обвел   взглядом
присутствующих:
   - Хорошие вести! Гонец сообщил, что  паскаяки  под  предводительством
короля Удгерфа выбили Гостомысла Ужасного из Хафродуга.
   - Выпьем за доблесть вахспандийского  оружия,  -  предложил  один  из
сотников Ригерга.
   - Да здравствует Вахспандия, - с готовностью улыбнулся барон.
   - Теперь нам недолго сидеть на месте, - задумался Халхидорог.
   - Что вы имеете в виду?
   - Княжество Парзи не может до  бесконечности  кормить  такую  большую
армию, а поступок вахспандийцев подтолкнет нас к  войне  с  Королевством
Трех Мысов.
   - Что ж, коли так, будем драться и разобьем людей,  как  это  сделали
паскаяки, - подытожил Гхалк.
 
*** 
 
   Во Фгере было неспокойно. На  улицах  проходили  демонстрации.  Народ
собирался у дворца вице-короля Роксуфа и молил спасти его от неожиданной
напасти.  Антимагюрцы  надеялись  на   Гостомысла   Ужасного,   на   его
тридцатитысячное войско, но  оно  было  разбито  и  теперь,  истощенное,
тащилось к городу.  Люди  боялись,  как  бы  гнев  страшных  варваров  и
скелетов бессмертного не обратился против них.
   - Спаси, светлейший!
   - Ты - одна наша надежда! - раздавались крики.
   Граф Роксуф не мог укрыться  от  них  в  самых  дальних  покоях.  Они
преследовали его, сочились из окон, из-под  дверей,  из-за  стен.  Вопли
отчаявшихся людей звучали у него в голове. Он  не  мог  спокойно  спать,
думая, что скоро ему предстоит встретиться с Гостомыслом Ужасным  и  что
Парзийский полуостров занят гхалхалтарами.
   Вице-король смотрел в большое, от пола окно, и единственный его  глаз
был  замутнен  глубокой  думой.  Придется  уступить   часть   территорий
вернувшимся  из   похода   отрядам   Гостомысла   Ужасного.   Граф   уже
переписывался с  королем  Малькольмом  и  получил  положительный  ответ.
Бессмертному были отведены земли на  севере,  чтобы  в  случае  чего  он
послужил заслоном от паскаяков.
   С гхалхалтарами дело обстояло  сложнее.  Княжество  Парзи  находилось
совсем рядом со Фгером и уже на  протяжении  двух  лет  служило  Хамраку
военным плацдармом. Роксуф не знал, какова сила бессмертного короля,  но
догадывался, что достаточно, чтобы взять Фгер, несмотря на все  новейшие
технологии антимагюрцев. Впрочем, в  голове  вице-короля  родился  план:
подговорить степных кочевников напасть на Парзи. Пусть они  сражаются  с
гхалхалтарами, а он из Антимагюра понаблюдает, чем кончится борьба.
 
*** 
 
   Город Жоговен, столица  Жоговенского  мыса,  расположился  далеко  от
холодных Пентейских гор, в  цветущей  долине  на  побережье  Внутреннего
моря. Вечнозеленые леса обняли город с запада, а  на  востоке  и  севере
простирались  плодородные  поля.   Солнце   тысячами   своих   двойников
отражалось в стеклянных окнах каменных  дворцов,  которые  теснились  на
берегу. Стены многих зданий уходили прямо в воду, и с  течением  времени
труженики-волны оставили на них зеленые узоры и лепнину мелких ракушек.
   Лорд Добин переехал из Грохбундера в Жоговен, однако каждую неделю на
драконе навещал крепость в горах, где шло  строительство  дополнительных
укреплений.
   Лорд Карен, который до своего назначения  на  пост  командующего  был
правителем Жоговена, так же обосновался в родном городе. Его дворец  был
самым большим и  роскошным,  затмевая  даже  королевскую  резиденцию,  и
находился по соседству с дворцом лорда Добина.
 
*** 
 
   Лорд Карен сидел у открытых дверей, через которые в комнату доносился
свежий воздух с моря и благоухание поздних  цветов.  Лорд  смотрел,  как
вода подобострастно лижет мраморные, уходящие вниз ступени,  как  волны,
откатываясь, оставляют  белопенные  разводы,  которые  быстро  тают  под
лучами яркого солнца. Шел прилив, и с каждой  минутой  вода  подбиралась
все ближе к раскрытой двери. Лорд Добин сидел  чуть  поодаль  в  глубине
комнаты и вертел в руках желтый фрукт, словно хотел его попробовать,  но
не решался.
   - Как дела в Грохбундере? - наконец спросил Карен.
   - Почти достроен внешний ряд стен. Сейчас основная  работа  идет  над
Драконьей башней. От неё будет зависеть весь восточный фронт обороны.
   - Да, понимаю, - кивнул Карен.
   Они замолчали. С тихим урчанием, плескались о ступени волны.
   - Вам ещё не надоел Толокамп?  -  нерешительно  поинтересовался  лорд
Добин.
   - Признаться, надоел. Дня не обходится, чтобы он не прислал гонца.  А
что я могу сделать? Он просит меня отослать ему  две  трети  войска,  но
ведь тогда мы останемся беззащитными перед гхалхалтарами. А это  гораздо
более грозная сила, чем скелеты.
   -  Да,  -  согласился  Добин.  -  Хотя  на   первый   взгляд   Хамрак
бездействует, но он уже отстроил в Парзи две крепости, а это кое  о  чем
говорит.
   - Толокамп заботится только о себе  и  хочет  выгородить  себя  перед
королем.
   - Думаю, Иоанн недолюбливает вас.
   - Я уверен в этом, но у него нет никого, кем бы он мог меня заменить.
   - А лорд Толокамп?
   - Хорошая кандидатура, но без  Толокампа  король  -  никуда,  поэтому
Иоанн будет держать его при себе в столице, -  Карен  подался  назад.  -
Господи, какое счастье, что мы здесь одни.
   - По крайней мере я могу спокойно строить Драконью башню,  никому  не
давая отчета, - улыбнулся Добин.
   - Да, и удерживать Жоговен будем вместе. Договорились?
   - Во славу Королевства Трех Мысов!
 
*** 
 
   Хамрак сидел, уставившись в стену перед собой.  Она  была  занавешена
темно-лиловой  тяжелой  портьерой,  и  взгляд  бессмертного  блуждал  по
изгибам ткани.
   Только что у него был Кельзан. Бывший правитель Коны очень осторожно,
но твердо сказал, что  земли  княжества  истощены  и  больше  не  смогут
содержать огромное войско даже, если с Южного континента будут  частично
поставлять продовольствие.
   Надо было собираться в поход, и теперь Хамрак был уверен, что  момент
настанет: армия на армию, корпус на корпус, отряд на отряд,  человек  на
гхалхалтара, они столкнутся под  одним  из  людских  городов.  Некромант
пошевелился, скрестив руки.
   - Смерть, ты можешь молчать, но я все равно знаю, что ты рядом.  Тебе
кажется, что ты победила? - Хамрак нахмурился. - Что ж, радуйся, пока  у
тебя есть возможность. Я понимаю, ты считаешь меня глупцом, но разве  ты
не можешь успокоиться?
   Бессмертному почудилось, что портьера колыхнулась.
   - Значит, действительно не можешь?
   Некромант некоторое  время  сидел  молча,  разглядывая  свои  длинные
тонкие пальцы и узкие ладони. Сможет ли он? Достаточно ли у  него  силы?
Наконец он решился.
   - Послушай, Смерть, почему бы тебе не принять мое предложение:  давай
сразимся с тобой лицом к лицу, не прячась. Выйди. Если ты победишь, то я
отдам  тебе  свою  жизнь.  Если  же  ты  проиграешь,  то   обещай,   что
предотвратишь главное  сражение,  что  армии  разминутся,  что  люди  не
захотят сражаться, что в конце концов гхалхалтары не нападут на них...
   Хамрак напряженно вглядывался в  портьеру,  укрывавшую  стену.  Текли
мгновения,  проваливаясь  в  вязкую  пустоту  тишины.   И   бессмертному
показалось, что Смерть молча смеется ему в лицо складками драпировок.
   - Хорошо, - вздохнул он. - Прости. Я забыл - ты не заключаешь сделок,
ведь ты все равно получишь свое. В таком случае, до встречи на поле боя.
***
 
   Кони  неслись  по  степи  бесшумно,  едва  касаясь  земли,  и  только
шелестела под копытами трава. Укрывая лица в  конских  гривах,  всадники
ожесточенно колотили голыми пятками  по  поджарым  бокам  скакунов.  Они
скакали к тростниковым постройкам небольшой деревеньки. Когда расстояние
сократилось до ста шагов, кочевники закричали.
   Из домов выбежали испуганные жители. Кто-то метнулся в поля,  пытаясь
укрыться в высокой траве.
   - Окружай! Не дай им уйти! - взревел высокий всадник в  одежде  более
богатой, чем у остальных.
   Несколько кочевников отделились от отряда  и  поскакали  за  бегущими
людьми. Они быстро настигли их и порубили.
   Предводитель с основной частью нападающих ворвался в деревню и,  дико
размахивая оружием, стал отдавать приказания:
   - Быстрее туда! Поджигай!
   Горящие стрелы впились  в  соломенные  крыши  и  вспыхнули  неистовым
пламенем. В несколько мгновений огонь объял постройки.
   Какой-то мужчина выпрыгнул из дома и набросился на кочевника, пытаясь
стащить того с седла, но сильный удар откинул его в сторону.
   - Прочь, парзийская свинья!
   Через пять минут все было кончено, и предводитель,  собрав  отряд  за
полыхающей  деревней,  велел  уходить.  Они  повернулись  и  устремились
обратно в степь, где были неуловимы  и  неуязвимы,  где  гхалхалтары  не
могли их достать.
 
*** 
 
   Рупин брел по степи. Травы  оплетали  его  ноги.  Лучник  смотрел  на
горизонт, где ярко голубое до синевы небо наваливалось на землю. Оттуда,
из  той  необозримой  дали,  появлялись  свирепые   кочевники,   которые
уничтожали  все  живое,  попадавшееся  им  на   пути,   и   стремительно
скрывались. Как парзийский герой Рупин был  направлен  приказом  Хамрака
оборонять пограничные поселения, однако за три недели он ещё не встретил
ни одного кочевника. Словно, чувствуя появление  достойного  противника,
они на  время  затаились.  Герой  видел  лишь  две  разоренные  деревни:
выгоревшие дотла дома и порубленных жителей. Кочевники не щадили никого:
ни женщин, ни детей, ни стариков.
   На фоне светлой, выбеленной солнцем травы Рупин заметил темную точку.
Рука инстинктивно скользнула к  колчану  и  коснулась  оперения  стрелы.
Существо  приближалось,  и,  вглядевшись,  лучник  узнал  в  нем  пешего
человека. Кочевник без коня? Лучше не убивать его,  а  взять  в  плен  и
хорошенько расспросить.
   Человек подошел ближе, и лучник увидел, что это женщина. Спасшаяся от
набега парзийка? Но одежда на ней была странная:  обтягивающие  штаны  и
куртка, сбоку висел меч. Улыбка озарила лицо Рупина - то была Китара.
   - Китара! - закричал лучник.
   Воительница на мгновение остановилась,  а,  узнав  боевого  товарища,
поспешила к нему. Рупин сорвался с места и устремился к ней.
   Они не виделись почти  два  года,  и  вот  столкнулись  на  пустынной
окраине княжества.
   - Какое дело привело  тебя  сюда?  -  воскликнул  лучник,  когда  они
поравнялись.
   - Полагаю, такое же, что и тебя, лучник.
   - Послали бить кочевников?
   Воительница кивнула. Рупин встал рядом  с  ней,  и  они  пошли  в  ту
сторону, откуда он прибежал.
   - Видишь, раньше мы сражались супротив Хамрака, а  теперь  день  стал
ночью, или ночь обратилась в день, но мы - союзники гхалхалтаров.
   - Да, странно, - согласилась воительница.
   - Где ты была эти долгие два года, что я не видел тебя?
   - Жила в Коне. После попала в Осерд. Ты знаешь эту крепость?
   - Да, мой слух остался таким же острым. Я знаю почти все.
   - И по прошествии лет ты остался таким же скромным.
   - Слава Вседержителю, что он одарил меня столькими  добродетелями,  -
шутливо всплеснул руками Рупин.
   - А где побывал ты?
   - Нигде, - хмыкнул лучник. - Терял драгоценное время  жизни  в  Коне.
Делать было нечего, и я  думал,  что  дни  мои  сочтены  из-за  странной
болезни, называемой скука.
   - С твоей жаждой  к  приключениям  ты  не  умрешь  своей  смертью,  -
улыбнулась Китара.
   Рупин взглянул на её смуглое, некрасивое, но необычное лицо  и  вдруг
посерьезнел. Воительница взглянула на товарища:
   - Что омрачило твои мысли, Рупин?
   - Ничего, просто я вспомнил пророчество  Хамрака.  Помнишь  лето  149
года, когда мы попали в плен к гхалхалтарам.
   - Помню, - Китара понурилась. - Несчастный Байдан.
   - Хамрак тогда сказал, что нет предопределенности в мире и  тогда  же
предсказал мне гибель от антимагюрского оружия. Я забыл об этом,  а  вот
сейчас это событие вновь напомнило о себе.
   - С Антимагюром мы не воюем, - успокоила его Китара.
   - Но ведь нам  уготовано  с  ним  воевать.  Теперь,  когда  Парзи  за
гхалхалтаров, это неизбежно.
   - Мир не обречен,  -  повторила  воительница  слова  бессмертного.  -
Значит, никто не обречен.
   Рупин прошел несколько шагов, потом встряхнулся:
   - Мы все зависим от Вседержителя, но зачем я буду гневить  его  своим
унынием? Мой живот требует еды. Давай присядем, -  герой  перескочил  на
другую тему. - Раскрой глаза, какое замечательное сегодня небо!
   Китара бросила взгляд ввысь и кивнула. Они выбрали место,  где  трава
была пониже, сели и стали развязывать сумки со скромной солдатской едой.
***
 
   На  окраине  поселения  между  крепостным   валом   и   домами   было
пространство, где не росла трава.  Лишь  самые  стойкие  сорняки  упрямо
пробивались через утрамбованный сотнями  ног  слой  пыли.  Кое-где  были
расставлены высокие столбы с нарисованными на них мишенями и  соломенные
чучела, изображавшие воинов противника. В тела  некоторых  из  них  были
воткнуты палки в виде рук.
   Халхидорог сидел на коне и, разминая в ладони упругий кожаный  ремень
узды, наблюдал, как другой конец площадки заполняется солдатами. Их было
около трехсот. Наполнив воздух громыханием и криками, они выстроились  в
три больших отряда. Перламутрово переливались  на  солнце  металлические
шлемы и наплечники; кожаные куртки отливали серебром, и полыхали полотна
белых рубах. Тени, отбрасываемые навершиями шлемов, контрастно  ложились
на  лица  воинов.  В  руке  у  каждого  было  длинное  копье  с  широким
наконечником. Все взгляды были устремлены на Халхидорога.
   Комендант ждал командующего вспомогательным корпусом. Ригерг появился
в сопровождении свиты на белом,  с  золотистыми  подпалинами  единороге.
Покрасовавшись перед войском, он подъехал к Халхидорогу.
   - Я не начинал без вас.
   - Вы правильно сделали. Спасибо, - улыбнулся барон.
   - Вы готовы?
   - Как видите.
   -  Хорошо,  -  Халхидорог  махнул  рукой  расположившимся  неподалеку
сотникам.
   Те с готовностью выхватили мечи и, отсалютовав командирам, подскакали
к своим отрядам.
   - Ра-а-авняйсь!
   Шеренги вытянулись.
   - Вольно! - прокричал Ригерг своему корпусу и вдруг гаркнул. - К бою!
Косая фланговая атака! Пики ровнее!
   Воины растерялись, но через  несколько  мгновений  отряд  уже  принял
форму клина и, выставив копья, замер.
   - Неприятель там! - заорал  Ригерг,  указывая  в  противоположную  от
города сторону, туда, где простиралась ограниченная заливом степь.
   Корпус двинулся.
   Барон обернулся к  Халхидорогу,  и  в  глазах  его  комендант  Осерда
заметил странную, несовместимую с громогласным голосом,  которым  Ригерг
только что отдавал приказания, усталость. Барон кивнул на зашевелившуюся
громаду корпуса:
   - Ведите своих воинов на "неприятеля". Перейдем сразу к  практическим
упражнениям. Нам шагистика не нужна - не на парад, на войну собираемся.
 
*** 
 
   Когда стало ясно, что гхалхалатары намереваются  начать  наступление,
лорд Добин покинул лорда Карена и отправился из Жоговена в Грохбундер.
   Крепость располагалась в самой узкой части Грохбундерского ущелья,  и
её стены прочно упирались в отвесные склоны гор.  Она  надежно  охраняла
дорогу, но недостатком укреплений было то, что стены находились  вровень
с вершинами гор и потому  не  могли  оградить  защитников  от  нападения
сверху. Лорд Добин понимал, что взобраться  на  скалы  в  Грохбундерском
ущелье без использования магии невозможно, однако Хамрак мог  догадаться
и приказать нескольким корпусам влезть на горы  ещё  до  того,  как  они
станут столь отвесными. Дабы предотвратить подобную хитрость  неприятеля
Добин приказал возвести дополнительный ряд стен и башен,  расположив  их
уже не в ущелье, а на горах, обступающих это ущелье.
   Драконья башня была  самым  большим  и  самым  важным  из  строящихся
укреплений. Строители успели сделать лишь первый этаж, однако по  мощным
каменным  опорам  и  периметру  стен   можно   было   представить,   как
величественно будет выглядеть  это  сооружение  после  окончания  работ.
Башня должна была стать самой высокой точкой  в  районе  Грохбундерского
ущелья, и в ней предполагалось разместить дракунов.
   Солнце ещё не показалось из-за  горных  вершин,  а  лишь  посеребрило
неясным матовым светом край небосвода.  Однако  к  Драконьей  башне  уже
потянулись вереницы строителей.  Ночью  шел  снег,  и  рабочим  пришлось
сначала разгребать сугробы. Добин наблюдал, как копошатся у  выстуженной
земли его  люди,  как,  будто  ожив,  строительные  леса  вокруг  башни,
стряхивают с себя снег и как он  пушистыми  комьями  осыпается  вниз  по
склону и летит на равнину.
   Покончив с очисткой территории, строители принялись за кладку камней.
Однако работа замедлилась из-за вновь повалившего к  полудню  снега.  Он
бросался в лицо, слепил глаза, норовил попасть за шиворот. Чувствуя, как
растекается  по  спине   мерзкая   мокрота,   строители   работали   ещё
ожесточенней. Иногда один из них бежал  в  крепость  за  горячей  водой.
Когда он возвращался, его  встречали  радостными  криками,  и  уставшие,
измученные люди, с упоением, обжигаясь, пили кипяток.
   Добин понимал, как им тяжело, но ничего не мог поделать. За зиму надо
было  достроить  Драконью  башню.  Для  него  судьба  всего  королевства
сосредоточилась в этой башне. Успеет он  её  построить  -  все  будет  в
порядке, нет - всему придет конец.  Лорд  Добин  сжал  рукоять  меча,  и
жалобно заскрипела натянувшаяся кожа его перчатки.  Он  вдруг  отчетливо
представил черные фигуры гхалхалтаров и тварей на равнине, как это  было
два года назад. Тогда они ушли в Парзи, теперь уходить им будет  некуда.
Но и ему с его людьми отступать некуда.
   Снег все падал и падал.  Добин  уже  не  видел  стройки,  лишь  белое
крошево перед глазами, как  будто  небо  разбилось  и  посыпалось  битым
стеклом на землю.
 
*** 
 
   Рупин и Китара долго шли на север, откуда  кочевники  совершали  свои
набеги, пока не дошли до крупной деревни. Она была обнесена  частоколом,
но некоторые  дома  уже  не  вмещались  в  ограниченное  пространство  и
расположились за забором. Герои обогнули поселение и оказались у  ворот.
Они были закрыты и не поддались, когда Рупин попытался их открыть. Тогда
герои перелезли через  забор  и  направились  к  центру  деревни.  Рупин
осторожно оглядывал дома -  нигде  не  было  следов  разрушений,  видно,
кочевники здесь ещё не побывали, однако везде читались следы запустения.
На улицах - ни души. Не было слышно ни звука.
   Вдруг сзади раздался скрип. Рупин выхватил лук  и,  кинув  стрелу  на
тетиву, круто развернулся - ветер терзал распахнувшуюся  дверь,  выжимая
отчаянно жалобный плач из заржавевших петель.
   - Пусть спокойствие сопутствует тебе, - Китара положила руку на плечо
товарищу. - Утихомирь свои нервы.
   Она улыбалась, но лицо её хранило  серьезное,  сосредоточенное,  даже
печальное выражение.
   - Что подсказывает тебе твой опыт, куда исчезли все жители?
   Воительница пожала плечами:
   - Быть может, покинули свой разоренный край, опасаясь кочевников.
   Лучник кивнул, и вдруг замер как вкопанный.
   - Что нашел ты? - удивилась Китара, проследив за  его  остановившимся
взглядом.
   Около улицы росло большое фруктовое дерево и крупные, ярко алые плоды
украшали его  ветви.  Вблизи  валялась  брошенная  плетеная  корзина,  и
несколько таких же красных плодов высыпалось из неё  на  дорогу.  Лучник
подошел, взял один из них и пощупал. Фрукт был свежий, как будто  только
что сорванный.
   - Кто-то собирал урожай, но наше появление испугало его, и он убежал.
   Воительница насторожилась.
   - Эй, добрые люди, отзовитесь! - закричал Рупин. - Мы  не  несем  вам
зла. Стрелы наши направлены против ваших врагов-кочевников!
   Он  замолчал,  ожидая  ответа.  Тогда  откуда-то  из  боковой  улочки
показался высокий загорелый мужчина. В руках у него был взведенный лук.
   - Какие пути привели вас сюда? - резко спросил он, и по его  чересчур
суровому голосу Рупин понял, что он  боится  их,  но  ещё  более  боится
показать свой испуг.
   - Мы пришли с