им приходят другие...
     - Тр-русы! Жалкие, ничтожные трусы! - выдавил Рамиров,  с  ненавистью
глядя в холодные, блеклые глаза собеседника. - Такие, как вы, губят  любое
дело!.. "Диалектика войны"?!.  А  вы  сами  прочувствовали  хоть  раз  эту
диалектику на собственной шкуре?! Глотали ли вы когда-нибудь окопную пыль,
слушая, как над головой свистят пули?! Теряли ли вы своих близких  друзей,
чтобы иметь право так красиво разглагольствовать?!.
     Полковник, наконец, не выдержал.
     - Прекратите истерику, лейтенант! - заорал он так, что, казалось,  на
потолке дрогнула хрустальная люстра. - Замолчи, сопляк! Да ты хоть знаешь,
что ты получил бы, если  бы  попался  в  руки  юнписовцам  во  время  этой
вылазки? Максимум - десять лет за незаконное хранение  оружия  и  оказание
сопротивления при задержании! А знаешь, к какой мере  приговорят  меня  за
организацию действий, направленных на подрыв государственной безопасности,
знаешь?!. А что касается роскошной жизни, по-твоему, я должен прятаться от
службы безопасности в грязных трущобах,  в  притонах,  вместе  с  дешевыми
уголовниками и подпольными проститутками?!
     Жилы на его лбу посинели и вздулись.
     Рамиров помолчал.
     - Простите, мой полковник, - покаянно проговорил он спустя  несколько
секунд, потупив голову. - Я погорячился, виноват...  Понимаете,  это  было
страшное зрелище... Ребята все... остались там.
     - А Бекас? - осведомился полковник, тоже успокаиваясь.
     - Он погиб. Я кое-как вынес  из  этого  пекла  Барсука  с  перебитыми
ногами, но, пока тащил его на себе, он умер от потери крови...
     - А теперь доложите подробности, лейтенант, - приказал полковник.
     Стараясь, чтобы его рассказ звучал по-военному сухо, Ян  рассказал  о
неудачном налете на заставу.
     - Ваши выводы из провала акции?
     - ЮНПИС знал о ней, - мрачно сказал Ян. - Кто-то нас выдал.
     - Кто бы это мог быть? - поинтересовался полковник  ехидным  голосом,
выпуская к потолку кольца синего дыма. - А, лейтенант?
     Рамиров покосился в направлении дивана. Парализаторы были по-прежнему
в готовности к применению.
     - Вы что - подозреваете меня?.. - изумленно спросил он.
     - Это мысль заслуживает анализа, - хладнокровно сказал  полковник.  -
Судите сами... Каким-то чудом вам удается ускользнуть  из  лап  противника
без единой царапины - физиономию вашу во внимание мы принимать не будем  -
а ваши товарищи погибают -  все,  до  одного!  Далее...  Почему-то  провал
произошел именно в тот момент, когда мы приняли вас в нашу организацию...
     - Но ведь до последнего момента я не был посвящен в план налета, -  с
отчаянием сказал Рамиров. - И потом, зачем бы я притащился к вам в  отель,
если бы был агентом ЮНПИСа? Я бы лучше напустил на вас свору юнписовцев!..
     - Ну, мало ли? - возразил полковник, раскуривая  погасшую  сигару.  -
Откуда я знаю, с каким заданием вы внедрялись в  Легион?  Может  быть,  вы
хотите  отыскать  ниточку,  которая  ведет  к  высшему  руководству  нашей
организации? Я имею в виду нашего уважаемого Бригадира...
     Он посмотрел в глаза Рамирову пронзительным взглядом, и не надо  было
слушать "оракула", чтобы предвидеть опасность.
     - Вы ошибаетесь, господин  полковник,  -  упрямо  сказал  Рамиров.  -
Поверьте...
     - Не нужно делать из нас дураков, - сказал  полковник.  -  Есть  одно
обстоятельство, которое не дает мне  оснований  доверять  вам.  Мы  навели
подробные справки, и оказалось, что  настоящий  лейтенант  Евгений  Бикофф
погиб три с лишним года назад... при обстоятельствах, получивших  довольно
широкую  огласку  в   прессе:   залез   на   смотровую   площадку   одного
копенгагенского отеля и начал палить по прохожим... Так  что,  если  вы  -
действительно Бикофф, то, значит, вы - оживший мертвец!
     Через полчаса, надежно связанный по рукам и ногам после короткой,  но
шумной борьбы, Рамиров  валялся  на  полу,  уткнувшись  носом  в  воняющий
дорогой парфюмерией ковер, и слушал, как полковник докладывает  о  нем  по
видеофону какому-то "генералу".
     - Да, мой генерал, - говорил полковник. -  Выдавал  себя  за  некоего
бывшего лейтенанта Евгения Бикоффа... Да нет, мой генерал, предварительная
проверка нами проводилась, но на ней не было  выявлено  подозрительного...
Все было в соответствии с инструкциями,  мой  генерал!..  Я  понимаю,  что
нужно было раньше... Но лучше поздно, чем  никогда,  мой  генерал...  Что?
Есть!..
     Ян лежал  и  проклинал  себя  за  ту  опрометчивость,  с  которой  он
сознательно пошел на риск, чтобы  форсировать  события.  Что  если  сейчас
полковник, получив соответствующую команду,  прикажет  прикончить  его  на
месте, а потом вывезти его труп за город в багажнике машины  и  бросить  с
камнем на шее в реку?..
     Однако, к облегчению Рамирова, расправа над ним откладывалась.
     Подручные  полковника  вкатили  Яну  лошадиную   дозу   парализующего
препарата, развязали ему  руки-ноги  и  поволокли  вниз,  изображая  собой
компанию, засидевшуюся за дегустацией спиртных напитков до раннего утра...



                          ОТСТУПЛЕНИЕ-4. БРИГАДИР

     Человек, с которым разговаривал полковник, запустил на  своем  мощном
турбо-компе программу наружного слежения  и,  когда  на  экране  появилась
карта-схема города, подвел  курсор  к  прямоугольнику  с  пометкой  "отель
"Шелтон" и нажал определенную комбинацию клавиш.
     На  крыше  огромного  супермаркета,  находившегося  напротив   отеля,
включилась камера скрытого  наблюдения  с  инфракрасным  телеобъективом  и
выдала на экран монитора изображение парадного входа отеля.
     Человек, сидевший перед монитором, увеличивал картинку на  экране  до
тех пор, пока не  стало  возможно  разглядеть  лица  людей,  выходивших  и
входивших в этот ранний час  в  крутящиеся  зеркальные  двери.  Когда  там
показалась группа пьяных мужчин, ведущих под руки  самого  нестойкого,  он
удовлетворенно хмыкнул и выключил компьютер.



             РЕТРОСПЕКТИВА-14. КОМПЬЮТЕР ИГРАЕТ С САМИМ СОБОЙ

     В машине Рамиров полностью отключился и пришел в себя неизвестно  где
и неизвестно когда.
     Машина стояла на какой-то лесной дороге. Была ночь.
     Яна грубо вытащили из  кабины,  завязали  ему  глаза  и  потом  долго
волочили через лес. Наконец его бросили на землю - судя по порывам  ветра,
на  каком-то  открытом  месте.  Что-то  приглушенно,  словно  под  землей,
прогудело, конвоиры Рамирова подхватили его  непослушное  тело  и  стащили
вниз по  холодным  железным  ступеням.  Здесь  чувствовался  холод,  пахло
сыростью, плесенью и ржавчиной. Скорее всего, это  был  глубокий  бетонный
колодец.
     "Наверное, какой-нибудь бывший подземный  командный  пункт",  подумал
Ян.
     Когда лестница закончилась, Рамирова провели по узкому коридору,  где
с потолка на голову то и дело  срывались  тяжелые,  холодные  капли  воды.
Потом  за  спиной  что-то  щелкнуло,  опять  загудело,  сердце  екнуло   и
провалилось в пустоту, как бывает, когда самолет проваливается в воздушную
яму. Судя по всему, теперь они спускались в скоростном лифте.
     Еще несколько минут петляния по коридору (или по  коридорам?),  и  Ян
ощутил, что находится в закрытом помещении. В ноздри повеяло запахом дыма.
"Сжечь меня собираются, что ли?", возникла  молниеносная  мысль,  которую,
несмотря ни на что, Рамирову хотелось считать неудачной попыткой смертника
пошутить перед смертной казнью.
     С лица Рамирова  сорвали  повязку,  и  он  увидел,  что  находится  в
просторной комнате. В стене зияло отверстие камина, в котором уютно горели
дрова. Над рядами закрытых шкафов неизвестного  предназначения,  но  очень
напоминавших книжные стеллажи, виднелись дорогие картины, возможно даже  -
подлинники. Письменного стола не было, но зато вдоль противоположной стены
тянулся  кожаный  диван,  своими  размерами  смахивавший  на   миниатюрную
площадку для посадки "джамперов". В целом, комната напоминала библиотеку в
усадьбе какого-нибудь английского эсквайра позапрошлого века.
     В обширном  кресле  у  камина  уютно  сидел  человек  в  генеральском
мундире, в черных очках, с пышной седовласой  прической.  На  шее  у  него
виднелась продолговатая коробочка.
     - Посадите его, - неестественным голосом робота приказал он спутникам
Рамирова, и те опустили Яна на одиноко торчавшее в центре комнаты  кожаное
кресло.
     - Все, что у него есть в карманах, - сюда,  -  сказал,  на  этот  раз
гнусавя, человек в генеральской форме.
     - Разрешите доложить, мой генерал, -  вытянулся  по  стойке  "смирно"
полковник. - Этого субъекта мы тщательно обыскали его по дороге сюда...
     - Что-о-о? - генерал сердито привстал, но тут же  опять  опустился  в
кресло. - Сколько лет вы прослужили, полковник Даринский?
     - Двадцать восемь, - упавшим голосом сказал полковник.
     - И до сих пор не  усвоили,  что  инициатива  в  армии  наказуема?  -
Странную интонацию человека в очках, должно быть,  следовало  воспринимать
как угрожающую, потому что лицо несчастного Даринского мгновенно покрылось
мелкими   капельками   пота,   хотя   комнату   освежал   ветерок   мощных
кондиционеров, скрытых в потолке.
     - Виноват, мой генерал, -  сказал  полковник,  покосившись  на  своих
людей.
     - Ладно, учтите на будущее... И что же вы обнаружили  при  обыске?  -
нелепым речитативом пробормотал генерал.
     Полковник извлек из внутреннего кармана и положил  на  низкий  столик
перед человеком в очках шапочку "оракула".
     - И все? - осведомился генерал.
     - Так точно.
     Наступило короткое молчание.
     - А теперь  все  свободны,  господа,  -  неожиданно  сказал  человек,
сидевший в кресле.
     Милитары застыли от удивления, как скверные  актеры,  -  им  осталось
только разинуть рот для пущего сходства.
     - Но, мой  генерал,  действие  парализатора  вот-вот  прекратится,  -
возразил полковник. - Может быть, вызвать охрану?
     - Выполняйте приказание, полковник Даринский, - пробулькал генерал.
     Только теперь до Рамирова дошло, что неестественное  звучание  голоса
человека в кресле вызвано специальным  ларингосинтезатором.  Коробочка  на
шее генерала искажала  голос  так,  чтобы  его  нельзя  было  впоследствии
идентифицировать.
     Но судя по такой ухищренной  маскировке,  это  мог  быть  только  сам
Бригадир Легиона, личность темная, зловещая и популярная. Правда, известны
о нем были лишь слухи да всякие неправдоподобные легенды...
     Когда полковник Даринский и его  подчиненные  удалились  из  комнаты,
плотно прикрыв за собой массивную стальную дверь, Бригадир - если все-таки
это был он - протянул руку и взял со столика шапочку "оракула".  Тщательно
оглядел ее со всех сторон и издал непонятное бурчание.
     Рамиров ждал, что его странный визави скажет. Или сделает.
     Может быть, Бригадир решил испытать на себе действие "оракула"?
     Однако тот положил  шапочку  на  место  и  уставился  на  Яна  своими
непроницаемыми черными окулярами.
     - Вы, наверное, ждете, что я стану расспрашивать вас, кто вы такой  и
с какой целью внедрились в Легион, -  ежесекундно  изменяющим  свой  тембр
голосом начал он, - а также, когда и каким образом к вам попал "оракул"...
Однако, ответы на все эти вопросы мне известны. Поэтому мне остается  лишь
поблагодарить вас за ту услугу, которую вы,  бывший  сотрудник  ЮНПИСа  Ян
Рамиров, оказали нашей организации, доставив данный прибор по назначению.
     Внезапное озарение сверкнуло магниевой  вспышкой  в  мозгу  Рамирова.
Вывод был таким ошеломляющим, что Ян на мгновение прикрыл глаза.
     И все-таки ошибаться он не мог.
     - Это не так, - сказал он. - Если строго следовать букве  инструкции,
то "оракул" попал бы по назначению, если бы я передал его лично  Бригадиру
Легиона.
     - А вы еще не поняли, что имеете дело с Бригадиром? - скривил губы  в
усмешке человек в кресле. - Тогда, по-вашему, кто я такой?
     - Николь Брилер, - сказал Рамиров. -  Начальник  оперативного  отдела
ЮНПИСа... Сними, пожалуйста, свой дурацкий камуфляж, Николь.
     После короткой паузы Бригадир  расхохотался,  снял  с  себя  парик  и
коробочку ларингосинтезатора и действительно оказался Брилером.
     - Вот это да, - сказал он. - Как  говорится,  стреляного  воробья  на
мякине не проведешь. Вот что значит школа ЮНПИСа!.. Ну, и как тебе удалось
раскусить меня, Ян?
     - Достаточно было небольшого умственного усилия,  -  сказал  Рамиров,
чувствуя, что тело начинает ныть, отходя от действия парализатора, как это
обычно бывает, когда отсидишь ногу. - Только один человек мог  знать,  что
юнписовец, скрывающийся под маской Бикоффа, -  Ян  Рамиров.  И  опять  же,
только ты, Николь, должен был знать, что "оракул" оказался у меня...
     Незаметно от Брилера Ян стал напрягать  и  расслаблять  мышцы,  чтобы
вернуть телу готовность к действиям.
     - Молодец, - похвалил его Брилер и, наклонившись, извлек  из  нижнего
ящика столика бутылку и стаканы. Судя по фиолетовому  оттенку  жидкости  в
бутылке, это был метагликолевый виски, мгновенно всасывающийся в  кровь  -
Выпьешь за встречу?
     Рамиров отрицательно мотнул головой.
     - Ну, по чуть-чуть, а? - настаивал Брилер. - Не бойся... ха-ха...  не
отравлю!
     - Нет, - проговорил Ян, - пить с тобой я не буду, Николь.
     - Это почему же? - удивился Брилер, щедро наливая в один из  стаканов
виски.
     - Ты перестал быть моим другом три года назад,  -  медленно  произнес
Рамиров. - А с тех пор ты изменился еще больше. Не внешне, нет... Ты  стал
самым настоящим монстром, Николь, который хладнокровно пожирает людей ради
выполнения некоего "долга перед обществом"...
     Брилер отпил немного виски и поставил стакан на столик.
     - Так, - сказал он, откинувшись на спинку кресла и кривя свои  тонкие
губы.  -  А  ты,  я  вижу,  все  такой  же,  Ян.   Все   так   же   любишь
пофилософствовать... Что ж, давай  окончательно  выясним  наши  отношения.
Итак, какие обвинения ты мне предъявляешь, раз  уж  берешь  на  себя  роль
больной совести?
     - Думаешь, я не догадываюсь, с какой  целью  ты  стал  Бригадиром?  -
вопросом на вопрос ответил Рамиров. - В своей  борьбе  против  милитаризма
ты, сам того не заметив,  однажды  переступил  грань  дозволенных  средств
борьбы и путем подлога и обмана добился ликвидации вооруженных сил. Но  ты
так ненавидел  людей  в  военной  форме,  что  демилитаризация  Сообщества
казалась тебе недостаточной местью за смерть сына... Ты  хотел  уничтожить
своих врагов не только морально, но и физически. Для этого тебе, втайне от
всех, в том числе и от ЮНПИСа, пришлось надеть личину генерала-реваншиста,
сколотить подпольную организацию боевиков из "эксов" и развязать  кампанию
террора... Рано или поздно, наступил бы такой момент, когда под  предлогом
обеспечения безопасности мирных граждан Сообщества, ты -  уже  в  качестве
начальника оперативного отдела...
     - Управления, - поправил Яна  Брилер.  -  Мы  уже  стали  оперативным
управлением "конторы".
     - ...хорошо, управления... нанес бы решающий удар  по  "выпестованным
армейской  системой  убийцам  и  громилам"!..  И  общество,  наше  слепое,
доверчивое общество, было бы только благодарно тебе, спасителю нации!..
     - С чего это ты взял, что я действовал втайне от  своих?  -  ворчливо
осведомился бывший шеф Рамирова.
     - Среди легионеров был некто по кличке Барсук, -  сказал  Рамиров.  -
Этой ночью я имел возможность доверительно побеседовать с ним... На  самом
деле это сотрудник ЮНПИСа, который  действовал  в  "вакууме".  Ты  знаешь,
Николь, что это значит...
     Конечно же, Брилер знал. "Вакуумом" на жаргоне  "конторы"  назывались
действия агента в условиях полной секретности, когда о нем известно только
тому, кто его отправил на задание.
     - Ты не мог знать о нем, потому что, скорее всего,  Барсука  снаряжал
на дело в твое отсутствие Дефорски или кто-то рангом выше, и  задание  его
заключалось в том,  чтобы  установить  личность  человека,  возглавляющего
"эксов"... Но ты как старый лис, видимо,  предусмотрел  такой  вариант  и,
когда тебе стало ясно, что твой секрет  раскрыт  и  что  за  самоуправство
руководство ЮНПИСа тебя по головке не погладит, применил  по  отношению  к
бедняге Барсуку так называемое минирование подсознания... Я ведь следил за
новинками  тайной  войны  и  знаю,  что  такой  способ  пресечения  утечки
информации был взят недавно спецслужбами на  вооружение.  Поясняю  на  тот
случай, если ты будешь разыгрывать передо мной  человека  неискушенного...
Путем гипнотического внушения в  подсознание  человека  загоняется  особая
формула,   вызывающая   скоропостижную   смерть   при   попытке   носителя
вербализовать  определенную  информацию.  Например,  от  кровоизлияния   в
мозг... Чисто, безопасно и естественно! А я-то гадал,  почему  это  Барсук
отдал Богу душу именно в ключевой момент, когда пытался во что  бы  то  ни
стало сообщить мне, кто такой Бригадир!..
     - Но это не единственная смерть,  которая  лежит  на  твоей  совести,
Брилер, - продолжал  Рамиров.  -  Ты  причастен  к  гибели  многих  людей,
погибших во время перестрелок, случайно оказавшихся на  месте  взрыва  или
убранных как нежелательных свидетелей твоими бравыми подручными!..
     Образ дочери вновь возник в памяти Яна, его сменили  испуганное  лицо
Лэста-младшего и глаза  убитой  горем  хозяйки  пансиона,  и  еще  многие,
знакомые и незнакомые, лица проплыли в его сознании  бесконечной  чередой.
Рамиров стало трудно дышать, но он сглотнул комок в горле и продолжал:
     - Тебя надо судить как преступника, Брилер, потому что ты опасен  для
общества!..
     Брилер только хмыкнул. Нервы у него по-прежнему были крепкими.
     - Не отвлекайся, Ян, - посоветовал он. - Ведь не для того  же,  чтобы
выразить свое презрение ко мне, ты стремился выйти на Бригадира? Ты  лучше
мне скажи: как получилось,  что  ты,  боровшийся  некогда  за  гуманизм  и
прогресс, оказался на стороне тех, кто пытался повернуть вспять этот самый
прогресс? Зачем ты хотел отдать им "оракула"?
     - Я не хотел, - с трудом выговорил Рамиров.  -  Я,  наоборот,  хотел,
чтобы это дьявольское изобретение не досталось ни Легиону, ни ЮНПИСу!..  Я
бы все равно уничтожил его потом. Но этого мало.  Зло  нужно  пресекать  в
зародыше... Поэтому через Бригадира... то есть, через  тебя,  Николь...  я
хотел выйти на того, кто подпольно производит "оракулы". На Гефеста...
     - Зачем?
     - Чтобы уничтожить! Не в смысле - убить, а  в  смысле  -  лишить  его
возможности продолжать тайное производство "оракулов"...
     - Могу тебя разочаровать, - сказал Брилер. - Лично я не имею  никаких
сведений о нем. Связь с этим обитателем Олимпа, знаешь ли,  односторонняя.
От него прибывают время от времени курьеры,  привозят  нам  свежие  плоды,
если так выразиться, "тайного научно-технического прогресса".  Только  все
попытки "расколоть" этих курьеров - а  я  был  в  этом  заинтересован  еще
больше тебя - так ни к чему и не  привели.  Даже  метод  гипносканирования
мозга оказался бессилен. Судя по всему, перед отправкой из памяти курьеров
удаляют - неизвестно, как - всякие сведения о Гефесте.
     - Врешь! - сказал Рамиров. - Я тебе не верю, Николь!
     - Да ты сам подумай, - усмехнулся Брилер. - Разве я стал бы за  тобой
охотиться, если бы знал, где находится Гефест?!
     В этом он был прав.
     - Послушай, Ян, - сказал после паузы Брилер. - А почему ты решил, что
Гефеста нужно уничтожить? Если мы отыщем его, то мы  можем  заставить  его
работать на нас. В сущности, пока я - "Бригадир", он  и  так  работает  на
нас, на ЮНПИС... Ведь все, что он нам передавал, до сих пор  служило  делу
борьбы с "эксами", а не наоборот, это только с "оракулом" вышла  осечка...
Именно поэтому я поставил условие: курьеры должны выходить только на  меня
лично. Именно поэтому  пришлось  убрать  знакомого  тебе  Магриуса,  давно
вынашивавшего пла