го Мелроуза вы были постоянным источником удивления для меня и Ноэля. И я хочу, чтобы это было воспринято как комплимент.
     Видя, что Перегрин тоже слабо улыбается, он добавил:
     - Есть что-то еще, что мне, по-вашему, надо знать?
     - Не думаю... Нет, подождите! Когда Кохрейн уехал за вами, я сделал несколько набросков. Это скорее смутные образы, чем настоящие рисунки, но они тыкались мне в разум, пока я не зарисовал их. Вдруг вы сможете здесь что-то понять.
     Перегрин полез во внутренний карман блейзера и вытащил пачку сложенных листков - рисунки, сделанные на ведомственных бланках. Посторонний принял бы их за причудливую работу сюрреалиста, однако для посвященного взгляда Адама они символизировали нависшую над Маклеодом опасность.
     Первый рисунок, очевидно, был натюрмортом, составленным из двух пенопластовых стаканчиков, нескольких листов бумаги, скальпеля и ручки со стальным пером. На втором четыре кровоточащих больших пальца протянулись над чашей. На третьем красовалась фигура человека окруженного кольцом горящего колючего кустарника. Все вместе, как карты из какой-то странной колоды Таро, они указывали путь к истине.
     - В них, кажется, нет особого смысла, верно? - заметил Перегрин.
     - Напротив, - задумчиво произнес Адам, возвращая рисунки, - мне они говорят многое.
     Он сказал бы и больше, но стук в дверь возвестил о возвращении Кохрейна с конвертом, где лежала оригами-рысь.
     - Простите за задержку, сэр. Там бродила еще пара ребят, а я не хотел казаться слишком настойчивым.
     - Очень разумно, - кивнул Адам, когда Кохрейн подал ему конверт.
     Он на миг крепко сжал его в руках, и в его глазах появилось знакомое Перегрину отсутствующее выражение. Потом взял палочки для еды и засунул под клапан, чтобы распечатать его. Под взглядами Перегрина и Кохрейна Адам, используя палочки, осторожно вытащил носовой платок на промокашку и поднял верхние слои, чтобы увидеть, что внутри.
     Бумажная рысь сверкнула золотом, когда Адам проткнул ее деревянной палочкой. Никогда прежде он не видел, чтобы оригами изображала рысь. Она была хитро сделана; искусство создателя, похоже, превосходило искусство Маклеода. Толщина тела предполагала, что внутрь что-то вложено.
     Бросив рысь обратно в шелковое гнездо, Адам правой рукой нарисовал в воздухе над ней знак, потом снова потянулся к стаканчику с карандашами и вытащил пластиковую линейку. Прижав ею рысь, чтобы не нарушить защиту, он аккуратно залез внутрь палочками и начал осторожно разворачивать сложенную бумагу, действуя палочками с точностью хирурга.
     Бумага была позолочена только с одной стороны. Постепенно Адам вытащил четыре длинные узкие полоски чего-то похожего на белый пенопласт и клочок белой бумаги с необычными красно-коричневыми пометками. Пометки был и также и на непозолоченной стороне бумаги, но Адам, используя палочки, поднял сначала одну из пенопластовых полос, чтобы внимательнее рассмотреть.
     - Это явно куски ободка пенопластового стаканчика для кофе - сообщил он. - Наверняка одного из тех, которыми Ноэль пользовался в последние несколько дней. Потом его вытащили из мусорного ведра... а для чего, мы уже знаем.
     - А бумажка? - прошептал Перегрин, когда Адам положил полоску назад. - Что это за надпись? Какая-то клинопись? И что написано внутри? Выглядит почти как кровь!
     Адам хмуро поднял клочок бумаги палочками.
     - Вероятно, здесь и на бумаге, из которой сделана рысь, зафиксирована формула заклинания, - сказал он тихо, - а кровь, несомненно, благодатное средство для активации подобных заклинаний. А вот надпись на другой стороне...
     Он перевернул бумажку. На печатном обрывке бланка была подпись, сделанная черными чернилами.
     - Это подпись Маклеода! - ахнул Перегрин.
     - Да, действительно, - сказал Адам. - Третье звено для привязки к нему фокуса заклинания.
     Кохрейн пристально всматривался в листок бумаги через плечо Адама.
     - Мне это не нравится, сэр, - сказал он, беспокойно нахмурившись. - Это оторвано от какого-то листа со служебной перепиской... это написано прямо здесь, в управлении.
     Адам кивнул. В сочетании с прочими доказательствами замечание Кохрейна указывало на вероятное присутствие агента Рыси в самом Управлении полиции.
     - Я надеялся, что такую возможность рассматривать не придется, - сказал он Кохрейну. - Если найдете еще что-нибудь интересное, я был бы благодарен, если бы вы смогли дать мне знать.
     - Так и сделаю, сэр.
     Адам потянулся за двумя листами простой почтовой бумага из среднего ящика; заколдованная полоска моментально свернулась. Используя палочки и защищая пальцы концом шелкового платка, он скрепкой прижал оригами позолоченной стороной к листу бумаги, прикрепил в углу клочок с клинописью, потом положил сверху еще один лист и засунул образованный таким образом "сандвич" в первую же папку, какую смог вытащить из стола Маклеода.
     - Не уверен, получится ли скопировать это, мистер Кохрейн, но мне хотелось бы иметь фотокопию для более тщательного изучения, - сказал он, передавая констеблю папку. - Не возьмете ли сии труды на себя? Только ни в коем случае не дотрагивайтесь до этого.
     - Нет проблем, сэр, - сказал Кохрейн, - хотя мне потребуется время, чтобы найти свободный копировальный аппарат. Насколько я понимаю, лучше обойтись без свидетелей.
     - Вы совершенно правы, - ответил Адам. - А о времени не беспокойтесь. Если надо - подождем.
     Когда Кохрейн ушел выполнять последнее поручение, Адам снова повернулся к Маклеоду и легко дотронулся до запястья инспектора. Маклеод, казалось, спал, но предательский трепет движения под закрытыми веками говорил, что он на самом деле все еще в трансе и часть его полностью сознает окружающее.
     - Ноэль, я надеюсь скоро увести вас отсюда. А прежде чем мы попытаемся двинуться, немного укрепим вашу защиту. Хорошо?
     Не открывая глаз, Маклеод пробормотал:
     - Угу.
     - Молодец. Тогда погрузитесь еще глубже в сон.
     Закрыв глаза, Адам глубоко вздохнул, чтобы и самому войти в транс. Изменение восприятия на миг притупило внешние чувства, но уже со следующим вздохом он смог открыть внутренние глаза. Перед ним предстала картина: ослабевший Маклеод стоит в кольце колючих кустов диаметром с вытянутую руку.
     Тени танцевали на терниях, как черное пламя. Прошептав мольбу к Свету, Адам шагнул в круг к Маклеоду. Сила изливалась из него, как источник. Сосредоточив эту силу в правой руке, он начертил в воздухе охранительный знак.
     Движение руки оставило пенистый след. Клубящиеся тени с шипением отхлынули от нарисованного символа. Усилив сосредоточенность, Адам пошел по кругу вправо, останавливаясь в каждой из оставшихся четвертей, чтобы повторить охранительный знак. Расход энергии был ощутимым. Заканчивая запечатывать круг, он уже дрожал от напряжения.
     Но нарисованный круг держался крепко. Убежденный, что на данный момент Маклеод защищен от дальнейшего ущерба, Адам отступил в центр круга и вышел из него в той же точке, где вошел. Изменение сознания сопровождалось знакомым приступом головокружения.
     Маклеод не шевелился, но дышал теперь легче, хотя лицо по-прежнему было воскового цвета. Рядом стоял сильно встревоженный Перегрин. Увидев, что Адам очнулся, художник спросил, понизив голос:
     - Теперь он будет в порядке?
     - Окончательно он придет в себя, лишь когда будет уничтожено само заклинание, - сказал Адам. - Но этим я не намерен заниматься здесь.
     Он спокойно сидел, продолжая укреплять защиту Маклеода пока не вернулся Кохрейн с требуемой фотокопией.
     Осторожно убрав скрепки защищенными шелком пальцами, Адам высвободил позолоченную бумагу и листок с подписью и, используя палочки, бросил их обратно в сделанное из носового платка гнездо. Следом отправились полоски пенопласта; Адам смог сложить их более компактно, потом завернул в платок, сунул все в другой конверт и запечатал его. Копию он сунул вместе с конвертом в нагрудный карман. Пиджак был с шелковой подкладкой, что обеспечивало дополнительную защиту.
     - Пора выводить его отсюда, - сказал Адам молодым помощникам, поглядев на карманные часы. - Сейчас уже почти конец рабочего дня. Будем надеяться, что в следующие четверть часа столько народу будет приходить и уходить, что мы сможем выскользнуть, не привлекая особого внимания.
     Перегрин потянулся за пальто и шарфом. Тем временем Адам обратился к Маклеоду через порог гипнотического транса:
     - Вы со мной, Ноэль? Кивните, если слышите меня. Прекрасно. Через минуту-другую мы выйдем из здания. По моему слову вы полностью очнетесь, вспомнив все, что произошло, но не выказывая внешнего нездоровья. Я знаю, что вы все еще очень плохо себя чувствуете, но вы не поддадитесь недомоганию, пока не доберетесь до машины. Если кто-то задаст вопрос, вы скажете, что, кажется, подхватили грипп...
     Они надели на Маклеода пиджак и пальто. Кохрейн проводил их из кабинета, закрыл дверь и запер с небрежностью, заслужившей похвалу Адама. Благодаря постгипнотическому внушению Маклеод сам спустился по черной лестнице и дошел до автостоянки, и ноги у него не подгибались, хотя кое-кто из коллег бросал на инспектора странные взгляды. Пока Кохрейн сходил забрать медицинский саквояж Адама из полицейской машины и "повестку" из "моррис-майнора", Адам и Перегрин нашли черный "БМВ" Маклеода на выделенном для него месте и, воспользовавшись ключами инспектора, открыли двери. С помощью Адама Маклеод залез на пассажирское сиденье и со вздохом положил голову на подголовник.
     Через минуту к ним подошел Кохрейн. Передав Адаму черный саквояж, он наклонился к окну машины и бросил на начальника последний озабоченный взгляд.
     - Мне неприятно об этом говорить, сэр, - сказал констебль, пытаясь казаться несерьезным, - но вряд ли вы будете в форме, чтобы присутствовать сегодня вечером в Ложе на обряде святого Андрея.
     - Ты, пожалуй, прав, - уныло согласился Маклеод. - Извинись там за меня.
     - Охотно, сэр. Какие-нибудь последние указания, пока я не ушел?
     - Ага. В следующие двадцать четыре часа непременно сходи в бар и поставь себе пинту пива, - сказал Маклеод. - Ты это более чем заслужил.

Глава 20

     Адам отвез Маклеода домой на "БМВ"; Перегрин ехал следом на своей машине. Джейн Маклеод на мгновение встревожилась, увидев, как Адам ведет ее мужа по дорожке, а следом за "БМВ" останавливается вторая машина, но Маклеод сам успокоил ее, использовав придуманное Адамом еще в участке объяснение.
     - Похоже, нынешний вирус гриппа в конце концов добрался до меня, - объявил он со слабой усмешкой. - Адам утверждает, что я буду жить, но в данный момент картина не самая привлекательная.
     - Ваш супруг, - скривился Адам, - не самый дисциплинированный пациент... хотя вряд ли для вас это новость. Постарайтесь удержать его на несколько дней в постели.
     - О, это будет нелегко, - довольно резко сказала Джейн, беря Маклеода за другую руку и помогая Адаму вести его в дом. - Мужчины иногда просто невозможны. Но ты немедленно отправишься в постель, Ноэль Маклеод, и если вдруг позвонят из управления, я скажу им, что тебе наскучила городская жизнь и ты сбежал в море!
     - Он может принять аспирин, если головная боль станет совсем уж невыносимой, - сказал Адам, - но в остальном, думаю, сон будет для него лучшим лекарством. Утром я позвоню вам и узнаю, как дела.
     Убедившись, что Маклеод под надежным присмотром, и позвонив в Стратмурн предупредить Хэмфри и Филиппу, Адам сел в "моррис-майнор" Перегрина. Час пик был в самом разгаре, когда они потихоньку двигались в сторону Форт-роуд-бридж и дома, и следующие несколько миль Перегрин был слишком занят дорогой, чтобы задавать многочисленные вопросы, жужжащие в мозгу, как мухи. Однако, оставив позади городские предместья, он больше не смог держать свои мысли при себе.
     - Адам, - решился он, - судя по тому немногому, что я до сих пор слышал о Ложе Рыси, они, кажется, прилагают все силы, чтобы сохранить свои действия в тайне. Однако нападение на инспектора явно их работа. Почему, по-вашему, они так небрежны, что оставили свою визитную карточку?
     Адам пошевелился на сиденье, словно очнувшись от задумчивости.
     - По-моему, это не столько небрежность, сколько самоуверенность, - сказал он мрачно. - Нападение на Ноэля должно было быть смертоносным. Если бы оно достигло цели, физические симптомы совпадали бы со смертью от сердечной недостаточности или удара. Если не знать, где искать, никто ничего не заподозрит.
     - Но как же само заклинание? - запротестовал Перегрин. - Ради Бога, ведь это была рысь! Несомненно, тот, кто сделал фигурку, должен был понимать, что ее могут найти.
     - А дальше? - сказал Адам. - Коли на то пошло, сколько народу хотя бы знает о существовании Ложи Рыси или верит в нее? Очень немного, скажу я вам. Зато все в управлении знают, что Маклеод увлекается оригами. У него прямо в кабинете есть дюжина образцов. Как ни посмотри, риск был минимальным.
     - Представьте себе, - продолжал он, глядя на габаритные огни впереди. - Кто-то входит в кабинет Маклеода и находит его умершим за рабочим столом. Начинается переполох; все находящиеся в пределах слышимости мчатся посмотреть, что произошло. Пока внимание сосредоточено на жертве, кто заметит еще одну фигурку-оригами? Что-то подобное очень легко могло исчезнуть после того, как унесут тело, в сущности, таким, наверное, и был их план.
     Перегрин кивнул. Он прекрасно мог вообразить эту сцену.
     - К нашему большому счастью, - продолжал Адам, - и к еще большему счастью Ноэля, противник недооценил его способность к самозащите. Он, как вы сами заметили, человек необыкновенной силы воли и стойкости. На подобную стойкость противник не рассчитывал. Полагаю, это и спасло Ноэля, или по крайней мере дало силу продержаться до прибытия подкреплений.
     Перегрин вздрогнул.
     - Я понятия не имел, что все было настолько худо, - пробормотал он. - Возможно, это и к лучшему.
     Адам улыбнулся.
     - Вы блестяще выдержали испытание. Леди Джулиан хорошо знала, что делает, когда подарила вам кольцо Майкла.
     Перегрин, как и положено, покраснел от похвалы. Помолчав, он спросил с любопытством:
     - Что, по-вашему, вызвало это внезапное нападение? Я имею в виду, почему сейчас? Если бы они узнали о Маклеоде после Уркхарта, разве они не предприняли бы что-нибудь раньше? И если узнали о нем, то разве не узнали и о нас? Или мы будем следующими?
     - Не обязательно - по всем пунктам, - сказал Адам. - Иногда разумно просто оставить все, как есть. Но то, что они не имели точного представления о силах Ноэля, склоняет меня к мысли, что они не долго наблюдали за ним... а значит, по крайней мере пока они не поймут, что он выжил, у них не будет твердого мнения и о нас. Почти наверняка за прошедшую неделю произошло что-то, что убедило их: безопаснее устранить его, чем оставить в покое. Когда он почувствует себя лучше, а я разберусь с этим... - он похлопал по карману пиджака, - мы проверим всю его деятельность после смерти Рэндалла Стюарта и посмотрим, не удастся ли установить возможные активные участки...
     Было около семи часов, когда они проехали в ворота Стратмурна. К тому времени Перегрин чувствовал себя совершенно вымотанным.
     - Боже, как я устал! - пробормотал молодой человек, останавливаясь у боковой двери помещичьего дома. - Первым делом, когда вернусь в сторожку, приму горячий душ! А на обед была бы миска кукурузных хлопьев, если бы я не знал, что мисс Гилкрист оставила мне немного стовис и овсяных лепешек!
     Адам усмехнулся. Стовис - пикантное крошево из солонины, лука и картошки - было почти таким же гвоздем шотландской национальной кухни, как хаггис <Телячий рубец с потрохами и приправой. - Примеч. пер.>, и любимым блюдом многих аристократических знакомых Адама. Никто не готовил его лучше грозной мисс Гилкрист, чья материнская забота о благополучии Перегрина нередко побуждала ее снабжать молодого человека приношениями со своего стола.
     - Хорошо, что вы упомянули об обеде, - сказал Адам, доставая из-за сиденья медицинский саквояж. - Я еще днем хотел спросить... У вас есть какие-то планы на завтрашний вечер? Если нет, надеюсь, вас не затруднит зайти к нам около семи выпить и пообедать? Ничего особо официального - просто для вас с Филиппой случай познакомиться.
     - Спасибо, с удовольствием, - ответил Перегрин. - Тогда и увидимся, если не раньше.
     Договорившись об обеде, Адам пожелал художнику доброй ночи и вышел из машины. Хэмфри встретил его на пороге и забрал пальто и саквояж.
     - Как я рад, что вы дома, сэр. Надеюсь, с инспектором Маклеодом все хорошо.
     - В данный момент неплохо, - сказал Адам, - но впереди еще много работы. Матушка в библиотеке?
     - Да, сэр. И она распорядилась не приступать к обеду, пока не поговорит с вами.
     Адам кивнул.
     - Тогда мне лучше поговорить с ней. Боюсь, обед придется отменить вовсе.
     Сквозь обычную невозмутимость Хэмфри пробилось беспокойство.
     - Настолько серьезно, сэр?
     - Настолько серьезно.
     - Понимаю, сэр. - Хэмфри помолчал. - И все-таки немного чая?..
     Адам позволил себе благодарный вздох и кивнул.
     - Великолепное предложение, - сказал он, - только не приносите его сразу же. Мы позвоним, когда будем готовы.
     Он направился в библиотеку.
     Филиппа устроилась у камина с книгой на коленях - расслабленная, но элегантная в красном свитере и юбке в складку с красным тартаном Синклеров, как и пристало хозяйке. По переплету книги Адам узнал первое немецкое издание "Aion" Карла-Густава Юнга. В молодости Филиппа училась у Юнга.
     - Вижу, ты советуешься со старым другом, - весело сказал Адам.
     Улыбка Филиппы сверкнула, как вспышка далекой молнии.
     - Учившийся когда-то будет учиться всегда, - заметила она. - Ты же знаешь, я ненавижу тратить время впустую. Поскольку Джиллиан Толбэт прибывает в понедельник, я подумала, что уместно нанести мысленный визит в лекционный зал для разбора феноменологии самости.
     Филиппа потянулась за закладкой, тонкой лентой из чистого золота, и, вставив ее на место, отложила книгу.
     - Ты выглядишь скорее утомленным, чем расстроенным, - заметила она, вглядываясь в лицо сына проницательными темными глазами. - Значит, кризис удовлетворительно разрешился?
     Глубоко вздохнув, Адам сел в кресло напротив нее и открыл длинную шкатулку из благоухающего сандалового дерева, стоявшую на столе рядом с креслом. Внутри она была обита синим, как морская вода, шелком. В нее Адам и положил конверт с шелковым носовым платком Маклеода с его опасным содержимым.
     - Благодаря блестящей поддержке Перегрина и собственной стойкости Маклеода мы смогли избежать худших последствий стихийного бедствия. Однако ситуация еще далеко не улажена. - Он закрыл шкатулку.
     - Вот как? - Филиппа вскинула брови. - В таком случае тебе лучше сообщить мне все подробности.
     Адам коротко рассказал обо всем, что произошло после их расставания в аэропорту, показав копию надписи на внутренней стороне амулета. Пока он говорил, Филиппа помалкивала, однако ко времени окончания рассказа ее утонченное худое лицо затвердело, как маска сфинкса.
     - Это руны, а не клинопись, - сказала она, возвращая копию, - скорее всего североевропейские, что согласуется с описанным тобой торком. Я проведу кое-какие изыскания, чтобы уточнить; тем временем сам амулет надо уничтожить и отвести угрозу от Маклеода. - Она посмотрела на шкатулку с холодным расчетом. - Дело будет нелегким... особенно после того, что ты уже совершил сегодня. Ты намерен разобраться, не откладывая?
     Адам откинулся на спинку кресла и устало потер глаза.
     - Это надо сделать сегодня. И не думай, что попробуешь сама. Не говоря уже о моих тесных связях с Ноэлем, я более компетентен. Но я был бы рад твоей помощи.
     - Почему же еще я держала бедного Хэмфри в неизвестности насчет обеда? - сказала Филиппа с хмурой усмешкой. - Искренне надеюсь, что он не планировал на этот вечер чего-то особенного! Хотя я не люблю отменять уже готовую т