разряды. Сразу убрал руки.
     - Послушай, киска, - сказал  Вадим строго. - Pussy-cat, ты слушаешь? Да
очнись же!..
     Взявшись  за  мягкие  плечи,  он  посадил  женщину,  слегка  встряхнул.
Воспламеняясь, Алиса потянулась к нему, но Вадим не пустил.
     -  Ну,  во что вляпалась  теперь?  - спросил  он.  - Мало тебе  прошлых
приключений? Ты вообще представляешь, что творится сейчас в городе?
     - Ну, что?
     - А то, что  похотливых кошек вроде тебя стали убивать, причем зверски.
Иногда  прямо  на дому. Ты что  же,  про  мясорубки не знаешь, диктор? Н-да,
"страшно далеки они от народа"!
     -  Ты это  серьезно?  -  Заглянув  в его  глаза, женщина  поежилась.  -
Предрекаешь, что ли?
     - Именно, что предрекаю. Не побережешься, худо тебе будет! Поняла?
     Алиса кивнула, губами благоговейно коснулась его потного плеча.
     - Не помешал? - раздался от входа звучный, хорошо поставленный голос. -
Ребятки, вы бы хоть
     дверь заперли!
     Не спеша Вадим опустил женщину на спину, затем  обернулся и узрел Марка
- высокого, представительного, неизменно корректного... а впрочем, просто он
уважал силу. Вадим услышал его еще  на лестнице, даже  узнал по походке, так
что его  появлению  не удивился.  Но сцена классическая:  "муж  вернулся  из
командировки".
     -  Вообще  мне  следовало  бы устроить скандал,  -  улыбнулся  Марк,  с
интересом разглядывая застигнутую парочку. - Ну-ка, где мое ружье?
     - Среди приятелей хозяин  слыл  остроумцем, хотя от остальных отличался
лишь  отменной  памятью  и некоторой  начитанностью:  "Двенадцать  стульев",
"Швейк",  то-се  -  стандартный  набор.   И  еще  умением  вовремя  ввернуть
подходящую цитату.
     -  Лапа,  не  валяй дурака  - отозвалась Алиса, сладко  вздыхая.  -  Не
станешь же ты массировать меня сам?
     - Но,  Лисочка,  это  не  довод!  - возразил  Марк.  -  Для  массажа не
обязательно разоблачаться полностью.
     - Правда? - С кряхтением Алиса повернулась набок, выставив на обозрение
себя всю. - Так лучше?
     Марк только руками развел, затем спросил:
     - А кормить меня собираются?
     - Все  на  столе,  подключайся.  -  Алиса  снова  завалилась  навзничь,
придержав руками  груди,  капризно потребовала:  - Вадичек, не сачкуй - хочу
еще!..
     - Лисочка, побойся бога! - разыграл возмущение Марк. - При мне?
     -  А  почему  нет?  Или  попытаешься  Вадика  выбросить?  Ну  давай,  я
погляжу!..
     -  Радость  моя,  -  засмеялся  Марк,  -  если  тебе  вздумается с  ним
переспать,  позволь мне, по крайней мере,  выйти в соседнюю комнату. Надо же
соблюдать приличия!
     - А зачем?
     Вадиму надоела эта ленивая перепалка, и он сказал:
     - Ладно, детки, еще  минут  десять -  и  я  сваливаю.  Привык,  знаете,
доводить дела до завершения.
     Марк усмехнулся:
     - Если бы я застал тебя на Алиске верхом, ты изрек бы то же самое?
     - Фу! - сказала Алиса. - Максик, фу!
     - Молчу, солнышко, молчу... Может, вам кофе приготовить?
     -  Ах-ха, - подтвердила  женщина, снова  подставляясь  под руки Вадима.
Полюбовавшись на них с минуту, Марк спросил:
     - Вадик, ты специализируешься только  по избранным дамочкам? Совмещаешь
полезное для них с приятным для себя?
     - Угадал, - подтвердил тот. - "Не догоню - хоть согреюсь".
     - Но ведь так не заработаешь много?
     Н-да,  деньги  в  Крепости  пока не отменили, хотя  не  всем давали.  А
приработки не поощрялись - в принципе. ,
     - Уже  и  кофе жаль?  -  Вадим  покосился  на  хозяина: прищурясь,  тот
сосредоточенно следил за его руками. - Ну чего тебе, Марчик? Не тяни!
     - У тебя ж золотые руки, Вадим.  Ты смог  бы  многого  достичь, если бы
захотел.
     -  Еще один по мою душу! Так ведь я именно не  хочу, Марк, - вот в  чем
загвоздка. К чему высовываться?
     - Твое право, - сейчас же отступил тот. - Не пожалей потом.
     Марк удалился на кухню, и тогда Алиса промурлыкала вполголоса:
     -  Неделовой ты, Вадик. Он  же  сватал тебя к своему новому шефу - отцу
Исаю. Духовный Глава отрасли как-никак, его преосвященство!..
     - Да хоть святейшество! - фыркнул Вадим. - Тебя-то еще не сватал?
     - А чего? Я бы пошла. Большой человек, солидный - люблю таких!
     - Широкий у тебя спектр, Лисонька, не переусердствуй. Он влепил звучный
шлепок  в  ее величественное  бедро,  сигнализируя завершение  процедуры,  и
откинулся в кресло. -Мало тебе Студии?
     - Ах, Вадичек! - Алиса сладко  потянулась всем телом, даже застонала от
наслаждения. - "Сколько той  жизни, а  половой - еще меньше!" Надо ж  как-то
скрашивать серые будни?
     - А у тебя бывают и будни? Быстро же ты забыла трудное детство!
     - Ох, не напоминай! Лучше спой чего-нибудь - мне так славно.
     - Тебе во сколько завтра вставать, милая?  -спросил Вадим. - Вот то-то.
А я на службе, уж извини.
     Но тут  пришел  Марк и  принес поднос с  тремя чашками ароматного кофе,
тремя же  порциями  мороженого, удивительным образом запеченного в  тесте, и
полной  тарелкой воздушных пирожных,  прямиком из  начальственной  кормушки.
Пришлось  задержаться  еще - для одной  из  тех  назидательных бесед,  коими
начинающий пастырь время от времени потчевал бывшего приятеля. (Красноречие,
что  ли,  оттачивал?)  Сперва, правда, обменялись несколькими  репликами для
разгона, затем Марк завелся всерьез.
     - Среди некоторых безответственных  спецов, -  с укоризной талдычил он,
искоса  поглядывая на  гостя,  -  а  особенно  среди  самозваных  "творцов",
последнее время  вошло  в  моду  подсмеиваться  над Первым  -  над его якобы
невежеством и косноязычием. А ведь это выдающийся деятель, вполне сравнимый,
скажем, с Иосифом или даже  Петром. И в  речах его бездна  смысла - конечно,
для людей понимающих. Ведь это он  не  дал разбазарить народное добро, иначе
что бы с нами стало? Обещал никого не увольнять - держит!
     Вадим посмотрел  на него с  любопытством: удивительно, но Марк  говорил
искренне при том, что дураком не был.
     -  Ты  еще  Грозного  вспомни,  -  предложил  Вадим.  -  Эдакая  троица
самодержавных маньяков, один другого  хлеще, и  каждый по горло  в крови. Ну
чем  тебя  впечатлил,  скажем,  Иосиф  числом жертв? Действительно,  тут  он
переплюнул даже Гитлера!
     -  Может, он  и  был  злодеем,  -  не  стал  оспаривать  Марк,  -  зато
гениальным!
     - По-моему, это  цитата? Я мог бы ответить другой, позатертей: "гений и
злодейство --  две вещи  несовместные", - однако  давай  говорить конкретно.
Объясни,  в чем  проявился  гений Иосифа. В  политике,  в  хозяйствовании, в
строительстве государства? Он умел  только подавлять да рушить, и кто  может
усмотреть в этом гений, кроме безнадежных холуев?
     - Наверно, и Петра ты не любишь?
     - Уж извини.
     - Его-то  за  что? -  удивился Марк. - По нынешней терминологии  он был
даже западником. А уж как радел за Россию!
     - За  себя он  радел,  наследить спешил в Истории, - возразил  Вадим. -
Комплекс неполноценности,  помноженный  на абсолютную власть. "Государство -
это я", слыхал? И ради такой высокой цели Петюся не колеблясь порешил бы все
подчиненное население. Чтобы копировать чужие моды, не надо быть семи пядей,
а что он менял  по сути? Если  и перестраивал страну,  то лишь под себя, под
свои амбиции, - тот еще кровопийца!..
     - Ересь полная, ну да бог с ним! - махнул рукой Управитель. - Во всяком
случае, к нашему Первому его отнести трудно. Уж он воистину Творец!
     - "Велик и славен, словно вечность", - нараспев произнес Вадим.
     - Чего? - не понял Марк, однако заинтересовался: - Это стихи?
     Будто прикидывал уже, не ввернуть ли при случае: у рачительного хозяина
каждая щепка в дело идет.
     -  Всего  лишь цитата  -  из  осуждаемого, правда, списка,  огорчил его
Вадим.- Ведь память пока цензуре не подлежит?
     - И к чему она? Имею в виду цитату.
     - К тому, что  мне-то не надо заливать про его величие - не на трибуне,
чай!  И лучше б ваш  лучезарный поменьше высвечивался, не  то  развенчает  в
губернцах последние иллюзии насчет богоданности верховной власти.
     - Зачем же так строго? - усмехнулся Марк. - усмехнулсяМарк. - И кого, в
общем, заботит, чего он там говорит, - важнее дела. Р.мне мы плохо живем?
     - Ну, вы-то с Алиской совсем неплохо, - подтвердил Вадим.
     - И ты как будто не слишком истощен вон какой вымахал!..
     - Есть чем  гордиться, - фыркнул Вадим. -  С  голоду не подыхаем - и на
том спасибо, верно? Зато свободные, хотя крепостные.
     -  А что ваши умники предрекали при Отделении,  уже  забыл?  -  спросил
Марк. - Мол, и пары лет не продержитесь, с  треском обвалитесь, погребя  под
собою всех, - да  как обосновывали,  какие расчеты  приводили!..  И чего все
стоит, а? Хороши кликуши!
     Вот  на  это  крыть  было  нечем:  действительно,  оконфузились   тогда
гуманитарии. Или тоже - не все знали?
     - Это  ты  забыл,  - все-таки возразил  Вадим.  -  Сам и кликушествовал
громче многих! Это потом, когда пророчества  не сбылись, поспешил заделаться
"святее папы римского" - то есть нашего славного и всегда правого патриарха,
Главы всех отцов.
     Марк укоризненно покачал головой,  даже крякнул от неловкости за  него,
за  Вадима,  так  бестактно  напомнившего  о  прежних   заблуждениях,  давно
искупленных  беззаветным служением  на благо Крепости.  ("ТоньшЕе надо быть,
тоньшЕе!") И Вадим в самом деле ощутил стыд, будто не прожженного карьериста
подколол,   а   наехал   на  раскаявшегося   грешника.  Умеют   же   ребята,
обзавидуешься!
     -  Ты же был неплохим экономистом, - продолжил он упрямо, - и тенденции
обсчитывал  со всей дотошностью. Что,  за это время  появились новые данные?
Или в нашей губернии действуют иные гуманитарные законы?
     - Машина-то работает  - с этим ты согласен?  - спросил Марк. - Чего вам
сщс?
     Если  бы  речь шла  о  perpetuum mobile, я  потребовал  бы новые законы
термодинамики -  как минимум,  -  сказал Вадим. - Извини, Марчик,  но я знаю
подей и  помню историю, а в сказки верю слабо.  И если наблюдаю выходящее за
рамки, то  сперва предполагаю, что не все вижу, а не спешу  вопить: "Чудо, о
чудо!  Слава  нашим  правителям, мудрейшим  из мудрых!"  Через  такое мы уже
проходили, и лично я  накушался этим до тошноты. Что ж поделать, если у меня
такая хорошая память!..
     - Действительно, - задумчиво молвил Марк, - с такой памятью надо что-то
делать.
     - Выжигать, - подсказал Вадим, - электротоком. Искусственная  амнезия -
не слыхал? Конечно, проще бы  гипнозом, но вот  беда: не  поддаюсь! А может,
попробовать электромагнитные поля?
     - Ладно, чего  ты напал?  - улыбнулся  хозяин.  -Я пока  человечиной не
питаюсь.
     - Кто  знает, Марчик, кто знает - все впереди. "Мир наш полон радостных
чудес!"
     - Хорошо, давай говорить конкретно, - предложил теперь Марк.
     - А кто против?
     - В конце концов, для обывателя  что главное? Была  б крыша над головой
да похлебка на столе.
     - Не главное, но необходимое,  -  сказал  Вадим.  - Необходимое, но  не
достаточное.
     -  Во всяком случае, первоочередное.  Даже  твой Вивекананда наставлял:
сперва, мол, накорми людей, а потом уж забивай головы всякой мурой.
     - Ведь это минимум, Марк,  - так  сказать, низшая  точка отсчета!  А вы
пытаетесь ее сделать нормой.
     - Но ты согласен, что в Крепости этот минимум гарантирован?
     - Допустим.
     -  Не "допустим", а так  и есть,  - закрепился на  отвоеванном  пятачке
Марк. - И разве это не достижение? Многие ли в мире могут таким похвалиться?
     - Ну  да,  расскажи мне про безработных в "странах капитала", умирающих
от  голода  прямо  на улицах!  - со скукой произнес  Вадим. - Только сначала
пустите на это поглазеть.
     - А официальным источникам ты не веришь?
     - Чтобы поверить в такое, надо либо очень  хотеть,  либо стать идиотом.
Вас  послушать,  там даже работяги  недоедают -  при  том, что  вкалывают на
порядок лучше наших,  а на еду  тратят десятую  долю заработка. Странно, что
они еще не бегут к нам целыми толпами!
     - Ты напоминаешь моего деда, - заметил Марк, - который даже в космолеты
не хотел верить, потому как чего им на небе делать, ежели там живет Бог? "От
врут,  сукины  дети!"  -  говаривал  он,  считая  себя  большим  умником,  и
ухмылялся, как ты сейчас.
     - Должно, старика очень достала  тогдашняя  пропаганда, -  сочувственно
усмехнулся Вадим. - Уж я его понимаю!
     -  Ладно, к  дьяволу  западников,  - решил Марк и тут же добавил:  -  А
преступность? С нею-то мы разобрались лучше - это ж неоспоримо!
     - Еще  бы, - подтвердил  Вадим. -  Какая уважающая себя банда  потерпит
конкурентов на собственной территории!
     - "Банда"? - изумился хозяин. - Это ты про "золотую тысячу"?
     -  Если   он   рассчитывал  смутить  Вадима  лишней   конкретикой,   то
промахнулся. Когда тот набирал инерцию, его не страшили даже репрессоры.
     - А в чем различие? - спросил Вадим. - Люди всегда люди, и без обратной
связи любая власть  становится грабительской закон Дракона!  Банда и есть, а
чего ж? Механизмы-то те же.
     - Разница  хотя  бы в конечной цели! - с негодованием объявил Марк. - В
нее ты тоже не веришь?
     - В коммунизм как в некий рай на Земле? Отчего не верить: он непременно
наступит, непременно - как только люди превратятся  в ангелов... Я не имею в
виду бесполость, - с улыбкой Вадим покосился на  Алису. -  К сожалению, пока
тенденция обратная, особенно в верхах.
     - Намекаешь: все мы сдвигаемся к аду, и чем выше чин - тем быстрей?
     -  Чем выше  -  тем глупей,  -  фыркнул Вадим. -То ли система  отбирает
таких,  то  ли  сама  делает  людей  идиотами, то ли это  обычный возрастной
маразм. А глупости  я опасаюсь больше  прочего. С умным  эгоистом  еще можно
договориться, и  равные  возможности  его  не  пугают. А  вот  дурак  лишь и
мечтает,  чтобы  въехать в  рай  на горбу  одаренных,  почему-то называя это
"социальной справедливостью".
     - Собственно, кто говорил  о  коммунизме?  - спохватился Марк. - Где ты
слышал о нем в последние годы?
     - Ладно, мне-то не заливай! Думаешь, поменяли на  гнилом товаре ярлычок
-  и можно  продавать  его снова?  Общиннички  выискались, радетели исконных
традиций! Откуда вас набралось  столько - разве не из коммунаров? Сдали кого
поплоше, теснее сомкнули ряды и - вперед, на построение очередного "светлого
будущего"?  Знаешь,  меня  всегда  раздражали  две  вещи:  когда  кто-нибудь
принимается вещать от лица народа,  словно  лучше всех знает  его  чаяния; и
когда  людей  призывают идти против  выгоды  -  "прежде  думай о  родине,  а
потом..." Хватит с  меня  этих "потом", наелся!  И  ведь кто призывает? Чаще
всего  те,  кто сам же хочет на этом навариться.  Нет, если уж делать себе в
ущерб,  то по собственному  хотению,  не  из  обязаловки.  Созрел  для этого
замечательно; нет - зрей дальше, никто не осудит...
     - Мужчины, хватит  о скучном, - вмешалась Алиса, надув губки. - И охота
вам грызться, когда вокруг столько вкуснятины!.. Кстати, Максик, ты упомянул
"самозваных творцов" - что за новая категория?
     Все же она прислушивалась к спору, даром что строила из себя обиженную.
     - Не слыхала? - посмеиваясь, спросил Марк. - Вот и я тоже, до недавнего
времени. Никто их не знает, к Студии ни единым боком - а туда же, "творцы"!
     - Как  говаривал прежний  директор, - не  утерпел Вадим, -  когда  меня
зазывали  на фестиваль: "Чегой-то не слыхал я про такого певца!" Впрочем, он
и знал их с пяток - вряд ли больше.
     - А это к чему? - подозрительно спросил Марк.
     - К тому, что  творец  или есть,  или нет - как мед у  Винни-Пуха. А вы
вольны изолировать его от потребителей либо навязывать по  своему усмотрению
- но уж никак не зачислять в творцы. Это, если помните, божий дар, а вы пока
что не боги, даже не демоны - так, кровососы, вампирчики, мелкие душегубы...
     - Н-да, - со вздохом заметил хозяин, - нельзя сказать, чтобы ты стеснял
себя в  подборе выражений. И где - в  собственной моей квартире! Хорошенькая
награда за угощение.
     - Я сохраняю  товарный  вид твоей супруге и,  к слову сказать,  ведущей
дикторше Студии, -  с  усмешкой возразил Вадим, - не  говоря о ее  здоровье.
Полагаю, это стоит  чашки кофе, порции мороженого и пары пирожных?.. Ах  да,
еще яблоко!
     - Как  там: "и жнец, и жнец, и в дуду игрец"? -ядовито спросил Марк.  -
Ненавижу, когда люди разбрасываются! Чего бы тебе не заняться одним?
     - Только не надо записывать меня в неумехи: если я "берусь за  гуж", то
выполняю  лучше  многих,  -сказал  Вадим.  -  Но  что  занятно:  таких  вот,
"разбрасывающихся", чиновничья братия  на  дух  не  переносит  -  и это  уже
возводится   в  ранг  Крепостной  политики.  К  чему   бы,  а?  Может,   для
благоденствия  пирамид  больше  годятся  подданные  с маниакальным уклоном и
потому  их  лелеют  столь трепетно?  То-то  по  ночам  расшалились  садисты!
Издержки, надо думать, отходы производства.
     -  Бред! - возмутился Марк. - Что  ты  несешь, подумай?  Это же  полная
ересь!
     - Насчет ереси - не возражаю, - сказал Вадим. - Остальное не убеждает.
     - Тут и говорить не о чем!
     - Тоже не довод. Что стало с тобой, Марчик? Раньше ты был убедительней.
И тебя разъедает ржа догматизма?
     - Просто научился отделять зерна от плевел.
     - Это тебя Крепость научила, да? - грустно спросил Вадим. - Бедняга!
     -  Черт возьми,  Вадим, тебе  не надоела  собственная блажь?  Когда  ты
наконец научишься жить!
     - И  вовсе это  не жизнь - выживание, - возразил он.  -  Тебя  не тянет
ночами на улицу?
     - Зачем еще?
     - Ну, на луну там повыть, за прохожими погоняться, кровицы испить...
     - Идиот!
     - Скорее  маньяк, -  поправил Вадим, - как  следующая фаза догматика. И
что станет конечным продуктом - нежить?
     - С  меня хватит! -  решительно произнес  Марк. -  Знаешь, дружок, тебе
ведь лечиться пора разве нормальному такое придет в голову?
     - Может, и врача порекомендуешь?
     Некоторое время хозяин разглядывал  его, будто  в прицел,  затем  молча
поднялся и удалился в кабинет, плотно прикрыв  за  собой дверь. - И кто тебя
за язык тянул?  - поинтересовалась Алиса. - Чем покушаться на святыни, лучше
бы меня поимел - такое он еще стерпит.
     - И тебе хорошо, верно?
     - A тебе разве нет? - оскорбилась женщина. - Да ты и вправду блаженный!
Хотя бы в этом Максик прав.
     -  Все  забываю спросить: почему  "Максик"? - поинтересовался  Вадим. -
Раньше ты так его не обзывала. Подразумевается старина Карл?
     - Ну да: Марк - Маркс - Макс. Последнее время он стал таким идейным!
     - И я о том же, - кивнул Вадим. - Должность обязывает, что ли?
     А может, он  проникся? -  возразила  Алиса.  - Ну, знаешь: общенародное
благо, всегубернская семья, бескорыстная любовь к ближнему...
     - Вот-вот, чтобы самому этой любовью и пополь­зоваться, - подхватил он,
- на халявку-то! Уж не об этих ли высоких идеалах ты вещаешь с экранов?
     -  Ты   что,   даже  Вестей   не  смотришь?   -  удиви­лась  дикторша.-
Совсем-совсем?
     - Господи, на  кой  мне  эта деза!  А тебя  мне  при­ятней  лицезреть в
натуре: я же не Марк - умею це­нить красоту.
     -  Ах,  Вадичек,  а  как  он  за  мной  ухаживал!  Женщина  мечтательно
зажмурилась.  - Это же песня! Хвостиком увивался, под ноги стлался, ручки на
себя грозился наложить. Вот ты бы так смог?
     - Грозить? - уточнил Вадим. - Наверняка - нет.
     - А повеситься?
     - Вряд  ли. Жизнь не исчерпывается любовью, даже большой. Впрочем, Марк
никогда  не  любил "разбрасываться" и добивал цели последовательно, одну  за
другой. Сейчас он так же самозабвенно увле­чен карьерой.
     -  Точно,  - вздохнула Алиса. -  И на  меня ему  плевать. Может, это  к
лучшему? По крайней мере, не мешает мне жить.
     - Что ему теперь до тебя? Пройденный этап.
     - Ну уж!..
     - С карьерой это же  ты  ему поспособствовала, ра