мерзнуть?
     - Стоило.
     - Ты знаешь, да? Объясни мне. Я все перезабыл.
     - Тебе это надо? Главное, что мы здесь.
     - Надо. И это тоже надо.
     - В Москве был? Метро видел?  По  эскалатору,  ведущему  вниз,  можно
подняться - но надо бежать очень быстро. Так и переходы, которыми мы шли -
сюда попасть можно, если очень быстро идти. Чуть медленнее - и уже никогда
сюда не попадешь. А чуть быстрее - приходишь намного  раньше  намеченного.
Понял?
     - А почему?
     - Свойство у них такое. Почему одноименные заряды отталкиваются?
     - Ну, это совсем другое...
     - В принципе - то же самое.
     - Не знаю... Знак Зверя что означает?
     - Зверя и означает. А в каком обрамлении?
     - Стрела и венок.
     - И все?
     - Вроде все. А может, и еще что-то. Некогда было всматриваться.
     - А, это ты в колодцы глядел? Тогда не бери в голову.  Те  звезды  не
дня нас.
     - Откуда ты знаешь?
     - От верблюда.
     - Я тебя как человека...
     - Ладно тебе. Откуда мы вообще это знаем? От Леониды, ясно  же.  Чего
спрашивать?
     - А ты ей веришь?
     - Верю. - Татьяна постаралась сказать это твердо.
     - Трюхан, наверное, тоже верил...
     - Трюхан - это другое дело. Он, наверное, и человеком-то уже не был.
     - А может, и мы уже нелюди. Не знаем этого только.
     - Хватит гундеть. И  гундишь,  и  гундишь.  Как  пердун  какой-нибудь
старый. Трюхан, наверное, так же вот погундеть любил.
     - А правда, что ты его... сама?..
     - Нет, не я. Видела только.
     - А кто?
     - Пошел ты, Павлик, знаешь куда?
     - Пойду я, пойду. Ты вот мне скажи: а ты уверена,  что  мы  правильно
все делаем? Что воюем за тех?
     - А что нам - за оборотней надо воевать? Вместе с Трюханом, да?
     - Слушай, не надо так, а? Ты же понимаешь, что я не об этом?
     - А о чем?
     -  Ну,  помнишь,  Мишка  твой  все  время  цитировал:  "Бог  вряд  ли
интересуется  религиозными  спорами"?   А   почему   тогда   люди   должны
интересоваться разборками богов, да еще участвовать в них? Слушай, мы ведь
даже не добровольцы.
     - Мишку ты не трожь, - неожиданно для  себя  сказала  Татьяна.  -  Не
трожь, понял?
     - Да я и не трогал, - растерялся Пашка. - Чего ты?
     - Ничего.
     Наступило молчание.
     Я злюсь, потому что он прав, подумала Татьяна. Я не хочу злиться. Она
попыталась вернуть себе - хоть на миг - то состояние полного  понимания  и
приятия мира, которое охватило ее в прозрении. Ничего не  получилось.  Как
щенка, ее выбросили в темноту на мороз и закрыли дверь.
     В темноту.
     На мороз...
     Ниже колен ног уже будто не было.
     Она стала переминаться с ноги на ногу, приподниматься  на  носках,  и
тут Пашка сказал:
     - Тань, ты слышишь?
     - Слышу, - сразу отозвалась она, потому что странный звук продолжался
уже некоторое время, как бы отпочковываясь от рокота  каменного  потока  в
ущелье.  Будто  кто-то  барабанил  пальцами  по  расстроенной  ненатянутой
гитаре.
     Не только они услышали этот звук. Хлопнула ракетница, и  три  зеленых
звезды повисли в вышине. Мерцающий их свет обрисовал тот край ущелья, мост
- и трех  всадников,  едущих  шагом.  Кони  нервно  вздернули  головы,  но
всадники не шелохнулись. Слишком далеко было до них, слишком мало света  -
но Татьяне показалось, что один из них - женщина. Две  ракеты  погасли,  а
последняя все продолжала гореть и падать -  прямо  на  всадников.  Татьяна
сглотнула. Нет - ракета упала позади них,  довольно  далеко.  В  последней
зеленой вспышке конные силуэты вдруг выросли и приблизились.  Теперь  были
слышны только звуки - негромкий конский  топот  легко  перекрыл  грохот  и
скрежет каменной реки. Темноту испятнало лиловым. Вдруг - с запозданием  -
в глазах вновь возникли те же силуэты -  теперь  светлые.  Да,  женщина  -
справа.  Почему-то  это  было  важно.  Что-то  задержалось  в  памяти   из
постигнутого.
     - Люди и люди, - упрямо сказал Пашка.



                                  НОЭЛЬ

     Язык  не  ворочался.  Рот  нельзя  было  ни   закрыть,   ни   открыть
по-настоящему. Где-то между переносицей и затылком застряло чугунное ядро,
не дающее ни дышать, ни думать. И ко всему этому - завязаны глаза  и  руки
пристегнуты к подлокотникам какого-то не очень  приятного  кресла.  Кто-то
ходил рядом. Слышался невнятный разговор - как за дверью.
     - Дайте воды, - имел  в  виду  Ноэль,  выдавливая  из  себя  звуковое
месиво. - Воды. Пить.
     Его поняли. Шаги торопливо приблизились, чья-то  рука  легла  ему  на
затылок и наклонила голову вперед -  губы  коснулись  края  чашки.  Первые
глотки дались с  болью  -  казалось,  вода  раздирает  сколотый  булавками
пищевод. Потом стало легче.
     От второй чашки он слегка опьянел.
     - Где я? - спросил он, поворачивая голову. - Что со мной?
     - Подождите немного, - сказал усталый мужской голос. - Сейчас  придет
наш главный, он вам все объяснит.
     - Зачем мне завязали глаза?
     - Вам вреден свет.
     - Я в больнице?
     - Почти.
     - А руки можно освободить?
     - Пока нет. Вы еще не вполне здоровы.
     - Но что со мной произошло? Черт, я ничего не помню! Скажите же мне!
     - Успокойтесь, пожалуйста. Я не могу вам ничего говорить, потому  что
это повлияет на вашу память. Постарайтесь  -  молча  -  сосредоточиться  и
вспомнить сегодняшний день, начиная с самого утра. Я включу  метроном,  он
не позволит вам отвлекаться.
     Раздались легкие сухие  щелчки,  разделенные  затухающим  эхом  пауз.
Ноэль откинулся в кресле.  Последуем  совету.  Он  подробно,  стараясь  не
перескакивать,  начал  рассказывать  сам  себе,  как  еще  раз  попытались
проникнуть в "хитрый домик" по проводам и, когда это опять не  получилось,
стали готовить операцию. Как в рамках этой операции он сам,  Вито  и  Микк
добрались до коммутаторного узла, чтобы  напрямую  подключиться  к  кабелю
"хитрого домика", минуя фильтры и АТС. И там... да, там что-то  случилось.
Он стал вспоминать  последовательно,  сбился,  постарался  найти  какие-то
опорные  эпизоды  -  и  тоже  не  нашел.   Все   расползалось   в   момент
прикосновения.
     Поймал кодон, это ясно... но где, черт возьми?! Ни  одного  открытого
канала! Разве что телепатически...
     А все-таки хорошо, что телепатии  не  существует.  Что  бы  мы  тогда
делали?..
     Впрочем, мы и без телепатии ни черта не можем сделать.
     - Скажите, - позвал он, - со мной были еще двое. Что с ними?
     - Нет, - сказал голос чуть встревоженно. - Никого с вами не было.
     - Нас было трое.
     - М-м... повремените еще немного. Сейчас придет главный и все скажет.
     - А вы не можете?
     - Не могу. Не имею права.
     Как мне это все  не  нравится,  подумал  Ноэль.  Это  не  медики,  не
полиция, не безопасность. Военные? Какого дьявола тут делать военным?  Тут
же вспомнился рассказ Микка, и следом  -  спекуляции  Кипроса.  Абсолютное
оружие...  военные   разработки   по   генному   инженерингу...   контроль
сознания... И если все это действительно вылетело из бутылки и  гуляет  на
воле - Боже милосердный! Значит, имеется не  то  что  открытый  -  зияющий
канал ввода кодонов! От человека к человеку, помимо воли и  сознания...  и
что-то еще, не только это, что-то еще...
     Запах.
     Так. Спокойно. Теоретически - возможно?
     Да. Летучие молекулы могут быть огромны.
     Господи, даже не обязательно летучие. Взвесь. Пыль. Аэрозоль.  Значит
- вплоть до фрагментов ДНК. Миллиарды бит информации.
     Кодоны тысячных разрядов - биогенного происхождения  -  по  открытому
неконтролируемому каналу...
     Это конец.
     Без паники... только без паники.
     Еще не проверено. Не доказано.
     Он знал, что это лишь утешение. Проверено и  доказано.  Лишь  надетые
кем-то (обязательно кем-то?) шоры не позволяли увидеть...
     Биогенного происхождения. Не "антропо". "Био".
     Чего нанюхался Микк? Пыльцы? Спор какой-нибудь плесени?
     Чего нанюхались мы сегодня там, в подземелье?
     А ведь нанюхались. Теперь это ясно.
     А здесь мне, похоже, сделали какую-то полную промывку мозгов.  Потому
что я вижу, какие мы  все  были  идиоты.  Шайка  слабоумных.  Занятых  чем
угодно, кроме дела.
     И ведь давно. По крайней мере, неделю. Да, еще Томаш не приехал, а мы
уже тыкались, как слепые, как дурни с заведенными  глазами,  но  при  этом
очень целеустремленные и очень довольные собой.
     Наверное, он застонал,  потому  что  человек,  бывший  рядом  с  ним,
приблизился - Ноэль щекой почувствовал его тепло - и спросил:
     - Что-то беспокоит?
     - Да развяжите же меня, черт возьми, - прошептал Ноэль.  -  Я  что  -
опасный псих?
     - Нет, сударь мой,  дело  не  в  этом.  Вы  просто  не  способны  еще
контролировать свое тело.
     - Не понял?
     - Сейчас вам все объяснят. Вот идет главный...
     Разговор в соседней комнате прервался, скрипнула дверь,  приблизились
мягкие  уверенные  шаги.  Запахло  лосьоном  "Гард"  -  Ноэль  сам  иногда
пользовался им.
     - Здравствуйте, господин Куперман, - сказал вошедший. По голосу  было
трудно определить, сколько лет  его  обладателю,  но  то,  что  он  привык
отдавать распоряжения, было несомненно. - Извините за неудобства,  но  без
этого нам пока не обойтись.
     - Здравствуйте, - сказал Ноэль. - Где я нахожусь?
     - Географически - по тому адресу, которым вы, похоже, интересовались.
Организационно - в полевой  ноологической  лаборатории  ведомства  научной
разведки. "Центр Меестерса", слышали? Причем Меестерс - это я.
     - Я догадался, - сказал Ноэль. - А зачем меня так плотно упаковали?
     -  Чтобы  вы  не  покалечились.  Нам  пришлось  ингибировать   многие
корко-подкорковые связи, в том  числе  в  двигательной  зоне.  Сейчас  они
восстанавливаются, но не обязательно в прежнем  порядке.  Вот  мы  с  вами
побеседуем, а потом в гимнастическом зале вас будут учить ходить -  ну,  и
прочее. То же самое со зрением. Если снять  повязку  сейчас  -  вы  будете
видеть, как новорожденный.  На  взрослого  человека  это  действует...  не
лучшим образом. Бывали случаи реактивных психозов.
     - Нас было трое, - сказал Ноэль.
     - Боюсь, что вашим друзьям мы уже не поможем, - сказал Меестерс. -  В
туннелях живут очень опасные твари. Вас выхватили, можно сказать, из самых
их лап.
     - Значит, все-таки живут...
     - Да. Об этом вы тоже догадывались?
     - Допускал как вариант. Ах, черт... черт, черт, черт...
     - Господин Куперман, я понимаю ваши чувства. Но ответьте, пожалуйста:
какова была цель этой вашей экспедиции?
     - Конечная цель - поиск пропавших. В частности, жены моего друга.
     - Этапы вы пропускаете, но я примерно представляю ход ваших поисков и
рассуждений... Как ее звали?
     - Агнесса Свенсон.
     Пауза, ушедшая, видимо, на обмен знаками.
     - Она у нас, - сказал Меестерс. - В карантине.
     - Вот как... - Ноэль ощутил что-то непонятное - скорее  дурноту,  чем
радость или облегчение. - И что это за карантин?
     - Карантин для тех, кто имел контакт с подземной фауной.
     - И их родственников?
     - Да, если они невосприимчивы к подпороговому внушению.
     - Почему?
     - Это один из симптомов поражения вирусом "Дельта".
     - Не понял.
     - Мутировавший возбудитель "лихорадки Вильсона". Слышали про такую?
     - А какое отношение?..
     - Вирус "Дельта"  сам  превратился  в  мощнейший  мутагенный  фактор.
Подземная фауна - это его работа. Вирус ее создал, в  ней  он  имеет  свой
резервуар...
     - Как я понимаю, этот вирус осуществляет перестройку генов? Так?
     - Именно так.
     - Он создан искусственно?
     Меестерс помедлил.
     - Хотел бы я знать... Все, что я знаю  о  строении  вируса  "Дельта",
говорит за это. Но "лихорадка  Вильсона"  впервые  появилась  в  двадцатых
годах - и уже тогда...
     - Люди-мутанты?
     - Вы слышали?
     - Еще бы...
     - Вот оно что! Давид Куперман?..
     - Мой родной дед.
     - У меня есть все его пластинки.
     - Это замечательно... Значит, все - из-за этого чертова вируса?
     - Получается так. А вы сами не занимаетесь музыкой?
     - Я ее не переношу. Сколько же людей в вашем карантине?
     - Около трехсот.
     - И... что дальше?
     - Работаем.
     - Так. А зачем все эти сложности: исчезновения, похищения?..
     -  Потому  что  нормальные  карантинные  мероприятия  нам   проводить
запретили. Собственно, запретили вообще  всю  нашу  деятельность.  Поэтому
приходится так - нелегально.
     Ничего не понимаю, подумал Ноэль. Или врет, или  недоговаривает,  или
мир сошел с ума. Или все вместе.
     - Насколько я знаю, - сказал он вслух, - вы работали  над  программой
генетического оружия...
     - Вы неплохо осведомлены для рядового эрмера, - сухо сказал Меестерс.
- Нет, "работал" - это сильно сказано. Я получил это задание, получил  эти
деньги... Боже мой, я совсем отупел! Мадам Хаппа, в девичестве...
     - Это была моя сестра. Родная сестра. Но вы неправы.  С  ее  мужем  я
отношений не поддерживаю.
     - Как тесен этот чертов мир...
     Не расслабляйся, сказал себе Ноэль. Он сфальшивил.  Он  знал,  что  я
брат Фанни. Или догадывался.
     - Вы не договорили, - сказал он вслух.
     - Да, - Меестерс помолчал. - Вам это действительно интересно?
     - Более чем.
     - Ну, что ж... Я с  середины  пятидесятых  работаю  над  этой  темой.
Начинали еще в  оккупации,  подпольно.  Цель  была:  мобилизовать  скрытые
резервы человека. Кое-чего добились. Очень многое узнали  о  мозге.  Когда
все это рассекретят... золотое дно. Лет десять назад  подошли  вплотную  к
главному: из необученного, неподготовленного  человека  мы  могли  сделать
бойца, стоящего десятка спецназовских офицеров. Причем сам  человек  ни  о
чем не подозревал. Пока не получал задание. Да... Потом все это с  треском
провалилось. Не без участия вашего свояка. Но я был слишком упрям...  хотя
следовало бы... ладно. Как говорят, почтальон звонит дважды. Второй звонок
был четыре года назад, в Платиборе. Вы знаете, конечно, что там произошло.
Вот тогда я понял, что мы вторглись в запретную зону.  И  что  вообще  эти
предупреждения адресованы не только мне. С тех пор я трачу деньги, которые
мне дают на разработку оружия... м-м-м... в общем, я хочу понять, можно ли
из этой запретной зоны выбраться.
     И без денег ясно, что нельзя, подумал Ноэль.
     - Ваш Корпус занят примерно тем же, - продолжал Меестерс, -  хотя,  с
моей точки зрения, ваш подход... скажем, несколько механистичен.  Надеюсь,
вы понимаете, что наладить нормальное сотрудничество в  наших  условиях  -
дело нереальное. Вы, может быть,  понимаете  также,  что  этот  антагонизм
рационального  объяснения  не  имеет  и  поддерживается,  вероятно,  самим
предметом нашего общего интереса... - он помолчал,  давая  Ноэлю  осознать
сказанное. Потом  продолжил:  -  Я  предлагаю  вам  -  лично  вам  -  свое
сотрудничество. В частном порядке. Минуя высшее  руководство.  Я  понимаю,
что для вас это большой риск. Не буду объяснять, что это для меня.  Но  на
карту поставлена  судьба  цивилизации.  Вы  знаете,  что  это  не  громкие
слова...
     Я знаю, что так оно и есть, подумал Ноэль, но я очень сомневаюсь, что
мы сможем что-нибудь сделать, даже если перестанем лупить  друг  друга  по
мордам и резко объединимся. Он правильно сказал: мы слишком  долго  бродим
по запретной зоне. И даже не в поисках выхода, а непонятно зачем...
     - Чтобы вам была  ясна  серьезность  моих  предложений,  -  продолжал
Меестерс,  -  я  готов  предоставить  вам  практически   всю   информацию,
касающуюся похищения и убийства вашей сестры.
     Сердце Ноэля пропустило удар.
     - Я искал способ передать это досье Хаппе, - сказал Меестерс. -  Тоже
как знак серьезности моих  намерений.  Я  думаю,  лучшего  случая  мне  не
представится.
     - Кто же... - голос внезапно сел, Ноэль закашлялся.
     - Убивал Максим Крэгг. Видеозапись делал Ларс Игнацио. Командовал ими
Гейнц Гроссбландер. "Летучие мыши".
     - Кто заказывал музыку?
     - Прямых улик нет. Можно только догадываться. Струх.
     - У него уже не спросишь... и с него уже не спросишь. Что ж. Спасибо.
     - Вряд ли стоит благодарить за такое... Господин Куперман, сейчас  мы
перевезем вас на нашу базу - и там, думаю,  за  сутки  поставим  на  ноги.
Христо поможет вам сесть в машину. Старайтесь  не  делать  вообще  никаких
движений.
     Позволяя располагать себя  поудобнее  в  салоне  какой-то  просторной
машины, Ноэль подумал, что так и не поблагодарил за спасение своей  жизни.
Ладно, подумал он, еще успею...
     Машина  покатила  по  Вокзальной,  потом   свернула   на   Амундсена.
Интересно, как там мои, подумал Ноэль, следят  за  нами  или  растерялись?
Должны следить... Улица Амундсена выводила на  Окружное  шоссе.  Ага,  вот
выехали и прибавили скорость. У Ноэля было природное  чувство  маршрута  -
как  у  кошки.  В  любом  городе,  раз