ю.
   - Как вы добры, что согласились составить мне компанию.  Вижу,  вы  одеты
для партии в теннис - превосходно. Спасибо, Серафина.
   Пожилая женщина  поклонилась  и  вернулась  в  дом.  Сара  опустилась  на
предложенный стул. Должна ли она делать вид, будто их  утренней  встречи  не
было?
   На Марко были белые брюки и светло-голубая сорочка, расстегнутая чуть  ли
не до пояса. Он был очень красив и поразительно похож на корсара. Девушка  с
досадой поймала себя на этом наблюдении. Нельзя  забывать,  что  между  ними
идет необъявленная война.
   - Хорошо почивали?
   Сара отвела взгляд от блеснувшего на солнце медальона с волком.
   - Да, благодарю вас. Накануне я переутомилась, - она  старалась  говорить
холодно, но пальцы нервно теребили кромку коротенькой юбочки.
   - Надеюсь,  ванна  вас  освежила?  -  в  его  ехидном,  скрипучем  голосе
угадывалось  воспоминание  о  том,  в  каком  виде  он  застал   ее   утром:
растрепанную, с оголенной грудью, лишь частично скрытой под водой. Нахальные
черные глаза намеренно задержались на ее голых руках  и  ногах.  Сара  вновь
почувствовала в нем дикого зверя, готового в любую  минуту  растерзать  свою
жертву и не отказывающего себе в удовольствии сперва помучить ее.
   Удастся ли жертве спастись?
 
 
   Глава 17
 
   - Странно, что ты не окружил замок рвом и разводными мостами,  чтобы  еще
надежнее отъединиться от  остального  мира.  -  Подцепив  на  вилку  кусочек
охлажденной дыни, Сара отправила его в рот и посмотрела на Марко через  весь
стол, поверх горящих свечей. - Как ты можешь быть уверен в  том,  что  стены
достаточно высоки, а ворота прочны, чтобы выдержать натиск... тех,  от  кого
ты прячешься? Здесь вообще-то водятся бандиты?
   Сара слегка раскраснелась от зноя, а в еще большей степени - в результате
своей победы в последнем теннисном матче. Да  уж,  он  ее  погонял,  пронзая
своими жгучими глазищами так, словно намеревался прожечь в ней дырки. Однако
теперь, рассеянно поигрывая ножкой бокала, Марко снова надел маску  ленивого
равнодушия.
   - Бандиты? Может быть -  несколько  беглых  нарушителей  закона,  которые
добывают  себе  пропитание  воровством.  Однако  моих   каменных   ворот   и
вооруженных охранников вполне достаточно, чтобы оградить нас от террористов,
которые далеко не так романтичны, как обыкновенные разбойники, зато  гораздо
опаснее. А почему ты спрашиваешь? Есть повод нервничать?
   - Я вовсе не нервничаю. Просто мне интересно, вот и все. Я  немного  знаю
историю Сардинии по книгам. У тебя есть довольно интересные  книги.  -  Сара
вспомнила о своей роли и добавила: - Разумеется, те, что с картинками.
   - Понимаю. - Как же она ненавидела  его  привычку  презрительно  изгибать
брови! - Так ты читаешь поитальянски?
   - Один из маминых мужей - Пьетро Ферреро - был итальянцем, он-то и научил
меня нескольким словам.
   - Это очень кстати.  Но  если  ты  действительно  интересуешься  историей
острова, я мог бы помочь тебе. Например...
   - Черт с ней, с историей! - Сара ослепительно улыбнулась и по  тому,  как
он напрягся, поняла, что ей удалось его уязвить. -  Что  меня  действительно
волнует, так это Коста Смеральда: говорят, это  изумительное  место.  Мы  не
могли бы съездить туда? Я сто лет не танцевала! Карло не стал бы  возражать,
если бы я отправилась туда с тобой.
   Саре  приходилось  все  время  держаться   начеку,   прикидываясь   своей
легкомысленной сестрой, как поступала бы Дилайт, постоянно держать Марко  на
расстоянии при помощи своего бойкого язычка и подчеркнуто независимого вида.
В этот день она поднялась рано утром и вышла на  террасу.  Ей  хотелось  еще
немного загореть, поэтому Марко застал ее в "мини-бикини".  Она  не  ожидала
увидеть его так рано и чуть не  выдала  себя,  забыв  спросонок  переключить
радиоприемник. Звучала мягкая классическая мелодия.
   Естественно,  Марко  не  удержался  от  язвительных  комментариев,  и  ей
пришлось наплести ему с три короба: будто  она  нечаянно  во  сне  покрутила
ручку не туда, куда нужно. Уцепившись за этот предлог, он прочел ей лекцию о
вреде сна на солнце.
   Все время, пока Марко читал мораль, Сара остро чувствовала  на  себе  его
взгляд, с оскорбительной медлительностью скользивший по ее  телу  от  выемки
между грудей до затаенного местечка  между  ног.  У  нее  не  было  с  собой
полотенца или пледа, чтобы укрыться, и ей было не по себе, тем более, что  у
нее почему-то сильно забилось сердце и участилось дыхание.
   - Тебе следовало бы получше намазаться  кремом,  -  этими  словами  Марко
завершил свою нотацию. - И еще: включи радио погромче, найди  такую  музыку,
которая не действовала бы на тебя усыпляюще.
   Рок-музыка нагло ворвалась ей в уши.  Тем  временем  Марко  взял  в  руки
баночку с кремом для загара.
   - Я не нуждаюсь! - возмущенно запротестовала  Сара,  но,  разумеется,  он
оставил это без внимания.
   - Повернись, ты сама не достанешь до этого места на спине. Лежи  тихо,  я
помогу.
   Его сильные пальцы ловкими, уверенными движениями втирали прохладный крем
в ее пылающую кожу. Саре хотелось оттолкнуть его, спастись бегством от этого
человека, чья дерзость доводила ее  до  белого  каления,  укрыться  в  своей
комнате... но в этом дворце, этой крепости не было ни одного уголка, где  бы
он не настиг ее. Волк,  ждущий  подходящего  момента,  чтобы  загрызть  свою
жертву!
   Марко заметил, как она вздрогнула, и коротко хохотнул.
   - Боишься, что я отшлепаю тебя за плохое поведение? Нет, я не стану этого
делать: во всяком случае, сейчас. Да расслабься ты! Разве не приятно,  когда
тебе делают  массаж?  -  его  голос  стал  чуть  ли  не  шелковым.  Сильные,
загрубелые ладони почти что с нежностью гладили ее затылок,  скользили  вниз
по спине до того места, где сходились две узенькие красные  полоски  верхней
части ее купальника. - Зачем тебе  это  жалкое  подобие  лифчика?  Удивляюсь
лицемерию женщин, особенно тех, кто исповедует свободу и равенство. Не ты ли
откровенничала в одном интервью? Хочешь, велю,  чтобы  тебя  не  беспокоили,
когда ты принимаешь солнечные ванны? -  Его  руки  ринулись  вниз,  нашли  и
слегка стиснули ее напрягшиеся груди. Сара открыла рот,  чтобы  воскликнуть:
"Перестань!", но он не обратил  на  это  внимания.  Высвободив  руки,  Марко
прошелся ими  до  возвышенности  ее  бедер  и  вдруг  забрался  между  ними,
приговаривая: - Я же чувствую, как у тебя  все  вибрирует  внутри.  Чего  ты
боишься?  Того  ли,  что,  уговорив  тебя  раздеться  и  подставить   солнцу
обнаженное тело, я разыграю Аполлона и попытаюсь овладеть тобой? А  ты  ведь
нарочно разлеглась здесь, отлично зная, что я  приду!  Неужели  думала,  что
меня остановят эти жалкие тряпки, если я  пожелаю  осуществить  свое  "право
синьора"?
   - Нет! - Сара резко отстранилась от своего мучителя, вскочила на  ноги  и
злобно уставилась на него. Марко метнулся к ней.
   - Что значит "нет"? - Его полный издевки  взгляд  скользнул  по  жилочке,
пульсировавшей у ее горла, и остановился на губах.
   "Если эта скотина посмеет дотронуться до меня, я  закричу  -  пусть  даже
поблизости никого нет!"
   Но он вдруг резко отвернулся и ушел.
   И вот теперь,  вечером,  Сара  подметила  на  его  лице  то  же  странное
напряженное выражение. Однако уже через минуту оно исчезло.
   - Тебе не хватает дискотеки? А что если я командирую Карло в какую-нибудь
глушь?  На  земном  шаре  существуют  места,  где  до  сих  пор   нет   даже
электричества.
   Он опять устраивает ей экзамен!
   - Как раз в такое место ты и отправил его несколько  недель  тому  назад.
Аргентина... Уф! Но я думаю, что он выдержит - и я тоже.
   - Рад это слышать. Но раз тебя не удовлетворяют солнечные ванны и теннис,
постараюсь организовать... какое-нибудь подходящее развлечение.
   - Огромное спасибо! - Марко среагировал на ее издевательский тон  злобным
рычанием,  и,  воодушевленная  успехом,   Сара   с   неменьшим   энтузиазмом
продолжила: - А то я начинаю чувствовать себя  в  заточении  в  замке  Синей
Бороды - не обижайся, конечно.
   - Синей Бороды?
   - Ну да, - сочувственно произнесла она. - Понимаешь, был  такой  тип,  он
убивал  своих  жен,  как  только  они  успевали  ему  надоесть,   и   хранил
изуродованные трупы в потайной комнате,  которую  всегда  держал  на  замке.
Однажды...
   - Довольно, - перебил Марко. - Естественно, я знаю эту историю, однако  я
не вижу сходства между тобой и его последней  женой.  У  меня  нет  потайной
каморки, где я хранил бы мертвые тела своих убиенных наложниц. Более того, -
он перешел на угрожающий тон, - если бы мне приспичило избавиться  от  тебя,
хватило бы элементарного несчастного  случая,  вроде  падения  с  высоты  на
прибрежные скалы. И алчные волны поглотили бы твой холодный труп.
   - Ты мне угрожаешь? - Сара изо всех сил  пыталась  унять  бешеное  биение
своего сердца. Не следует  забывать:  в  его  жилах  смешалась  испанская  и
мавританская кровь. Неужели он привез ее сюда для того, чтобы раз и навсегда
покончить с ненавистной избранницей своего младшего брата?
   В глубине  потемневших  глаз  Сары  сверкали  зеленые  искры.  На  скулах
проступили сквозь загар багровые пятна.  А  губы!..  Марко  чертыхнулся  про
себя. Почему его так притягивает ее рот? Так хочется его закрыть своим... Но
он всякий раз напоминал себе, сколько мужчин уже  приникали  к  этим  спелым
губам, получая и даря ей наслаждение.
   Вот уже много дней,  как  она  прочно  привязала  его  к  себе.  Ее  едва
заметные, спрятанные среди пышных  цветов  колючки  впивались  ему  в  кожу,
вызывая страстное желание схватить за округлые  плечи  и  трясти,  трясти  -
вытряхнуть из нее душу.
   Саре хватило наглости выиграть у него в теннис. Она  со  стремительностью
амазонки носилась по корту, отбивая самые резкие подачи.  После  игры  Марко
недовольно пробурчал:
   - Должен признаться, удивлен твоей  игрой.  У  меня  как-то  вылетело  из
головы, что теннис сейчас в большой моде.
   Негодница была слишком счастлива, чтобы отреагировать на  это  замечание.
Однако, кажется, сейчас ему удалось нагнать на нее страху.  Пускай  подольше
остается в угнетенном состоянии духа. Маленькая дрянь вполне заслужила такое
обращение. Она не только вынудила взять ее сюда, но и, всем телом откликаясь
на его поцелуи и прикосновения, продолжала хранить так  называемую  верность
его брату. Он не сомневался, что ею двигали соображения выгоды.  Вряд  ли  у
девчонки есть свои деньги. Ведь ее знаменитый отец даже не  подумал  открыто
признать дочь. Марко доставил ее сюда, чтобы преподать урок и  помочь  Карло
разобраться в подлинной сущности невесты.
   Он задумчиво изучал ее лицо, не давая себе труда опровергнуть  обвинения.
Пускай боится! Пусть смотрит на него с обреченностью  загнанного  животного:
может, тогда она скорее уступит его желаниям.
   Сара почувствовала, что с  нее  довольно  затянувшегося  молчания  и  его
взглядов, и вскочила на ноги.
   - Ах ты!.. Ты очень ошибаешься, если рассчитываешь меня запугать! Да если
бы я сказала все, что о тебе думаю и почему... Это заняло бы ночь! Я  больше
не хочу есть - сыта по горло! И вообще я  собираюсь  уехать  отсюда.  Завтра
утром - и чем раньше, тем лучше.
   Стремясь поскорее избавиться от его назойливого присутствия, Сара чуть не
опрокинула кресло и не обратила ни  малейшего  внимания  на  лакея,  тотчас,
подскочившего, чтобы удержать роскошное изделие. Нет, он почище дьявольского
образа, который рисовала Дилайт! Сестра ускользнула от него - теперь  и  ей,
Саре, предстояло изыскать способ побега.
   - Твои манеры приводят меня в ужас. Сядь.
   - Убирайся к черту! - бросила Сара  через  плечо,  устремляясь  к  двери.
Пусть только попробует схватить ее. Если он намерен размозжить ей  голову  о
толстую каменную стену, увешанную кашпо с цветами и виноградными лозами, она
что есть силы вцепится в него и увлечет з"собой в пучину.
   Гнев в считанные секунды перенес девушку к двери.
   Марко  крикнул  что-то   на   испано-итальянском   диалекте,   на   каком
разговаривали  слуги,  и  Сара  замерла,  недоумевая,  почему  двое  лакеев,
привыкших услужливо распахивать перед ней  дверь,  на  этот  раз  загородили
выход. Потом до нее дошло.
   Марко снова заговорил:
   - Если ты попытаешься бежать, только повредишь себе.  Иди  сейчас  же  на
место.
   Сара тупо уставилась на  позолоченные  ручки  дверей,  которых  следовало
касаться, не снимая перчаток. Вернуться за стол? Снова встретиться  взглядом
с этим извергом? Ни за что!
   - А если я откажусь? Твои крепостные потащат меня силой? Говорю тебе, мне
ненавистно твое общество! Как ты смеешь со мной так обращаться  -  словно  я
наложница из мавританского гарема, лишенная всяких прав!
   - Если бы ты в самом деле была наложницей,  моя  дорогая  Дилайт,  ты  не
только не стремилась бы уйти,  но,  напротив,  изо  всех  сил  старалась  бы
угодить господину, стать его любимой игрушкой. Но раз уж ты так упряма, тебя
следует выпороть или утопить. Благодари Бога, что я не в  настроении  делать
ни то, ни другое - если, конечно, ты не доведешь меня  до  этого.  А  теперь
возвращайся к столу. Зачем подвергать себя унижениям?
   Помощи ждать было неоткуда, равно как сочувствия.
   Оба лакея с отсутствующим видом взирали на стену поверх ее  головы.  Сара
взвесила свои шансы и с горечью выбрала меньшее из зол.
   - Так и быть. Ты не оставляешь мне выбора.
   Расправив плечи, словно солдат на параде, Сара так круто повернулась, что
взметнулся короткий подол декольтированного вечернего  платья.  Слуга  ловко
подвинул ей кресло. Она кивком поблагодарила его и села  -  с  очень  прямой
спиной и каменным лицом. Да пошел он  к  черту!  Чего  он  думает  добиться,
самодур несчастный? Называется, показал власть!  На  какие  еще  уступки  ей
придется пойти?..
 
 
   Глава 18
 
   - Ты всегда прибегаешь к силе, чтобы заставить женщину ужинать  с  тобой?
Или похищаешь ее ради собственного удовольствия? Как я здесь очутилась?
   Казалось, угольно-черные глаза  без  труда  проникают  сквозь  ее  жалкую
броню.
   - Как ты здесь очутилась? - ехидно переспросил Марко, отрезая ломтик сыра
и поигрывая им на кончике ножа. А что тут странного, Дилайт? Может,  мне  не
терпелось убедиться, насколько ты соответствуешь своему имени?  А  может,  я
решил испытать силу твоей любви к моему брату? Тебя шокируют обе эти версии?
Вон как лихорадочно бьется жилка у твоего горла, - его интонации  стали  еще
острее - как тот нож, с которым он забавлялся. - Да ну же,  сапззипа,  будем
честными друг с другом. В сущности, мне не было нужды похищать тебя. Неужели
вылетело из  головы,  как  ты  по  собственной  воле  последовала  за  мной,
посчитав, что мое приглашение "звучит довольно заманчиво"? Даже  надиктовала
на магнитофон послание для дядюшки Тео. Неужели не помнишь? Мне еще пришлось
втолковывать тебе, что если ты не прекратишь хихикать,  он  не  разберет  ни
единого слова. Так почему же теперь ты  жаждешь  бежать?  Или  этот  приступ
дурного настроения призван дать мне понять, чтобы я проводил с тобой  больше
времени?
   Сара набрала в легкие побольше воздуха и вызывающе  выпятила  подбородок.
Нет, она не позволит этому негодяю играть  с  ней  в  кошки-мышки!  Она  ему
покажет! И пусть делает с ней, что хочет!
   - Ты постоянно норовишь унизить меня.  Хотела  бы  я  знать,  почему.  Не
можешь вынести, что  я  обыграла  тебя  в  теннис?  Злишься  оттого,  что  я
предпочла твоего брата?
   Сказала - и  тотчас  испугалась,  что  зашла  слишком  далеко.  Марко  на
мгновение задержал выдох: потом воздух с шипением  вырвался  из  его  груди.
Вместо того чтобы попытаться загладить нанесенную обиду, Сара подлила  масла
в огонь:
   - Конечно, я всего  лишь  слабая  женщина,  где  мне  тягаться  с  грубым
владыкой с его безропотными вассалами,  которые  безошибочно  читают  каждый
взгляд своего господина. Теперь, когда я полностью в  твоей  власти,  может,
объяснишь, что  ты  собираешься  со  мной  делать?  Стереть  с  лица  земли?
Обесчестить?
   - Хватит! - проревел  Марко  и  вонзил  в  стол  лезвие  ножа.  -  Хватит
вопросов, обвинений, инсинуаций и демонстрации твоей хваленой сексуальности!
- Он с силой выдернул нож, оторвал ручку  и  указующим  жестом  ткнул  ею  в
сторону Сары. - Позволь тебе напомнить, что у меня нет ни малейшего  желания
насиловать тебя - если только ты  не  спровоцируешь  меня  на  этот  шаг.  И
позволь выразить уверенность, что в конце концов ты станешь моей -  невзирая
на моего брата и  нашу  обоюдную  ненависть.  А  когда  это  произойдет,  то
произойдет не только по моей, но и по твоей собственной воле.
   Сара густо покраснела. Часто дыша, она  сидела  перед  Марко  неподвижно,
точно кролик перед удавом. Он издал короткий, неприятный смешок.
   - Ты что, проглотила язык? Смотришь так, будто я - тот волк, что висит  у
меня на шее. Умираешь от страха? Или наоборот, от восторга? Моя  своенравная
Дилайт...
   - Не смей называть меня своей! Я не твоя и не стала бы твоей,  даже  если
бы ты остался единственным  мужчиной  на  земном  шаре.  Во  всяком  случае,
добровольно.
   Это что - вызов или новый приступ лицемерия? Для молодой женщины с  твоим
прошлым ты чересчур усердно корчишь из  себя  недотрогу  -  или  это  должно
произвести на меня особое впечатление?
   Нет, он невыносим! Такой самовлюбленности она еще  не  встречала.  И  эта
манера постоянно передергивать...
   - С каким удовольствием я запустила бы в тебя чемнибудь тяжелым и мокрым!
- Она бросила взгляд на большую серебряную вазу с  диковинными  орхидеями  и
плотоядно вздохнула. - Но мой... но меня  учили  при  любых  обстоятельствах
вести себя как леди,  даже  находясь  в  обществе  человека,  которого  и  с
натяжкой нельзя назвать джентльменом. - Пальцы Сары выбивали  нервную  дрожь
на ручках кресла.
   - Красиво говоришь - как и подобает актрисе! -  Парко  насмешливо  поднял
бокал. -  Ты  не  ошиблась,  Дилайт,  я  действительно  не  джентльмен.  Эта
местность меньше всего располагает к мягкости  нрава  и  не  жалует  слабых.
Здесь признают лишь крайности - и никакой золотой середины!
   Были моменты, когда глаза Сары становились  похожими  на  острые  осколки
зеленого стекла, готовые резать  и  плоть.  Марко  весь  подался  вперед,  с
интересом наблюдая за ней и как бы пытаясь оценить степень ее решимости.  Он
ничуть не сомневался, что она уступит, но  ее  строптивость  ставила  его  в
тупик.
   Теперь Сара возвела между ними стену изо льда и молчала, отвернувшись  от
Марко,  преувеличенно  пожимая  обнаженными  плечами,  поигрывая  серебряной
ложечкой. Черт бы ее побрал! Да кто она такая? Сопливая девчонка, аморальное
существо с прекрасным телом, из которого она,  несомненно,  умеет  извлекать
выгоду.  Как  она  посмела  вторгнуться  в  его  жизнь,   своим   упрямством
спровоцировать его на крайние меры - вплоть до похищения? Она ведет какую-то
свою игру, с одной стороны,  умело  завлекая  его  изощренным  кокетством  в
соединении с притворной скромностью, а с другой -  яростно  отталкивая,  как
только он приближался к цели, выказывая прямо-таки  дьявольское  упорство  и
самообладание.
   Чего он добивался? Безоговорочной капитуляции. Ведь она  в  самом  начале
признала, что между ними существует некое притяжение,  как  бы  непостижимая
химическая реакция,  так  что  подчас  казалось,  будто  в  воздухе  носятся
электрические разряды. Его целью стало вывести ее на чистую воду,  доказать,
что ее широко разрекламированная верность жениху не стоит ломаного гроша.
   Что он  собирался  делать  с  ней?  Расплющить  своим  телом  ее  гибкое,
сладострастное тело, раскрыть ее губы своими,  запустить  руки  в  роскошную
гриву цвета красного дерева, раз и навсегда  положить  конец  бессмысленному
фарсу: овладев ею и поставив ее на  место,  вернуться  к  своим  делам  и  к
Франсине, любовнице, которая ждала его в Париж