Это делает честь твоей наблюдательности. Может, перестанешь глазеть?
   - На тебя или на салат?
   - И на то, и на другое. - Она поднесла вилку ко рту. Кажется, ей  удалось
поставить его на место. Главное, не обращать внимания.
   В этот момент к ним  подошел  гитарист.  Судя  по  рыданиям  в  голосе  и
полуприкрытым глазам, он исполнял душещипательную любовную песенку. Сара  из
вежливости сделала вид, будто поглощена музыкой. Однако  уголком  глаза  она
зорко следила за Риккардо. Во всем его  облике  угадывалось  напряжение.  Он
теребил пальцами серебряное кольцо  для  салфетки,  и  Сара  во  второй  раз
обратила внимание на золотой перстень с печаткой, геральдическим  знаком  из
рубинов и бриллиантов. Если не считать золотого браслета,  других  украшений
не было. Это подчеркивало его мужественность.
   Она на какое-то мгновение встретилась с ним взглядом,  и  ей  показалось,
будто Риккардо неслышно выругался. Потом он что-то сказал гитаристу,  и  тот
отошел в тень. "Чем только это кончится?" - бесшабашно подумала Сара, но уже
в следующее мгновение беспечность покинула ее.
   - Мы только зря теряем время! - Риккардо внезапно схватил ее  за  руку  и
без малейших усилий притянул к себе. На другом конце бассейна  горел  камин,
искры отражались в кафеле, которым был  выложен  испанский  дворик.  Сара  в
немой  растерянности  посмотрела  вокруг.  Куда  все   подевались?   Исчезли
официанты в  белых  куртках,  последним  испарился  гитарист.  Сама  же  она
оказалась там, где и хотела: в тесном кольце сильных рук,  крепко  прижавших
ее к упругому мужскому телу. Его длинные пальцы запутались в густой массе ее
волос. Он немного оттянул назад  голову  девушки  и  накрыл  ее  рот  своим,
безжалостно пресекая любую попытку крикнуть в знак протеста.
   Это было похоже на ускоренную съемку. Сара потеряла контроль над собой  и
вопреки собственной воле вцепилась в  Риккардо  руками  -  возможно,  затем,
чтобы не упасть. Его поцелуи были одновременно и грубы,  и  нежны,  а  руки,
после того как он убедился, что  она  прекратила  сопротивление,  скользнули
вдоль ее позвоночника, погладили бедра и ягодицы.
   Никогда прежде Сара не испытывала ничего подобного.
   Она как будто таяла, растворялась в его объятиях. Даже когда его  пальцы,
расстегнув платье, обожгли ей грудь и она почувствовала,  как  шероховатость
его кожи пришла в соприкосновение с ее собственной, нежной и  чувствительной
плотью, она так и не смогла выдавить из себя ни звука.
   - Идем! - властно приказал он.
   Одно-единственное слово. А как же ужин? Но что такое ужин или еще  что-то
по сравнению с этим блаженством?  Сара  пошатнулась  на  непривычно  высоких
каблуках, и Риккардо, совсем как в кино, подхватил ее  на  руки  и  понес  в
спальню.
   Он плечом отворил дверь. В комнате было темно, только  горел  ночник.  Он
опустил ее на кровать.
   Что  же  дальше?  Теперь,  когда  Риккардо  больше  не  держал  ее,  Сара
почувствовала себя не в своей тарелке. Она  инстинктивно  поправила  юбку  и
сдвинула колени. Что он собирается делать? Риккардо запер дверь  и,  стоя  в
изножии  кровати,  начал  расстегивать  галстук,  сбросил   пиджак.   Черные
непроницаемые глаза рассеянно блуждали по ее  телу.  Потом  он  заговорил  -
таким небрежным тоном, словно и не было никаких поцелуев:
   - Почему бы тебе  не  раздеться  и  не  нырнуть  под  простыню?  Я  скоро
присоединюсь к тебе.
   Этот обыденный тон подействовал на Сару, как ушат холодной воды. Риккардо
заранее торжествовал победу, обращаясь с ней так  же  трезво  и  расчетливо,
как, наверное, привык обращаться с женщинами.  Ей  стало  ясно:  каждое  его
движение в этот вечер было рассчитано, может быть, даже прохронометрировано.
Он был так холоден, так уверен в себе и своей победе!
   В изумлении Сара наблюдала за  тем,  как  он  расстегивает  рубашку.  Она
свалилась с облаков на землю.
   - Дилайт! - нетерпеливо бросил он. - Ты что, ждешь, чтобы  я  помог  тебе
раздеться? Или привыкла отдаваться в одежде?
   Сара смотрела на его обнаженный торс; под  смуглой  кожей  перекатывались
тугие, упругие мышцы. Он  был  похож  на  дикого  зверя,  этот  человек,  не
привыкший считаться с кем бы то ни было: он просто и цинично брал  все,  что
ему хотелось. Если она будет противиться, он  изнасилует  ее.  Поэтому  Сара
лежала, не шевелясь, беспомощно глядя в его черные глаза.
   "Придумай что-нибудь! - молил внутренний голос. - И как можно скорее!  Он
явно не страдает избытком терпения".
   Риккардо приблизился к ней; на его  губах  змеилась  плотоядная  усмешка.
Сара старалась не смотреть вниз.
   - Я... я думаю, что нам не следует...
   - В чем дело? Ты что, никак не можешь забыть своего Карло?  Я  думаю,  он
поймет. В конце концов, ты - не обыкновенная женщина. Наверняка он  знает  о
твоих порнографических фильмах?
   - Конечно. У нас нет секретов друг от друга. Хорошо, что  ты  вспомнил  о
нем, потому что...  Я  передумала.  Извини,  я  не  хотела  вводить  тебя  в
заблуждение, но... ты сбил меня с толку... все эти слухи... Прошу тебя...
   Риккардо в недоумении смотрел на нее, похожий на большую  черную  пантеру
перед прыжком. Сара с трудом поднялась на колени и уползла  в  дальний  угол
кровати. Господи, неужели он изнасилует ее? Неужели он на это способен?
   Подстегиваемая  необходимостью  остудить  его  пыл,  она  без   передышки
выплевывала слова:
   - Понимаешь, мне расхотелось. Я не могу... с  кем-то  еще,  когда  я  так
влюблена в Карло! Мне бесконечно жаль. Наверное, мне  нужно  было  проверить
себя, убедиться... Ну вот и все.
   Он хрипло рассмеялся, и она содрогнулась.
   - Проверить себя? Как это по-американски! А  ты  уверена,  что  итальянец
может это понять? Ты расскажешь Карло об этом  маленьком  инциденте?  Может,
мне самому это сделать?
   - Что ты хочешь сказать? Ты... ты угрожаешь? Это настоящий шантаж!
   Риккардо задумался. Потом сказал, словно не слышал ее последних слов:
   - Если бы я следовал своим инстинктам... и твоим... я сию минуту взял  бы
тебя - и это даже нельзя  было  бы  назвать  изнасилованием.  Тебя  нетрудно
соблазнить, моя Дилайт... моя Радость... и Радость многих, многих до меня  -
включая Карло! Но у меня также  пропал  аппетит.  Я  люблю  честную  борьбу,
поэтому обещаю тебе не прибегать  к  насилию.  Ведь,  приложив  определенные
усилия, тобой может обладать всякий, кому не лень. Так в чем все-таки  дело?
Я  слишком  мало  предложил  тебе?  Нужен  был  не  "мерседес",  а,  скажем,
"роллс-корних"? Шикарные туалеты и драгоценности?  Я  поскупился?  Предложил
слишком низкую цену?
   Его  слова  кинжалами  вонзались  ей  в  грудь.  Инстинкт  самосохранения
приказывал Саре молчать.
   - Я предложил слишком низкую цену? - настаивал он.
   Она глубоко вздохнула, радуясь, что тусклый свет ночника не позволял  ему
увидеть ее лицо.
   - Да. Но не в том смысле, что ты думаешь. А теперь, если не возражаешь...
   Еще долго после того, как герцог  ушел,  предусмотрительно  захлопнув  за
собой  дверь,  Сара  неподвижно  лежала  на  кровати.  Напряжение  никак  не
отпускало ее. Она вперила  взгляд  в  дверь,  будто  ожидала,  что  Риккардо
предпримет новую атаку. Но этого не случилось. Малопомалу  к  ней  вернулось
прежнее здравомыслие, и она вдруг  разрыдалась,  что  вообще-то  за  ней  не
водилось. "Это от злости, - убеждала она себя. - И от изнеможения". Риккардо
добивался милостей Дилайт, а не Сары! Рыдания становились  все  громче,  все
безотраднее. Она горела ненавистью к нему и к себе. К обоим!
 
 
   Глава 13
 
   Некоторые женщины, выплакавшись, засыпают,  а  наутро  встают,  благоухая
свежестью. Сара  была  не  из  их  числа.  Скорчив  сердитую  рожицу  своему
отражению с  красными  распухшими  веками,  она  принялась  промывать  глаза
холодной водой: это было одним из испытанных средств  няни  Стэггс,  и,  как
прочие средства, оно подействовало.
   - Есть кто-нибудь дома? - спросила она лакея, принесшего  ей  завтрак  на
уединенную террасу,  где  она  полюбила  нежиться  на  солнышке  в  огромных
солнечных очках Дилайт и крошечном бикини, завязав  волосы  узенькой  желтой
лентой.
   - Только хозяин. Другой джентльмен вчера вечером уехал.
   Уехал! Что она испытала при этом известии:  облегчение?  Естественно,  он
больше не захочет иметь с ней дело, и слава Богу. Он  из  тех,  кому  нельзя
доверять. От таких нужно держаться подальше. И вообще, ей пора  снова  стать
собой. Она обещала сестре держаться - но как долго? Пару недель? Месяц?
   Что толку ломать себе голову, решила Сара и  перевернулась  с  живота  на
спину. Правильнее будет расслабиться и существовать в  некоем  промежуточном
мире - между сном и явью.
   - Ну и ну! Ты спишь, нет? Опасно спать на солнце, моя дорогая.
   - Дядя Тео!
   - Кто же еще? Ты у меня теперь единственная  гостья,  и  я  рад,  что  мы
сможем заново познакомиться, если ты не против.
   Сара готова была провалиться  сквозь  землю.  Хотя  ей  повезло,  что  не
кто-нибудь, а дядя Тео застал ее дремлющей в солнечных лучах, с  раскинутыми
в стороны руками и ногами. Другой не преминул бы...
   Сара  резко  оборвала  эти  мысли.  Наверное,  для  одного  дня  она  уже
достаточно нагрелась. Хорошо, что у нее такая кожа: никогда не  шелушится  и
не покрывается волдырями. Видимо, она унаследовала ее от бабушки-итальянки.
   Сара села и весело произнесла:
   - Пообещай мне холодное "перье" с лимоном, и я последую за тобой на  край
света.
   Реплика Дилайт. Однако во время их разговора дядя Тео упорно именовал  ее
Сарой!
   Он повел ее на экскурсию в картинную галерею.
   - Разве можно держать такую красоту в подземелье?
   Я должен постоянно видеть ее перед глазами!
   Даже непоседа Дилайт наверняка пришла бы в восторг  от  этого  богатства!
Сара не могла, да и не хотела сдерживать восхищение. Дядя Тео был счастлив.
   - Я всегда любил красивое. - "Может,  поэтому  он  и  увлекся  Моной?"  -
подумала Сара. - Кстати, твой отец  купил  одного  Гейсборо,  и  с  тех  пор
картину никто не видел. Ты не могла бы уговорить сэра Эрика продать ее?
   - Ни в коем случае - потому что он подарил ее мне, и теперь она  висит  у
меня в спальне, - задорно ответила Сара и вдруг прикусила  язычок.  Но  дядя
Тео, благослови Господь его душу, только многозначительно хмыкнул.
   Потом он привел ее в испанский дворик перед бассейном, и  они  уселись  в
тени, чтобы насладиться вином в хрустальных бокалах.
   - Выпей-ка. Ты умеешь слушать. Я ведь очень одинок.  Почему  бы  тебе  не
погостить у меня подольше? Я бы отвел тебе отдельное крыло: приходи и уходи,
когда захочешь. Можешь пока не отвечать. Однако подумай.
   Сара была удивлена. Она, запинаясь, проговорила:
   - Это... это было бы чудесно. Ты прелесть, дядя Тео! Но ты же  знаешь,  в
понедельник мне на работу. Фильм Гэрона...
   Он произнес обыденным тоном:
   - Совсем забыл тебе сказать. Гэрон звонил сегодня утром.  Они  больше  не
нуждаются в твоих услугах. -  Он  сделал  предупреждающий  жест,  чтобы  она
молчала. - Естественно, тебе заплатят в соответствии с контрактом. Ты тут ни
при чем. Гэрон просил передать, что ты потрясающая актриса и  он  непременно
пригласит тебя на следующий  фильм.  Но  сцены  погони  заняли  больше,  чем
предполагалось, места и времени, так  что  приходится  идти  на  сокращение.
Решили, что той сцены между тобой и Гэроном вполне достаточно. Ты упадешь  с
крыши и разобьешься - естественно, не ты, а профессиональная каскад ерша.
   Он лукаво посмотрел на нее.
   - Надеюсь, ты не вбила себе в голову, будто влюблена в  Гэрона?  Да  нет,
для этого ты слишком умна. А что касается... Ну-ну, не волнуйся. Я дал  себе
слово не вмешиваться и не стану, если решишь остаться  со  стариком.  Можешь
изредка вытирать пыль, если совесть не позволяет "даром есть хлеб".  Кстати,
напомни мне показать мою коллекцию табакерок. Не говоря уже...
   К этому времени  Сара  настолько  овладела  собой,  что  смогла  вставить
словцо:
   - Это называется подкупом. И потом - "бедный, одинокий старик"!
   Он довольно хмыкнул.
   - Это из тебя вылезает няня Стэггс...  Неужели  ты  всерьез  рассчитывала
провести меня?
   - Я... Я не была уверена. Ты ведь меня не выдашь, Правда? Умоляю тебя, не
говори никому!
   Он громко расхохотался.
   - Чего ради я  стал  бы  портить  такой  грандиозный  спектакль?  Поверь,
девочка, я давно так не веселился. Ты молодчина. Неужели тебе удалось надуть
всех остальных? Ну и ладно, какова бы ни была  причина,  по  которой  вы  бы
пустились в эту сногсшибательную  авантюру.  Догадываюсь  -  это  инициатива
Дилайт? Но, как я уже сказал, не стану вмешиваться.
   Какое счастье, что у нее есть дядя Тео! Что бы она без него делала?
   Сара вернулась в свою комнату, усиленно ломая голову над  дилеммой.  Одна
ее часть страстно желала остаться и где немного насладиться  покоем;  другая
требовала борьбы. И потом, она дала слово  Дилайт.  Не  все  ли  равно,  чем
заниматься в оставшееся время? Дилайт наверняка уже в стадии, и  если  Карло
настроен так же решительно, как и сейчас, должно быть, он направляется  туда
же. Все, что требуется, это выиграть для  них  еще  немного  времени,  чтобы
неведомый злодей Марко не пустился в погоню.
   Она уже почти приняла решение остаться с дядюшкой Тео,  как  в  ее  планы
снова вторгся телефонный звонок.
   - Это Кавальери.
   У Сары бешено заколотилось сердце, пальцы изо всех сил  стиснули  трубку.
Однако ей удалось как ни в чем не бывало воскликнуть:
   - А... Привет! Вот уж не ожидала, что ты позвонишь.
   Его голос звучал, как всегда, резко и бескомпромиссно:
   - Конечно. Тем не менее, нам необходимо кое-что  обсудить.  Эти  газетные
статьи...
   - Я...
   Он надменно продолжал, будто не слыша:
   - Я тебя не виню: должно быть, ты привыкла жить в гой грязи. Я же до  сих
пор не сталкивался ни с чем подобным. Завтра один  скандальный  еженедельник
поместит еще одну грязную утку. - Сара живо представила, как у
   его раздуваются  ноздри  от  отвращения.  Скорее  бы  забыть  это  грубое
животное. Какого дьявола он опять ее мучает? Что он там  сказал  о  какой-то
статье?
   - Так вот, я считаю, что нам нужно встретиться. Потом поймешь. Не  бойся:
вчерашнее не повторится. Можешь сама выбирать любое многолюдное место.
   - Не представляю, что там за статья и как ты это разнюхал, но ты  не  мог
бы сказать мне все по телефону?
   Его голос понизился до свирепого рычания.
   - Есть вещи, о которых нельзя говорить  по  телефону.  Конечно,  если  ты
боишься встретиться со мной лицом к лицу...
   Это была пощечина, хотя и нанесенная рукой в лайковой перчатке.  Подонок!
Знает, на какие клавиши нажимать. Она боится встречи  с  ним?  Обхохочешься!
Интересно, чего ей бояться?
   - Ничего я не боюсь. Просто могу быть занята сегодня вечером.
   - Подумай о Карло, твоем женихе.  С  твоей  стороны  не  очень-то  честно
отправляться на свидание с другим. Что до меня, ты смело можешь сослаться на
важные дела. Куда бы ты хотела отправиться? В "Поло-Лонж"? "ЭльПадрино"? Там
вечно полно народу, и ты будешь в полной безопасности.
   Еще чего! Так она и станет  подвергать  себя  новым  оскорблениям!  Но  в
глубине ее души гнездилась фатальная уверенность, что она пойдет. Послушает,
что он там собирается ей сообщить. Будет через стол спокойно смотреть на его
смуглое, опасное лицо, уверенная в том, что на сей раз он  не  застигнет  ее
врасплох. Возможно, еще одна встреча поможет ей  избавиться  от  наваждения.
Наверное, он скажет, что не потерпит новых сплетен. Должно быть,  он  женат,
как она раньше не подумала? Она будет держаться заносчиво и  отчужденно.  Со
скучающим видом выслушает его, попивая "перье" с лимоном, а затем  удалится,
высоко подняв голову. Шофер доставит ее обратно к дядюшке Тео. Вот и все.
   Сара положила трубку и задумалась. Кажется,  ей  удалось  придать  своему
голосу оттенок небрежности, даже нетерпения.  Она  понадеялась,  что  сможет
сохранять такой тон и в его присутствии.
   Герцог Кавальери! Элегантная одежда - а под ней мускулы дикого зверя. Его
легче представить в костюме средневекового пирата или наемника с кинжалом за
поясом, нежели в образе современного аристократа,  принадлежащего  к  высшим
слоям общества.
   "Довольно, Сара! Ты совсем рехнулась, девочка моя. Ну-ка, возьми  себя  в
руки!"
   Внутренний голос помог ей собраться с мыслями.  Что  там  еще  советовала
няня Стэггс, "чтобы  прочистить  мозги"?  Холодный  душ?  Сара  спрыгнула  с
кровати и направилась в ванную. В ее распоряжении оставалось целых два часа.
   Она опоздала в "Поло-Лонж"  на  пятнадцать  минут,  но  зато  изумительно
выглядела. Риккардо  никогда  не  узнает,  сколько  платьев  она  перебрала.
Спасибо дяде Тео за то, что приказал доставить на виллу весь ее гардероб.
   Ей указали столик у окна. Сара изобразила ослепительную улыбку.  Риккардо
встал и небрежно коснулся губами ее руки.
   - Очень любезно с твоей стороны откликнуться на мое приглашение.
   - Не стоит благодарности. Но я  просила  бы  тебя  поспешить.  Я  обещала
друзьям пойти с ними покататься на роликах в одно место, которое  называется
"Флиппер".
   - Слышал о таком, - отозвался он, не обращая внимания на  ее  холодность.
Сара уставилась на его руки, сильные, красивые, безо всяких украшений,  если
не считать все того же перстня с печаткой. Только так, избегая его взглядов,
она могла скрывать свои истинные переживания.
   - Кажется, там собирается молодежь.
   В его черных, как смоль, глазах сверкнули искры. Но  вместо  того,  чтобы
отпустить ядовитое замечание, он наклонил голову.
   -  Кажется,  да.  Если  бы  мне  захотелось  повеселиться,  я  выбрал  бы
что-нибудь другое. А как Карло относится к тому, что ты  всюду  бываешь  без
него?
   Щеки Сары окрасил румянец.
   - Не твое дело! - Нет, он и в самом деле невыносим!
   Риккардо еще до ее прихода заказал бутылку белого вина и теперь поигрывал
ножкой своего бокала. Потом он разлил вино и сказал, растягивая слова:
   - Напротив. Это именно мое дело. Потому что Карло - мой младший брат!
   - Твой?..  -  Сара  чуть  не  захлебнулась.  Это  спокойное,  невероятное
заявление без конца повторялось у нее в мозгу,  пока  до  нее,  наконец,  не
дошло.
   Он явно решил добить ее!
   - Ты, разумеется, знала, что у Карло есть семья? Он не  забыл  рассказать
тебе, что работает в моей фирме и не имеет собственных средств?
   Сара проглотила вино, и оно ударило ей в голову; она спохватилась, что  с
самого завтрака  ничего  не  ела,  но  уже  было  поздно.  Вино  придало  ей
храбрости, и она в упор посмотрела на своего противника.
   - Карло мне все рассказал! Так, значит, ты  и  есть  старший  брат  Джон?
Прошу прощения - Джованни. Как тебе хочется, чтобы тебя называли?  Риккардо?
Может быть, Марко?
   - Ну, хватит! - это прозвучало, как удар хлыста, и если бы Сара не была в
такой ярости, она, верно, испугалась бы.
   - Не думаю. Ты первый начал, не забывай об  этом,  пожалуйста.  Пригласил
меня поужинать, чтобы сообщить что-то важное! Что  заставило  тебя  сбросить
маску?
   Риккардо протянул к ней руку. Со  стороны  это  могло  показаться  жестом
влюбленного, но Саре еле удалось сдержать крик  боли:  он,  словно  клещами,
сдавил ее хрупкие пальцы. Однако, несмотря на  железную  хватку,  его  голос
звучал, как холодное предупреждение:
   - Тише, пожалуйста. Еще один  публичный  скандал  может  повредить  твоей
карьере, - перед последним словом он помедлил, а затем  вложил  в  него  как
можно больше сарказма.
   Слава Богу, хотя бы он верит, что она - та, за кого себя выдает!
   - Сейчас же отпусти мою руку!  Мне  больно!  Ты  уже  доказал,  какой  ты
большой и сильный.
   - Прошу прощения. - Он отнял руку, и Сара принялась растирать  занемевшие
пальцы. Это позволяло ей не смотреть на него.
   - Ну? Что ты еще хотел сказать? И  что  это  за  статья,  которая  выйдет
завтра? Еще одна ложь?