.
     - А теперь? - спросил Гризли.
     - Теперь, естественно, перед носом и чуть влево. Только еще ближе - оно
нагоняет и быстро!
     - Небось, небось...
     - Уже под самой поверхностью - не видишь?
     -  Ни  фига...  Мать твою! -  вдруг  выдохнул Гризли. И на своем экране
Вадим  увидел, как  над водой  выступил громадный бугор, поросший  смоляными
тонкими   щупальцами   -   неисчислимым   множеством   их!   -   возбужденно
извивающимися, словно змееволосы Горгоны. Затем щупальца раздвинулись, и  по
центру  открылось  багровое  пятно, стремительно  раскалявшееся,  будто дуло
лазерной пушки.
     - Огонь!  -  подхлестнутый  предчувствием, выкрикнул  Вадим.  - Бей  по
красному, Гризли!
     Пулемет и лазер ударили  разом - впрочем, пулемет чуть  раньше, на долю
секунды.  Вадим  ощутил,  как все тело,  от  пальцев  и  до  нутра, скрутило
разрядом, продравшимся сквозь изоляции  и доспехи, в глазах потемнело. Затем
атака схлынула - так же внезапно, как началась,  - и  он услышал, как сверху
рушится обмякший  Гризли. В последний  миг тот  вдруг затвердел  и  повис на
кончиках железных пальцев. Потом подтянулся, громоздясь на толстые ноги, еще
подгибавшиеся от потрясения.
     -  Не слабо!  - пробурчал он, по-медвежьи качая тяжелой  головой, будто
пытаясь  избавиться от тумана. - Давненько не бывал  я... в нокдауне. Но и я
саданул - видел? Прямо по пятну, как ты заказывал, - вдрызг!
     На  экране  уже никого  не наблюдалось,  однако  Вадим чувствовал,  что
исполинская тварь жива, только опять уходит на глубину - залечивать рану или
поджидать следующую добычу, посговорчивей.
     - Счастлив наш бог,  что ты не промазал, - откликнулся он, еще дрожа. -
Иначе волосатик  достал  бы нас из-под  брони уже хорошо прожаренными -  как
твой подручный из позапрошлой ходки.
     Потряся   занемелыми  ладонями,  он  снова  взялся   за   эхолот,  чтоб
подтвердить известное: хищник убрался. Кто на очереди теперь?
     - Ты был прав, толстый, - со вздохом признал Вадим, разворачивая машину
носом вперед. - Твое место у пулемета. Ну, чего ты ждешь здесь - ордена?
     -  Хватит  и обеда, - ухмыльнулся в ответ Гризли. - По-моему, его-то мы
заслужили. От таких передряг у меня всегда разыгрывается аппетит.
     - Так забирай, сколько унесешь, и уматывай в гнездо!
     Без  возражений здоровяк порылся в припасах,  складывая на поднос  чего
приглянулось, и убрался наверх  -  пировать на свежем воздухе, без отрыва от
пулемета.
     "А ведь и я был прав, - подумал Вадим. - Вот вам природный лазер, прямо
сейчас готовый для исследования! Только и осталось, что загарпунить его либо
заарканить. А  сколько  еще  в  этих  глубинах,  водных  или  лесных,  таких
перспективных феноменов? И,  кстати, во  сколько жизней обойдется  каждый из
них?"
     Чтобы  не скучать и  не  завидовать смачно  хрумкающему  напарнику,  он
укрепил рядом блюдо с набором экзотических фруктов и стал пробовать наудачу,
пытаясь соотнести  их  вкус  и вид со слышанными  когда-то  названиями. Игра
оказалась занятной  и необременительной,  хотя слегка  разочаровывающей:  от
запретных плодов всегда ожидаешь многого.
     По  сторонам  все так же  тянулись лесистые берега,  часто  затопленные
вместе  с деревьями, - лишь время  от  времени сплошные заросли  разрывались
пустошами. Минуты уходили за минутами,  складываясь в часы, но вокруг ничего
экстремального не происходило. Лишь иногда в глубинах  одичалой  реки эхолот
нащупывал непонятные и внушительные объекты, медленно проплывающие мимо либо
обосновавшиеся на дне. А  Вадим  ясно  ощущал дремлющую в них свирепость,  в
любой миг готовую разразиться взрывом пугающей ярости, но, к счастью, так ни
разу и  не пробудившуюся. Впору  и впрямь было заняться рыбалкой -  конечно,
если  бы в  кабине сыскались удочки, а в реке рыба. Хотя занятие это  больше
подобает медведям: Гризли, например,  -  а сам Вадим его забросил давно, еще
до радикального озверения здешних мест.
     - Ну-ка выключи  моторы,  - внезапно  сказал  крутарь, и Вадим послушно
заглушил двигатель, настораживаясь. - Ничего не слышишь?
     - Многое, -  ответил  он.  - Вода плещет, деревья  шелестят, птички еще
поют, хотя с надрывом... Природа!
     - И все?
     - Ага, вот! В лесу треснула ветка... и еще... Кто-то пробирается сквозь
чащобу  -  кто-то  здоровый.  И направляется в сторону  реки,  как  раз  нам
наперерез!
     Запустив снова  моторы, Вадим слегка  изменил  курс,  прижимая бэтрик к
другому берегу, подальше от возможной угрозы.
     - И мне  так  кажется,  -  согласился Гризли, разворачивая пулемет. - А
друзья здесь не ходят.
     -  Кто не  с нами, тот  против? - спросил Вадим. - Не торопись  пулять,
толстый. Пусть сперва покажется.
     - А мне жалко, что ли? Пусть!
     И они дождались. На краю зарослей зашевелились высокие кусты, качнулись
стволы,  и  на  берег выбрался  странного  вида вездеход,  грузно чавкая  по
промокшей траве шестью  массивными  лапами,  будто  чудовищный стальной жук.
Перебирал ими  "жук" весьма  ловко, не  хуже настоящего  и много  быстрей. А
особенно это стало заметно, когда стопоход повернулся и побежал  вдоль реки,
с легкостью прыгая через ямы или поваленные деревья.
     - Вот теперь я понял, - пробормотал Вадим.
     - Чего?
     -  Почему  прочий  транспорт  прозвали колесниками.  Чтобы  с  этим  не
спутать.
     - Мама моя! - ахнул Гризли, словно для разнообразия. - А ты  взгляни на
его башню!
     Лучше  б  этого  не  видеть:  с изящно  выгнутого  нароста,  венчающего
обтекаемое  тело  "жука",  на них  уже нацеливалось  короткое  орудие, очень
похожее  на  лазерную пушку, насколько Вадим  в  этом  смыслил. Не дожидаясь
выстрела, он поспешно направил бэтрик к другому берегу, уже совсем близкому,
и с разгона  выскочил на сушу. "А  вот теперь поиграем",  - злорадно подумал
он, резко тормозя. И подгадал: над самой рекой на миг зависла жаркая молния,
исторгнув  из  нее  клубы  пара,  а  перед  самым  носом  бэтрика лес  будто
взорвался, полыхнув огнем во все стороны.
     - А-а, гаденыш!  -  азартно ринкиул Гризли  и  запустил в ответ длинную
очередь, усеян чужой вездеход искрами. Все-таки  стрелком он был классным, с
твердой  рукой  и  немалым  опытом,  и  метил   сейчас  по  бойницам,  пусть
бронированным, но  все  равно  уязвимых  для разрывных пуль и такой  плотной
пальбы. Если не пробить, то попортить стекла стоило попытаться.
     -  "Не догоню, так хоть согреюсь", - сквозь  зубы пробормотал Вадим и в
предчувствии  следующей  молнии рванул  бэтрик вперед.  И снова  не  ошибся,
аккуратно пропустив ее за кормой.  Тут же злобно взревел пулемет,  отправляя
через реку новую свинцовую струю. А Вадим уже вполне настроился на засевшего
в "жуке" убийцу, кем бы тот ни был, и с возбужденного, его сознания считывал
момент  атаки так  же  ясно,  будто  собирался стрелять сам.  С удивительным
хладнокровием, раз за разом, он уворачивался от очередной молнии,  сразу  же
останавливаясь, чтобы не сбивать прицел напарнику.
     Бог знает, сколько  продолжалась бы  эта необычная  захватывающая игра,
если бы "жук" вдруг не споткнулся,  пробежав еще несколько шагов по инерции,
и не застыл, как подстреленный. Однако подстрелили, похоже, не "жука", а его
водителя  -  настырный  Гризли  все  же прогрызся  сквозь  одну  из  бойниц.
Переключиться (для  подтверждения)  на  другое  сознание  Вадим не  решился,
продолжая следить  за чужим стрелком,  да  и  убоялся:  кому ж охота ощутить
смерть?  Но метание молний  сразу  прекратилось, а сам  громовержец, видимо,
перебрался  за  управление, потому что секунды  спустя  бронированный  "жук"
зашевелился и живенько отступил в заросли, как будто там и обитал  последние
годы. А Вадим тотчас остановил бэтрик.
     - Эх, догнать бы его! - с вожделением простонал Гризли. - Какая машина,
а? А пушка-то, пушка!..
     - Только стрелять не умеют,  - сварливо откликнулся Вадим. -  Мечут эти
молнии, мечут, будто икру, и хоть бы одна угодила.
     - Ладно,  фокусник,  не  напрашивайся. Что за пляски ты  тут устроил? Я
после первой же плюхи решил:  все, отгуляли свое! Тот не  подпалил, так  эти
зажарят.  Представляешь, если  бы  попали - хоть раз?  Только  и хотел,  что
продаться дороже.  Вот когда пригодилась бы ракетная установка  -  а  ты еще
насмехался! Как пальнули б...
     - Опять тебя понесло, толстый, - заметил  Вадим, оглядываясь: сзади лес
полыхал  в  десятках  мест,  на  протяжении километров, - все-таки  пришлось
побегать.  Сколько   же   продолжалась   эта  разрушительная   игра?  И  чем
завершилась? Смертью? А ведь  это  был  вовсе не  лазер, вдруг сообразил он.
Скорее  плазменная  пушка.  И  походили эти...  плюхи... на шаровые  молнии,
разогнанные и нацеленные. Плазмомет - не слабо, а? Или бластер?
     - Кто это был, не знаешь? - спросил Вадим. - Случаем, не блюстители?
     - Да хоть репрессоры! Свое они получили, больше не попросят.
     - А  если попросят?  Ты не  весь ли  боезапас  расстрелял  -  а, Михей?
Дорвался наконец!
     - Да уж, погуляли, - неопределенно пробурчал тот.
     - "Подсчитали - прослезились"?
     - Вроде того. А куда было деваться? Если б я его не подбил...
     - Может, он и сам бы иссяк?
     - А если нет? Или ты все же лопухнулся бы? Нет, деваться было некуда не
продолбай мы его насквозь...
     - Много осталось патронов?
     - На пару очередей хватит. Или на три. - Гризли с сожалением сплюнул. -
Подбрось мне гранамет на всякий случай, и поплыли отседа, пока  ходульник не
вернулся с подмогой.
     - Все-таки поплывем?
     - А куда денешься? На суше свои радости, а так хоть быстрей.
     Вадим передал  гранамет  наверх и снова  направил бэтрик в поток, сразу
выгребая на  быстрину. И опять  потянулась минута за минутой, томительные  и
однообразные,  как  проплывавшие  по сторонам берега. Впрочем, течение  реки
замедлялось, а  дно  постепенно поднималось,  так что  вода разливалась  все
шире,  затопляя  окрестные  леса.  И  желанные островки  наконец  появились,
несколько оживляя пейзаж. Чужеродные водные страшилы  больше не  попадались:
видно,  здешние  глубины для них недостаточны. А  может,  им уютнее было  на
окраинах, ближе к своему непонятному миру. Взамен по экрану эхолота все чаще
мелькали  подвижные  искры,  как будто  речная  рыба  перебралась  теперь  в
низовья, в спокойные и не столь опасные воды.
     А  вот интересно, - произнес Вадим, - если все воды губернии, грунтовые
и  осадочные,  стекают на дно здешней  чаши, то  куда они затем деваются? По
идее наш город  давно  уже  должен стать подводным,  а все  мы - обзавестись
жабрами. Подумаешь, подземку затопило да позаливало подвалы, - это же мизер!
     - По идее всего этого вообще не бывает, - резонно возразил Гризли. - Не
ломать же голову над каждой ерундой?
     - А над чем ты  ломаешь ее,  родной? Ты бы свои мускулы так же берег от
перегрузок. Крутарь!
     - Можно подумать, ты - овечка, - огрызнулся  тот. - Честно  сказать, не
ожидал.
     - Чего?
     - Ты ведь за всю ездку даже не сдрейфил ни разу.
     - Это я-то? - усмехнулся Вадим.
     -  По крайней  мере,  не запаниковал. Ни одного неверного шага - как  у
того компа. А ведь поначалу любой может сорваться.
     - И что? Да, я  не овца,  но ведь и не хищник, как вы. Или к вам больше
подходит - "паразиты"?
     - Но-но!..
     - Это  зоологический  термин, расслабься... У  вас, крутарей,  и впрямь
больше сил, чем у прочих, но ведь  агрессивности тоже? Так вы утверждаетесь:
через  насилие,  через  подавление других.  В  каждом из  вас  живет  зверь,
которому он служит, которого ублажает, -  как в  остальных доминируют  овцы,
более всего  нуждающиеся  в гарантированной кормежке и теплом хлеве. А вот я
не служу никому.
     - И радуйся, - буркнул Гризли. - Подумаешь,  никому он не служит! Между
прочим, я тоже подчиняюсь одному Брону.
     - Н-да, -  разочарованно заметил Вадим, - это я увлекся. Действительно,
что тебе до абстракций? Ску-котища! Ты ж у нас практик, верно?
     Оба замолчали, каждый вернулся к своим делам и мыслям, благо обстановка
располагала.
     Так  что там  насчет пространственных  поворотов на тивишном  экране? -
спросил  себя  Вадим.  Недаром же он  показался  похожим  на мысле-оболочку!
Правда, ею  отражаются  лишь  тонкие,  ментальные  поля, а  вот  экран  явно
способен  на  большее, охватывая весь материальный спектр:  от  сих полей до
вещества. Как и Бугор,  кстати, - это  их роднит. Разница в масштабе. Но там
разворот уносит в поясную даль, а что делается здесь?
     В конце концов, бог с тем,  как устроена сама  вставка, - но вот откуда
берутся  видения  и  как  пересылаются?  Не  по тивишным же кабелям? И не по
воздуху  - эдак никаких мощностей не хватит,  да и я бы почувствовал. Сигнал
будто рождается в  самой  вставке, а затем проецируется  на экран, изливаясь
невидимым светом. Рождаться  в такой крохе  он  не может, это было бы полным
абсурдом,  -  значит...  Подпространственный  пробой?  Господа,  поздравляю!
Крайности вправду смыкаются: примитивнейшая передача по проводам,  при почти
полном  забвении  эфира,  -  и  тут  же,  рядом,  мгновенная,  беспомеховая,
всепроникающая связь, годная  даже для телепатем.  И кто этим потчует - нас,
прочих?
     -  Пора выбираться,  - неожиданно сказал Гризли. -  Видишь тот  дубище?
Правь на него.
     - А подкрепляться еще не пора? проворчал Вадим, однако машину повернул.
     Дуб  и впрямь  оказался приметным: неохватный,  кряжистый,  с  могучими
разлапистыми ветвями, смахивающими на стволы. Миновав бывший берег, заметный
лишь  благодаря подступившим к нему деревьям,  в  большинстве мертвым и даже
успевшим прогнить, они поплыли дальше,  петляя  меж  стволов  и  старательно
избегая предательских  топей,  смыкавшихся  вокруг  реки, -  где бэтрик  мог
завязнуть  надолго. Потом, когда  днище  стало цепляться за  коряги, наконец
выбрались на сушу  - хотя сушей этот  пропитанный  влагой  грунт  можно было
назвать  с большой натяжкой. По счастью, выжившая  в такой сырости трава еще
как-то скрепляла поверхность, и бэтрик катил по ней довольно уверенно,  лишь
иногда  шины  проскальзывали  на глинистых плешах.  Даже следов  за  ним  не
оставалось, по всяком случае, их вряд ли удалось бы разглядеть с воздуха.
     Добравшись  до дуба, бэтрик  остановился. Вблизи  дерево  выглядело еще
громадней, обхватом ствола соперничая с  небольшой башней,  а размахом кроны
не уступая многим храмовым куполам. Как  видно, жилось ему здесь вольготней,
чем   прочим  породам,   и   к  погодным  перепадам  он  оказался  терпимей.
Неудивительно - с такой-то корой и такими корнями.
     - Ну, партнер, на выход! - распорядился Гризли, сам же показывая пример
(следуя коему, Вадим не забыл  прихватить  убойник).  Спрыгнув  на хлюпающую
землю, они обогнули бэтр, распахнули дверцы кузова. Затем, подмигнув Вадиму,
крутарь  коснулся  корявой  коры,  и  в  дубе  открылось  просторное  дупло,
замаскированное искусно пригнанной крышкой. Впрочем, за ней еще обнаружилась
стальная дверь с номерным замком, как у сейфа.
     - Что ли, тайник?  - поинтересовался Вадим.  - Вроде перевалочной базы,
да?
     - Подальше положишь, поближе  возьмешь, - назидательно молвил Гризли. -
Мы уже наследили на всем пути  - почем знать,  кто  рванет нам наперехват  в
следующий раз? Тут товар будет целей, да и  нам проще улепетывать налегке. А
за  ним  кто-нибудь  как-нибудь  смотается темной ночью...  Отвернись-ка,  -
предложил он вдруг. - К чему лишние знания, верно?
     Пожав  плечами,  Вадим  отошел   в  сторону,  с   любопытством   озирая
окрестности.  Спустя  минуту  напарник  окликнул  его,  и  вдвоем они  споро
перекидали  в  распахнутый  зев большую  часть  тюков, оставив в кузове лишь
несколько - видимо, образцы.
     - Ну вот, - удовлетворенно произнес Гризли, готовясь захлопнуть дверцу,
- теперь можно и домой.
     - Стоять!  -  внезапно  шикнул Вадим,  твердой рукой  направив  на него
огнестрел. - Замри, понял!..
     Верзила  оцепенел,  уставясь на  Вадима в  полной  растерянности,  даже
слегка  отвесив челюсть.  Выбросив свободную руку, тот зацепил  напарника за
толстую  шею и с силой рванул в сторону, сразу выстрелив. Гризли  шатнулся к
бэтру,  а прогрохотавший вплотную заряд угодил в длинное смоляное  тело, уже
налетавшее  на  них,  будто гигантское  копье,  пущенное  великанской рукой.
Выстрел не  остановил тварь, однако  сбил  ей  прицел,  и  она  врезалась  в
вездеход, исторгнув  из  него протяжный звон, словно  из колокола. Но тут же
вскинулась над землей снова - упругими блестящими кольцами, на миг окаменев.
Вадим опять выстрелил,  и почти разом грянул убойник Гризли.  Сдвоенный удар
опрокинул  гада  в лужу,  фонтаном  взметнулись  яростные  брызги  -  и  все
кончилось. Только еще какое-то время колыхалась вода, укрывшая молниеносного
хищника - кажется, таки крепко подраненного.
     -  Что это было? - спросил Гризли, угрожающе раздувая ноздри. -  Похоже
на удава, да?
     - Скорее на  питона, -  возразил Вадим.  - Судя по  всему, он  не душит
добычу, а  пробивает насквозь - вроде тех  "торпед". Видишь? -  Он кивнул на
бэтрик, ни за что схлопотавший приличную вмятину. -  Помог бы тебе скафандр,
как же! Этот прыгун нанизал бы на себя, будто на шампур.
     - Догнать бы его, а? Добить... Это ж какой трофей!
     - Как бы он сам кого  не добил: он не такой  мертвый, как  ты  думаешь.
Мало тебе приключений?
     - Ну и перешугал ты меня! - качая головой, признался верзила. - Ни фига
себе, думаю, - кому ж тогда верить?
     - Сдались  мне ваши  сокровища!  - фыркнул  Вадим.  Нашел,  называется,
Али-бабу, экспроприатора экспроприаторов! Ладно, давай убираться, пока опять
чего-нибудь  не  стряслось. Все-таки  поспешил  я  расслабиться  и  едва  не
проворонил этого гада.
     - Да уж, теперь я твой должник!
     - Засохни, Михей, ничем ты мне не обязан, - отмахнулся Вадим. - Опоздай
я с выстрелом, обоим была бы крышка.
     - Это-то еще как сказать...
     - Тебя  опять понесло?  -  оборвал  Вадим,  морщась  от неловкости:  не
хватало угодить в спасители. - Шевелись!
     Двинув убойник за спину, Гризли наконец захлопнул дверцу тайника, затем
тщательно приладил крышку и следом за Вадимом забрался в кабину.
     -  А  что, толстый,  - с улыбкой поинтересовался тот, - все-таки  "пора
подкрепиться"?
     -  Ну дык,  - подтвердил  здоровяк. -  После  такого  потрясения!  -  И
очередной раз запустил руки в холодильник.
     Аккуратно,  чтобы не  оставлять возле дуба лишних следов, Вадим стронул
машину с места и направил  к ближайшей  просеке, заранее  представляя, какая
дорожка его ожидает. И  уж та не разочаровала - только и радости, что теперь
эти разжиженные колдобины они одолевали при свете. Моторы взревывали, бэтрик
мотало, руль своевольничал, а Вадим еще пытался слушать окрестности - хоть с
опозданием, но спохватившись.
     Как выяснилось, не зря. По нервам резануло враждебностью - стремительно
нарастающей, взведенной точно курок, но,  к счастью, еще  не увидевшей цели.
Поймав  направление,  Вадим   рванул  вездеход  к  зарослям,  всем  корпусом
вламываясь  в переплетение  веток, под  защиту  нависших  крон,  -  и тут же
вырубил двигатель.
     - Сверху, - предупредил он напарника. - Сейчас!
     А сам уже нацеливал в  небо  одну из  камер, предусмотрительно  включив
запись. В следующую секунду поперек бледно-голубой, будто  выцветшей полосы,
виднеющейся  меж деревьями,  мелькнула узкая черная  тень,  скользившая  над
самыми вершинами.
     - Вот и "ворон" пожаловал, - прошептал Вадим. - Как же без него!
     Шум  вертолета, и без того едва слышный,  растворялся в шорохе листьев,
однако  безотказным своим чутьем Вадим различал, как отдаляется эта пугающая
враждебность - холодная и отточенная,  словно клинок,  не похожая ни на что,
подслушанное  прежде.  Какая  жалость,  что  я  принимаю  лишь  ощущения!  -
посетовал Вадим. Нас