ого захотите.
     Перегрин ощутил, как кровь гулко стучит в висках. Долгую минуту он смотрел на Адама, пытаясь измерить всю глубину того, что предлагает ему старший товарищ. Однако на ум ему приходили только новые вопросы - и ни одного ответа.
     - Я... мне кажется, я понимаю, о чем вы говорите, - осторожно начал он, - но я... Да! - выпалил Перегрин, отбросив осторожность. - Я хочу этого. Я хочу стать частью этого! Ну, пока я плохо представляю себе, что делать, но...
     - К счастью, вопрос не столько в том, чтобы делать, - мягко перебил его Адам, - сколько в том, чтобы стать чем-то большим, чем вы являетесь сейчас. Вы обладаете огромным потенциалом, и я надеюсь, что за последнюю неделю или две вы сами это поняли. Для меня было бы большой радостью и честью помочь вам проявить этот потенциал и научиться целенаправленно пользоваться им. Но решение должны принять...
     - Подождите минутку, Адам, - проговорил Маклеод, предостерегающе подняв руку. - Вон там в нашу сторону направляется констебль, и вид у него очень целеустремленный.
     Когда тот приблизился, Маклеод опустил стекло со своей стороны.
     - Не меня ли вы ищете? - спросил он.
     - Так точно, сэр. Начальство просит вас подойти вон к тому фургону.
     - Я постараюсь не задерживаться, - пообещал Маклеод, выбираясь из машины.
     Оставшись вдвоем с Перегрином, Адам с минуту молчал, подбирая слова.
     - Да, я хотел сказать, что решение должно быть за вами, - повторил он. - Предложение, которое мы вам сделали, готовилось не вдруг, и мне не хотелось бы, чтобы вы связывали себя какими-то обещаниями, не обдумав его как следует. Вы говорили, вы не знаете, что делать, а я ответил, что ваша задача не делать, а быть. Тем не менее есть еще многое, что вы можете сделать, чтобы ускорить процесс, если вы настроены серьезно.
     - Что же?
     - Исключительно то, что в ваших силах, уверяю вас, - ответил Адам, улыбаясь при виде нетерпения, появившегося на лице Перегрина. - Я полагаю, нас отпустят через час или чуть позже. Мы сможем вылететь из Инвернесса - или в крайнем случае поедем на поезде. Если повезет, мы будем в Стратмурне к ужину. А утром, когда вы выспитесь, я предлагаю вам написать автопортрет. Мне кажется, это даст вам все наставления, в которых вы нуждаетесь.
     - Автопортрет... - пробормотал Перегрин.
     - Вот именно. Подумайте о тех набросках, которые вы делали с меня или с Ноэля, а потом спросите себя, готовы ли вы написать внутреннего Перегрина Ловэта. Подумайте об этом.
     Адам почти физически слышал шорох смятенных мыслей в голове молодого художника. Когда Перегрин наконец со вздохом кивнул, Адам улыбнулся и вышел из машины, довольный, что дал своему новому коллеге еще одну тему для размышлений помимо ужасов прошлой ночи.
     Облокотившись на перила, он лениво следил за полицейскими, продолжавшими ползать по склону. За ними раскинулось под полуденным солнцем потускневшее зеркало Лох-Несса, таившее...
     - Адам, не подойдете ли вы на минутку к фургону? - окликнул его Маклеод, выводя из размышлений. Лицо его было довольно странным. - Тут выплыло кое-что, на что, мне кажется, вам стоило бы взглянуть.
     Фургон был припаркован у въезда на автостоянку. Задняя дверь его была открыта. Внутри него, на полу Адам увидел знакомую рукоять шпаги Хепбернов, упакованной в пластиковый мешок; к гарде была привязана картонная бирка вещественного доказательства. Отослав взмахом руки охранявшего фургон констебля, Маклеод наклонился, достал из одного из ящиков небольшой пластиковый конверт и протянул его Адаму.
     - Интересно, что вы скажете об этом, - хрипло произнес он.
     В конверте лежал окровавленный человеческий палец, на который был надет перстень с печаткой. Прижав пластик к камню, чтобы лучше видеть изображение, Адам разглядел на нем морду зверя, напоминающего кошку, но с кисточками на ушах и бакенбардами. Его клыкастая пасть была приоткрыта в презрительном оскале. Долгую минуту он молча смотрел на кольцо, потом вернул конверт Маклеоду.
     - Знак Рыси, - прошептал он.
     Маклеод тяжело вздохнул и кинул конверт обратно в ящик, потом устало сел на бампер фургона и потер переносицу.
     - Я так и подумал, - сказал он, - хотя без очков надеялся, что ошибаюсь. Давненько я не видел подобных печаток - и, должен признаться, надеялся, что не увижу их больше никогда. Означает ли это, что Ложа Рыси возродилась и действует?
     - Боюсь, - вздохнул Адам, - что это не может означать ничего другого.
     Мгновение он молча стоял, забыв, о чем думал. Находка перстня неожиданно придавала вес предчувствиям Перегрина да и его собственному ощущению того, что темные силы пришли в движение. Теперь он знал, какое изображение молодой художник безуспешно пытался нарисовать на месте неразборчивых перстней и медальонов. Когда-то давным-давно Адаму уже приходилось иметь дело с Ложей Рыси. То, что она возродилась, не обещало ничего, кроме неприятностей.
     Правда, сейчас ситуация находилась под контролем. Они с Ноэлем предупреждены, и у них есть новый рекрут, готовый приступить к обучению на Охотника. И еще скорее всего их неприятель не знает, кто именно спутал его планы.
     Разумеется, он проведет собственное расследование, как только узнает, что случилось с его людьми. Однако Адам тоже займется расследованием - сегодня же, как только вернется в Стратмурн, только сначала отдохнет немного. Необходимо оповестить Вождей Внутренних Миров - кстати, они должны утвердить вербовку Перегрина Ловэта.
     Итак, Охота снова объявлена. Впрочем, когда дело дойдет до новых столкновений - а их не избежать, - он и его друзья будут готовы. В лучших традициях рыцарей Храма они не будут избегать боя, каковы бы ни были шансы на победу. И у него много друзей, готовых сыграть свою роль, - вот только бы дозвониться до них самих, а не до автоответчиков!
     Адам тряхнул головой, улыбнулся собственным глупым мыслям и поднял взгляд на Маклеода.
     - Надо предупредить остальных, - тихо сказал он, сжимая рукой в кармане символ своей Ложи. - Надо выставить повсюду дозоры. Если Ложа Рыси снова перешла к действиям, опасность угрожает любому из нас, стоит им узнать, что им противостоим мы.
     Маклеод фыркнул, встал и, расправив плечи, повернулся лицом навстречу ветру с озера.
     - Надеюсь, вы не огорчены?
     - Огорчен? Нисколько. Скорее принял вызов, - улыбнулся Адам. - Если мне не изменяет память, некто Шерлок Холмс произнес как-то подходящую фразу.
     Хитро улыбаясь, Маклеод посмотрел на Адама и кивнул.
     - Верно, - произнес он. - Возможно, ставки немного изменились, но тема все та же. Идет охота. Как сказал бы мистер Холмс, "Зверь поднят!"

Эпилог

     Два дня спустя, когда инцидент в Уркхарте попал в большинство газет, женщина, сидевшая в своем офисе в Глазго, просматривала за утренним кофе свежую прессу. Заметка о событиях в Уркхарте попалась ей на глаза, как только она перевернула первую страницу. Она дважды перечитала ее, затем сняла трубку одного из трех телефонов, стоявших перед ней на столе.
     - Соедините меня с мистером Ребурном, - произнесла она.



ЛОЖА РЫСИ

Кэтрин КУРТЦ и Дебора ХАРРИС
OCR Al






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     Это - самый знаменитый из циклов, когда-либо существовавших в жанре "темной фэнтези".
     Что отличает магию Света от магии Тьмы? Очень многое. Только ЧЕСТЬ. Только - исконная древняя вера в то, что Сила - еще не есть Справедливость, но Справедливость - есть истинная Сила.
     Это - сага о человеке, носившем множество имен и прожившем множество жизней. Но под любой маской, в любом обличье и в любой эпохе он оставался АДЕПТОМ. Тем, миссия которого - защищать слабеющую силу Света от крепнущей силы Тьмы.
     Ибо многие избирают ныне путь Зла - и мало, страшно мало тех, что идут по их следу, вооруженные властью Добра...

     Нашим тетям и дядям:
     Стивену и Джейни Картер,
     А также светлой памяти
     Гретхен и Маршаллу Фишер

Пролог

     В прохладном ночном воздухе затаилась настороженная тишина, но старик чувствовал, что высоко над островерхой крышей башни начинает собираться гроза - слабое электрическое поле шевелило волосы у него на затылке, а по голым рукам бегали мурашки. Сначала она казалась не более чем отголоском в безмолвии, легким, как шорох крыльев летучей мыши, однако с каждым мгновением ее пульсация усиливалась, и вскоре энергия, удерживаемая лишь силой воли того, кто призвал грозу, заметалась над башней, словно огромный крылатый хищник, отчаянно пытающийся освободиться от пут.
     Управление этой силой требовало совершенного самоконтроля, приобретаемого долгими годами учения и лишений. Малейшего колебания воли, секундного отвлечения внимания хватило бы, чтобы с трудом сдерживаемая энергия освободилась и обрушилась на башню, где призвавший ее сидел в окружении двенадцати избранных. Но дряхлый Верховный Мастер давно привык к такому риску. Избранные работали в двенадцатигранной башне, возвышающейся над затерянным среди водопадов и утесов Кэйрнгормских гор домом, похожим на старинный замок. Его построили во времена королевы Виктории, фундаментом же послужил брох <Разновидность круглого, каменной кладки сельского дома или укрепления, покрытого торфом и похожего на ровный холм, встречающаяся в древних пиктских местностях Шотландии. - Примеч. пер.> еще "железного века", и необтесанные камни прежних строений пошли на воздвижение башни и самого дома.
     Древнее происхождение камней было особенно заметно в верхней комнате башни. Массивные, с узкими прорезями окон стены здесь покрывал толстый слой штукатурки, а потолок, разделенный сходящимися в одну точку балками из черного дуба, напоминал колесо. Хотя в дом электричество было проведено, в этой комнате единственным источником освещения оставался газ. По углам комнаты торчали четыре медных фонаря с колпаками из темно-красного стекла - газовые рожки. В их мерцающем оранжевом свете люди в длиннополых одеяниях, что сидели вдоль стен, отбрасывали лишь неясные тени. Тени эти не вторгались в центр комнаты, откуда управлял Силой облаченный в белое Мастер. Он восседал на горе алых подушек в позе лотоса, положив руки на колени ладонями вверх, склонив безволосую голову и закрыв глаза; его худое морщинистое лицо походило на обтянутый высохшей кожей череп.
     Перед Мастером на коврике из шкуры черного барана лежала стопка пергаментов, пожелтевших и сделавшихся хрупкими от времени. Поверх этих манускриптов покоился кельтский торк <Торк (торквес) - шейная гривна, сплетенная из нескольких прядей или из массивного либо полого стержня с печаткообразными или шарикообразными концами. - Примеч. пер.> - дуга шириной в ладонь, выкованная из черного метеоритного железа и искусно украшенная узором с изображениями животных. Среди серебряных фигурок и завитушек орнамента зловеще, словно глаза змеи, сверкали дымчатые топазы. На дуге и было сосредоточено внимание старика. Старик протягивал к древнему украшению руки, зябко поводя ладонями, словно согревая их над невидимым огнем. Скрытая энергия, едва сдерживаемая заклинанием, покалывала пальцы. Даже с закрытыми глазами он ощущал, как могучее магнетическое влияние торка воздействует на стихии, собирающиеся вокруг башни и жаждущие вырваться на свободу.
     Укрепив волю для завершающего акта, старик поднял дрожащей рукой торк и надел его на свою тощую шею. Прикосновение холодного металла к горлу погрузило Мастера в еще более глубокий транс, древняя энергия торка смешалась с его собственной. Он откинул голову назад и воздел руки с вздувшимися венами, что было жестом одновременно и умоляющим и повелевающим.

***

     В сорока милях к востоку тихо дремал под ясными, морозными брызгами ноябрьских звезд королевский замок Балморал. Королева и ее семья вернулись на зиму в Лондон, и потому ответственные за безопасность поместья шотландские гвардейцы несколько расслабились, как бывает с людьми, у которых нет причин ожидать серьезных неприятностей. Однако ночные дозорные в черных беретах и полевой форме, вооруженные новейшими энфилдскими винтовками "булл-пап", регулярно патрулировали территорию замка.
     Капрал Арчи Бьюкенен только что закончил ежечасный обход южной лужайки и возвращался к своему посту, привычно поправляя винтовку на плече, когда какое-то движение в небе заставило его посмотреть вверх. Плотный вал черных туч накатывался на замок с запада, двигаясь необычайно быстро. Густые клубы бурлили, как смола в котелке, словно перемешиваемые беспорядочными вспышками зарниц, и всего за несколько секунд тучи закрыли половину неба.
     - Что за черт? - пробормотал Арчи.
     Первый раскат грома глухо прокатился над лужайкой, сопровождаемый более отчетливым треском разряда в клубящихся тучах. Короткая вспышка выхватила еще две фигуры в форме - гвардейцы торопились выйти на лужайку, чтобы получше рассмотреть, что творится наверху.
     - Эй, Арчи! Видал? - закричал один из них. - Откуда взялись эти тучи?
     Не успел Арчи ответить, как слепящая стрела молнии разорвала небо над крышей замка и ударила в торчащую на крыше большой квадратной башни декоративную башенку. Фонтаном взметнулись камни и черепица. Сотрясение почвы швырнуло Арчи на землю. Не вставая на ноги, капрал ползком ринулся под защиту ближайшей ограды, пытаясь прикрыть голову от сыплющихся камней. В голове его, заглушая голос рассудка, крутилось одно слово - "бомба!" Когда барабанный стук падающих обломков наконец затих, Арчи расслышал прерывистый вой сигнала тревоги. С разных концов поместья доносились крики и топот армейских ботинок. Арчи осторожно поднял голову и зажмурился, ослепленный лихорадочно скачущими лучами ручных фонарей.
     - Арчи! Ты в порядке, приятель? - Голос раздался совсем близко, и чья-то рука грубо сжала его плечо.
     - Ага, дай только дух перевести, - пробормотал Арчи, переворачиваясь на спину. У обоих его товарищей вид был ошеломленный, а лица перепачканы землей.
     - Иисусе, что это было? - спросил тот, кто окликнул капрала.
     Другой солдат крепче сжал винтовку и тревожно огляделся.
     - Похоже на бомбу, так ее растак.
     Арчи при помощи товарища сел, осторожно ощупывая себя, но, кроме неизбежных в таких случаях синяков, никаких повреждений не обнаружил. В ушах все еще звенело. Капрал неловко поднялся... и ахнул, поглядев на баронскую башню.
     Там, где всего несколько минут назад была изящная башенка, торчал лишь обугленный пенек.

***

     По другую сторону гор костлявый старик удовлетворенно вздохнул, наслаждаясь мгновением триумфа. Подтверждения придется ждать до утра, когда службы новостей, несомненно, будут только об этом и говорить, но он не сомневался, что цель достигнута.
     Мастер медленно, обеими руками снял торк и осторожно положил его на стопку пергаментов. Потом опустил руки на колени и почтительно склонил голову, отдавая дань признательности Силе, что вложила в его руки молнию. Двенадцать служителей склонились вместе с ним, когда они коснулись лбами пола, их тени смешались. Мрачная, торжественная тишина царила в комнате, когда служители выпрямились и склонились снова - на этот раз перед Мастером. Сухо улыбнувшись, старик небрежным кивком ответил на поклоны своих клевретов, потом отпустил их. Оставшись в одиночестве, он устало прилег на подушки, размышляя о том, что предстоит еще сделать.

Глава 1

     Стояло чудесное ноябрьское утро. Трензеля серебристо, как колокольчики, позванивали в морозном воздухе. Два всадника поднимались на гребень лесистого холма, возвышающегося над Стратмурн-хаусом. Чистокровный серый, принадлежащий сэру Адаму Синклеру, навострил уши и тихо фыркнул. Он явно почуял запах конюшни и попытался перейти на рысь, но всадник с ласковой твердостью осадил его.
     - Спокойно, Халид. Шагом.
     Смиренный поводьями мерин перешел на степенный шаг, словно между ним и всадником и не возникало разногласий. Второй всадник, светловолосый молодой человек в золотых очках, заметил с улыбкой:
     - Сразу видно настоящего мастера! - и добавил: - Этот серый - чудесное животное, Адам, вы должны позволить мне запечатлеть вас обоих на холсте... Что-нибудь вроде того этюда в гостиной, где изображен ваш отец на своем гунтере. - Он окинул старшего товарища оценивающим взглядом. - Ну как? Хотите конный портрет к Рождеству?
     Адам улыбнулся.
     - Думаете, ваша рука уже готова к работе? Если да, то о лучшем подарке я и не мечтаю!
     Перегрин Ловэт бросил поводья гнедой кобылы и несколько раз демонстративно сжал и разжал пальцы правой руки.
     - О, на этот счет не беспокойтесь, - сказал он. - Рука практически как новенькая, и все благодаря вашему строгому надзору за ходом заживления. В сущности, я вернулся к мольберту уже почти неделю назад, и рука разве что изредка побаливает.
     - Тем не менее я бы на вашем месте не переутомлялся, - предостерег его Адам. - Рана была очень скверная и могла раз и навсегда положить конец вашей карьере художника. Мне бы очень не хотелось, чтобы нетерпение толкало вас на излишний риск.
     Перегрин подобрал поводья, внезапно остро ощутив под перчаткой защитную повязку, которую продолжал носить, когда занимался чем-то связанным с напряжением или грязью. Обстоятельства ранения все еще вызывали у него дрожь. Раны от шпаги не часты в наше время. Но именно воспоминания побудили его взяться за работу, как только сняли швы и он почувствовал, что в состоянии держать кисть.
     Перегрин задумчиво покусал губу, пытаясь подобрать слова.
     - Это не нетерпение, - сказал он Адаму. - Боюсь, я немного поторопился, но... мне показалось, что медлить нельзя. Ведь наброски, которые я сделал, всего лишь попытка запечатлеть то, что произошло тогда у Лох-Несса.
     Адам исподлобья остро взглянул на него.
     Они встретились чуть больше месяца назад, и это короткое светское знакомство, начавшееся с профессионального интереса Синклера, переросло в сотрудничество, настолько же желанное для обоих, насколько оно было неожиданным. Молодой художник, возможно, многого еще не понимал, но учился с каждым днем... и явно увлеченнее, чем ожидал от него Адам.
     - Я еще не приступал к автопортрету, который вы советовали мне написать, - сказал Перегрин, догадавшись, о чем думает наставник. - Сейчас важнее зарисовать все, что я могу вспомнить о той ночи на берегу Лох-Несса. Тем более что воспоминания о ней каким-то образом связаны с ранением. Сразу после того, что случилось, картинки, возникавшие в моем воображении, были исключительно четкими, различимыми до мельчайших подробностей. Но с тех пор, как рука начала заживать, образы потускнели. Я все еще вижу их, однако теперь это требует гораздо больше усилий.
     Теперь Адам смотрел на него во все глаза.
     - Интересное предположение, - сказал он. - Почему вы уверены, что дело в вашей ране?
     Перегрин поморщился.
     - Ну, вы, наверное, смогли бы добраться до воспоминаний, используя гипноз или что-то в этом роде, я же способен добиться этого лишь в случае, если сосредоточу внимание на ране. А поскольку она заживает, я подумал, что мне лучше бы поторопиться с рисованием, пока воспоминания окончательно не стерлись.
     В темных глазах Адама зажглась искорка.
     - Вы учитесь быстрее, чем я ожидал. Мне бы хотелось поглядеть на ваши работы.
     - Почему-то я так и думал, - промолвил Перегрин с легкой усмешкой, которая всего месяц назад была бы невозможна на его губах. - Сегодня я привез их с собой.
     Звон стальных подков по булыжникам конюшенного двора привлек внимание Джона, отставного солдата кавалерии Ее Величества, ухаживавшего за лошадьми сэра Адама. Ухмыляясь, он вскинул руку, словно бы отдавая честь, и поспешил принять поводья у спешившихся.
     - Надеюсь, прогулка удалась, сэр?
     - Да, великолепно, - не сразу ответил Адам, занятый упряжью Халида. - Мы пустили коней легким галопом на верхнем лугу, а мистер Ловэт даже выполнил несколько несложных прыжков, и надо сказать, успешно. Если так пойдет и дальше, к Рождеству он вполне окрепнет для участия в охоте.
     Перегрин закатил глаза в комическом ужасе.