ил всерьез - что было необычным для творцов, создающих
свои  миры больше  для  потехи и скорее играющих в  философию,  не  говоря о
богоискательстве.   Впрочем,   это   уже   походило   на  богостроительство,
нравившееся Вадиму куда сильней.
     - Магия как высшая ступень творчества, - задумчиво молвил председатель.
- А есть кто-нибудь повыше мага?
     - Может, богочеловек, -  предположил Игорек,  -  в  котором обе  стихии
присутствуют постоянно? Но чтобы остаться  в нашем  мире,  равновесие в  нем
должно быть идеальным,  - ведь каждая тянет  к себе с чудовищной силой. Либо
нужны прочные корни, запущенные в сознания других.
     - Стало  быть, душа характеризуется не  только  глубиной, но и широтой,
верно? спросил  председатель.  -  А  еще,  наверное, прочностью  сцепления с
телом.
     - Назовем  это  жизненной силой,  -  вставил  бородач, видимо,  имеющий
представление  о билдерах. -  А как одно сознание  контактирует с другими  -
телепатически? На подсознательном уровне?
     - Назовем  это  совестью, - усмехнулся председатель. - И чем шире душа,
тем  совестливей.  Кстати,  вовсе  не  обязательно  это  напрямую  связано с
глубиной  - помните  юродивых,  блаженных, убогих? Много ли  среди них  было
мудрецов, зато как почитались народом!..
     -   Между   прочим,   большинство    из   них   выделялись   повышенной
жизнестойкостью, -  не утерпел Вадим.  -  Выходит,  для телепатостанций тоже
требуется жизне-сила?
     - Если  она расходуется на телепатию, на остальное вряд ли останется, -
сейчас же возразил Игорек.
     -  Совесть  -  штука инерционная, - ответил  Вадим. -  Иначе не было  б
угрызений. Сначала включаются рефлексы, вплоть до животных,  затем начинаешь
оценивать  ситуацию.  Видимо,  из  соображений  экономии  связь  работает  в
импульсном  режиме   и  только  при  крайней  надобности   переключается  на
постоянный. Но для дальнего приема резервы мощности должны быть немалыми.
     - Сразу видно  технаря, - проворчал бородач. - Сейчас разложит  душу на
составляющие, начертает блок-схемку...
     - А почему нет? - пожал плечами Вадим. - Очень  способствует пониманию.
Здесь уже поминались модели - так почему не смоделировать сознание?
     -  А  как  в него войдет,  скажем,  волевое  начало?  - поинтересовался
бородач. - Чего мне всегда не хватало!.. Отдельным блоком?
     Не обязательно. Проще представить его в виде энергетической перегородки
между  рассудком  и  остальными  частями,  продуцирующими  желания,  эмоции,
страсти, сродни внешней оболочке, образованной жизне-силой. Если перегородка
прочна,  эмоции не  замутняют рассудок, а при  дальнейшем  повышении  порога
вообще перестают влиять на  него впрямую. Тогда  поведение субъекта, все его
поступки и реакции определяются здравым смыслом - разве вот это и не зовется
силой воли?
     - И человек превращается в робота...
     - Нет, если у него нормально функционирует совесть.
     - Тоже представленная в виде блока? - брезгливо спросил субъект.
     -  Да,  - подтвердил  Вадим.  -  В  виде телепато-станции  - достаточно
мощной,  чтобы  принимать  без  искажений  самые дальние  сигналы.  К  слову
сказать, сейчас этот блок неисправен  у многих,  а у  большинства других для
него недостает жизне-силы.
     - Например, у нас? - уточнил Игорь. -  Ну да, мы же сплошь бесхребетные
да слабохарактерные, и мало кто здесь уберегся  от  соблазнов!.. Куда нам до
праведников или героев, верно?
     - Верно, - спокойно кивнул Вадим.  - Жизне-силы у вас недобор.  Даже  у
спецов ее больше.
     - Так почему бы вам к ним не вернуться?
     - Игорек, Игорек! - укоризненно призвал председатель.
     - Опять эмоции, да? - огрызнулся тот. - Что ж делать, мы им подвержены!
Может, потому еще и годны на что-то.
     - Да кто же на них покушается?
     -  Вот он. - Игорек ткнул  пальцем  в Вадима.  - Совесть,  говорит, это
блок, а "эмоции замутняют рассудок".
     - У тебя  -  точно. И ведь жаль:  соображаешь  ты отменно - когда ни на
кого не обижен. А часто ты не обижен?
     Против воли субъект хихикнул.
     - Нет, - признал он. - Но ведь - эмоции!..
     -  Эмоции  необходимы,  -  сухо   признал  Вадим,  -   как  объект  для
рассудочного анализа, как материал для творчества.
     - "Объект, анализ, материал" -  я с ума  сойду! - взвился Игорек,  даже
руками всплеснул. - И это - о моей бессмертной душе!
     -  Кто-то недавно призывал  к  терпимости,  - заметил бородач,  умильно
улыбаясь. - Что, Игорек, на святое покусились?
     -  Кстати,  о  бессмертии,  сказал  Вадим.  -  Интересно,  как  вы  его
представляете?  Что  происходит  с  душой  после  гибели  тела?   И  почему,
собственно, оно стареет?
     - У вас надо спросить, - откликнулся Игорь. - У вас-то его куда больше.
И про силу вы все так здорово понимаете!..
     - Хорошо, вернемся к жизне-силе, - согласился Вадим. - Что это, как  не
энергия? А где есть энергия,  там уместны  понятия:  "заряд",  "напряжение",
"ток",  "проводник",  "конденсатор", "батарея", - короче,  все то,  с чем вы
знакомы  не близко.  Так почему не  обратиться  к  тем,  у кого эта методика
отработана досконально? Зачем изобретать велосипед?
     - То есть к спецам? - уточнил "басмач", улыбаясь уже язвительно.
     - Именно.  Кстати,  в информатике  они  тоже  ориентируются неплохо и с
охотой   представят   вам  человека   в   виде   прямоходящего  робота  -  с
рассудком-компом, характеризующимся оперативной памятью и быстродействием; с
блоком памяти, заодно включающим в себя программные файлы, то есть инстинкты
и рефлексы; с портами для ввода данных и телепатостанциями, наконец, со всей
скелетно-мускульной машинерией,  управляемой рассудком  и программами  через
промежуточный блок. А вам останется только вдохнуть в это безобразие жизнь -
то есть элемент непредсказуемости и хаоса, а также ваши ненаглядные эмоции.
     - То бишь "бессмертную душу", -  с той же  ухмылкой ввернул толстяк.  -
Ну, кто возьмется?
     -  "А  теперь попробуем  со  всей  этой  фигнею  взлететь",  - тихонько
пробормотал кто-то. - Щас!
     - И есть еще одна занятная человечья порода, - сказал  Вадим, - до  сих
пор вами старательно игнорируемая. Имею в виду крутарей.
     - Крутари? - со  смешком переспросил  Игорь. -  Это  у  которых бицепсы
тяжелее мозга?
     Как будто это характеризует что-нибудь, кроме самих бицепсов.
     -  Про  вес  не скажу, - вмешался бородач, сам  весивший  вдвое  против
Игорька, - а вот свою мужскую силу они растрачивают на тренажерах. К тому же
их мускулы только с виду мощные, а на деле...
     - Дутые, верно? - негромко подсказал Вадим.
     - Вроде того, - согласился басмач. - А что, есть возражения?
     - Как говаривал в подобных случаях один мой знакомый: "Давай-ка я вмажу
тебе этими "дутыми", а  ты уж суди сам". Не лучший аргумент, согласен,  и  в
доказательства не  годится. Что же  касается мужской  силы...  Ну,  тут  вам
видней.
     - Это почему же? - насторожился бородач.
     - Что, разве не  видней? - удивился Вадим. - Ну, извините  - вы с такой
уверенностью  говорили!.. Наверное, очень  хочется в  это  верить?  Выходит,
чтобы ощутить превосходство над крутарями, недостаточно интеллекта?
     - Вы нас с кем-то  спутали, - высокомерно парировал толстяк.  - Это для
самцов важнее потенция.
     -  А вы, стало быть, вознеслись  над  плотью? - С улыбкой Вадим оглядел
оппонента, покачал головой.
     Чего? - немедленно спросил тот.
     - Я молчу, - объяснил Вадим. - No comment.
     - И ладно. Так что там про крутарей?
     - Видите ли, в чем дело... Конечно, можно клеймить крутарей за тупость,
за  невежество, за чванливость, однако в упорстве им не откажешь. Эти ребята
умеют  ставить  цель  и  умеют  ее  добиваться, шажок  за шажком,  ежечасно,
ежеминутно, хоть на чуть, но меняя  вокруг мир и даже меняя себя, вычерпывая
из резервов все!  По-вашему, это не стоит подражания  или  хотя бы уважения?
Многие ли из вас способны на такое - если честно?
     - Если честно, - запальчиво сказал Игорек, - то лучше быть слабым!
     - Лучше быть здоровым и богатым, - пробурчал бородач. - Дальше что?
     -  Да нет,  -  пожал плечами Вадим,  -  я  только  призываю  к взаимной
терпимости,  а  кому здесь  начинать, если  не  самым умным?  И  кто  сможет
представить себя на месте других лучше воображенцев? Наверно, я идеалист,  -
вздохнул он. - Но подумайте, кому выгодно развести всех  по разным  углам. И
не обидно ли вам эрудированным, талантливым! - идти у них на поводу? Или для
этого ума недостаточно - нужна мудрость? Подумайте!..
     -  Трибун,  -  брюзгливо  заметил  кто-то,  - если  не пророк.  Скучно,
господа!
     -  Ну почему,  даже  трогательно,  - возразил  другой. -  Как  это  он:
"Думайте, о  мудрейшие  из мудрых!" Очень  впечатляет. Пожалуй,  даже  можно
где-нибудь отразить.
     Улыбаясь углами  рта, Вадим ждал продолжения, однако  ведущая троица  -
председатель,  бородач  и  Игорек  -  общей  атаки  не  поддержала,  и   она
захлебнулась, толком  не начавшись.  Вскоре разговор  переключился на другие
темы,  Вадиму  не  слишком  интересные.  И   он  снова  принялся  озираться,
вглядываясь в лица, рассматривая запущенный зал, прежде такой торжественный.
     - На волю хочу, - жалобно пискнула Юля. - Накурили!.. Смоемся, а?
     Уходить было жаль, однако и Вадиму в этой дымной духоте уже становилось
муторно,  а  чего требовать от такой крохи?  Удивительно, что ее на  столько
хватило.
     Нехотя Вадим  кивнул. Сейчас же Юля сорвалась с кресла и,  пригнувшись,
потянула  его меж  рядов к выходу. Ввязавшись в какую-то перепалку, Гарик не
заметил  их бегства,  и на улицу они вывалились вдвоем,  взмокшие  и  слегка
одурелые.  Брезгливо  наморщив  носик,  Юля  трясла  растопыренными  руками,
остужаясь.
     - Ну вот, опять мокрая, - пожаловалась она. - Сильно от меня несет, да?
     -  Дурочка, - ответил Вадим. - Запах  свежего пота у здорового человека
вполне   сносен.   Это   потом,   часов  через  шесть,   когда  он  начинает
разлагаться...
     - Человек? - с отвращением спросила Юля.
     - Пот.
     - Фу,  и зануда  же  ты! - Оттянув  на груди  сарафан, Юля подвигала им
вперед-назад, гоняя воздух. -• Что за жара, а? Хоть душевую с собой вози.
     Блюстителей  поблизости  не  наблюдалось,  потому  Вадим позволил  себе
расшнуровать  кафтан  донизу, затем  расстегнул и рубаху,  подпуская к  телу
свежесть.
     -  Счастье, что  ты такая чистюля, - сказал он, озираясь. - Иначе пошла
бы по рукам.
     - Это почему?
     - А что еще тебя держит? Подумав, Юля пожала голыми плечами:
     -  С  кадрами  напряженка.  Хотя  ты  прав,  наверно:  я многих  готова
почитать,  но  на  дистанции. Как  представишь,  что  придется  их  трогать,
гладить, нюхать, целовать. Ее передернуло. - Слушай, а хочешь окунуться?
     - В "корыте", что ль?
     - Не-е, там скучно, да и далеко, - есть местечко занятней. Поскакали!
     Теперь за руль  снова уселась Юля, но покатила уже без прежней лихости,
подставив лицо и плечи воздушному потоку, врывавшемуся в оконце.
     - Ну, как тебе показались эти трепачи? - спросила она.
     - А тебе?
     - Люблю воображенцев, - объявила девочка, - они такие забавные!
     - Это уж точно, - согласился Вадим. - Хоть читала, что они пишут?
     - Зачем еще?
     - Интересно же!
     - Знал бы ты, - засмеялась Юля, - как ненавижу я вашу фантастику.
     - Нашла чем хвалиться,  - проворчал  Вадим. - И при  этом считаешь себя
умненькой? Нет, милая, как раз тут они правы: без развитой фантазии и  ум не
много стоит - это как дом без крыши.
     Девушка смешливо фыркнула:
     - Как раз "крыша" чаще едет у воображенцев!
     - По крайней  мере,  она у них  есть,  - парировал он.  - А вот в ваших
домах гуляют ветры.
     Улица сменяла улицу, и постепенно в голове складывался маршрут.
     - Как удачно, - вдруг сказал Вадим. - И не чаял успеть!
     - Ты о чем?
     - Небось слыхала про мясорубки?
     - И?..
     -  Сколько я знаю, до сих пор они  случались даже не каждую ночь (хотя,
может,  не все  всплывало).  А вот сегодня обнаружили сразу  два истерзанных
трупа  -  растет  поголовье! Один я  наблюдал лично, второй  нашли  недалеко
отсюда.
     - Откуда узнал?
     -  "Сорока  на  хвосте..."  По  Крепости,   к  твоему  сведению,  слухи
расходятся в момент - наверное, для компенсации официозной лжи.
     - Или ложи? - вставила Юлька, хихикнув. - Или лажи?
     - И вот я хочу  сравнить. Место нелюдное, в стороне от проторенных троп
- так что поглядеть будет на что, я надеюсь.
     - Что, маленький, тянет на кровавые зрелища?
     - С души воротит, - признался он. - Но - надо.
     - Ну,  раз надо... Куда править-то? Приподнявшись в  кресле, Вадим стал
показывать, на всякий случай пошире разбросав  мысле-облако.  Но в  его сети
по-прежнему не попадал никто из опасных, а опасался Вадим сейчас блюстителей
и прочих ревнителей заведенного порядка,  потому  что он опять выбивался  из
колеи.
     Местечко   действительно   оказалось  но  соседству:  узенький   глухой
переулок,  с  обоих концов отгороженный гранитными надолбами, чтоб машины не
ездили.  Лучше бы  его перегородили забором,  чтоб и не ходил  никто. Может,
тогда  на  одну смерть  стало бы  меньше.  И не прервалась  бы ниточка,  как
говаривал Федот Евграфыч - на тихих-то зорях.
     Как  на  грех,  переулочек  устилала  булыжная  мостовая,  слишком  еще
добротная,  чтобы надеяться  на  приличные  отпечатки.  Зато  и  блюстители,
собирая останки, постарались здесь хуже обычного, так что впечатлений все же
хватало. И  Вадим  насмотрелся на  такое достаточно,  чтобы  понять: не  то.
Совсем не то,  нет.  В прежних смертях, особенно в двух  последних, ощущался
удалой  размах,  ярость стихии, звериная страсть, чудовищная мощь.  Тамошний
разгул  возмущал, ужасал,  но  и  завораживал, точно  пропасть. А  тут  что?
Злобствования  импотента, трусливая  месть извращенца, - и вызывало это лишь
омерзение, желание раздавить поганца, словно паука. Впрочем,  не  исключено,
поганцев было  несколько  если верить  следам. Впечатление, будто три-четыре
осатанелых  придурка  растащили жертву на части, чтобы потешиться всласть  -
каждый над  своей.  И  прикрывались  они  тенью  истинного  мясоруба, вполне
обходившегося голыми руками.
     Сломанным  прутиком  Вадим осторожно  перевернул пару-другую неубранных
ошметков,  оглядывая с разных сторон. Да, тут не  рвали  плоть,  а  рубили -
топором или тесаком. Или мачете, если товарищи с Кубы.
     - Тебе не противно? - содрогаясь, спросила Юля. - Пошли отсюда!
     -  Говорю  же, надо,  - со вздохом откликнулся  Вадим. - Подожди  возле
машины, ладно?
     - Вот еще! А если Он... бродит?
     - Не бродит, не бродит - успокойся. И вообще, это не Он.
     - А кто? - немедленно осведомилась девочка.
     - Они.
     - Еще лучше!
     - Поверь  на слово  - лучше, - усмехнулся Вадим. - Во всяком случае для
нас. Что я повидал вчера лучше б я этого но видел!..
     -  И  вот  так ты  копошишься на каждом  разделочном  участке, смакуешь
подробности? - с брезгливостью допытывалась она.  - Ведь  только  вчера  это
жило!
     - Я лишь хочу разобраться.
     - Зачем? Опыт перенимаешь?
     Вадим  еще оглядел весь участок  от стены до  стены, от одних надолб до
других. Нет,  здесь  и  впрямь  нечисто:  выбивается из  ряда.  Возник новый
фактор?
     -  Всю картинку смазали, гниды, - сказал он с досадой. - Только  что-то
забрезжило...
     - Ну ты фрукт! -  возмутилась  подружка.  - Хотя б для приличия пожалел
несчастную девицу!
     - Что  ей  до  моей  жалости  - теперь?  Прочих бы уберечь... Ладно,  -
вздохнул Вадим, - поехали.
     Но и в машине Юлька не отвязалась.
     - Не  понимаю,  -  заявила  она, -  как  можно смотреть  на это с таким
равнодушием?
     - С  выдержкой, -  поправил Вадим. - Отстранение. "Учитесь  властвовать
собой" - если больше некем.
     - А по-моему, тебе это даже нравится!
     - Хорошо, пойдем от противного, - терпеливо  сказал Вадим. - По-твоему,
я сволочь?
     -  М-м-м... скорее нет, чем  да, - ответила вредная малявка,  словно бы
колеблясь.
     - Тогда, может, дурак?
     - И тут имеются сомнения.
     - Стало быть, кой-чего соображаю, а козней сверх  обычного не замышляю,
правильно? Так почему не допустить,  что я преследую благие цели  и при этом
не слишком путаюсь в средствах?
     - Но может, ты больной? - предположила Юля.
     - И много ты видела таких больных?
     - Я ведь еще не старая, а жизнь бывает длинная...
     -  Вообще,  ежели по уму, меня следует изолировать, - признал он.  - Не
потому что опасный, а что заразен. Вдруг и ты пойдешь окольными тропами?
     - А по-твоему, какими я хожу?
     - По-моему, извилистыми. Это другое. И не столько  ходишь, сколько тебя
водят.
     - От вАдимого  слышу! -  обиделась  девочка и тут  же  пожаловалась:  -
Думаешь, мне легко жить? Выть же хочется с тоски! Я охотно пошла б на курсы,
набрала  бы  преподав...  Только  где  же все это: курсы,  учителя?  Если  и
обучают, такой  ерунде! Не учеба - дрессура. Натаскивают,  натаскивают... На
гейшу, что ли, готовят?
     -  Ты  как  те  малые  народы,  которые  Большой  Белый  Брат  брал  на
содержание,  заметил  Вадим.  -  У  нас или в Америке.  Знаешь,  что  с ними
делалось?
     - Чего?
     - Спивались или пускались в прочие тяжкие. Вот как ты сейчас.
     - Чего не сделаешь со скуки!..
     -  Скучно  тебе? -  переспросил  Вадим. -  Ай-яй...  Что будем  делать?
Конечно, я понимаю: если  человек - размазня, принудить его к чему-то  можно
лишь дубиной. Но мне ведь и себя не просто гонять,  а  чтоб приняться еще за
другого!..  Ну  оглянись,  Юленька: вокруг  столько  занятного! Надо  только
убрать шоры и немножко себя заставить, чтобы не болтаться... по течению.
     - К дьяволу всех БББ мира, но почему у меня нет хотя бы старшего брата?
Или сестры?
     - По-моему, в Крепости их переизбыток.
     - Мудрые предки, заботливые родичи -  где  это все?  - горько вопрошала
девочка. - Пошло в утиль вместе с книгами? "Живу я, как поганка..."
     -  Видел,  как  ты живешь!  -  хмыкнул  он. - Одних тивишных  программ,
наверно, с десяток,  и все такая  мура! А прочего сколько? Хочешь что-нибудь
сделать, стихии лишнее в шкаф, с глаз долой, и поупирайся лбом и проблемку -
ну хоть какую!..
     - Тебе помогает? - не поверила девочка.
     - Представь, да. Хотя в моем шкафу тебе станет
     тошно.
     -  Стошнит?  - подхватила она, развеселясь. - Наверно, складываешь туда
шматочки,  собранные  по  таким вот  боенкам,  -  вроде  коллекции,  да? Как
раскроешь, так в нос и шибает!
     - И кто  из нас больной? - Вадим  содрогнулся, невольно вообразив такую
картинку  во всех красках и  запахах. - Шутки  шутками,  но  ты ведь вправду
пытаешься раскопать во  мне мерзость - зачем, чтобы уравнять с  собой? Тогда
чего за меня держаться?
     - Глаза у тебя красивые, - решила подольститься Юлька.
     - Это потому, что глаза - зеркало души, - пояснил Вадим. -  А что можно
разглядеть в твоих? Скуку, пустоту, зависть? Ни цели, ни смысла.
     - Суду  все  ясно,  -  объявила  девочка, снова  обидевшись. -  Ты меня
ненавидишь!
     -  Ага, -  подтвердил  он. - За  высокий  уровень жизни  - как  русские
Америку.
     Против охоты Юля хихикнула и на время оставила Вадима в покое  - может,
потому что ни на чем не умела задерживаться подолгу.
     Резвый "бегунок" вскоре доставил их на окраину,  почти  к самой границе
города. Места  были  заброшены  и посещались редко, хотя какие-то Крепостные
интересы здесь еще сохранялись. Не то чтобы  посещения возбранялись, но, как
и  в  Центре,  придирки  блюстителей  достигали  тут  апогея,  а кому  охота
нарываться? Впрочем, на личный транспорт опасность не распространялась, да и
не  встретился им ни один страж порядка. Может, и эти уже перестали навещать
здешние пустыри?

     3. Жить становится вес