делал запросы по своим каналам и связям... Его зовут Зубатый Василий
Федорович. - он ждал  реакции - не дождался. - В  общем, его  на самом  деле
увезли в Кащенко,  до сих  пор  не  пойму, зачем  это  сделали,  когда  наша
больница   лучше.   Я   сейчас   провожу   через   Законодательное  собрание
дополнительное финансирование  на  лекарства, питание и ремонт помещений.  С
такими трудами идет!..
     - Ближе к  делу,  Коля...н  начал пересказывать детективную  историю  с
таким азартом и желанием, будто их  последней  встречи и  беседы  никогда не
существовало: у карьеристов было еще  одно качество - быстро  забывать  свои
дурные поступки.
     - Из  Кащенко  больной  исчез при невыясненных  обстоятельствах. Причем
проводилась специальная проверка министерством, неясно, по чьей инициативе -
никаких результатов, но кто-то принципиальный заинтересовался -  как это, не
умер, не переведен,  а  нет  человека!  Возбудили  уголовное  дело, и  через
полгода обнаружили пациента в одной частной клинике. Ну, клиника, это сильно
звучит,  сидят там  три кандидата и  один  доктор,  на чужие  деньги,  прошу
заметить,  большие, проводят исследования,  эксперименты  и гонят рекламу  в
среду  богатых  людей.  Мошенники,  по-другому не назовешь.  Главное  ведь -
создать марку, имидж, как в шоу-бизнесе. Есть результат, нет - кто спросит и
когда?..
     - Короче можно? Где старец?
     - Самое поразительное, он сбежал! - воскликнул Шишкин. - При клинике на
полном обеспечении  жили четыре подопытных долгожителя,  два с Кавказа, один
якут и  наш старец. Охрана была, санитарки, всегда  дежурный врач,  а он  на
глазах у всех покинул жилой сектор и куда-то ушел. Его искали две недели, но
безрезультатно.
     - Когда он сбежал?
     - В феврале этого года. Говорят, ушел в тапочках и пижаме.
     - И где-нибудь замерз...
     -  В  том  то  и  дело, не  замерз!  Его видели на  ближайшей платформе
электрички. Был уже одет в пальто и валенки, по приметам он.  Людям что-то о
Боге рассказывал, кричал...
     - Что кричал? - вдруг защемило сердце.
     - Я точно не знаю, только со слов... У него явное сумеречное состояние.
     - Ну, а что со слов?
     - Бессмыслица... Будто все боги уснули. Но ведь боги никогда не спят.
     - Почему?
     - Как могут спать боги? Спят люди...
     - Но мы же созданы по образу и подобию.
     - Да, я как-то не подумал, - Шишкин отчего-то засмеялся.
     - Спасибо за информацию, -  сухо сказал Зубатый, показывая, что встреча
окончена.огда им было нужно, карьеристы намеков не понимали.
     -  Кстати,  Крюков привез мать,  в  очень  плохом  состоянии. Поместили
сначала  в  нашу областную  - что-то  ему не понравилось, увез  в  Москву, в
Кремлевку. А у нас, между прочим, специалисты ничуть не хуже...
     -  Это  хорошо,  что  ты  патриот  своей области, - похвалил  Зубатый.н
издевки не услышал.
     - Да,  а сам-то  он знаешь  где? В Москве  торчит, у него там  квартира
депутатская осталась.  Говорят,  из  Генеральной  прокуратуры  не  вылезает.
Слышал, проверка идет...
     - Это мне не интересно, Николай Дмитриевич.
     -  Как  не  интересно? - перешел  на шепот. - Под вас копает. Ему  мало
низвергнуть противника -  надо  наступить  на горло. Но и этого мало -  надо
плюнуть в лицо. И плюнуть в лицо мало...
     - Я это слышал, восточная классика.
     - Ты  знаешь, что  происходит в руководстве области? Бюджет в этом году
уже не примут...
     - Знаю.о него наконец-то  дошло, что пора заканчивать аудиенцию, глянул
на часы, заторопился.
     -  У меня  же  совещание  с  хозяйственниками! Не  посчитайте за  труд,
подбросьте  до  нового  здания.огда  Шишкина  довезли  до администрации,  он
демонстративно  вышел  из  машины  и  не  спеша  направился  к  центральному
подъезду. Глядя ему в след, Хамзат сказал:
     - Забегали, засуетились, не ладно что-то у  них в ауле... А про  старца
он наврал. Затылком чуял - врет.
     - Не наврал.н обернулся к Зубатому.
     - Почему так думаешь?
     - Сказал - боги спят. Значит, правда.
     Вернувшись домой,  он позвонил начальнику УВД и  чуть ли  не официально
попросил консультации.
     -  Что вы так-то, Анатолий Алексеевич, - виновато отозвался генерал.  -
Ради бога, помогу, что в моих силах.
     -  Можно  ли  найти  человека,  преклонного  возраста,  старца, который
переезжает  с  места  на место, странствует? -  Зубатый не мог  его  назвать
бродягой или бомжом.
     - Если есть фотография, паспортные данные - в принципе можно.
     - А если этого нет?
     -  Тогда  трудно. Ну,  хотя  бы  портретное  описание, приметы,  манера
поведения...
     - Кое-что есть.
     - Кое-что мало, Анатолий Алексеевич. У нас более трех миллионов бродяг,
а  по некоторым данным, в два раза  больше.  Искать придется иголку  в стогу
сена. Но если поставить задачу...
     - Не нужно ставить задачу. Я хотел узнать только возможности.
     - Сказать откровенно, даже с  паспортом и фотографией не найти, - вдруг
признался генерал.  - Исполнительская  дисциплина на местах хромает, а  то и
вовсе  безногая.  этот  же  день,  вечером,  Зубатый вышел прогулять  собак,
одевшись не по погоде  - начался дождь со снегом. За три минуты просквозило,
поэтому он заскочил в свой подъезд, оставив лаек на улице, и тут услышал  за
спиной тихий, незнакомый голос:
     - Анатолий Алексеевич?а  последние годы он привык жить в доме, где есть
забор и охрана, и совсем отвык от улицы, от пеших прогулок, и оклик в первую
очередь насторожил его, холодок пробежал по затылку.
     -  Это  я,  Межаев.убатый  обернулся:  бывший советник  стоял в глубине
холла, руки в карманах плаща, настороженный, даже перепуганный.
     - Что вам нужно?
     - Хотел поговорить с вами, Анатолий Алексеевич.
     - Я с изменниками не разговариваю, - отрезал Зубатый. - Идите отсюда!

После того,  как Межаев  переметнулся, газеты опубликовали не  менее десятка
статей  и   материалов,   надиктованных  советником  -  о  стиле  и  методах
руководства экономикой области, о  финском зяте Зубатого, который  с помощью
губернатора открыл в области фабрику  детского питания  и десяток магазинов,
об  охотах  на медведей,  кабанов  и  лосей,  о банях,  построенных  по  его
указаниям, и подарках иностранным  гостям. Перебежчик нарабатывал себе очки,
валил все в кучу, не разбираясь в тонкостях, которые в общем-то не нужны для
среднестатистического избирателя.
     - Меня прислал Крюков, - вдруг заявил Межаев. - Я по его поручению.
     - А почему Крюков сам не пришел?
     -  С  таким  щепетильным  делом  ему  нельзя... Вы  же  понимаете, есть
вопросы, которые можно обсуждать только через посредников.
     - Мог бы кого другого прислать, - проворчал Зубатый. -  У  него  что, в
команде порядочных людей нет?
     Межаев совести и гордости не имел, потому не обижался.
     -  Наверное, мог, но послал  меня. С  вашего позволения,  или выйдем на
улицу, или поднимемся  к вам. Здесь не очень удобно разговаривать.е  хватало
еще в квартиру его впускать...а улице крутила настоящая метель, только сырая
и липкая, под ногами шуршала каша - погодка не для долгих разговоров.
     - Константин  Владимирович не может сейчас  войти во власть,  -  заявил
перевертыш.
     - Это еще почему?
     - Есть  причины  личного характера,  а  потом  состояние  дел в области
плачевно, экономика запущена, бюджета на будущий год нет и не будет...
     - То есть, это я все запустил? Он так считает?
     - Да что вы, нет! - чего-то  испугался Межаев. - Просто таково стечение
обстоятельств, экономическая,  финансовая  ситуация,  смена  руководства  на
Химкомбинате, выборы, конец года...
     - Так  пусть берет вилы и разгребает! Так рвался к власти, а когда  она
пришла в руки, не принимает. Что это? Детские игры?!
     - Константин Владимирович предлагает сделать это вместе.
     - Что сделать?
     - Очистить авгиевы конюшни.
     - Крюков мне уже предлагал, и я отказался.
     - Нет, это  другое  предложение. Вариант такой: Константин Владимирович
вступает  во власть и назначает  вас исполняющим обязанности губернатора  со
всеми  полномочиями.  И в  течение  года работает  возле вас,  если  хотите,
учится.  Поймите, он гордый, и  пойти на такой шаг для него - это показатель
его роста, как личности, как молодого, разумного политика.
     - Ребята,  я в такие  игры  не играю,  - усмехнулся  Зубатый и подозвал
собак. - Передайте ему мой пламенный комсомольский привет.
     - Не отказывайте  так категорично, - Межаев пошел за ним. -  Константин
Владимирович просит у вас  помощи. У него  сложное положение, тяжело  больна
мать...
     - Разжалобить хотите?
     -  Если  откровенно,  то Константин  Владимирович  сейчас  не  способен
руководить областью.
     -  Вот это новость! А за каким хреном он ввязался,  пошел на выборы? Из
спортивного интереса, что ли?
     - Одно  дело  в Думе глотку рвать, другое  управлять и хозяйствовать на
территории.  Мы  же   с  вами  знаем,  из  начальников   гарнизонных  клубов
губернаторов сразу не получается.
     - И это вам поручили сказать?
     - Нет, я так считаю. Нужно спасать положение, Анатолий Алексеевич. Если
хотите,   молодого   перспективного   политика.   Он  полагается   на   ваше
благородство.
     - Слушайте, Межаев, о чем вы говорите? Три месяца полоскать меня на всю
область и  полагаться на  благородство? Использовать против меня даже гибель
родного сына?.. Вы что, с ума сошли?
     -  Константин  Владимирович  готов  публично  принести  извинения.  Это
поднимет ваш имидж...
     - Да мне нас...ть на ваши с ним извинения!
     - Поймите, если он провалится  в области  - погибнет, как политик,  как
человек. Он умеет быть благодарным, я убедился в этом.
     - Что, получили благодарность за предательство?н был непробиваем.
     - Вы же сильный человек, Анатолий Алексеевич. Настало время переступить
через себя, через свои амбиции, через  обиды. Для  Константина Владимировича
это урок, путь к  зрелости. Кстати,  он готов оставить за вами дом, оформить
это законодательно, провести через собрание...
     - Комсомольцы не продаются! -  засмеялся Зубатый и пошел в подъезд. - К
тому же, не люблю жить в музее.
     -  Вам   нужно  встретиться   с   самим  Константином   Владимировичем.
Необходимо!
     - Не нужно, не хочу, - бросил он и закрыл за собой дверь.
     Потом,  в тепле и  тишине, он  заново перебрал,  перетряс в памяти весь
разговор  и  пришел  к выводу,  что Хамзат,  этот  старый  кагэбэшник, чутко
уловил, что  происходит  в  стане  противника.  Скорее  всего, там  случился
крупный  раскол, предательство  всегда порождает  предательство. Видимо,  не
смогли  поделить  портфели в  правительстве,  и в результате  в  Генеральную
прокуратуру пошла жалоба. Об этом стало известно, и Крюков засуетился, начал
искать компромиссы.  Самый  надежный -  это помириться с Зубатым  и встать в
одну  упряжку.  Очень уж не  верится,  чтобы  этот  молодой, самоуверенный и
властный  человек испугался  войти во  власть, которую  жаждал. В Думе,  как
человек  военный,  он занимался оборонной политикой, много ездил по войскам,
выступал в штабах и часто попадал в телекамеру. Наблюдая за ним,  искушенный
в  человеческих  характерах  Зубатый  отчетливо   видел  в  нем  политика  с
организаторскими способностями. Слышно было, генералы от него отплевывались,
как от чумы, но за спиной, а в глаза одобряли его речи и смотрели в рот, что
говорило   о   притягательности  личности.  Судя   по  размаху  и   поступи,
губернаторство  для  Крюкова  всего лишь трамплин, чтобы  вернуться назад, в
Москву, уже в новой ипостаси.
     Да,  что-то  случилось  в  команде,  неслучайно  прокурор  вдруг  снова
приблизился  и   проявил   принципиальность,  пройдоха   Шишкин  прибежал  с
информацией  о старце, уже  готовый  служить, а  комсомолец  Коля  Канторщик
всегда держал нос по ветру. Это только он, Зубатый,  самоустранился и ничего
не знает... и знать не нужно - отрезанный ломоть! Уйти,  как отцу, на ферму,
разводить коней, жить на природе, например, в  Соринской Пустыни...спомнив о
своей прародине, он ощутил теплое, приятное жжение в груди: наплевать на все
и махнуть месяца на два. Заколоченные, бесхозные избы есть, подремонтировать
печь, заготовить дров. В конце концов, десять лет не был в  отпуске, если не
считать весенних  охот,  когда  уезжал  на три-четыре дня,  и то  в  майские
праздники.о  там  мертвая зона, даже не  позвонить будет,  не узнать, что  с
Машей.  Да  ведь  можно выехать  туда, где  есть  связь...убатый так увлекся
мыслью  уехать,  что   наутро   непроизвольно   стал   собираться,   вернее,
присматривать, что взять из зимних вещей, однако примчался  Хамзат, необычно
возбужденный и веселый.
     -  Я  сказал,  мы  будем  на горе! Еще посмотрим  сверху!  Помнишь  мои
слова?убатый  перебирал в  шкафу теплую  одежду  и  молчал. Начальник охраны
немного сбавил напор.
     - Сегодня ко мне прибежал этот...  плохой человек Межаев.  Просит  твою
встречу с Крюковым организовать. Я должен убедить тебя, встреча необходима.
     - Не убеждай, Хамзат Рамазанович. Встречаться не буду.
     - Как  не буду? Надо встречаться, говорить,  надо на гору идти!  Дорога
есть! Крюков слабый, толкни пальцем - упадет. Я знаю, у меня человек есть, у
него работает.
     - Межаев, что ли?
     - Зачем Межаев? Хороший человек есть! Верный! Сам туда посадил.
     - Не твой ли верный человек организовал жалобу в Центризбирком?
     - Почему  мой? Не мой! Он сам не знал, откуда жалоба, кто стучал! Никто
не знал! Друг друга проверяют, допрашивают.
     - У них что там, раскол?
     - Какой раскол? Жалоба пришла - объединились, все как один, стоят.
     - А говоришь, Крюков слабый!
     -  Слабый.  На людях крепкий, воля  есть, а  так слабый.  Мать  болеет,
наказание,  сказал, мне.  Если человек  так думает - пропал  политик, пропал
лидер. Начальник никогда не должен думать, как наказали, кто наказал, за что
наказал. Для политика /Бога нет и греха нет. А греха нет, кто накажет?
     - В таком случае, и я слабый, - признался Зубатый.- Все время только  о
наказании и думаю.
     - Э-э! Ты плохо думаешь! Встречайся с Крюковым и говори.
     - Нет, Хамзат, не о чем говорить. Надоело мне все  это, ничего не хочу.
Мне правую руку уже отсекли - левую бы уберечь.
     - Какую руку? - опешил он.
     - Старуха так сказала. Помнишь, на Серебряной улице? Вон она, на стенке
висит.  Та самая, которую ты так и  не нашел.убатый достал с антресолей  два
пустых рюкзака и распахнул дверцы шкафа.
     - Просьба есть... Отвези собак на охотбазу. Не то я их совсем испорчу в
квартире...

12

     На сей раз он ехал один, испытывая удивительное, почти  ребячье чувство
свободы,  легкости и каких-то  увлекательных, приятных  предощущений. Дорогу
хорошо  подморозило,  и  по обочинам, а  то и  по болотным  кочкам и кустам,
объезжая  грязи и глубокие колеи, он пробился на берег Соры. И тут, у брода,
перевел  дух, еще  не веря,  что добрался, и  Соринская  Пустынь вот она, за
рекой. Зубатый переобулся в бродни и  с палкой  в руках пошел промерять дно.
Осенние  дожди сделали свое дело, вода поднялась, и теперь было не переехать
и не перебрести. А  был  вечер,  едва село солнце,  как  начало стремительно
темнеть, деревня и на сей раз казалась вымершей, и надежда перебраться на ту
сторону медленно растаяла. Он не переживал,  собрал сушняка,  развел  у воды
костер и повесил походный котелок.  Не успела  закипеть вода,  как  на  реке
послышался плеск весел и потом забористая ругань:
     - Никита? Мать твою! Я говорил, это  мое место! А ну  к такой-то матери
отсюда! темноте даже лодки не было видно, лишь движение воды. И этот висящий
в воздухе голос. Наконец,  шаркнула  галька под  днищем, и  в отблесках огня
Зубатый увидел, как на берег  выскочил мужик с острогой в руках. Увидев, что
перед ним совершенно  чужой человек,  а еще и машина  тут же, мгновенно унял
ретивость и заговорил с легкостью:
     - Думал, опять Никита! Молодой, так что ему около деревни рыбачить? Всю
жизнь  брод  старикам оставляли! Ехал  бы  вон  на  Митинский  перекат.  Там
налима-то,  а  щучья -  прорва!  Ленивый, гад,  грести неохота, а  ребятишек
полный дом настрогал. Это ему не лень! Еще и  Ванька сюда с вечера метил, да
только  кто  первый  занял, того  и  брод.  Ванька  моложе меня, пускай выше
гребет.н был примерно отцовского возраста, и энергия брызгала из  него,  как
вода   из-под   весла,   причем  беззлобная,   веселая.  Наконец-то   старик
спохватился, воткнул острогу черешком в берег, пригляделся.
     - А  я тебя уже  видал,  помню,  -  свел  брови. - На  кладбище,  Дорку
хороняли, верно?
     - Верно, и я тебя заметил...
     - Опять приехал?
     - Опять.
     - Правильно. Тогда давай лучить? Гляди, вон рыба на твой костер пришла.
     Припай  был разбит лодкой, и Зубатый разглядел  в светлой воде  неясные
тени, напоминающие коряги, но дедок подкрался к береговой кромке, прицелился
и ударил острогой.
     -  Во! Так надо рыбку ловить! вытащил килограммового  налима. Сразу  же
заспешил,  засуетился, набросал смолья в стальную корзину, свисающую  с носа
лодки, выхватил головню из костра, разжег огонь.
     - Раз у тебя вода кипит, уху вари! - приказал, -  А я  прокачусь  вдоль
песка.  Жалко,  подморозило, забереги схватились...оявление  этого  человека
как-то  сразу  сняло дорожное  напряжение.  Зубатый вычистил рыбу, положил в
котелок, и сразу же  запахло  ухой,  детством. Костер высвечивал красноватое
пятно на воде, напрочь скрыв  весь остальной мир,  а на незримой реке плавал
яркий светлячок, слышался звонкий  треск  льда,  тихий  мат и плеск весел. У
жаркого  огня не чувствовался  мороз, и потому чудилось,  будто еще лето  на
дворе, вот сейчас еще пару часов -  и рассветет,  над  рекой появится туман,
пролетят  утки,  и  выкатится  горячее,  казахстанское  солнце.а рыбалку они
ездили с отцом всегда с вечера, от целинного совхоза до ближайшей речки было
сто двадцать верст. Отец всю жизнь презирал  охоту, но с речки  его было  не
вытащить.ха давно сварилась,  Зубатый накрыл импровизированный  стол, достал
бутылку,  а  дедка все еще не  было  - судя  по звукам, бултыхался  где-то в
полукилометре выше. До знакомства дело еще не дошло, он не знал его имени, а
кричать  просто "эй!"  было нехорошо. Прождав еще часа  полтора, он все-таки
отошел от костра и крикнул:
     - Уха готова! вдруг услышал из темной реки совсем рядом:
     - Не ори. Рыба тишину любит. В лодке  у дедка оказалось мешка два битых
налимов и щук, а он не радовался, кряхтел:
     -  Забереги,  мать их... Зубья все погнул... сам  был мокрый до  ушей и
насквозь  промерзший, однако  взглянув на  стол с водкой и ухой, жадности не
проявил, погрелся у костра, побалагурил насчет того, как  раньше острожили и
как сейчас, выкурил сигарету, вынул из сумки ложку и лишь тогда подсел.
     -  Ну,  вот  и  горяченького   можно.алил   себе  полный  пластмассовый
стаканчик, оговорился, мол, я один  раз пью, и было понес ко рту,  но  вдруг
вспомнил:
     - Говоришь, ты тоже Зубатый?
     - Зубатый...
     - Ишь ты! Фамилия одна, а не родня.
     - Родня, только очень далекая, - ему стало тепло. - Из одного корня...
     - Должно, так... А меня Василий Федорович зовут.
     - Значит, ты и есть тот самый Василий Федорович Зубатый?
     - А откуда ты знаешь?
     - Моего прадеда зовут Василий Федорович.
     -  Ванька что-то говорил, дескать, прадеда искал... Но  я уж  никак  не
твой прадед! - засмеялся он. -  Ну,  давай,  выпьем не  пьянки ради, а чтобы
вкус не забыть! Да ухи похлебаем...
     Ели прямо из  котелка,  но  осилили всего  половину. Зубатый чувствовал
неясное волнение, пока варил уху, на слюну изошел,  а тут в рот не лезла. Он
понимал, что это всего лишь полное совпадение имен, и все-таки в душе что-то
изменилось,  хотелось притронуться  к этому веселому  и  мгновенно  ставшему
бл