рят, что нынче лорд Тимур не в такой уж и милости у  короля.
Есть враги, которые нашептывают на ухо его величеству всякие  гадости  про
лорда. - Он трагически пожал плечами. - И кто знает,  правду  ли  они  ему
нашептывают, моя леди. Так что, может, оно и к лучшему, если лорд Тимур не
примет приглашения. Зачем вам эти политические хлопоты?
   Леди Фатина сузила глаза.
   - Он нужен мне на банкете, - сказала она, и в ее решимости  можно  было
не сомневаться.
   - Я попытаюсь, - неуверенно сказал Абубенсу. - Но не  буду  утверждать,
что добьюсь своего, моя леди.
   Леди Фатина с улыбкой сказала:
   - Я полностью доверяю тебе, Абубенсу.
   Она протянула ему шелковый кошелек с деньгами.
   - Отблагодари кого хочешь, - сказала она. Абубенсу прикинул  кошелек  в
руке и подивился его тяжести. - А что  останется,  пусть  будет  твое.  Но
чтобы лорд Тимур принял приглашение.
   Они въехали на широкую площадь, а дальше, на  севере,  цветущей  стеной
вставали деревья королевского сада. За ними возвышались шпили королевского
дворца, жутковато поблескивая в свете все еще не зашедшей Демонской луны.
   "Интересно, - подумала Нериса, - узнает ли  меня  Сафар  по  прошествии
стольких лет?"


   - Ну просто все, - сказал король Протарус, -  просто  все  упирается  в
деньги.
   Он фыркнул от отвращения, и  все  члены  ассамблеи  королевского  двора
напряглись. От этого фырканья на многие  дни  вперед  зависели  их  споры,
чаяния  и   ночные   кошмары.   Союзы   создавались,   реформировались   и
раскалывались. В тысячах миль отсюда люди маленькие и  большие  трепетали,
заслышав новость о том, что король изволил фыркнуть.
   - Каждый раз, как я собираюсь что-то предпринять, - сказал Протарус,  -
мне говорят, что это слишком  дорого.  А  когда  я  -  простой  степняк  -
предлагаю решение, с помощью которого можно было  бы  получить  эти  самые
деньги, мне говорят, что оно неосуществимо!
   Король свирепым взглядом обвел ярусы помещения заседаний двора. Сначала
взгляд упал на Сафара, великого визиря и второго по  значимости  человека.
Рядом располагался король Лука - официально титулующийся принцем  Занзера.
Далее - лорд Фари  и  другие  сановные  демоны.  Ниже  сидели  королевские
генералы  и  адъютанты.  Отдельно  от  всех  сидел  Калазарис,   ежедневно
сокращающий расстояние по служебной лестнице и значимости  между  собой  и
Сафаром.  Еще  ниже  устроилось  огромное  полчище  различных  чиновников,
составляющих иерархию двора.
   -  Может  быть,  кто-то  объяснит  мне,  почему   так   получается,   -
поинтересовался Протарус. - Ведь я - правитель всего  Эсмира.  Число  моих
подданных составляет несколько миллионов. И все из них чем-то  занимаются,
зарабатывают себе на жизнь и процветают, в то время как у короля нет денег
на управление тем самым королевством, в котором они процветают. - Протарус
покачал головой. - Вся беда в том, что я слишком щедр, - сказал  он.  -  Я
сделал моих друзей богатыми. Дал им дворцы, земли, деньги.  Деньги!  Опять
это слово!
   Он посмотрел на Сафара.
   - У тебя есть деньги, лорд Тимур, - сказал он. - Почему у меня их нет?
   - Вам стоит только попросить, ваше величество, - сказал Сафар.  -  И  я
все отдам вам.
   Протарус в  раздражении  забарабанил  по  трону  пальцами,  украшенными
ювелирными украшениями.
   - Я не об этом, лорд Тимур, - сказал он. - И я не из тех  монархов.  Уж
если я что-то подарил, то никогда не попрошу назад.
   Лейрия, страж и наложница Сафара, неловко заерзала.  Она  тоже  некогда
стала таким даром.
   - А дело в том, - пояснил Протарус, - что у вас есть деньги, а  у  меня
их нет лишь потому, что вы тратите только  на  собственное  содержание.  -
Протарус обвел рукой зал. - А мне приходится содержать целое  королевство.
Вот мое хозяйство! И куда идут мои деньги? Уж явно не на предметы роскоши.
Видят боги, что я человек без претензий.
   Никто не осмелился намекнуть, что  тут  король  сильно  преувеличивает.
Протарус давно расстался со  своим  солдатским  прошлым  и,  став  королем
королей, предался различным утехам.  Он  обзавелся  множеством  дворцов  с
полной прислугой, огромными конюшнями прекрасных скакунов на все  вкусы  и
цели, громадными арсеналами разукрашенного оружия и  доспехов,  разбухшими
складами и винными подвалами, немыслимыми гаремами,  в  которых  постоянно
обновлялся штат женщин.
   Король вздохнул и устало обмяк на троне. Видно было, что прошедшие семь
трудных лет правления не прошли даром. Ему еще не исполнилось и  тридцати,
но выглядел он на  десяток  лет  старше.  Гордость  его,  длинные  золотые
локоны, поредели, и теперь поверх короны он вынужден  был  носить  золотую
изукрашенную  каменьями  шапочку.  В  бороде  пробивалась  седина,  а  лоб
избороздили морщины.
   - Поведай еще раз нам о наших трудностях, лорд Тимур, - сказал он. - Да
изложи так ясно, чтобы все поняли.
   Сафар пробормотал что-то почтительное и встал. Он подошел к Протарусу и
махнул слугам, застывшим в ожидании, чтобы те отодвинули огромный  занавес
позади королевского трона.
   Стену покрывал гигантский барельеф Эсмира. Сразу выделялся Божественный
Раздел, рассекая большую часть  суши  с  востока  на  запад.  Также  четко
просматривалась и огромная пустыня, ныне не запретная, некогда разделявшая
людей и демонов.
   У Сафара на ладони оказалось несколько шариков. Он взмахнул рукой, и от
пола до  потолка  встала  тонкая  стена  дыма,  отчего  разинули  рот  все
присутствующие, включая и Ираджа. Позади этой дымчатой  стены  засветился,
оживая, барельеф, вызвав хор изумленных  звуков  у  присутствующих.  Перед
ними находилась ожившая  карта  Эсмира,  по  которой  двигались  крошечные
фигурки, деревья колыхались под ветрами, и волны бились о далекие берега.
   Сафар низко поклонился Ираджу, охватывая изображение жестом фокусника.
   - Узрите ваше королевство, ваше величество, - объявил он.
   "Интересно, как Тимур делает это, -  подумал  Фари.  -  Нет,  не  карту
оживляет... тут-то как  раз  все  понятно.  Пожалуй,  и  я  так  бы  смог,
проконсультировавшись с соответствующими книгами. Но вот эти  дымы  -  это
совсем другое дело. Где тут магия? Я ничего не чувствую!"
   Именно эта тайна и являлась причиной, вернее одной из  причин,  желания
Фари устранить Сафара.
   Настроение Ираджа улучшилось. Он хлопнул в ладоши и сказал:
   - О, очень хорошо, Сафар. Очень хорошо!
   Придворные также разразились овацией.  Лука  мрачно  потрещал  когтями,
изображая восхищение.
   "К чему все эти драматические и напыщенные жесты? - подумал он. - Можно
подумать, здесь не серьезное деловое обсуждение, а  какое-то  развлечение.
Он просто морочит нас, особенно Протаруса".
   Лука горько переживал из-за того влияния,  которое  Сафар  оказывал  на
Протаруса. В положении принца Занзера он считал себя вторым по  значимости
в Эсмире. Именно он должен был бы  давать  советы  Протарусу,  а  не  этот
простолюдин Сафар Тимур.
   - Вот здесь расположены самые неблагополучные регионы, ваше величество,
- сказал Сафар.
   Он взмахнул рукой еще раз, и сквозь дымку стали  пробиваться  небольшие
язычки пламени. По  всему  королевству  таких  очагов  насчитывалось  штук
сорок.  Разных  размеров  огоньки  -  от  маленьких,  где   смуты   только
начинались, до больших, где ситуация грозила выйти из-под контроля.
   - Как их много, - пробормотал Протарус.
   Он бросил резкий взгляд на Калазариса и сказал:
   - Ты никогда не говорил мне, что их так много!
   - А, да, ваше величество, но я могу объяснить, - забормотал  Калазарис.
- Доклады задерживаются... из-за... трудностей.
   Ирадж холодно кивнул ему и обратился к карте.
   - Это самая последняя информация, которая поступает  ко  мне  из  наших
храмов, - сказал Сафар. - И я думаю, впервые мы видим,  насколько  широкое
распространение получили эти неприятные для нас события.
   Калазарис с  трудом  подавлял  гнев  от  столь  высокомерных  заявлений
великого визиря. Главный шпион занимался  тем,  что  показывал  королю  ту
картину, которую тот хотел  видеть,  убеждаясь,  что  монарх  в  состоянии
контролировать ситуацию. Этот же Тимур, с его сетью жрецов, просто  вонзал
нож в спину Калазарису.
   И уже не в первый раз Калазарис поклялся про себя, что  настанет  день,
когда он избавится от этого Тимура.
   -  Похоже,  что  самая  серьезная  проблема  у  нас  в  Каспане,   ваше
величество,  -  сказал  Сафар,  указывая  на  прыгающий   язычок   пламени
неподалеку от западного моря.
   - Да, да, - сказан Протарус. - Вот потому-то и встал вопрос денег.  Нам
необходимо отправить туда войска и подавить  мятеж.  Но  казначей  сообщил
мне, что денег на оплату этой операции у меня нет. Сундуки пусты.
   Он  окинул  взором  карту,  пересчитывая  количество  язычков  пламени.
Наконец взгляд его вновь обратился к горящему Каспану.
   - Для Каспана деньги должны быть найдены, - сказал он. - Вопрос: где их
взять?
   - Налоги, ваше величество, - вмешался Лука. - Вот  вам  и  ответ.  Надо
больше собрать налогов. Как  вы  сами  говорите,  только  благодаря  вашим
усилиям и процветают ваши подданные. И за это  процветание  они  должны  с
охотой расплатиться.
   -  Вынужден  не  согласиться,  ваше  величество,  -  сказал  Сафар.   -
Процветание  не  носит  всеобщего  характера.  В  некоторых  районах   оно
возможно, но лишь в тех, что не  затронуты  эпидемией  и  засухой.  Должен
напомнить нашему благородному другу,  королю  Луке,  что  эти  условия  за
последние десять лет не просто превалируют  в  других  районах,  а  еще  и
ухудшаются.
   Фари фыркнул.
   - Снова Хадин! - пробормотал он.
   Сафар порывисто повернулся к старому демону.
   - Но ведь я уже предоставлял вам доказательство, -  сказал  он.  -  Как
можно не считаться с правдой?
   - Да я ничего не отвергаю, -  сказал  Фари.  -  Проблемы  действительно
существуют. И возможно, они вызваны именно какими-то бедствиями  в  Хадин.
Но с чем я решительно не согласен, так  с  тем,  что  проблемы  эти  будут
длиться вечность. Ну и раньше случались бедствия. Засуха приходила. Засуха
уходила. Эпидемия приходила. Эпидемия уходила. Это нормальный божественный
цикл. Только самые благочестивые и набожные могут жить в  вечной  радости,
получая заслуженное благословение.
   - Я не собираюсь вступать в перепалку с моим уважаемым  коллегой,  ваше
величество, - сказал Сафар. - Ведь  вы  хотите  выслушать  решение,  а  не
дискуссию. И я могу предложить такое решение.
   Протарус заерзал:
   - Прямо сейчас?
   - Я согласен с королем Лукой, ваше величество, - сказал Сафар.
   Лука нахмурился. Куда это он клонит?
   - Ответ в налогах, ваше величество, - сказал Сафар. - Вот только налоги
надо брать не с тех, кто их платит, а с тех, кто не платит.
   Калазарис сузил глаза. "Так вот о чем он", - подумал он.
   - Обложите налогом меня, ваше величество, - сказал Сафар. - Я не только
облагодетельствован вашими дарами, но еще и налогов с них не плачу.
   Сафар указал на Луку, затем на Фари, на Калазариса, на всех в  зале  по
очереди.
   - Мы все процветаем, ваше величество, -  сказал  он.  -  Но  ничего  не
платим за это.
   Протарус заинтересовался.
   - Я не раз утверждал, что моя щедрость - мой порок и моя добродетель, -
сказал он. - Пожалуй, я действительно прощал больше налогов, чем следовало
бы.
   - Вот именно, ваше величество, - сказал Сафар. - И я  уверен,  что  все
мои коллеги с радостью разделят с  вами  тяжелую  ношу  в  этот  непростой
момент.
   - Ага, налог в связи с чрезвычайным положением, -  сказал  Протарус.  -
Может быть, такое название сотрет кислые выражения с некоторых лиц.  -  Он
улыбнулся Луке и Фари. Оба в ответ выдавили из себя улыбки. Затем он вновь
обратился к Сафару:  -  Временный  налог,  лишь  на  период  чрезвычайного
положения. И, говоря политическим языком, лучше его принять единогласно.
   - Я не боюсь этой жертвы, - сказал Лука. - Но  должен  указать,  что  и
этих денег будет недостаточно. Может быть, хватит на Клепан. -  Он  указал
на череду огоньков на барельефе. - А как быть с остальными?
   - Король Лука совершенно прав, ваше величество, - сказал Калазарис. - И
я также присоединяюсь к его желанию пойти на жертву  и  разделить  с  вами
бремя  трудностей.  Но  еще  я  хотел  бы  выяснить  вопрос   относительно
чрезвычайности. - Он указал на барельеф. - В основе  всех  наших  проблем,
ваше величество, находится негативизм во всех его проявлениях.
   Протарус заинтересованно поднял голову.
   - Мы запугали наших подданных, ваше величество, - продолжил  Калазарис.
- Все время они слышат только плохие вести.  А  такая  ситуация  порождает
слухи о том, что дальше будет еще хуже. И тогда слабые люди вовлекаются  в
мятежи. А добрые честные люди вынуждены лгать сборщикам налогов, когда  те
приходят за деньгами. И тем самым скрывается  огромное  количество  денег,
которое по праву принадлежит вам. Огромное  количество,  ваше  величество.
Огромное.
   - Это же воровство! - сказал Протарус, сердито  представив  себе  своих
злонамеренных граждан, прячущих сундуки с золотом по подвалам.
   - Вот именно, ваше величество, - сказал Калазарис. - Воровство. Другого
слова и не придумаешь. И я предлагаю покончить с этим немедленно!
   - Каким же образом? - спросил Протарус.
   Калазарис оглядел всех собравшихся, затем вновь посмотрел на короля.
   - Я думаю, что этот вопрос лучше обсудить в приватной обстановке,  ваше
величество, - сказал он.


   - Я не пойду на это, Ирадж, - сказал Сафар. -  Может  быть,  устраивать
столь грандиозную ложь в духе Калазариса, но не в моем.
   - Откуда ты узнал, что это ложь, - спросил Протарус.
   Они вдвоем находились в  королевских  апартаментах.  Менее  часа  назад
Калазарис, при яростной поддержке Луки и Фари, изложил  свой  план.  Сафар
возражал  столь  горячо,  что  Ирадж  отослал  этих  троих,  чтобы   иметь
возможность наедине переговорить.
   -  Калазарис  резонно   замечает,   что   наличие   скверных   новостей
отрицательно сказывается на делах королевства, - продолжал Ирадж.
   - Ложью дел не улучшишь, - сказал Сафар.
   - И все же, - сказал Ирадж, - я не вижу, чтобы кто-то собирался  лгать.
Калазарис просто предложил устроить национальное празднество. Празднество,
которое будет способствовать утверждению позитивного в нашем королевстве.
   - А как же насчет заклинания? - спросил Сафар. - Заклинания, которое  я
как великий визирь должен сотворить?
   - А что же плохого в том, если мы спросим у богов, когда же  закончится
это кризисное время? - сказал Ирадж.
   - Да то плохо, - ответил Сафар, - что у Калазариса уже наготове  ответ,
который я должен сообщить всему Эсмиру.
   Он поднял палец.
   - Один год! - Он с отвращением покачал головой. - Один год... и в  мире
вновь все станет хорошо.
   - Хорошая цифра, - сказал Ирадж. - Если люди узнают, что дела улучшатся
через год, они не будут так зажиматься с деньгами, выплачивая налоги. Да я
даже смогу поднять эти самые налоги. В связи с  чрезвычайностью  ситуации,
как ты и предлагал.
   - Но только для бедных, - усмехнулся Сафар, - а не для богатых.
   Протарус вздохнул:
   - Это была хорошая идея, Сафар. Не в деньгах даже дело, а в самой идее.
К сожалению, я не могу ею воспользоваться.
   - Почему же?
   Король опять вздохнул:
   - Ведь я с ними сажусь за один стол, Сафар. Когда  я  развлекаюсь,  они
мои гости. Когда я еду на охоту, они охотятся со мной. В конце концов, они
мои друзья. Я не хочу садиться за стол с теми, кто  доведен  до  бешенства
моими поборами.
   Сафар промолчал. На самом деле он думал, насколько откровенен  Протарус
в своих заявлениях. Он жаждал этой  откровенности,  потому  что  не  хотел
сердить своего могущественного друга.
   - А если мы устроим эту публичную церемонию  с  заклинанием,  -  сказал
Ирадж, - и ты увидишь, что нам грозит еще много трудных лет, а  далеко  не
один, ты сочтешь за честь сообщить об этом. Так?
   Сафар попытался улыбкой разрядить ситуацию.
   - Только часть этого дела  представляется  мне  исполненной  с  честью,
Ирадж, - сказал он. - В конце концов, на кону стоит моя честь  мага.  Ведь
если пройдет год, а трудности никуда не  исчезнут,  мне  больше  не  будет
веры.
   Протарус долго и пристально разглядывал его. Затем улыбнулся  в  ответ,
но глаза остались непроницаемыми.
   - Я понимаю, что эта жертва слишком велика, - сказал он.
   На этой неутешительной ноте встреча и закончилась.
   Когда Сафар уже собрался уходить, король сказал:
   - О, чуть не забыл. Капитан моей охраны говорит,  что  пора  бы  Лейрии
пройти курс переподготовки во дворце.
   - Я непременно передам ей, - сказал Сафар.
   Как только дверь за ним закрылась, из боковой комнаты вышел  Калазарис.
За ним следовали Лука и Фари.
   - Хорошо,  что  вы  дали  нам  сигнал  задержаться  и  послушать,  ваше
величество, - сказал Калазарис. - Разговор получился весьма откровенным. Я
обязан  сказать,  что  вы  обращались  с  ним  чересчур   спокойно,   ваше
величество. Чересчур.


   Вечером экипаж  Сафара  подъезжал  к  грандиозному  дворцу.  Шел  такой
сильный дождь, что из виду скрылась даже Демонская луна.
   - А кто это такая леди Фатина, Сафар? - спросила Лейрия.
   - Я толком не знаю,  -  ответил  он.  -  Говорят,  что  она  пользуется
печальной славой.
   - Наверное, она все-таки большее собой представляет, - сказала  Лейрия,
- коли ей удалось заполучить на банкет самого великого визиря.
   Сафар отодвинул занавеску и выглянул в окно, но  темень  стояла  такая,
что он увидел лишь отражение собственного лица.
   - Тут все дело в моем старшем чиновнике, - сказал  Сафар.  -  Не  может
устоять перед взяткой. Мне бы надо избавиться от него, но с  помощью  этих
нечестно  заработанных  денег  он  представляет  собой  столь  эффективную
шестеренку, что лучшего администратора во всем Эсмире не сыскать.
   - Ты мог бы и отказаться, - сказала Лейрия. - Но, видимо, ты, как и все
мужчины города, сгораешь от  любопытства  увидеть  ее.  Говорят,  что  она
просто красавица.
   - Я никогда не мог разобраться в  причинах  появления  того  или  иного
мероприятия в моем расписании - то ли  в  результате  взятки,  то  ли  мне
действительно по долгу службы надо присутствовать. Впрочем, часок побуду -
засвидетельствовать почтение, а затем и ускользну.
   - Ну а если она к тому же еще и красавица, то это даже лучше, - сказала
Лейрия.
   Сафар рассмеялся.
   - Да еще и с печальной славой, - сказал он. - Не забудь.
   Лейрия рассмеялась вместе с ним.
   И Сафар отметил, что в этот вечер она чрезвычайно любопытна.


   Нериса увидела, как он вошел.
   Дождь заставил гостей припоздниться, и  она  с  отчаянием  поняла,  что
Сафар должен прибыть одним из  последних.  Вечер  выдался  очень  трудный:
Нериса изо всех сил была вынуждена изображать  из  себя  очаровательную  и
остроумную хозяйку перед группой незнакомцев, в то время  как  она  каждую
минуту ждала, что Сафар вот-вот появится.
   Ей не хотелось, чтобы он подумал, будто вся эта затея  устроена  только
потому, что ей от него что-то  нужно.  Леди  Фатина  и  сама  в  состоянии
позаботиться о себе, и ей не нужен  мужчина  -  пусть  он  и  сам  великий
визирь. Нет, просто это ее  долг  -  представиться  обществу.  Она  и  так
затянула с исполнением этого долга.
   Что же касается девической влюбленности в Сафара, то это было  давно  и
осталось именно там - в прошлом. Сафар в то время был настолько добр,  что
все понял и не стал ее унижать.
   Она настраивала себя при встрече с ним оставаться столь же спокойной  и
холодной, сколь и надлежит быть леди Фатина.
   И тут он показался в дверях. Только что там никого не было, и  вот  уже
ливрейный лакей ведет его.
   Кто-то указал на нее, он поднял голову и улыбнулся,  когда  взгляды  их
встретились.
   Нериса потеряла все свое самообладание. Она погибла.
   Глаза у него были такими же голубыми, какими она их помнила.


   Сафар оцепенел, увиде