о цвета. Вяхири прилетают  весною  не рано,
почти  всегда во второй половине апреля. Под словом  прилетают я разумею  то
время, когда они уже садятся на деревья или оттаявшие поля. Недели за две до
того  они уже  летят  большими стаями довольно высоко,  редко  опускаясь  на
землю. Я  никогда  не нахаживал  их  весной с прилета иначе,  как маленькими
станичками, штук по десяти, а по большей части  пары по две и по три. Вскоре
после  своего  прилета вяхири  разбиваются на пары,  понимаются  и  начинают
устроивать свои гнезда на толстых сучьях больших дерев. Все породы голубей -
нежные  и  верные супруги. Задолго,  прежде  чем голубка  начнет нести яйца,
голубь  витютин уже не  расстается  с  ней ни  на одну минуту,  очень  часто
ласкается,  целует ее страстно и продолжительно или  воркует,  ходя  кругом,
беспрестанно наклоняясь и  выпрямляясь и раздувая перья на шее, как гриву, а
хвост - как веер. Целованье голубей - отличительная черта, которая ставит их
выше  других  птиц:  тут  видно выражение сердечного чувства. Я  старательно
наблюдал за многими птицами;  у некоторых есть  что-то похожее на целованье,
но  у  голубей  оно  совершается   определеннее.  Иногда  голубка  не  хочет
целоваться, и голубь долго старается разжать ей стиснутый носик; обыкновенно
же  оба  соединяют свои разинутые носы и глаза  обоих часто  закрываются  от
удовольствия...  Но  вот  голубка  послышит в  себе значительное  увеличение
яичек,  и поспешно свивается  или складывается  гнездо  на толстом  сучке  у
самого древесного пня, из мелких прутиков, и устилается внутри мягкою, сухою
травою и перышками. Голубка кладет только два (* Я  видел более десяти гнезд
витютина и всегда  находил  по два  яйца) яйца или три  (как утверждают иные
охотники), бледно-розового или бланжевого цвета, обыкновенной куриной формы,
но   гораздо  крупнее  и  круглее  яиц  русских  голубей.   Голос   витютина
по-настоящему нельзя назвать воркованьем: в звуках  его есть  что-то унылое;
они протяжны и более  похожи на стон  или завыванье, очень громкое и в то же
время  не  противное,  а  приятное  для  слуха;  оно слышно очень  издалека,
особенно по зарям и по ветру,  и нередко открывает охотнику гнезда витютина,
ибо он  любит,  сидя на сучке  ближайшего к  гнезду  дерева, предпочтительно
сухого, выражать свое  счастие протяжным воркованьем или, что будет  гораздо
вернее,  завываньем.  Когда  же  голубка захочет поесть и  порасправить свои
усталые  от долгого сиденья крылья, голубь сейчас  садится  на ее место. - С
прилета вяхири не очень смирны,  да  и всегда они гораздо  осторожнее других
голубиных пород; когда же заведутся  у них гнезда, то они не летят далеко от
них, делаются смирнее и  с подъезда  подпускают довольно близко; но пешком к
ним не подойдешь, разве подкрадешься как-нибудь из-за дерева. Вообще витютин
очень сильная и крепкая к ружью птица и, по моему замечанию, уступает в этом
качестве  только тетереву,  следовательно дробь надобно  употреблять утиную,
4-го и даже 3-го нумера.

     Голубь  и  голубка сидят  попеременно на  яйцах  в  продолжение  двух с
половиною недель. Многие охотники говорят,  что все голубиные породы выводят
детей по три раза в одно лето. Не могу с точностию подтвердить этого мнения,
но  считаю его вероятным потому, что в мае, июне и июле нахаживал я голубей,
сидящих на  яйцах, а равно и потому, что яиц  бывает всегда только  по  два.
Голубята  выводятся  покрытые  бледно-желтоватым  пухом;  они  не  оставляют
гнезда,  покуда  не оперятся, да  и потом долго держатся по  сучьям родимого
дерева, или  гнездового,  сначала  перепрыгивая с  сучка на сучок, а потом и
перелетывая. В продолжение всего этого времени отец и мать  постоянно кормят
их и поят водою из собственного рта, для чего должны беспрестанно отлучаться
от  детей  за  кормом;  покуда  голубята  малы,  голубь  и  голубка  улетают
попеременно, а когда  подрастут  - оба  вместе. Корм их  состоит  из  всяких
древесных и травяных  семян, всего  более любят они хлебные зерна, но как во
время выкармливания  ранних детей  хлеба  еще не поспели,  да  и семена трав
большею  частию еще  не вызрели, то молодые питаются преимущественно всякими
насекомыми,  которых ловят  отец и  мать и к  ним  приносят. В этих  заботах
проходит для  них целый  день,  от раннего  утра до позднего вечера.  Голуби
имеют замечательную способность, в которой превосходят они всех других птиц:
набивать себе полон зоб всякого рода кормом и потом, прилетев домой, то есть
к своему гнезду, извергать всю эту пищу назад и кормить ею детей. Голубь или
голубка  вкладывают свой  нос  в  разинутый рот голубенка,  и, без заметного
усилия,  пища переходит  в горло  детеныша  так скоро, что он  едва успевает
глотать: это повторяется несколько раз в день.  Вследствие такого  обильного
питания голубята,  еще не слетев  с  гнезд, становятся необыкновенно жирны и
вкусны.

     Витютин имеет также особенный полет: слетев с дерева, сначала  он круто
берет вверх и, ударя одним крылом об другое или обоими крыльями о свои бока,
производит  звук,  весьма похожий на хлопанье в ладони,  который повторяется
несколько раз; потом витютин направляет свой полет немного вниз  и летит уже
прямо, обыкновенным образом, но всегда очень сильно и скоро. К тому времени,
когда голубята совершенно оперятся и начнут летать, как старые,  уже поспеют
хлеба, и витютины с молодыми,  соединясь в небольшие  станички, каждый день,
утро и вечер, проводят в хлебных полях. Преимущественно посещают они выжатые
десятины: покуда  хлеб  не  свезен,  облепляют они  сначала  пятки, а  потом
длинные  скирды (*  В  Оренбургской  губернии становят сначала  сжатые снопы
пятками, и, если жнива травяниста или  погода  сыра, оставляют на  несколько
дней для  просушки;  если же и время и  солома сухи, то снопы в тот  же день
складываются в скирды, которые по множеству  посевов остаются иногда  в поле
очень долго. Тетерева посещают их также  очень охотно  по утрам и вечерам.);
когда  же снопы  уберутся  с  полей,  витютины бродят  по  жнивью,  подбирая
обломившиеся  колосья  и  насорившиеся  зерна. Конечно, они гораздо  охотнее
клюют  зерна голые, без шелухи, как-то: рожь, яровую пшеницу и  горох. Но за
недостатком их не пренебрегают  всеми породами яровых хлебов. Разумеется, от
такой сытной, питательной пищи они очень скоро жиреют, и тут наступает самое
лучшее время для стрельбы вяхирей. Стрелять их надобно  с подъезда, а пешком
редко  удастся подойти  в  меру, разве  местность позволит из-за чего-нибудь
подкрасться; впрочем,  покуда  скирды  стоят  в  поле и довольно часты  (как
бывает при  сильных урожаях), то  подкрадываться из-за  них весьма  удобно и
нередко можно  убить одним зарядом несколько штук. Витютины гораздо  смирнее
рано утром,  покуда  еще не успели наесться: тут они неохотно прерывают свой
обильный завтрак и не летят прочь, а  только перелетывают с  одного места на
другое.  Если же  поблизости, иногда  на тех же хлебных десятинах, находятся
деревья,  то после первого выстрела они сейчас рассядутся на них, чтоб опять
спуститься на корм, когда охотник удалится. Они  к этому  привыкают  потому,
что  во  время сноповой возки  беспрестанно повторяют  этот  маневр, то есть
садятся на деревья, когда  крестьяне приедут за снопами, и  слетают опять на
скирды,  когда крестьяне уедут с нагруженными телегами.  В половине сентября
витютины сваливаются в большие стаи, делаются очень сторожки и вскоре совсем
улетают.  Перед  отлетом  они все  становятся очень  жирны  и очень  вкусны,
особенно  молодые; во  время  же  вывода детей  мясо старых  вяхирей сухо  и
жестко.


        "б) Клинтух, дикий голубь"

     Первым, не  русским,  именем зовут  его охотники,  а  вторым  -  народ.
Клинтух  очень похож на чисто-сизого русского голубя; на всех его перьях нет
никаких отметин,  никакого пятнышка даже под  хвостом; когда клинтух сидит и
даже летит над вами,  ни малейшей белизны не видно. Повторяю  сказанное мною
прежде, что его не вдруг различишь  с чисто-сизым русским молодым голубем, а
старого он будет несколько поменьше. Пером клинтух темновато-сизого матового
цвета; на шее приметен небольшой зеленоватый отлив, если посмотреть к свету,
нос  светло-роговой, ноги бледно-бланжевого или,  как говорится в охотничьих
книжках, абрикосового цвета. Во всех своих нравах, свойствах  и образе жизни
клинтухи совершенно схожи с  вяхирями, следовательно нет надобности говорить
об  них  особенно. Вся разница состоит,  по  моим наблюдениям, в  следующем:
клинтухи появляются чрезвычайно рано, задолго до  всякой другой дичи, всегда
в марте  месяце, и  даже один раз я нашел пару клинтухов  на гумне  в исходе
февраля, что и замечено в моих охотничьих записках; но я не знаю, назвать ли
это раннее появление прилетом. По большей части находил я первых клинтухов в
одиночку, иногда  по  паре  и очень редко по две  пары. Это появление бывает
недели  за две, даже  за три  до настоящего  прилета, когда клинтухи  начнут
лететь  и опускаться на землю  огромнейшими  стаями. Впрочем,  и этот прилет
бывает гораздо ранее прилета витютинов. Я нахаживал  в  исходе марта станицы
клинтухов в несколько  сотен, сидящие  на редких  еще  тогда  проталинах,  и
убивал одним выстрелом  по десятку: они  гораздо  смирнее  вяхирей. Клинтухи
устроивают  свои гнезда также на главных  сучьях больших дерев,  но выбирают
места  уединеннее,  в лесах  обширного  объема. Воркованья  и  вообще голоса
клинтухов я  не  слыхивал,  а  также и  другие охотники, которых  я  об этом
спрашивал. Полет  клинтухов  не  имеет ничего особенного. В продолжение лета
они попадаются редко, но с половины августа до  исхода сентября  встречаются
уже станичками и вскоре начинают пролетать огромными стаями. Странно, что во
время осеннего валового пролета и даже после него  опять попадаются клинтухи
в  одиночку и парами и держатся  до октября, то есть точно так же  пропадают
осенью,  как  появляются весной. Осенних клинтухов я всегда считал отсталыми
по болезни  или  позднему выводу,  но  как  объяснить  раннее,  одиночное их
появление  в марте, иногда при двадцатиградусных морозах, и даже в  феврале,
который и  по календарю  считается зимним  месяцем?  Вот мое  предположение:
клинтухи начинают  лететь  с  севера  на юг  ранее,  чем  мы думаем,  даже в
феврале; но летят по ночам и  высоко, как многие породы дичи, почему никто о
том  не  знает; в больших стаях,  вероятно,  всегда  есть усталые и  слабые,
которые  отстают от станиц в продолжение дороги, где случится, и  как некуда
более деваться, то поселяются  до  настоящей весны на гумнах: их-то так рано
встречают охотники.

     Мясо клинтуха точно такого  же качества, как и  витютина,  даже нежнее,
следственно  лучше. К  ружью они  гораздо  послабее  старших своих  братьев,
вяхирей. Охотники мало уважают эту дичь, когда попадается она в одиночку; но
когда  из  большой стаи можно вышибить  несколько пар, особенно с прилета, -
охотники  не пренебрегают  клинтухами.  Я  уже  говорил,  как дорого  раннее
появление их весною.


        "в) Горлица, или горлинка"

     Третья голубиная  порода называется горлицей по-книжному и горлинкой по
общенародному употреблению. Происхождение этого имени определить не умею; не
происходит ли оно  от  пятна на горле, которое имеет горлица? - Горлинка  не
пользуется  особенным  значением в понятиях  народных;  она исчезает в общем
значении голубя,  но зато в  публике  нашей пользуется большою известностью.
Господа  стихотворцы и  прозаики, одним  словом  поэты,  в  конце прошедшего
столетия  и  даже  в  начале нынешнего много  выезжали на страстной и верной
супружеской любви горлиц, которые будто бы не могут пережить друг друга, так
что   в  случае  смерти  одного  из  супругов   другой   лишает  себя  жизни
насильственно  следующим  образом:  овдовевший  горлик  или  горлица,  отдав
покойнику последний Долг жалобным воркованьем, взвивается как можно выше над
кремнистой скалой или упругой поверхностыо воды, сжимает свои легкие крылья,
падает  камнем  вниз  и  убивается.  Чувствительная  публика  верила  такому
чувствительному  рассказу... Горлицы не только служили идеалом верной любви,
но  имели   обязанность  сочувствовать   пламенным  и   особенно  несчастным
любовникам. Не краснея, а с истинным чувством писал поэт:



     Две горлицы покажут

     Тебе мой хладный прах,

     Воркуя томно, скажут:

     Он умер во слезах.



     И с искренним сочувствием повторяла эти стихи публика...  но время  это
прошло,  и  я,  к  сожалению,  должен  сказать  сухую  правду,  что  повесть
трогательного самоубийства не имеет никакого основания;  я держал горлинок в
клетках;  они  выводили  детей,  случалось,  что  один  из  пары  умирал,  а
оставшийся  в  живых  очень скоро  понимался с новым другом и  вместе  с ним
завивал новое гнездо.

     Горлинка гораздо меньше клинтуха и с лишком вдвое или почти втрое менее
витютина. Перьями очень красива и резко отличается от других голубей, строго
сохраняя  все  их  стати.  Что же  касается  до миловидности и  нравственных
качеств, то  горлинку  должно признать высшим  их выражением  или по крайней
мере очевиднейшим, потому что она смирна, не боится человека, не прячется от
него и дает полную возможность к наблюдению своих  нравов даже нелюбопытному
человеку.  Горлинки  не только прилетают  в  сады  или огороды,  но  нередко
садятся на широкие зеленые дворы деревенских  помещичьих усадеб и их простые
заборы. Носик у ней с пережабинкой, светло-рогового цвета; голова, шея и зоб
сизо-розовые; около темных прекрасных глаз лежит ободочек, довольно широкий,
из не  заросшей перышками кожицы светло-малинового цвета; на обеих  сторонах
шеи,  на палец от глаз, есть  продолговатое, очень красивое, кофейное пятно,
пересекаемое  белыми  полосками,  или,  лучше  сказать,  три  темно-кофейные
пятнышка,  обведенные белою  каемочкой; по  крыльям  от  плеч  лежат  темные
продолговатые  пятна,  отороченные  коричневым  ободочком; длинные  перья  в
крыльях светло-кофейные,  такого  же  цвета и хвост,  довольно длинный;  два
верхние хвостовые пера без каемок, а все нижние оканчиваются белою полосою в
палец  шириной;  по   спине  видны   небольшие,  неясные   пестринки;  хлупь
чисто-белая и ножки розовые.

     Из этого  описания видно, что горлинки  похожи  перьями и  величиною на
египетских  голубей  (*  С  которыми  весьма  охотно   понимаются),  даже  в
воркованье  и  тех и других есть что-то сходное;  впрочем,  горлинки воркуют
тише, нежнее,  не  так глухо и  густо:  издали воркованье горлиц  похоже  на
прерываемое по временам  журчанье отдаленного ручейка и  очень  приятно  для
слуха; оно имеет свое  замечательное  место в общем хоре  птичьих голосов  и
наводит на душу какое-то невольное, несколько заунывное и сладкое раздумье.

     Горлинки прилетают весною позднее всех голубей, по крайней мере позднее
оказываются.  Мне  не  случалось  видеть  их  пролетными  стаями,  что,  без
сомнения,  бывает и  что многие охотники видали. Я  всегда встречал  их  уже
парами, уже занятых  своими  гнездами, которые вьют они  в лесных опушках, в
перелесках  и предпочтительно на деревьях, растущих  по речкам и ручьям,  но
никогда  в средине густого  и большого леса. Горлинки понимаются, вьют, или,
лучше сказать, устроивают, гнезда, несут яйца, выводят детей  и выкармливают
их  точно так  же,  как витютины  и клинтухи;  я не  замечал в  их нравах ни
малейшего  отступления  от общей  жизни голубиных  пород и  потому  не стану
повторять  одного  и того же. Вся  разница,  если  это только можно  назвать
разницей, состоит  в том, что горлинки  несравненно смирнее других  голубей,
так что к ним не  только можно  близко  подъехать, но  всегда  можно подойти
пешком;  они почти так  же  смирны,  как  воробьи, галки  и русские  голуби.
Сделать их ручными весьма легко, особенно если  вынуть голубят из гнезда еще
не совсем  оперившихся:  надобно только  посадить  их  в просторную  клетку,
деревянную  или из  сетки (это  все  равно), и  хорошенько кормить  хлебными
зернами;  достигнув полного  возраста, они начнут выводить детей и жить, как
дворовые голуби. - Осенью горлинки улетают довольно рано, в августе, задолго
до наступления холодной погоды. Большими станицами перед отлетом они никогда
мне не попадались, но маленькими станичками, от трех пар до пяти, я встречал
их нередко. В это время года  они бывают довольно жирны и очень вкусны, да и
во всякую  другую пору мясо их лучше мяс прочих голубиных пород. К ружью они
не так крепки, и рябчиковой дроби для них достаточно.

     Горлинок  стреляют  мало:  простые  охотники  не  бьют  их, сколько  из
уважения  к  их голубиной  природе, столько  же  и потому, что они мелки,  а
настоящие стрелки пренебрегают ими как слишком смирною дичью.

     Надобно прибавить еще одну общую  черту к голубиной характеристике: все
изъявления их чувств до такой степени мягки, кротки и робки, что даже любовь
к детям, при угрожающей  им  очевидной  опасности, не  оказывается  никакими
стремительными, смелыми порывами. Мне случалось много раз подходить близко к
дереву, на котором находилось гнездо с голубятами, даже  влезать на него,  и
голубь с голубкой не бросались на  меня, как  болотные кулики, не отводили в
сторону, прикидываясь, что не могут летать, как то делают утки и тетеревиные
курочки,  -  голуби   перелетывали  робко   с  дерева  на  дерево,  тоскливо
повертываясь, подвигаясь или переступая вдоль по  сучку,  на котором сидели,
беспрестанно меняя место и приближаясь к  человеку по мере его приближения к
детям; едва были  слышны  какие-то тихие, грустные,  ропотные, прерывающиеся
звуки, не  похожие  на их обыкновенное воркованье. Одним словом,  голубиная,
кроткая природа вполне выражалась и тут.


        "6. ДРОЗДЫ"

     Дроздовых пород считается  семь: 1) Серый дрозд, самый крупный из всех,
величиною  почти с горлинку; он весь светло-серый; зоб и брюшко белесоваты и
покрыты мелкими  темноватыми  крапинками;  спина и  верхняя  сторона крыльев
иссеро-сизая, даже как будто зеленоватая;  глаза темные, нос светло-рогового
цвета. Этот  дрозд довольно редок в Оренбургской  губернии. 2) Большой дрозд
рябинник, несколько поменьше  серого дрозда; он очень любит клевать  рябину,
почему и назван рябинником; пестрины  на  нем довольно крупны;  они  лежат в
виде продолговатых темно-коричневых пятен  по серо-желтоватому полю; спина и
верхние перышки на крыльях коричневые с темно-сизыми оттенками; глаза и клюв
темного,  почти  черного  цвета.  Водится  везде  во  множестве,  особенно в
Оренбургской губернии. 3) Малый дрозд рябинник, или можжевельник, совершенно
похож  перьями на большого  рябинника,  но  вдвое его  меньше и  несравненно
малочисленнее.  Где  растет можжевельник, там он предпочтительно держится  в
нем  и питается можжевеловыми ягодами, почему и называют его можжевельником.
В  Оренбургской губернии зовут  его  малый рябчик. 4-я и 5-я породы - черные
дрозды, величиною будут немного поменьше большого рябинника; они различаются
между собою тем, что у  одной породы перья  темнее, почти черные, около глаз
находятся желтые ободочки,  и  нос желто-розового цвета, а  у другой  породы
перья  темно-кофейного,  чистого  цвета, нос  беловатый к концу,  и  никаких
ободочков около глаз нет; эта порода, кажется, несколько помельче  первой (*
Тот  же почтенный  профессор,  о котором  я говорил на стр.  31,  сделал мне
следующие  замечания: 1)  что  описанные мною черные дрозды, как две породы,
есть  не что иное, как самец и самка одной породы, и 2) что птица, описанная
мною под именем водяного дрозда,  не принадлежит к роду дроздов и называется
водяная  оляпка.  Я  не могу  с уверенностью опровергать  первого замечания,
потому что не имел случая наблюдать вблизи жизнь  черных дроздов, о чем мною
и  сказано:  в  Оренбургской  губернии они не водятся. На замечание второе я