ков   Сообщества    с    переменным    успехом
единоборствовала с "мешком"; на заднем плане кто-то, скользя  и  чудом  не
срываясь вниз, бежал по  наклонному  бревну,  еще  дальше  смутно  маячили
выдохшиеся силуэты, висящие на турнике...
     - Ладно,  -  неожиданно  сказал  субкоммандант.  -  Дискутировать  на
подобные темы  можно  до  бесконечности...  Только  не  поймете  вы  меня,
господин Рамиров. Знаете, а я все-таки дам вам  разрешение  участвовать  в
учениях. У Калькуты как раз готовится к заданию группа, отправитесь с  ней
в тыл "противника" сегодня ночью. Только вот...
     Он замялся, с явным сожалением оглядывая меня  с  головы  до  ног  на
манер гоголевского Бульбы. Я понял его мысль.
     - Не беспокойтесь, господин субкоммандант, - сказал я.  -  Скидок  на
мое физическое состояние командиру группы делать не придется...
     И вот теперь я сидел среди парней в пятнистой форме, и  на  мне  была
такая же форма.
     Сверлил меня один и тот же вопрос.
     Зачем все же меня сюда направили?
     "На всякий случай", туманно выразился Брилер, и  прозвучало  это  как
"непредвиденный случай". Он, конечно же, шутил, но мне было  не  до  шуток
начальника. Не нравилось мне это "пойди туда, не знаю - куда"...
     От наблюдения за членами группы Бикоффа  у  меня  сложилось  странное
впечатление: будто предстоящая игра в войну им вовсе не нужна.
     Задрав ноги по-штатовски, небрежно жуя "чуингам" и потягивая  сок  из
ярких банок, они говорили,  как  выражаются  французы,  "pour  meubler  le
silence" - чтобы не молчать. Неуклюжие и  не  всегда  цензурные  анекдоты.
Новости из  мира  турбомузыки  и  сплетни  об  интимной  жизни  кинозвезд.
Последние  веяния  молодежной  моды.  И,  разумеется,  женщины,  машины  и
тотализатор...
     "В Пандух бы этих ребят - на денек хотя бы", невольно подумал  я,  но
тут же одернул самого себя. При чем здесь Пандух? Не стоит сравнивать  их,
нынешних, с  теми,  кто  служил  пятнадцать-двадцать  лет  назад.  Времена
меняются, и люди вместе с ними, гласила древняя пословица. Внешность, темы
разговоров - это еще ничего не значит.  Витька  Симонин,  помнится,  перед
боем тоже приговаривал: "Эх, братцы, бабу бы сейчас!.." - а погиб,  закрыв
своим телом чужих детей, оказавшихся под сильным огнем фундаменталистов...
Конечно, в армии стало дышать намного вольнее, но люди в военной форме  не
стали ни лучше, ни хуже. Просто они стали другими, вот и все...
     Клички у них - почти что узаконены.  У  некоторых  -  взять  того  же
португальца Флажелу - даже не по одной (его зовут и Антоном - наверно,  от
имени "Антониу", и "Плеткой" - видимо, буквально перевели его  фамилию,  и
Лесбиянцем - от Лиссабона, что ли?).
     Так, пора вспомнить  о  своих  журналистских  обязанностях.  В  конце
концов,   потом   придется    отчитываться    лично    перед    господином
Ченстоховичем... Где там мой комп-нот? Сообразим-ка мы набросок статьи.
     Для начала наберем вот что: "Чем сегодня живет армия? Чем  занимаются
в мирное время те, кто нашел  свое  призвание  в  ратном  труде  на  благо
Сообщества?  Как  они  готовятся  защищать  своих  соотечественников,   а,
главное, - от кого?"...
     Абзац. С красной строки: "Чтобы ответить на все эти вопросы, редакция
"Вестника" направила автора этих строк наблюдать за ходом войсковых учений
ОВС Сообщества непосредственно "из окопа". Находясь за "линией фронта",  в
составе  группы  десантников  под  командованием  филд-лейтенанта  Евгения
Бикоффа, я неоднократно беседовал с парнями в пятнистой форме. И  вот  что
выяснил"...
     А что, собственно, я выяснил? Ничего я не выяснил до  сих  пор,  даже
поговорить-то  толком  не  поговорил  ни  с  кем  из  рядовых   милитаров.
М-да-а-а...  Сплошная  халтура.  В  самом  деле,  почему  бы  не  взять  у
кого-нибудь, так сказать, экспресс-интервью?..



                  МИЛИТАР ТАРАС СВИРИН ПО ПРОЗВИЩУ "СВИРЬ"

     Ребята трепались обо всем и в то же время ни о чем,  а  я  сидел,  не
слушая их. Этот лес,  в  который  мы  сиганули  среди  ночи  с  неба,  мне
почему-то не нравился.
     Дело в том, что родился я на Урале, в краю лесов и гор. Носились мы с
пацанами, бывало, круглый день по  лесу  -  благо,  поселок  наш  стоял  в
распадке, вдали от городов. Бабка с дедом у меня были заядлыми грибниками,
и брали они меня с трехлетнего возраста в походы в дремучие леса за  Лысой
горой, где водились в изобилии крепкие, без единой червоточины, грузди.
     Поэтому можно сказать, что в лесу я обычно чувствую себя, как лягушка
в болоте. Но данный "форест" навевал,  хотя  и  не  понятно,  чем  именно,
неприятный мандраж.
     Я украдкой покосился на остальных.
     Лейтенант - Бык, как мы его зовем за глаза  -  сидел,  уставившись  в
свою  планшетку,  и  сосредоточенно  жевал  травинку.  Его   тоже   что-то
беспокоило, хотя это, скорее всего, была проблема переломанной  конечности
Глаза.
     Гаркавка   невозмутимо   посасывал   "суперконцентрат"   -    новинку
бельгийских биокондитеров, якобы придающую свежесть  и  силы  при  сильном
утомлении. Я вдруг вспомнил, как однажды на учениях Олег  умудрился  нагло
протащить с собой на задание пиво  "Туборг"  в  самоохлаждающихся  банках.
Более того, он не нашел более подходящего момента, чтобы испробовать  его,
кроме как под носом у самого Калькуты. Ох, и орал  же  тогда  полковник!..
Впрочем, Сибиряк, всегда отличавшийся немыслимым  спокойствием,  заявил  в
лицо бригадному: "Разрешено  все,  что  не  запрещено  уставами,  господин
полковник, не так ли? Покажите мне, где записано, что бравый десантник  не
имеет права выпить банку пива?"... Уж не помню, сколько "бравый десантник"
отсидел на гауптвахте за свой "пивной путч"...
     Что касается Антона, то он опять тайком от  командира  эксплуатировал
турбозвучок размером с мелкую монету, вставив его в ухо. Теперь-то  Плетка
редко проявлял замашки заядлого любителя современной  электроники,  а  вот
когда только прибыл к нам... Не  знаю,  может,  у  них  в  Португалии  так
принято, но в первый же день пребывания в нашей бригаде  Антон  попытался,
стоя в общем строю, передать с карманного модема любовное сообщение  своей
подружке через компьютерную сеть Евронаций. Естественно, он  был  застукан
на месте преступления нашим  ротным,  и  холодный  тон  капитана  Джинаса,
выдержанный в русских  армейских  традициях:  "Вы  в  строю,  стажер,  или
почему?"  -  оказался  лишь  прелюдией  к  дальнейшей  симфонии  нелестных
эпитетов в темпе "крещендо"...
     Мои воспоминания были неожиданны прерваны, потому что ко  мне  подсел
этот... как его?.. ну, и фамилия же у этого типа!.. Рамиров. Или Рамирофф?
Черт его разберет, кто он по национальности: ни фамилия, ни произношение в
этом плане нынче - не показатели, а спросить об этом прямо - все равно что
пытаться  узнать,  сколько  твой   собеседник   зарабатывает:   величайшая
бестактность в "Юро-Нейшнс"...
     Некоторое время  Рамиров  бесцельно  разглядывал  мой  СМГ,  а  затем
спросил:
     - А вот скажите, Свирин, почему вы пошли служить в армию?
     Я еще ничего не  успел  ответить,  как  возле  нас  каким-то  образом
очутился Бык.
     - Ну и как? - обратился он к Рамирову с непонятным вопросом.
     - Что вы имеете в виду, лейтенант?
     - Как вы оцениваете действия группы после  десантирования?..  Кстати,
раз уж вы обращаетесь ко мне по званию, то в каких чинах вы сами будете?
     - Что-о? - протянул удивленно Рамиров.
     - Хотелось бы сразу расставить все точки над "и", - пояснил Бикофф. -
Или называть вас просто - господин Посредник?
     Рамиров хмыкнул.
     - С чего это вы взяли, Женя, что я - Посредник?
     - А кто же вы? - скептически поинтересовался Бык.
     - Корреспондент я, ясно? Мне поручили написать статью об учениях...
     - Был тут в прошлый раз, - не слушая Рамирова, сказал в  пространство
командир,  -  один  психолог...  Прикрепили  его  к   нашему   взводу   на
межрегиональных   маневрах   под   этой    маркой...    Тесты,    говорит.
Психологическую  закалку  личного  состава  проверяю,  говорит...   А   на
подведении итогов встал - и как пошел докладывать!.. У того  форма  не  по
уставу оборудована, у другого сапоги вечно не чищены... И вообще, говорит,
командир взвода Быков - хоть  бы  фамилию-то  не  коверкал...  психолог...
неправильно подает команды в пешем  строю...  А?  Как  вам  это  нравится,
господин журналист?
     - Стрессовый синдром! - ввернул Гувх, он же - Аббревиатура.
     За сравнительно короткое  время  общения  с  упомянутым  "психологом"
Иосиф успел нахвататься разных ученых словечек и до сих пор употреблял  их
в известному только ему значении. В большинстве случаев получалось смешно,
вот и сейчас прислушивавшиеся к нашему разговору ребята прыснули.
     Рамиров озадаченно заморгал.
     -   Насколько   я   понял,   вы   мне   не   верите,   лейтенант,   -
полуутвердительным тоном произнес он. - Славно... Ну, а почему?
     - Ведете себя подозрительно, - вставил Артур-"Большой Камень".
     - Это как? - Рамиров окончательно растерялся.
     - Вот если вы  -  настоящий  журналист,  -  с  невинным  видом  начал
разъяснять Канцевич, - то должны расспрашивать нас, что больше  всего  нам
запомнилось за время службы в армии, рискнули бы  мы  помериться  силой  с
киносуперменами, мечтаем ли мы вернуться на "гражданку" и как зовут  наших
любимых девушек...
     Все опять рассмеялись, даже сам Рамиров не удержался от улыбки.
     - Да будет вам, черти!  -  воскликнул  он.  -  Если  так  хотите,  то
вопросик ко всем вам у меня все-таки найдется.  Не  для  опубликования,  а
так, ради понимания... Вот многие там, - он неопределенно мотнул  головой,
-  "на  гражданке",  как  вы  говорите,  считают  вас...  ну,  не   совсем
нормальными, что ли... Судите сами: у  молодого  парня  все  впереди  -  и
жизнь, и учеба, и карьера, и делание денег, и женитьба, в конце концов! Он
же  вдруг  перечеркивает  столь  соблазнительные  перспективы  и  идет  на
ближайший призывной пункт, да еще вербуется не куда-нибудь в пехоту,  а  в
десант, в спецназ, в морскую пехоту!.. Что толкает его  на  это,  кто  мне
может сказать?
     Некоторое время все молчали.
     -  Ну,  как  же?  -  первым  растерянно  сказал  Ромпало.  -   Защита
Сообщества... это самое... - священный долг каждого ситуайена...
     Корреспондент усмехнулся.
     - Допустим, - вежливо сказал он. - Патриотические  побуждения  -  это
понятно... Но я ни за что не поверю, что все вы надели военную форму  лишь
по этой причине!
     Ребята явно смутились, даже балагур Одессит делал вид, будто  ему  во
что бы то ни стало надо выяснить: доберется ли божья  коровка  до  кончика
соломинки?
     - Знаете, Ян, - сказал вдруг, вздохнув, Бык, - вообще-то мои парни на
такие темы говорить не любят, так что лучше я попытаюсь  объяснить  вам...
Чем привлекает юношу армия? Да тем же,  чем  любого  мальчишку  привлекает
море, небо, космос! Там, где есть или могут быть трудности и  приключения,
нужны настоящие люди, а не... хлюпики! И мальчишка стремится  туда,  чтобы
стать настоящим  мужчиной,  настоящим  человеком!..  А  что  касается  тех
критиканов, на которых вы намекнули... Они только  и  могут  осмеивать  да
критиковать из-за угла воинскую службу. Потому что она  трудна  и  требует
зачастую самопожертвования, а они на это не способны, вот и называют  нас,
милитаров, примитивными!..
     Лейтенант вошел в раж, как  какой-нибудь  депутат  в  Европарламенте.
Видно, накипело в его душе нечто свое, кровное...
     - А что касается  стремления  призывников  попасть  в  спецвойска,  -
продолжал он, - то и это можно объяснить. Ведь служить в десанте -  значит
уметь многое: и прыгать с парашютом, и выходить победителем в  рукопашной,
и  ориентироваться  на  местности,  и   выживать   в   любых   условиях...
Естественно, что подобный "высший пилотаж" и привлекает ребят.
     Он умолк и демонстративно покосился  на  часы,  но  Рамиров  оказался
занудливым типом.
     - Не хочу сейчас с вами спорить, Женя, - вполголоса проговорил он,  -
но мне кажется,  вы  в  какой-то  степени  идеализируете  наших...  э-э...
призывников. Романтика - это хорошо... Но всегда ли молодежь,  особенно  в
наше время, руководствуется только романтикой?  А,  может  быть,  основная
масса молодых  людей  просто-напросто  насмотрелась  боевиков?  Может,  их
влекут в армию не жажда приключений и не желание быть полезным  Отечеству,
а  поклонение  культу  силы?  Вот  вы  говорите:  чтобы  стать   настоящим
человеком... А где и как провести грань между так называемым "хлюпиком"  и
этим самым "настоящим человеком"? И не породит ли в еще не  окрепшей  душе
желание стать сильнее других иное стремление - безнаказанно  расправляться
со слабыми, "хлюпиками"? Вот чего я опасаюсь, и все это не так-то  просто,
как вы думаете!
     - На самом деле это не так и сложно, - быстро возразил Бык.  -  Зачем
усложнять очевидные истины?
     - И еще один вопрос в заключение нашего диспута, - попросил  Рамиров.
- Считаете ли вы, что это нужно - делать вид,  будто  вы  воюете  на  этих
учениях?
     - Вообще-то, - сказал Ромпало, - какая это, к чертям собачьим, война?
Сидим тут, как... - Ефрейтор-мор явно затруднился в выборе сравнения.
     - Как у тшерта на кулитшках, - с готовностью подсказал Плетка.
     Все опять захохотали.
     - А ты чем недоволен, Белорус? - вдруг спросил Эсаул.
     - Во время войны, - сказал Васек, - нам бы так  сидеть  не  пришлось.
Например, в последнюю мировую немцы пускали  по  следам  десанта  собак  и
вооруженных до зубов карателей!
     - А ты подай рацпредложение командованию, - ехидно посоветовал  Гувх.
- Будет тяжело в учении, зато легко в бою!
     - Отставить смешочки, бойз,  -  приказал,  поднимаясь,  лейтенант.  -
Закончить привал. Поехали дальше...
     - На своих двоих, - заявил тоном знатока Антон.


     Белорус как в воду глядел. Через  четверть  часа  сзади  сначала  еле
слышно, а потом все отчетливее послышался лай собак.
     - Это еще что за чертовщина? - спросил свистящим  шепотом  лейтенант,
невольно останавливаясь.
     - Наверное, "противник"  решил  удовлетворить  пожелание  Ромпало,  -
предположил ехидно Гувх. - Ведь нашему Ваську маловато авантюр показалось!
     -  Это  что-то  новое,  -  сказал  Бык,  не   обращая   внимание   на
зубоскальство   Аббревиатуры.   -   Ладно...   Устроим-ка   мы   небольшой
марш-бросок, парни.
     И мы  рванули.  Однако  вскоре  выяснилось,  что  это  пустая  затея.
Во-первых, в густом лесу особо не разбежишься, а  во-вторых,  троица  типа
"двое тащат третьего" сводила  на  нет  весь  легкоатлетический  энтузиазм
группы.
     Лай между тем приближался: видно, псы мчались по еще тепленьким нашим
следам, и, судя по шуму, в своре было не меньше двух десятков голов.
     И тут мне пришла одна мысль.
     В детстве я, как и все, играл в войну и по сто раз смотрел фильмы про
наших разведчиков в тылу врага, а  посему  сразу  вспомнил,  как  киношные
герои поступали в подобных заварухах.
     Это раз.
     Если же честно,  то  мне  порядком  осточертела  беготня  по  лесу  с
чугунно-тяжелым Глазом  на  плащ-палатке;  мне  надоело  подкрадываться  к
мифическим объектам мифического противника,  а  самое  главное  -  надоело
играть в военные игры. Детство осталось далеко позади, а сегодня  хотелось
одного: завалиться с банкой пива в одной руке и "кингсайзовской" сигаретой
в другой на мягкий, уютный диван и шарить с помощью  пульта  по  полусотне
телеканалов в поисках чего-нибудь этакого...
     Это два.
     Поэтому, улучив момент, я сказал Быку:
     - Мой лейтенант, есть одна идея...
     - Не слушайте, командир: у него сплошные идеи-фикс, - тут  же  словно
дернули за язык Канцевича, но взводный так свирепо глянул на Одессита, что
тот сразу проглотил улыбку.
     - На войне - как на войне, верно? - продолжал излагать я свою  мысль.
- Значит, кого-то надо принести в жертву преследователям, кто  бы  они  ни
были. Оставьте меня с Глазовым в засаде, и мы задержим эту ораву,  которая
прет по нашим следам не хуже паровоза, а вы  тем  временем  оторветесь  от
погони. Как?
     Бык на секунду задумался,  потом  его  лицо  просветлело,  и  он  так
хлопнул меня по плечу, что из моего "комбеза" вылетело облачко пыли.
     -    Молодец,    Свирин!    Нестандартное    решение     предлагаешь,
нестандартное!.. Такое любой Посредник оценит по максимуму! - При этом  он
покосился на скромно стоявшего в сторонке Рамирова. - Действуйте, ребята!
     Его облегчение можно было понять: группа разом избавлялась не  только
от преследования "южных" (в том, что за нами гнались  не  случайные  люди,
уже можно было не сомневаться), но и от горемыки-Глазова.
     Ребята помогли нам с Глазом  занять  удобную  позицию  за  поваленным
деревом на краю поляны, по примеру лейтенанта похлопали  нас  по  плечу  и
ушли дальше - громить несуществующего противника.
     Мы остались один на один с накатывающимся из  глубины  леса  яростным
собачьем лаем.
     Глаз мандражировал.  По-моему,  он  даже  забыл  на  время  про  свою
сломанную ногу.
     Мандраж заразителен, как корь. Чем больше я вслушивался  в  лай,  тем
мне все больше становилось зябко.
     - Я собак боюсь, Свирь! - вдруг признался шепотом Глазов. - В детстве
одна шавка тяпнула за лодыжку, так с тех пор на  дух  не  переношу  псиную
породу!
     - Ничего, ничего, -  постарался  подбодрить  я  своего  напарника.  -
Сегодня вечером уже будешь медсестер по заднице гладить в госпитале!..  Да
и не будут они псов на нас спускать - что они, дурные совсем, что ли?
     Мы приготовили "ганы" к бою и стали ждать. Ничего другого  все  равно
не оставалось делать.
     Когда лай стал уже совсем близким, я, наконец, увидел  тех,  кто  нас
преследовал. Их оказалось не меньше  взвода.  Пехота-матушка,  никакой  не
спецотряд. Руководил ими  тоже  лейтенант.  Собаки  мчались  впереди  цепи
прочесывания, натягивая длинные поводки.  Это  были  настоящие  породистые
мастиффы, а не шавки. Было их всего десять, но каждая лаяла за троих...
     Лица милитаров были такими знакомо-русскими, что я сразу  успокоился.
Правда, тревожило меня в тот момент что-то, но  я  не  мог  осознать,  что
именно...
     Мы подпустили всю эту  ватагу  метров  на  пятьдесят  и  одновременно
открыли  "огонь"  длинными  очередями.  То,  что   произошло   потом,   не
поддавалось никакому объяснению.
     В  цепи  силуэтов,  мелькавших   за   деревьями,   возникло   сильное
замешательство, кое-кто упал. Сначала я не понял,  зачем  им  понадобилось
так падать, будто в кино,  изображая  собой  трупы.  Наверное,  это  -  по
вводной Посредника, подумал я и лишь теперь понял, что меня встревожило.
     Нигде не было видно Посредника, этого  вездесущего  офицера  с  белой
повязкой на рукаве и  вечно  невозмутимой  физиономией  (что  давало  пищу
всяким  сплетням  в  армейской  среде:  например,  утверждали,  будто   бы
Посредники - роботы, коих штампуют по спецзаказу еврофилиалы "Панасоник" и
"Джей-Ви-Си"; но, конечно же, это было вранье чистой воды).
     Мы продолжали стрелять, и они залегли. Кто-то что-то кричал, стараясь
перекричать лай собак.
     А потом они решили, что настал их черед пострелять.
     Над головой тонко пропела невидимая птичка, но я не  сразу  врубился,
какой она породы, а когда до меня это дошло - сердце ухнуло в пятки.
     Одна из пуль сколола щепку со ствола сосны рядом  с  моим  виском  и,
недовольно визжа, словно жалуясь  кому-то  на  промах,  рикошетом  ушла  в
кусты.
     ОНИ СТРЕЛЯЛИ В НАС БОЕВЫМИ!..
     Мы  ткнулись  носами  в  еще  влажную  от  росы  траву   и   обалдело
переглянулись.
     - Вот с-сволочи! - сказал Глаз, начиная по своему обыкновению  нервно
заикаться. - Чуть в лоб мне не засадили!.. И куда  только  их  П-Посредник
смотрит?!
     Я не раз участвовал в учениях, в том числ