лишком темноволос  для чистокровного славянина, тем более -
для росича.
     - Так ведь и ты тоже?
     - Кто бы спорил! Правда, своей смуглостью я обязан то  ли  хохлам, коим
больше  других  досталось  от  татар,  не  считая  прочих,  то  ли  румынам,
произошедшим, кажется, из даков и римлян - а может, еще из турок или арабов,
кто поручится? От прежних племен и  наций ныне мало что уцелело, а уж Россия
всегда была таким котлом!
     - Короче, предлагаешь договориться с узкоглазыми?
     - Скажи еще: "луноликими", -  предложил Вадим. - Интересно, они-то  как
нас обзывают - носачами, что ли?
     - Иудеи-то поносатее будут! - со смешком заметил Валет.
     - А видел ты, как ордынцы ломают  хребты непокорным? - спросил  Брон. -
Или вырезают конкурентов целыми семьями, чтобы не оставлять мстителей?
     -  Ну, у твоих-то горилл даже руку сломать трудно, -  проворчал  Вадим,
все-таки  содрогнувшись.  -  Если  не путаю,  ордынцы живут  по законам ясы,
завещанной  Чингисханом?  Значит,  тоже имеют  понятие  о чести  -  пусть  и
отличное от вашего.
     -  Не тебе  объяснять, что их законы не распространяются на нас - как и
их честь. И  кто возьмется им доказать,  что между нами больше сходства, чем
различий? Может, ты? Не говоря о  прочем, мне было бы жаль потерять хорошего
водилу. - Брон  с сомнением покачал головой. - Очень не просто, друже Вадим,
стать своим для всех - от творцов до крутарей. Простые натуры  больше пугает
непохожесть, чем привлекает подобие, - особенно, когда непохожести больше.
     - Разве обязательно ее демонстрировать?
     - Предлагаешь притворяться?
     -  Зачем?  Сам же  говорил:  принцип  драконов - обманывать  правдой. Я
обязуюсь говорить  только  правду, но  отнюдь не всю.  Может, гипотетической
татарской капли в моей крови вполне хватит, чтобы договориться с ордынцами?
     - А твое "отнюдь" откуда? - с усмешкой поинтересовался Брон. - От твоих
крестьянских  предков?  Или кто-то из тогдашних помещиков  слишком увлекался
правом первой  ночи,  исполняя  роль  местного  племенного  бычка? Во всяком
случае, пропорции у тебя не крестьянские. Как и мозги.
     - На  пересечении  пород  часто  возникают  незаурядные  экземпляры,  -
согласился Вадим. - И чем больше разброс, тем занятней результаты.
     -  Старички, не обижайтесь,  но мне пора  сваливать, -  объявил  Валет,
неловко ерзая. - Дела, знаете,  а перенести  -  ну  никак!  Конечно, я бы  с
удовольствием еще поточил лясы...
     -  Дело есть дело, - не  стал неволить  Брон.  - Не  все  встречи можно
отложить - тут ты прав.
     Произнес  он это вполне сердечно, но в последнюю фразу словно бы вложил
двойной смысл  - а может,  просто  добавлял значительности  речам.  Впрочем,
простодушный  Валет ничего  не  заметил и  скоро отбыл, прихватив на дорожку
гроздь винограда.
     -  Конечно,  Валек   -   парниша  крепкий,  -  заметил  Брон,  созерцая
закрывшуюся  дверь. - Однако не дракон, отнюдь, -  даже не богатырь. И лучше
бы не пробовал прыгнуть выше головы.
     - Мне показалось или в самом деле у вас чем выше ранг, тем короче  имя?
- спросил Вадим.
     - Так и есть.
     -   Значит,  мне  еще  повезло.  Был  бы  я,  скажем,  Иннокентием  или
Максимилианом... Странная тенденция для славян, не находишь? Кстати, в твоем
прежнем имени смысла было побольше, чем в нынешнем.
     - Сам же сказал: "новый виток".
     - Разве я против новизны? Лишь бы ее не навязывали извне.
     - Есть и такое мнение?
     -  Да  просто  странно,  когда  в  самых  разных   структурах,  включая
ненавистную  вам  Крепость,  вдруг  обнаруживаются  общие черты,  прежде  не
свойственные  ни  одной.  Ну да, я  помню о "бритве Оккама",  однако простых
объяснений в голову не приходит. Извини: мерещится заговор.
     - Модная нынче тема, - заметил Брон.
     - Потому извиняюсь.
     - Между прочим, он и мне мерещится.
     - Ну, тебе по чину положено. А мне за какое место трястись?
     - За мягкое, - хмыкнул крутарь. - Видишь многое, а при себе не держишь:
совесть,  что  ли,  не позволяет?  Знаешь ведь  обычную судьбу  ясновидцев и
прорицателей?
     -  У  них не может  быть  обычной  судьбы,  - возразил Вадим. - Слишком
необычны  они сами... Думаешь, я со всеми так  откровенен?  Просто последнее
время  почти  не  встречал  людей,  которые  сразу  были  бы и умны,  и  без
комплексов, - вот и расслабился, перестал себя держать.
     - Я так и понял, что ты проверял меня на прочность, - кивнул Брон. - Но
лучше этого не делать при подчиненных.
     - Даже при Вальке?
     - Даже. У нашего приятеля  вполне  кондовый склад ума - лишней вольницы
он просто не поймет.
     - Тогда и вправду  произведи меня в шуты, - предложил Вадим.  - Помнишь
Шико в "Графине де Монсоро"?
     - Я предпочел бы заиметь тебя в роли советника.
     - Что, так сразу?
     - Понимаешь, Вадик, у меня ведь тоже талант:  я знаю цену людям, причем
умею определять с первой встречи. Может, на  этом  и выбился в главари. Но я
вижу, что тебе, в общем, плевать на благополучие нашей... банды, пока оно не
сообразуется  с общечеловеческим  благом.  Посему  даю время присмотреться к
нам, даже рискуя потерять тебя в этой ходке.
     - Надеешься, я проникнусь вашими интересами? - осведомился Вадим. - Как
тот актеришка в "Мертвом сезоне". Или почувствую вкус к карьере?
     -  Говорю же: я понимаю людей. Можно сказать, насквозь вижу  - особенно
таких прозрачных. А потому знаю, чем тебя можно купить.
     - И чем же?
     -  Ну,  что  мы  имеем  в  нашей благословенной губернии? Про  прелести
официоза, ныне именуемого Крепостью, ты знаешь  лучше меня, а кроме Крепости
тут  есть   лишь  четыре...   пожалуй,  уже   пять  достаточно   влиятельных
группировок.
     - И чем ты лучше других?
     - Тем, что умней.
     - Вот это - вопрос формулировки.
     - Давай определять  ум  как способность к  правильному выбору -  членов
команды, модели устройства, направления развития.
     - А что такое "правильный"? - Брон усмехнулся.
     -  Хорошо, пусть будет "оптимальный", - ответил он. - С позиции  общего
блага.
     - Значит, ты еще и порядочнее других?
     - Вот про это не будем,  ладно? - отказался крутарь. -  Здесь мы  точно
завязнем: слишком многие сейчас  "радеют за народ". Лучше предположим, что я
нормальный эгоист и хочу лишь обойти на вираже прочих главарей.
     - Принято, -  кивнул Вадим,  радуясь, что хотя  бы на одного "радетеля"
стало меньше.  - Как ни смешно, главные моралисты произрастают отнюдь не  из
самых  совестливых...  Черт,  и далось  мне это "отнюдь"!  - посетовал  он с
ухмылкой. У Брона, что ли, заразился?
     - Все-таки я знаю  историю и, в отличие  от большинства, у нее учусь, -
продолжал крутарь. -  Как известно, директивный способ руководства далеко не
самый эффективный - даже в периоды  войн,  как ни странно.  Если государство
руководит чем-то напрямую, то почти всегда разваливает это вдрызг. Ты хорошо
представляешь управленческие модели, популярные среди крутарей?
     - Честно говоря, не слишком. В самых общих чертах.
     -  Пойдем. -  Брон поднялся,  взмахом одной  руки  приглашая  Вадима за
собой, а в другую взяв вазу с фруктами. - Здесь не помешает наглядность.
     Он угнездился  в крутящемся кресле  перед монитором,  небрежным щелчком
согнал  с  экрана  обнаженную  милашку,  кокетливо  выплясывавшую  во  всему
затемненному  пространству,  и  принялся  подбрасывать на  монитор  файл  за
файлом,  комментируя  возникающие  тексты,  списки,  фотографии,  диаграммы,
схемы:
     - Начнем  с "сутенеров". Конечно, сами-то они себя так  не зовут  - при
том, что торгуют соответствующим  товаром  да еще посредничают с правителями
(тоже  ведь  проститутки  не  слабые). Костяк составляют  бывшие  гэбэшники,
партийцы, совработники, прочая  шушера, во время  Отделения промахнувшаяся с
выбором стороны.  Возглавляет их некто Вит, он же Фуня, - личность туманная,
скользкая, однако не без здравого смысла, ладить с ним можно. Как я говорил,
компания Вита  прочно сцеплена с Крепостью: старые связи, знакомства, знание
ходов, то-се,  -  в этом главная  их  сила. Сутенеров даже трудно  отнести к
крутарям - они избегают открытых  стычек и в  целом ведут себя тихо.  Тем не
менее с ними предпочитают не связываться.  Во-первых,  прищучить их довольно
сложно: едва ли не половина подвизается в Крепостных структурах, в основном,
на  скромных управленческих  должностях -  поди сыщи  их! А  будешь  слишком
нажимать, у самого начнутся пожары да  взрывы: сутенерчики-то наши  по таким
делам   бо-ольшие  мастера.  При  особой  надобности  могут   и   к  главарю
подобраться,  а кому  охота  взлететь на воздух?  Очень неаккуратная смерть,
даже  позорная,  - это  тебе не  клинок или,  на  крайний случаи, пуля. Брон
переключился на  соседнюю директорию и  снова принялся жонглировать файлами,
демонстрируя завидную сноровку:
     - Ну,  про иудеев  могу добавить немного.  Во главе Гош, он же Папашка.
Живут, как и положено,  в гетто, неподалеку от нас. За столько веков гонений
у  них  уже в  генах  записано  держаться  друг за  друга.  Их  национальная
взаимосцепка не уступает иным родовым, а то и семейным, и, видимо, неспроста
среди всех общин только еврейские еще выдерживают конкуренцию с современными
структурами.  К  тому  же  они неплохо  адаптируются  к  среде  обитания, но
особенной фантазией не отличаются - идут по пути  наименьшего сопротивления.
В  здешнем  своем кибуце иудеи  помешаны на огнестрелах  и,  надо  признать,
достигли в пальбе  отменной  умелости: вколачивают пули навскидку  и в любую
точку.  Как  известно, сейчас в чести специализация, а посему они отказались
от прочего, вооружились до зубов и  всем супостатам грозят железным ливнем в
точности как Совдепия  некогда  размахивала "ядерной дубинкой". Правда, сами
ни на кого  всерьез не  наезжают - предпочитают  устранять разногласия малой
кровью, берегут своих... Пока нет вопросов?
     - Приятно и  полезно  внимать  просвещенному правителю,  -  пробормотал
Вадим. - Давай, поливай дальше. Как там насчет социального устройства?
     - Особых изысков нет:  на всю катушку эксплуатируют  нац-идею - то, что
ты  зовешь совестью для  своих. Но, как и все  прочее  у них, это  тупиковый
путь.  При враждебном  окружении еще  работает,  для  остальных  ситуаций не
годится. Говорят, даже в Японии отказываются от клановых принципов.
     - Под "всем прочим" ты подразумеваешь огнестрелы?
     -  Их тоже безусловно. Нашелся ведь  и для "ядерной дубинки" подходящий
"лазерный щит"? А защититься от пуль, даже от взрывчатки, куда проще подходы
уже нащупываются.  И  с  чем тогда  останутся  иудеи? С грудой  бесполезного
железа и кучей пороха, которые они копили годами?
     - И потому ты подгребаешь под себя здоровячков?
     - Наши критерии покруче, чем в английской полиции, - подтвердил Брон, -
вес не ниже центнера, бицепс за полметра. Но, конечно, одних габаритов мало.
Вот ты, к примеру, сколько подтягиваешься?
     - Раз с десять, наверно, - не стал прибедняться Вадим.
     - Так мало? - удивился Брон.
     - Я же на одной руке.
     Крутарь оглядел его с уважением и дальше развивать тему не стал.
     -  Кстати, не только  я  пренебрегаю огнестрелами. По подобному же пути
пошел Бату, ордынский  каган,  обрастая рукопашными бойцами,  большинство из
которых,  само  собой,  ориентированы  на  Восток  и  особыми  размерами  не
выделяются.
     - Кстати, по-английски  "orient"  и  значит Восток,  - неизвестно зачем
вставил Вадим. - Но это к слову - продолжай, пожалуйста.
     Однако  Бату  забыл  одну  вещь:  даже  сами   китайцы,  родоначальники
большинства боевых  стилей, очень почитали гигантов - как и японцы. А может,
не забыл, но просто понадеялся на тайное свое оружие.
     - Надеюсь, не ядерное?
     - Немногим  лучше - экстрасенсорное. Сам Бату и кое-кто из ближнего его
окружения способны  якобы  выбрасывать из себя  сгустки  энергии,  убивающие
противника наповал. Черт знает, мистика какая-то!..
     -  Ну  почему  обязательно мистика? - возразил  Вадим.  - Такие  случаи
зафиксированы.
     - Ордынцы стараются  не афишировать подобные навыки и  пускают их в ход
только  при крайней  нужде.  Однако  двое  моих ребят  все  же  нарвались  и
расстались  с жизнью очень мучительно, хотя без видимых  повреждений. Полный
разлад внутренних функций!..
     - "Дыхание Хаоса", - пробормотал Вадим. - Я что-то слышал об  этом - на
досуге надо будет поразмыслить.
     - Вот-вот,  поразмысли,  - подхватил  Брон. - А заодно подыщи  защиту -
тогда я с чистой совестью  объявлю и этот путь тупиковым. Тем более, во всем
ином  ордынцы  консервативны: только  и стараются,  что поточней скопировать
древних  татар, -  конечно, в  меру своего знания истории. Жесткая  пирамида
сверху   донизу,   что  при   Советах  звалось   "централизмом".  Предельное
пренебрежение  человечьими  жизнями,  включая  собственные,  но  особенно  -
чужими.
     - Как насчет религии?
     - Здесь  спектр  широкий, как  ни странно. То ли стараются привлечь под
свою крышу  всех, от  мусульман до  буддистов, то ли  еще не определились  -
говорю же, историю плохо знают! Хотя бы со мной консультировались.
     - Хорошо, - сказал Вадим. - Кто остался?
     - Шершни.  - Брон ухмыльнулся.  -  Те, кто  гонял  вас  сегодня.  Самые
загадочные из всех. Где базируются,  из кого состоят, кто  во главе - ничего
не  известно. Удивительно,  что сегодня они появились  так рано, - обычно до
заката про них не слышно. Возникают из ниоткуда,  пропадают в никуда, еще до
рассвета. Главный товар - "химия", но пробавляются также контрабандой, из-за
чего мы  с ними грыземся.  Впрочем, не сильно: за рамки они редко выходят, я
тоже  волну не гоню - сам знаешь, к  чему приводит эскалация  насилия.  Так,
цапаемся помаленьку. Тебе интересны Шершни?
     - Даже очень.
     -  Мне  тоже.  Чем-то они  меня беспокоят и  куда побольше других.  Вот
вернешься  из  рейда - займешься,  создам  все условия.  А  сейчас,  -  Брон
лучезарно  улыбнулся и развел громадные  руки,  -  извини,  дружочек,  дела!
Завтра позвоню, назначу место и время.
     Приобняв  Вадима  за  плечи,  князь проводил  его  через всю  притихшую
приемную и даже не  поленился  лично распорядиться насчет транспорта, дабы у
гостя не возникло осложнений, - во какой почет!
     С  комфортом  катясь через  лес, рядом с  молчаливым провожатым,  Вадим
тихонько хмыкал,  вспоминая эту демонстрацию  и свое  удовольствие  от  вида
крутарских  физиономий,  озадаченных  и  заинтригованных.  Вообще,  Брон   -
молодец,  умеет подать себя и расставить  по местам прочих. Может, и вправду
есть  такое  призвание: правитель?  Собственно,  Брону  даже не  требовалось
притворяться -  просто  к  каждому он поворачивался  одной  из  многих своих
граней. Требуется вам, скажем, сановье величие - получите  на всю катушку!..
Нет, такое надо уметь - мне-то лучше и не пробовать.
     Провожатый  высадил  Вадима на  тихой окраине, недалеко  от родного его
района, и  дальше он побежал легкой  рысью,  выполняя  вечерний  моцион. Эти
места  Вадим тоже изучил неплохо  и  потому  "пилил" напрямик,  через дворы,
переулочки,  пустыри,  ныряя  в заборные проломы, прыгая через кусты. Но еще
задолго до жилых домов ощутил впереди, прямо на пути, шестерку раззадоренных
сознаний, а затем  услышал  странные  глухие звуки,  перемежаемые  басистыми
рыками,  будто  это  грызлись  здоровенные  псы.  Неслышно  приблизившись  к
изгороди,  Вадим  заглянул в дыру и  оцепенел  в изумлении: такого он еще не
видал.
     Пара "химичей", мосластых двухметровых амбалов в майках и шароварах, со
вкусом лупцевала сдвоенный наряд  блюстителей, видимо, устроивший засаду  на
здешней тропе. Исполняли они этот номер голыми руками, хотя их кулаки больше
напоминали  кувалды  по  размеру  и  твердости,  и  по  эффективности  тоже.
Резиновые дубинки блюстителей отскакивали от глыб "химичей", не доставляя им
видимых неудобств. Зато  каждый удар силачей отзывался в доспехах противника
глухим гулом, а самого латника отбрасывал  на  метр. А  уж если  такой  удар
попадал в голову!..
     Полагалось  бы  блюстителям  посочувствовать, но  это  оказалось  свыше
Вадимовых сил. Пожалуй, ближе он был к злорадству. Слаб человек, слаб - увы.
Как там насчет постов и молитв? Говорят, помогает.
     Не дожидаясь развязки,  Вадим отступил  и заспешил в обход - тем более,
время поджимало. Однако далеко отойти  не успел, почти сразу  наткнувшись на
новую сцену, тоже заметив ее издалека.

     3. За прекрасных дам!

     На первый  взгляд  картинка казалась идиллической  - во  всяком случае,
куда  пристойней предыдущей.  Обширный  захламленный  двор,  густо  поросший
сорняком,  пересекали двое:  опрятно одетая женщина  и девочка  лет десяти в
замызганной  униформе.  Женщина   еще  не  была  старой  и   выглядела  даже
привлекательно: ладная,  налитая, крутобедрая.  Хотя смахивала на  общагскую
вахтершу  Вадима,  точно  младшая  сестра,  и  все  ухватки выдавали  в  ней
закоренелую старожилку. Обращалась
     она к ребенку с  умильной ласковостью, словно к дочурке, - при том, что
Вадим не ощущал между ними родства.  Дама крепко держала девочку за руку, но
та и не пробовала  вырваться, робея от  здешнего запустения. Судя по  всему,
она сбежала из ближнего питомника  и теперь пробиралась домой через пустыри,
чтобы не попасться на глаза  блюстителям, -  а женщина, видимо, вызвалась ее
проводить. Странная  услужливость, учитывая,  что старожилы и с  собственным
потомством обычно обходятся без сантиментов.
     Заинтересовавшись, Вадим  двинулся следом, соблюдая немалую  дистанцию.
Черт знает, что он заподозрил,  однако предчувствия не показались радужными.
Далеко  идти  не  пришлось:  вскоре  мадам  подвела  девочку  к старому, еще
прочному зданию  в  три  этажа  и  почти  затащила  в единственный  подъезд,
продолжая  сладко увещевать. Пока все оставалось в рамках, и Вадим  позволил
им  подняться  на самый  верх,  сам проделав то же  снаружи, благо  на стене
хватало  удобных балкончиков.  Он уже определил  тут обжитые помещения,  чьи
окна густо  затягивал плющ:  наверно, для маскировки.  Но  тем  проще в  них
подглядывать, притаившись на балконе.
     Квартирка была скромной, однако обставлена тщательно и любовно, даже со
вкусом.  Чистота  в  комнате  казалась стерильной,  а  перед  входом  гостей
встречал  щекастый  парень  тридцати с  небольшим  лет  и  таких  обтекаемых
очертаний, что смахивал на свежевымытого боровчика, вдобавок выряженного  не
без  щегольства. Еще он до  изумления  походил на  эту  сердобольную даму  -
вплоть до сложения и мимики, что в мужчине смотрелось странно. И даже годами
уступал  ей не  много,  хотя  наверняка являлся  дамочке  сыном, - будто  та
обзавелась  потомством, еще  толком  не выбравшись из детства. Во сколько же
она начала?
     -  Господи, маменька,  - капризно  посетовал  боровчик, -  сколько  раз
говорено: выбирай полных! На что мне такое, господи?
     Однако  сноровисто  раздел  зацепеневшую  девочку  догола  и  прикрутил
ремнями  к  скрипучему  стулу, предусмотрительно  помещенному  в проржавелое
корыто. Вадим изготовился  было прыгать, но парень только залепил добыче рот
приготовленным  пластырем  и  отступил, озирая  ее со всех сторон.  Босые  и
пухлые его  ступни переступали  по  ковру почти бесшумно, избегая линолеума,
будто он не привык ходить по жесткому.
     -  Ну что ты  говоришь, Митренька!  -  возмутилась  женщина, от  порога
снимая туфли  и устремляясь на  кухню.  - И  как  тебе не  совестно  только?
Думаешь,  легко было ее  добыть?  Сам  знаешь, какие  времена.  Не дай  бог,
проведает кто - ведь  камнями забьют! Никакой жалости в людях не осталось. -
Энергично она зазвенела, забряцала  утварью,  застучала  дверцами шкафов.  -
Тебе что приготовить сегодня: гуляшик или котлетки, - а, сыночка?
     С кухни уже доносился дробный  пере