потомство своим бдительным надзором, открывая безжалостному  охотнику криком
и летаньем место своего жилища и самое гнездо. После  трехнедельного сиденья
вылупляются  куличата, покрытые желтовато-серым пухом;  они сейчас  получают
способность  бегать и доставать  себе  пищу;  на другой  день их  уже  нет в
гнезде.  Пища  их, как и  всех куликов,  кроме пород  бекасиных, состоит  из
разных насекомых. Отец с  матерью держатся с  ними сначала  в болоте и потом
выводят их  в чистые места,  луга и хлебные поля, где они, по достижении уже
полного возраста, начинают летать.

     Грустно  мне  вспомнить,  какое  истребление  производил я,  как  и все
охотники, в  оренбургских  обширных болотах, битком  набитых всякою дичью  и
преимущественно  болотными куликами, отличающимися от многих  куличьих пород
необыкновенною  горячностью  к  детям.  Это опустошение еще  гибельнее, если
производится в  то время, когда кулики сидят на  яйцах: тут  пропадают вдруг
целые поколения;  если же куличата вывелись  хотя за несколько  дней, то они
вырастут и выкормятся без  помощи  отца и матери. - Едва только приближается
охотник  или  проходит мимо места, занимаемого болотными  куликами, как один
или двое из них вылетают  навстречу опасности, иногда за полверсты и  более.
Мы  называли  их  в шутку  "посланниками".  Вылетев  навстречу человеку  или
собаке,  даже лошади,  корове  и всякому животному, - ибо слепой инстинкт не
умеет  различать,  чье  приближение опасно и чье безвредно, - болотный кулик
бросается  прямо на охотника, подлетает вплоть, трясется  над  его  головой,
вытянув ноги вперед, как будто упираясь ими в воздух, беспрестанно садится и
бежит прочь,  все стараясь  отвести в противоположную сторону  от  гнезда. С
собакой ему иногда удается  эта хитрость, но охотник  видел, откуда прилетел
он; убивает посланника и  прямо идет к  его  жилищу. Чем ближе подходит он к
болоту, тем чаще  вылетают  встречные кулики. Когда  же  у  самого их жилища
раздается  выстрел  - поднимается  все летучее  население болота и  окружает
охотника,  наполняя  воздух  различным криком и писком своих голосов и шумом
своих полетов;  только одни  самки или самцы, сидящие на яйцах, не слетают с
них до тех пор, пока опасность не дойдет до крайности. Это летучее население
преимущественно  состоят из болотных куликов и частью только из чибисов, или
пиголиц,  травников и поручейников. Охотник вступает  в  болото,  и, по мере
того как он нечаянно приближается к какому-нибудь гнезду  или притаившимся в
траве детям, отец  и мать с жалобным криком бросаются к нему  ближе и ближе,
вертятся над головой, как  будто падают на  него, и едва не задевают за дуло
ружья... Но недолго  тянется дело у охотника  - опытного и хорошего стрелка;
только новичок, недавно взявшийся за ружье, может до того разгорячиться, что
задрожат у него и руки и ноги, и будет он давать беспрестанные промахи, чему
способствует близость расстояния,  ибо дробь  летит сначала  кучей. Стрелять
болотных куликов в лет  в это время, при некоторой сноровке и  хладнокровии,
ловчее, чем сидячих: надо выпускать их в меру и не стрелять в минуту быстрых
поворотов.  По большей части история  оканчивается  тем, что через несколько
часов шумное, звучное,  весело населенное болото превращается в безмолвное и
опустелое место... только легко раненные или прежде пуганные кулики, отлетев
на  некоторое расстояние,  молча сидят и дожидаются  ухода истребителя, чтоб
заглянуть  в  свое  родное гнездо...  Но  не  входят  такие мысли  в  голову
охотника: он весело  собирает  и  пересчитывает свою добычу и отправляется в
другое болото.

     Но  не всегда  и  не все болота,  посещаемые  охотниками,  подвергаются
такому  опустошению:  это  случается  только с местами новыми,  нетронутыми,
никогда не  стрелянными.  Если болотные кулики  не будут истреблены в первый
раз  или  по неуменью стрелять, или  по излишней  горячности охотника, то  в
другой раз сделаются гораздо осторожнее: налетают близко только  сначала,  а
потом возьмут такой вepx,  что их не достанешь и  утиною дробью, да и летают
над  охотником  лишь несколько куликов,  а остальные  все  посядут  кругом в
безопасном  расстоянии.  От времени  до  времени летающие  и  сидящие кулики
меняются  между собою своими  должностями.  Таких ученых куликов  (в  смысле
проученных),  как  выражаются  охотники,  бить уже  очень  трудно,  и  нужно
употреблять дробь покрупнее,  даже 6-го нумера; обыкновенно  же  употребляют
7-го и 8-го нумера.

     В то время, когда старые кулики держатся с молодыми выводками в большой
траве   или  хлебе,   молодых  можно   стрелять  из-под  собаки,  точно  как
дупельшнепов, ибо они не поднимаются высоко и  не  улетают очень  далеко, а,
пересев, сидят смирно, спрятавшись в траве, и подпускают собаку близко, даже
выдерживают  стойку. Это бывает  в последних числах  июня и в  самом  начале
июля.  В половине  этого месяца они появляются уже отдельными  выводками  по
отлогим берегам  прудов и озер, потом собираются к отлету большими стаями по
большим рекам и  огромным  степным  озерам и  в  начале  августа  совершенно
пропадают,  по  крайней  мере в  тех местах Оренбургского края, где я  жил и
охотился; вероятно, где-нибудь поюжнее они держатся долее.

     Болотные  кулики, несчастные  жертвы  всякого  стрелка, так  беспощадно
истребляемые, мало  уважаются охотниками, без сомнения, потому, что их везде
много и что во время сиденья  на яйцах и вывода детей только ленивый не бьет
их:  ибо не  умеющий вовсе стрелять в лет  может стрелять их  сидячих;  но с
прилета или на отлете никакой охотник ими  не  пренебрегает.  Мясо  болотных
куликов  совершенно  сходно вкусом с мясом всех куличьих пород: оно  сухо  и
черство,  когда  они тощи и худы, и очень мягко,  сочно и вкусно,  когда они
жирны;  молодые же  болотные кулики, хотя несколько  разжиревшие, имеют вкус
превосходный.  В  Оренбургской  губернии  они  так  рано  пропадают, что  не
успевают  вполне  разжиреть,  но изредка и  мне  случалось убивать  старого,
запоздалого, вероятно, пролетного, болотного кулика, облитого салом.


        "5. КРАСНОНОЖКА, ЩЕГОЛЬ"

     И то и другое  имя носит  он  недаром: длинные его ноги точно выкрашены
яркою киноварью, а сам он так складен,  так красив  и чист пером, что вполне
заслуживает и второе свое название.  Он телом поменьше  болотного кулика, не
его ноги и шея, относительно величины, очень длинны, и красноножка с первого
взгляда покажется больше,  нежели он есть в  самом деле.  Нос  его,  однако,
много короче,  чем у болотного кулика. Сам он весь пестрый, темно-серый, как
будто  дымчатый  или  пепельный;  такого  же   темного  цвета  и  такими  же
поперечными  мелкими крапинками и полосками, очень правильными, покрыты  его
беловатое  брюшко  и  шея;  хвост  коротенький, как  обыкновенно  у куликов;
по-моему, красноножка  всех их  красивее. Этот кулик в Оренбургской губернии
пролетный: гнезд  не  вьет и  детей  не  выводит.  Я  потому говорю об  этом
утвердительно,  что  ни  я, ни другие  охотники никогда  не  видали  молодых
красноножек.  Они  появляются только  с  весны  и потом  с половины  августа
держатся до исхода сентября. Щеголя находишь почти всегда в  одиночку, редко
вдвоем, по большей части вместе с другими куличками и болотными курухтанами,
собирающимися  в  стайки для отлета.  Красноножка имеет  приятный, звонкий и
особенный  свист или голос; даже не видя его, знаешь издалека, по его крику,
что он бродит где-нибудь по берегу пруда, озера или речного залива.  Чистота
и гладкость его  перьев, без сомнения, происходят от того, что он попадается
охотникам всегда довольно сытый, а в  сентябре и довольно  жирный. По той же
причине  и  мясо  его  вкуснее,  чем у других  куликов. По  редкости  своей,
кратковременному  появлению  и  красивости  красноножка   обращает  на  себя
особенное внимание охотника. По крайней мере я ценил его всегда очень высоко
и гонялся за ним без устали до  тех пор, пока  не убивал или не терял совсем
из виду, пренебрегая уже куличьим обществом,  обыкновенно его окружающим. Он
не  очень смирен, или по крайней мере его не скоро добудешь, может быть,  от
того, что, подкрадываясь или подъезжая к нему, всегда пугаешь наперед других
куликов, вместе с которыми гуляет он по отлогим берегам прудов, беспрестанно
опуская нос в жидкую грязь. Пища его  состоит из обыкновенной куличьей пищи,
то есть из червячков, козявок, корешков, семян береговых трав, даже из илу и
тины, которая всегда находится в зобах всех болотных и водяных птиц.


        "6. КУЛИК-СОРОКА"

     Этот кулик  имеет  много имен. Его зовут  волжским  куликом,  очевидно,
потому, что он водится во множестве около реки Волги; впрочем, и по песчаным
берегам  других немалых  рек кулика-сороки бывает  много. Называют его также
жеребцом, а в какой-то охотничьей книжке, как мне  помнится,  придавали  ему
имя огарь. Обеих последних  названий объяснить не  умею,  имя же  сороки ему
прилично потому, что  он пестринами,  или пежинами,  даже складом  несколько
похож на обыкновенную  сороку, хотя он имеет хвост  короткий, а  ноги, шею и
нос гораздо длиннее, чем у  простой сороки,  телом же несравненно ее больше,
даже мясистее  болотного кулика. Вообще кулик-сорока  здоровая  и крепкая  к
ружью птица. Нос у него почти в вершок, довольно  толстый, ярко-красный, как
киноварь; ноги бледно-малиновые,  невысокие,  толстые, похожие на утиные, но
без перепонок между  пальцами; около  глаз красный  узенький ободочек, да  и
самые глаза, кроме  черных зрачков,  также  красные.  Голова, шея до  самого
зоба, спина, крылья и  конец хвоста темно- или черно-бурого цвета с каким-то
едва  приметным, зеленовато-сизым отливом, а  зоб,  хлупь, подбой крыльев  и
хвоста - блестяще белые, как снег; по краям крыльев лежит белая же полоса.

     В  тех   местах,   где  я  обыкновенно  охотился,  то  есть  около  рек
Бугуруслана,  Большой Савруши,  Боклы и Насягая, или Мочегая (последнее  имя
более употребительно между простонародными туземцами), кулик-сорока гнезд не
вьет и детей  не выводит, но около рек Большого Кинеля  и  Демы  я нахаживал
сорок с молодыми, и тогда они хотя  не  очень горячо, но  вились надо мной и
собакой; вероятно, от гнезд с яйцами вьются они горячее.  Впрочем, я изредка
встречал  их и на  соседних  прудах и на  своем  собственном как с весны,  в
исходе апреля, так и  в августе  месяце, но всегда понемногу;  крик их также
совершенно особенный  и  далеко  слышный.  Может  быть, кулика-сороку  и  не
следовало бы помещать в разряд болотной дичи, потому что он выводит детей не
в болотах,  а на голых, песчаных берегах рек; но еще  менее можно причислять
его  к  разрядам  другой  дичи.  Говоря  в строгом  смысле,  можно составить
особенный отдел речной дичи, но он бы  состоял не более как из трех куличьих
пород, и потому не из чего  хлопотать об их  отделении. - Кулики-сороки мало
уважаются охотниками;  я сам никогда за  ними не гонялся  и во всю мою жизнь
убил не более двух  десятков.  Мясо их сухо,  черство, когда они худы, но  с
прилета и на  отлете они бывают чрезвычайно жирны и довольно сочны. Жир их в
это  время,  особенно  весною, отзывается  чем-то  похожим  на  рыбу; должно
предположить, что  они питаются ею,  бегая по береговым  разливам рек и ловя
мелкую  рыбешку.  Есть  еще  замечательная  особенность  в  куликах-сороках:
красный цвет, которым окрашены их глаза,  носы и  ноги, проявляется  в самом
цвете кожи, мяса  и  преимущественно  жира: когда  кулик будет изжарен,  жир
имеет  ярко-оранжевый цвет.  Вкус их неприятен даже тогда, когда  они жирны.
Наружность кулика-сороки  как-то нестатна  и неловка: она представляет нечто
среднее между статью кулика и складом обыкновенной сороки или галки, а пегие
перья, несмотря на яркую пестроту цветов, красный нос, глаза  и ноги, совсем
некрасивы  и  даже неприятны.  По  крайней  мере  такое  впечатление  всегда
производили на меня кулики-сороки.


        "7. РЕЧНОЙ КУЛИК"

     Этот кулик немного поменьше  красноножки, но  относительно  во всем его
потолще. Перья речного кулика не имеют никаких особенных цветов; он не пегий
и не пестрый" он серовато-белесоватый с какими-то неопределенными оттенками,
мягкими и  приятными  для глаз;  брюшко, нижняя половина  шеи  и подхвостные
перья - белые,  нос обыкновенного рогового цвета, а ноги светло-зеленоватые.
Вообще он пониже и как-то поувесистее красноножки, но в то же время довольно
строен и красив. Имя  речного кулика  носит он  по  всей  справедливости: не
только по ручьям, даже по маленьким речкам  его не  встретишь, а живет он по
средним и  большим рекам,  обыкновенно  ведущим  за  собой песчаные  берега;
бывает также и на озерах.  Разумеется, он залетает иногда на маленькие пруды
и  речки, но это  исключение.  Звонкий  и приятный его  голос слышен  весьма
издалека.  Весной  появляется  он  довольно  поздно,  после  прилета  многих
куличьих пород. Я никогда не видал стаи речных куликов, но весною находил их
парами,  а в июле  и августе  с выводками молодых.  В  обыкновенных  болотах
речные кулики не водятся. По крайней мере я нигде не нахаживал их гнезд, но,
вероятно,  они  выводят детей  где-нибудь  недалеко,  по  уремам и  займищам
(нередко болотистым) средних рек  и даже рек меньшей  величины, потому что я
находил их с молодыми на прудах именно таких рек (* Один настоящий охотник и
образованный  наблюдатель,  Н.  Т.  Аксаков,  которому  я  обязан за  многие
сведения,  сказывал мне, что  нахаживал куличат и гнезда  речных  куликов  в
моховых  болотах  сосновых   больших  лесов).   Речные   кулики  держатся  в
Оренбургской  губернии  до  начала сентября  и в  это время  бывают довольно
жирны,  с  прилета также они  не худы, как  и вся прилетная  птица.  Мясо их
сочнее  и  вкуснее других  куликов,  и  в  этом отношении  они  не  уступают
красноножке, но как  они попадаются  охотнику  гораздо  чаще,  то  уважаются
несколько  менее  редкого   и  красивого  щеголя;  впрочем,  всякий  охотник
предпочитает речного кулика  всем  остальным породам куличков, с которыми он
совершенно сходен в пище и во всей куличьей  характеристике.  Речных куликов
никогда  не убьешь  много. Во-первых,  потому, что  их  мало,  а  во-вторых,
потому, что они, особенно старые, довольно сторожки. Я всегда дорожил ими, и
мне  нередко удавалось убивать их в лет;  по особенному счастью, они  как-то
нечаянно и часто  на меня налетали (* К сожалению, политипаж этого кулика по
стечению обстоятельств не мог быть изготовлен).


        "8. ТРАВНИК"

     Не знаю, почему носит он  это имя. Если  потому,  что охотно держится с
молодыми в траве, растущей по берегам прудов и заливов, то это не составляет
его исключительной особенности; пища его также не состоит преимущественно из
молодых побегов  мелкой береговой травы, он кормится точно тем же, чем и все
куличьи  породы. Травник с  первого взгляда похож  на красноножку:  он также
серо-пестрый, хотя светлее  пером, и также  имеет красные ноги и нос; но  он
гораздо меньше щеголя, особенно  телом; ноги его бледно-красноваты; пестрины
не так  ярки и  определенны, и  вообще он не так крепок, складен  и  красив.
Травник  -  куличок  очень  обыкновенный  и  встречается  весьма  часто. Вот
описание с  натуры молодого травника,  - старые  же  несравненно светлее или
белее  пером: длина от носа до хвоста  шесть вершков, длина носа  без малого
вершок,  половина носа к корню красноватого цвета  с  маленькою  чернотой на
верхней половинке, а  концы обеих половинок  носа черноваты,  голова,  шея и
спина  серо-каштанового цвета, такого  же  цвета и  крылья; правильные перья
темно-каштановые;   хвост   средней  величины,   беловатый   с   поперечными
коричневыми  полосками, брюхо беловатое с коричневыми  крапинами; длина  ног
два  с   четвертью  вершка,  цвет  их  красноватый.   Должно  заметить,  что
каштанового цвета в старых травниках не заметно.

     Травники  оказываются  весною  в  половине  апреля:  сначала  пролетают
довольно  большими стаями и очень высоко, не  опускаясь  на землю,  а потом,
когда  время  сделается  потеплее,  травники  появляются  парами по  берегам
разлившихся рек, прудов и болотных  луж. Они довольно смирны, и в это  время
можно  их стрелять с  подъезда и с подхода. В одну пору с болотными куликами
занимают они болота для вывода детей и живут всегда вместе с ними. Мне редко
случалось  встретить  травников  в болотах без болотных куликов, и наоборот.
Нравами  также они  совершенно сходны;  так же вьют гнезда на кочках, так же
самка кладет четыре яйца, так же  самец разделяет с нею заботы о высиживании
яиц и  сохранении  детей, к  которым  оказывают травники такую же,  если  не
большую,  горячность. Разница состоит в следующем: яйца травников не  только
вдвое  меньше,  но и цветом  гораздо  светлее  и зеленее; пестрины на них не
темно-коричневые,  а зеленовато-темно-серые; молодых они не выводят в густые
луга и хлеба, а держатся с ними в болотах и потом в осоке и траве по берегам
прудов.  Еще  должно  заметить, что  молодые травники  поднимаются, то  есть
начинают  летать, неделями двумя ранее молодых болотных куликов,  ранее всей
куличьей породы, кроме бекасов: в моих  записках замечено, что  в 1815  году
травники поднялись  8  июня!.. (*  Один  охотник  сказывал  мне, что стрелял
молодых  бекасов  4  июня;  но  это  исключительная  редкость)  Впрочем, это
единственный   случай;  в  продолжение  двенадцати  лет  он  не  повторился.
Обыкновенно же молодые травники поднимаются около 20 июня. Постоянно раннему
их  подъему  могут  быть три причины: 1) или  старые кулики садятся ранее на
гнезда; 2)  или сидят на яйцах менее трех недель; 3) или перья, собственно в
крыльях, у молодых  вырастают скорее. Ни одной  из  этих причин  я  не  могу
вполне ни подтвердить,  ни опровергнуть. Всех  вероятнее последняя, и  всего
более  имею я  доказательств  к  опровержению  второй, потому  что, по  моим
наблюдениям, все куличьи породы без  исключения сидят на яйцах один и тот же
срок. Когда молодые достигнут полного возраста, что бывает в исходе июля, то
старые травники держатся с выводками по открытым, голым берегам прудов, озер
и речных  заливов; любят также шататься  около  грязей. Голос у них довольно
громкий и  в то же  время мелодический;  когда взлетают с места, то крик  их
похож  на  звон маленького  серебряного колокольчика.  Они пропадают в  одно
время с болотными куликами. Все, что я  писал  о избиении  сих последних  во
время вывода детей,  совершается  и над травниками; от большей глупости (так
нецеремонно и жестко выражаются  охотники)  или горячности  к  детям они еще
смелее и ближе,  с беспрестанным,  часто прерывающимся,  коротким,  звенящим
криком  или писком,  похожим  на  слоги тень, тень,  подлетают к охотнику  и
погибают все без исключения, потому что во время своего летания около собаки
или стрелка  часто останавливаются  неподвижно  в  воздухе,  вытянув  ноги и
трясясь на одном месте. Мясо травников по большей части сухо, потому что они
всегда худы, но  не черство. С  прилета и перед отлетом бывают они несколько
сытее,  но жирны никогда  не бывают.  Разумеется,  охотники не  слишком  ими
дорожат, но все более, чем  поручейниками и другими куличками. Я не разделяю
этого мнения, и для меня некоторые, самые  мелкие куличьи породы всегда были
дороже травников и других средних куличков.


        "9. ПОРУЧЕЙНИК"

     Хотя имя его очень ясно  и определительно, но не совсем верно ему дано.
Собственно по ручьям никакие кулики не живут, кроме зуйков, если не называть
ручьями  небольших  речек, по берегам которых  бывают иногда и  поручейники.
Поручейник и по наружности гораздо меньше травника, но телом несравненно его
скуднее, хотя  так же высок на ногах  и такую же  длинную имеет шею: весь он
какой-то  не  мясистый,  хлипкий,  хилый.  Цветом  серо-пестрый, но  гораздо
светлее  травника;  брюшко