что вторглись...
     - Предупреди, чтобы не беспокоили, -  попросил  Зубатый.  - Хотя бы дня
три...роица с ходу направилась в  двери, извиняясь и кивая - через несколько
секунд тяжелая поступь сотрясла лестничные марши...
     * * *
     Он  выгулял  собак  во дворе, заперся, отключил  телефон, в самом  деле
намереваясь хотя бы выспаться,  но едва  лег, как в голове зашуршало - Маша,
Маша, Маша... Повертевшись с боку на бок, он все-таки позвонил в Финляндию и
наконец-то там  сняли трубку.  Ответила женщина, наверное,  домработница, не
знающая по-русски  ни  слова, английский примерно  на его уровне - говорили,
как слепой с глухим, и в результате уже через минуту после разговора Зубатый
усомнился даже в том, что вроде  бы  и  понял - Маша находится в  госпитале,
идет на поправку, а муж дежурит у постели.
     Немного   пометавшись,  он  убедил   себя,  вернее,  переступил   через
собственное  самолюбие,  позвонил  жене  и  услышал  ее  голос  -  нормально
произнесенное "але" и в следующий миг со слезами и тоном заклинания:
     - Толя, милый, я дурной сон видела. Возвращайся домой! Я тебя жду, жду,
от окна к окну. Толенька, приходи!
     -  Я нахожусь  дома,  - отрезал он. - Ты возвращайся. тот  же  миг  она
сорвалась  на крик, и  в трубке вдруг послышался  совершенно трезвый, хорошо
поставленный и  жесткий голос бесприданницы - подслушивала  с  параллельного
телефона.
     - Не смейте  обижать Екатерину  Викторовну! Эй  вы, слышите меня!  Я не
позволю обижать эту святую женщину.убатый положил трубку, ощущая, как жгучая
кровь заливает лицо.  Он пошел в ванную, умылся и, не вытираясь, встал перед
открытой форточкой. В сердцах он забыл выключить телефон, и в квартире опять
разлились трели.
     - Ты  почему  бросаешь  трубку? - на сей  раз  голос жены был  тихим  и
вкрадчивым. - Я хотела поговорить  с тобой. Мы так давно не разговаривали, и
вообще, я редко вижу тебя.
     - Приезжай домой, поговорим.
     - Наш дом здесь, Толя.
     - Скажи мне, что с Машей?
     - Она проснулась, но все еще находится в  госпитале. Толя, ну ты можешь
приехать сейчас?
     - Ей можно позвонить в госпиталь? Есть сотовый?
     - Арвий ей привез, - она продиктовала номер. - Приезжай хоть на  часок,
милый. Ты должен привыкнуть к  Лизе,  она теперь будет жить  с нами. Всегда.
Она прекрасный человек,  поверь  мне,  а  какая актриса!н  был  уверен,  что
бесприданница сейчас подслушивает их.
     - Да, возможно, и так. Ей просто не везет в жизни.
     - И я об этом говорю! - подхватила Катя. - Поэтому мы должны помочь ей,
во имя памяти о Саше. У нас будет внук, Толя! Я его чувствую.
     - Все бы ничего. Только нам придется забрать из дома ребенка еще одного
внука.
     - Какого внука?..
     - Лиза сдала первого ребенка, дочку, на воспитание государства.
     - Толя, что ты говоришь? - после паузы ужаснулась Катя. - Как ты смеешь
распространять эти сплетни?
     - А второй ее гражданский муж недавно получил  пять лет строгого режима
за ограбление. Лиза продала его квартиру в Туле и приехала к нам.
     -  Зубатый,  как я тебя ненавижу, -  простонала она. - Все, я  ухожу от
тебя! Ты слышишь?
     - Слышу, ты давно ушла от меня.
     - Да, ушла! Мы больше не муж и жена.
     - Как ты станешь жить?
     - Я снова пойду работать! Мы без тебя не умрем с голоду!
     -  Ты хорошо подумала?  Ущипни себя, может, опомнишься. И  давай решать
это не по телефону.
     - Зубатый, не зли меня! Я и по  телефону тебе скажу - не  хочу с  тобой
жить. Наш брак давно распался! И больше не звони!
     - Я тебе не звонил! Позвонила ты! Она положила трубку.
     Зубатый с яростью  выдернул  телефон  из  розетки, сел на пол и подумал
вслух:
     - Этого и следовало ожидать. Одни потери...
     Но тут  же вскочил,  схватил мобильный и  набрал  номер  Маши.  И когда
услышал ее, сразу почувствовал облегчение.
     - Привет, засоня.
     - Ой, папка! А я тебе звоню, звоню...
     - В отъезде был, а там не берет. Ну как ты, рука моя левая?
     -  А ничего,  пап,  проснулась еще позавчера. Домой хочу - ужас! Первая
мысль была...
     -  Сиди там  пока,  - отчеканил  Зубатый. -  Поправляй здоровье и  бери
пример со своего толстокожего мужа.
     - Пап, как у тебя? Назначение получил?
     - Да получил, все в порядке...
     - На Химкомбинат? А то Арвий меня спрашивает. Хотел сменить направление
в  бизнесе,  если ты  будешь генеральным.амек  был ясен: у  зятя  разгорался
аппетит,  должно  быть,  после детского  питания решил  поторговать  ядерным
топливом...
     - Об этом по телефону не говорят, - урезонил ее Зубатый.
     -  Ну ладно, все равно слава богу!  Вот  с мамой  что у нас?н не мог ей
сейчас рассказывать о действительном положении вещей.
     - Ничего, все наладится...
     - Нет, вряд ли. Она звонила мне, о какой-то Лизе рассказывала...
     - Есть там такая...
     -  Только  о  ней  и  говорит.  Внука  ждет... Это  правда?н  не  хотел
беспокоить и пугать ее, поэтому ответил походя:
     - Это мамины фантазии...
     - Я  понимаю, что с ней происходит. Она сейчас как  собака,  у  которой
щенят  утопили.  Может  кормить  и вылизывать  котенка,  волчонка  или  даже
поросенка. Это комплекс такой, невостребованные материнские качества...
     - Ты у меня такая умная стала...
     -  Дура я полная, пап, - вздохнула Маша  и тут же переключилась. - А ты
куда ездил?
     - На нашу прародину, в деревню Соринская Пустынь.
     - Раньше ты ничего не говорил. Это где такая?
     - Между Новгородской и Тверской областями. Там так здорово, нейтральная
территория, забытый мир, мертвая зона...
     - Как интересно! Приеду - свозишь меня?
     - Обязательно!
     -  Ладно,  пап, надо деньги экономить. У Арвия одни  убытки...  Я  тебя
целую!
     Он всегда жалел, что  Маша родилась девочкой...осле этого  разговора он
проспал до вечера и проснувшись, ощутил голод. К холостяцкой жизни он привык
давно - пожалуй, с тех пор, когда был впервые  назначен главой администрации
области и Катя получила возможность  ставить  спектакли. После того, как  из
дому была изгнана прислуга, вообще приноровились обедать и ужинать на работе
или в школе, но завтрак все равно оставался домашним, а поскольку вставали в
разное  время, то каждый готовил сам  себе,  чаще всего, яичницу с колбасой.
Пища  эта, как хлеб, не приедалась.осле ужина за одним столом  с собаками он
побродил   по   комнатам  и   задержался   в  своем  старом   кабинете,  где
хозяйственники под  руководством Хамзата навели порядок. Только  вот сейф  с
оружием поставили за книжный шкаф, можно сказать, на виду, что  он не любил.
Зубатый  потрогал  ручку,  нашел  ключи и  открыл  -  вид карабинов и  ружей
неожиданным образом  вдохновил  -  да что я сижу в этих  стенах?  На  охоту!
Сейчас, немедленно! А лайки  услышали его  мысли, увидели оружие - завизжали
от радости, запрыгали и ринулись к дверям.
     На сборы ушло  четверть часа, за это же время подкатил Леша Примак - на
такси.  Второй  джип,  оказывается,  сегодня после обеда велели  передать  в
распоряжение  Шумова,  курирующего сельское  хозяйство,  мол,  ему  надо  по
проселкам  ездить. В общем-то правильно, нечего экс-губернатору  раскатывать
сразу на двух, но ведь мог утром сказать? И защемило - потери, потери...
     Можно  было поднять Хамзата, но  он  так за  рулем намаялся за эти дни,
поди три тысячи намотал.
     - Ладно,  заводи  мою  старушку,  - Зубатый  отдал  ключи от  гаража. -
Правда,  в  последний  раз  ее  заводили  лет  пять назад...еша купил  новый
аккумулятор и все равно промучился около часа, прежде чем запустил двигатель
"Нивы". С вещами и собаками кое-как поместились в непривычно  тесной машине,
и,  когда  тронулись,  не  очень-то разговорчивый  телохранитель  неожиданно
спросил, как показалось, с подковыркой:
     - Трудно от хорошего отвыкать, Анатолий Алексеевич?
     -  Трудно,  -  признался  он.  -  Щемит  на  душе...  за  всю дорогу до
охотхозяйства не обронил ни  слова.алов с  егерями весь день гоняли лосей  с
собаками по  чернотропу,  устали и  спать  завалились  рано. Зубатый  сыграл
подъем в  половине  первого ночи и  заметил:  мужики обрадовались,  включили
электростанцию,  потом газ, начали что-то  разогревать, накрывать  на  стол,
несмотря на возражения.
     -  Лося нынче много, чужой пришел,  - нашептывал простывший и  охрипший
Чалов. - Завтра  ГТСку  заведем и в тридцать четвертый  квартал.  На вырубах
стоят. Нас прибыло, так загоном попробуем. Водила твой стрелять умеет? Или в
загон его?
     - В Чечне воевал...
     - Значит, умеет, - с уважением заключил он.
     А потом, когда  выпили  под  строганину  - лосиную вырезку,  мороженую,
мелко нарезанную и пересыпанную луком, Чалова потянуло на философию. Зубатый
сидел среди этих,  давно  ставших  близкими  мужиков,  слушал  их суждения и
впервые за последние два месяца чувствовал себя вольно. И позже, когда егеря
ушли   спать   (дисциплину  охотовед   установил   железную),   Чалов  вдруг
разоткровенничался.  Он  никогда не  лебезил перед начальством, а  напротив,
придерживался правила, что на охоте все равны, кроме него, начальника охоты,
и Зубатый не раз получал от него нагоняй, если случалось, промахивался, стоя
на номере или вовсе не успевал выстрелить.
     - Ну,  так  твою, разэтак! Мужики работали, гнали на тебя зверя  -  вон
употели, хоть выжимай, а ты рот разинул и стоишь!
     - Я тебе скажу так, - сейчас вещал он. - Любой руководитель должен быть
охотником. Если в  человеке нет страсти,  азарта,  способности  выслеживать,
преследовать  дичь,  прицельно выстрелить, наконец, перерезать горло и снять
шкуру,  если ничего этого нет, как он может управлять областью? Если  он  по
природе не добытчик? И  не мужчина? Потому что  нас  от женщин  отличают  не
только штаны и борода, но  и владение этим древнейшим  ремеслом. Даже  нет -
инстинктом.  Ловля   -  вот  что  сделало  нас  сильными,  мужественными   и
удачливыми,  если хочешь. Ведь  на  ловца и зверь бежит.  Вдумайся в  смысл!
Удача идет на истинного  охотника.отом  он  спохватился, проводил Зубатого в
губернаторский вагончик  и  пожелал  спокойной  ночи, хотя шел уже пятый час
утра.хота  началась  неудачно,  на третьем километре  полетела  бортовая  на
ГТСке, пришлось спешиться и двигать  пешим порядком за  девять верст. Первый
загон в квартале оказался чуть  ли  не пустым,  собаки подняли единственного
самца  на  вырубках,  но тот  пошел не  на номера, расставленные  в надежных
местах-переходах, а сначала вдоль  них, после чего  развернулся  и прорвался
сквозь загонщиков.
     - Не  наш был,  -  сдерживаясь,  заключил  Чалов  и организовал  вторую
попытку.а этот раз уже из другого квартала  выгнали корову  с двумя телятами
точно на Лешу Примака, но тот хладнокровно рассмотрел, что перед ним матка с
лосятами  и  стрелять   не  стал.  Начальник  охоты   обложил  его  знакомой
заковыристой фразой относительно возраста и сопливости (однажды точно так же
ругался  на Сашу)  и черт его дернул добавить: мол, с  такими спецназовцами,
как ты, мы и проигрываем чеченцам.еша покраснел, отдал карабин Чалову и ушел
вдоль по  просеке. Таким образом  команда  потеряла стрелка,  и  в следующем
загоне четыре лося  проскочили между номерами.хотовед сыграл сбор, отматерил
егерей, попинал собак и  повел компанию на базу.а следующий  день к всеобщей
радости выпал снег, егеря с раннего утра обрезали ближайшие кварталы и нашли
входные следы стада из шести голов, причем, в километре от базы.
     -  Это наши!  -  подпрыгивал Чалов. - Я тебя  на такой  номер поставлю,
Алексеич!  Все  на  тебя  пойдут.  Стрелять  будешь,  как  в  тире.омер  был
действительно  удачным, на  дне  лога,  по  которому собаки  и гнали  лосей.
Зубатый  стоял   на  отличной  позиции  -  старой  дорожной  насыпи,  откуда
просматривались все окрестности.  Стадо он увидел шагов за двести, звери шли
размашистым шагом, в цепочку, и собаки  гнали правильно  - висели на следе в
полусотне  метрах, отвлекая  на  себя  внимание.  Он  выбрал  момент,  когда
направляющая корова будет перед широкой просекой и остальные лоси подтянутся
к кромке леса, встал на  колено, вскинул карабин и неожиданно  ощутил полное
отсутствие азарта. Ни адреналина в  крови, ни стучащего  у  горла сердца, ни
срывающегося,  едва  сдерживаемого  дыхания.  Будто  переболел  или   что-то
изменилось после гибели Саши, не удается или вообще  не может  расслабиться,
ощутить  охотничье  торжество  и остроту  момента. Не  зажигается, не  горит
душа!н знал,  стрелять надо в любом случае,  чтобы  не опозориться, чтобы не
объясняться потом с мужиками - в конце концов, эти лоси товарные и пойдут им
на  зарплату. Он держал палец на  спуске и шею ближайшего  быка  в прицеле -
тридцать шагов,  какой  будет выстрел! И сознание охотника  уже отрабатывало
варианты, кого  бить  вторым, третьим,  четвертым  - больше  не успеть, если
только  в  угон...  А  сердце  оставалось  холодным,  что  было  хорошо  для
охотника-профессионала, но никак не для любителя.обаки поджимали, бык сделал
шаг вперед и рухнул на брюхо. Вторым выстрелом Зубатый отсек заднего лося и,
когда стадо ринулось вперед,  к  насыпи, бил уже по тем,  кого  было удобнее
бить.з  шести  прорвались два, как и предполагал. Через десять  минут собаки
драли  шерсть  на  тушах,  а  его уже  поздравляли с  полем,  хвалили точные
выстрелы, разливали водку, обещали  выварить череп с самыми крупными рогами;
Зубатый  тоже что-то говорил,  выпивал и даже раскраснелся от  вина,  однако
чувствовал   на  сердце  незнакомый  озноб.  Может,   то  же  самое  и  Саша
почувствовал, когда сдал карабин и  отказался от охоты? И  еще  будто кто-то
сказал на ухо:
     - Теперь это  навсегда.ся  охота заняла не больше полутора часов, егеря
остались шкурать лосей, а они с Чаловым отправились на базу, за транспортом.
Чужая  "Волга" стояла,  приткнувшись  к губернаторскому вагончику,  и как-то
сразу насторожила Зубатого - кого еще принесло?
     - Мать моя, прокуратура  пожаловала, - прошептал охотовед. это время из
вагончика показался Савчук,  наряженный в  генеральский мундир - уж никак не
на  охоту  пожаловал. Чалов  побежал заводить  трактор,  а сам  поглядывал в
сторону Зубатого.
     -  Ну, и что скажешь? - он пожал руку  Савчука. - И здесь нашли. От вас
нигде не спрячешься.
     -   Поэтому   лучше  не   прятаться,  -   озабоченно  улыбнулся  бывший
истребитель.- Потолковать бы надо, Анатолий Алексеевич.
     - Толкуй, - Зубатый повесил карабин  на  дверную ручку.  - Как там наше
дело по психиатрической больнице?
     -  Работаем. Но  фактов для возбуждения уголовного дела пока не  нашли.
Кляузы все, Кремнин - еще тот фрукт, из чужих диссертаций ворует мысли...
     - А что же приехал? Думал, обрадуешь.
     - Давайте по свежему снежку прогуляемся.  А то  этот кабинет...  Ехал и
все за окно смотрел... Как охота?
     - Охота пуще неволи...
     - Свежатинкой угостите?
     - Сначала ты чем-нибудь угости. Ведь не пустой приехал?
     Прокурор  пошел вперед, мимо собачьего питомника,  в березовый лес, еще
шуршащий не облетевшей листвой - к холодной зиме...
     - Приехал посоветоваться, - не сразу  сказал  он. - Ситуация  в области
выходит  из  законодательного  поля. Если не  сказать больше...убатый  сразу
вспомнил визит "трех толстяков" - те тоже начали примерно так.
     - Меня поставили в известность...
     - Замы приходили?
     - Приходили...
     - Но я, собственно, не с этим приехал, -  прокурор шел, как заключенный
на прогулке, руки  назад. -  В  Центризбирком  пришла  жалоба  по  прошедшим
выборам.  Очень  серьезная: подкуп  избирателей,  агитация  в день  выборов,
подмена  бюллетеней   при   подсчете   голосов.  С  указанием   имен,   дат,
избирательных участков. Например, голоса сельских жителей меняли на сахарный
песок. Сначала мешок за пять голосов, потом снизили - полмешка...
     - А зачем  мне  разбираться в сахарном песке?  - ухмыльнулся Зубатый. -
Нет никакого желания!
     - Вы же понимаете, кто за этим стоит?
     - Но мне-то что? Поезд ушел.
     -  Мы можем  возбудить ходатайство  об  отмене  результатов выборов,  -
торжественно произнес Савчук, верно, полагая, что проигравший Зубатый сейчас
на колени плюхнется.
     - Как хотите, мне все равно, - сказал  он. - А если за советом приехал,
то не советую этого делать. Пока еще ни один суд ни разу не отменил итогов.
     - Потому что  ни один судья  не получал веских доказательств  нарушения
закона.
     Зубатый зашел вперед и встал перед бывшим пилотом.
     -  Думаю, получал и не один. Только существует негласная директива: при
гладких победах на выборах не возбуждать электорат, не показывать, насколько
гнилую демократию мы строим. Потом, спустя тридцать-сорок лет, можно.  Когда
вырастет воспитанное на нынешней эстетике поколение.
     Савчук  не ожидал подобной  категоричности, несколько оторопел,  но как
летчик сверхзвукового истребителя, мгновенно принял решение.
     - Я помню добро, Анатолий Алексеевич. И я  доведу дело до суда и отмены
результатов.
     - Ты спроси, мне это нужно?
     Савчук ответил, как прожженный прокурор.
     - В любом случае, это нужно для установления законности.
     Зубатый  слега  урезал собственную резкость, вдруг подумав, что  бывший
летчик может так считать искренне,  и все его желания и впрямь  продиктованы
слишком прямым пониманием прокурорских функций Они ведь привыкают к  четкому
исполнению всех инструкций, иначе можешь погибнуть или просто не взлететь.
     Только  вот  почему  он  так  холодно и неряшливо  отнесся  к  проверке
обстоятельств  гибели  Саши?  Что изменилось за  это  короткое время? Может,
действительно  получил доказательства подтасовки и сообразил,  что все может
перемениться? А вдруг Зубатый опять будет на коне?
     -  А  если  твоя  затея  провалится?   Крюков   тебя  сожрет  вместе  с
генеральскими погонами?
     - Подавится, -  мгновенно отозвался  Савчук.  - В жалобе указаны  имена
людей, которые работали в его избирательном штабе и  готовы дать  показания.
Кстати,  там есть  и  некая Кукшинская,  проходящая  по материалам  проверки
обстоятельств  гибели вашего сына. Она подрабатывала и лично возила сахар по
деревням. За это ей купили иномарку.н поймал себя  за язык и, чтоб не выдать
своего состояния, схватил горсть снега и утер лидо. Поворот был неожиданным,
поведение  бесприданницы  странным,  логика непонятной.  Но  в любом  случае
Савчук  вроде  бы и  в самом деле  схватил птицу  за  хвост. И приехал он не
посоветоваться, а ввести в курс дела, показать, что он с ним, за него  и еще
не все потеряно.
     -  Знаешь, Валерий Николаевич, мне приятно осознавать, что  я в тебе не
ошибся.  Но извини, я в губернаторы больше не пойду.  А вот в  одном деле ты
можешь помочь.
     - Со всей душой, Анатолий Алексеевич.
     - Когда мы в последний раз виделись,  я не открыл тебе одной детали,  -
подбирая  слова,  заговорил Зубатый. - Эта Кукшинская  живет в моем  доме, в
губернаторском  доме.  Чем-то очаровала и  обманула  мою  жену,  вселилась и
живет.  Обмануть  ее  сейчас очень просто,  после  гибели сына она  в  таком
состоянии... -  ничего не нашел, как повторить слова  Маши. - Как  собака, у
которой щенков утопили. Готова пригреть и обласкать волчонка...
     - Я  знаю,  -  вдруг  перебил  Савчук.  -  Но  выселить  ее  просто так
невозможно.
     - Почему?
     - Потому что Екатерина Викторовна ее прописала в вашем доме.
     - Как прописала?..
     - Привела за руку в паспортно-визовую службу и потребовала,  - прокурор
приподнял  и опустил погоны  на плечах. -  Так  и прописали,  под остаточным
давлением власти. Знаете, что  это такое? Начальника давно  нет, а авторитет
или страх сохраняются долго. И  это уникальное явление есть только в России.
Опротестовать  регистрацию  я не могу, выписать  и выселить можно  только по
решению суда. Хотите посудиться с мошен