Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Женский роман
      Розмари Роджерс. Роман 1-2 -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  -
у с золотой каемкой, но девушка покачала головой: - Это не в моих привычках. - И не в моих, - весело подхватила бабушка, - хотя странно, что Ами равнодушна к табаку, ведь что ни говори, а она родом из Виргинии, где его выращивают, не так ли, дорогая? - Верно, хотя в детстве меня такие вещи не слишком интересовали. Вот ловушки на крабов - дело другое. - Как интригующе, - пробормотал сэр Алекс, лениво приподняв рыжеватую бровь - очевидно, в знак протеста. - Смесь приготовлена по моему собственному рецепту. Из партии последнего привоза. Ни у кого нет такой, и я не выдам состав ни одной живой душе, хотя Принни <Пренебрежительное прозвище принца-регента.> клянется, что обязательно разгадает тайну. - Имбирь! - воскликнула леди Уинфорд с довольным кивком. - Я различаю аромат имбиря. Что скажете, сэр Алекс? На какую-то долю мгновения он уставился на нее чуть прищуренными глазами, очевидно, донельзя взбешенный, но тут же, слегка пожав плечами, взял понюшку и захлопнул табакерку. - Вы так проницательны, миледи! Правда, это всего лишь один из ингредиентов; есть, разумеется, и остальные. - Я так и знала! Скажите, сэр Алекс, как поживает ваш отец? Я давно его не видела. - Скорее всего неплохо. Он больше не приезжает в Лондон. Предпочитает сельскую жизнь. После смерти матери обитает в нашем кентском поместье, его любимом. - Вполне понимаю его чувства. А ваш братец? Здоров? Поскольку речь шла о незнакомых и неинтересных людях, Амелия позволила себе отвлечься и сделала глоток пунша, не удивившись слегка горьковатому вкусу. Со времени объявления эмбарго привозимые в Лондон фрукты часто оказывались либо перезревшими, либо зеленоватыми. - Так, говорите, ваша табачная смесь - из последней партии? - допрашивала леди Уинфорд. - А я думала, на торговлю с Америкой наложен запрет. - Так оно и есть, но это еще не означает, что табак невозможно достать. Кое-кто тайком провозит тюк-другой, а у меня хорошие связи в порту. Серые глаза смотрели настороженно, хотя улыбкане сходила с губ. - Ах, Ами, дорогая, - со смехом заметила бабушка, - надеюсь, ты не так наивна, чтобы считать отречение от слабостей вроде пристрастия к табаку истинным патриотизмом? - Нет, но и не нахожу, что истинным патриотам отсутствие табака может причинять страдания, - выпалила Амелия, но тут же осеклась, сообразив, что намекнула, будто сэр Алекс не патриот своей родины. Какая бестактность с ее стороны! - Не хочу показаться жестокосердной и равнодушной, но на вечере у мисс Даттон мы говорили об ужасах войны и вы, сэр Алекс, упомянули, что из-за Наполеона люди зачастую терпят бессмысленные мучения. - Как точно вы запомнили мою незамысловатую тираду, мисс Кортленд! Польщен, весьма польщен! Еще пунша? Беседа постепенно иссякала, подходящих тем не находилось, и неудивительно, что сэр Алекс выразил сожаление по поводу того, что принужден так рано покинуть бал. - Все было замечательно, и я, как всегда, счастлив снова видеть вас, мисс Кортленд. Ами пробормотала все положенные любезности и, мысленно проклиная свой болтливый язык, долго провожала взглядом удаляющегося джентльмена. Так ей и надо! - Пойдем, дорогая Ами, - велела бабушка, либо не замечая, либо попросту игнорируя ее смущение. - Я вижу дона Карлоса де ла Рейна. Ты просто обязана с ним познакомиться. Дон Карлос оказался обаятельным мужчиной, умевшим достойно ухаживать за дамами. Настоящий бальзам для раненой гордости. Уже немолодой, но все еще красивый, статный, с жаркими темными глазами, он осыпал ее комплиментами, выполнял любое желание и, очевидно, был сражен ее красотой. - Вы прекрасны, сеньорита Кортленд! Я весь вечер восхищался вами. Польщенная столь неожиданным признанием, девушка опустила глаза, но дон Карлос продолжал обжигать ее страстными взглядами и был так настойчив, что Амелия не знала куда деваться. - Вы слишком добры, сэр, - прошептала она. - Вовсе нет. Я никогда не лгу и заверяю, что вы неотразимы. - Пожалуйста, дон Карлос, вы меня смущаете. - Неужели вы стыдитесь мужского восхищения? Наверное, потому, что вы, англичане, так сдержанны в выражении своих чувств! - Вероятно, так и есть. - Ох уж эти мне англичане: такие вежливые и так боятся признать очевидное. Он слегка приобнял ее за талию, прежде чем увлечь в круг танцующих. Легкое, нетребовательное прикосновение, не испугавшее девушку. - Скажите, какой вы находите Англию в сравнении с вашей родиной? - спросила она, чтобы прервать поток цветистых излияний. - Ах, Испания! - воскликнул он с загоревшимися глазами и принялся пространно описывать красоты своей страны, бесчисленные виллы и виноградники, уничтоженные войной. После танца он проводил ее на веранду, где было прохладнее, и смущенно засмеялся. - Я утомляю вас. - Ничуть, дон Карлос. Я много наслышана об Испании и мечтаю побывать там. Возможно, теперь, когда эта ужасная война закончилась, можно будет поехать. На смуглом лице блеснула белозубая улыбка. - Не могу сказать, что проклинаю войну. Не захвати Наполеон Испанию, я бы не встретил вас. Как приятно познакомиться с женщиной, которая терпеливо внимает жалобам человека, терзаемого ностальгией. "И еще приятнее, - подумала Амелия, - когда с тобой обращаются как с равной и считают умной и сострадательной! Не то что Деверелл или сэр Алекс, который теперь, после неосторожной реплики, станет всячески избегать меня!" Но несмотря на явное обожание дона Карлоса, Амелии все больше хотелось, чтобы вечер поскорее закончился. Ей пришлось набраться терпения. Все те же лица, та же музыка, тот же мерзкий пунш... Было уже поздно, когда она смогла подняться к себе, скинула тесные туфельки и долго стояла у окна, глядя в сад, откуда доносилось приглушенное тявканье. Девушка улыбнулась, услышав воркование бабушки, зовущей мопсов в дом. Ей несказанно повезло попасть под крылышко этой доброй, любящей женщины с весьма эксцентричными взглядами на жизнь. Но теперь, после возвращения графа, Амелию вновь одолела неуверенность в своем будущем. Он невзлюбил ее, ясно дал понять, что считает авантюристкой, охотницей за деньгами, "цыганской воровкой". А теперь она ухитрилась оттолкнуть сэра Алекса, единственного, если не считать дона Карлоса, с кем можно было поговорить спокойно, без ужимок, принятых в обществе. Слава Богу, все кончено. Еще один год позади. Пожалуй, стоит подумать о будущем, несмотря на все заверения бабушки, что о ней позаботятся, что никто не выкинет на улицу дочь дражайшей Анны. Но в мире нет ничего постоянного: она слишком хорошо усвоила этот урок. А если дьявол, именуемый графом Девереллом, возьмет верх, стоит чему-нибудь случиться с бабушкой - и она очутится на улице. Страшно и мерзко подумать, что ее жизнь зависит от прихоти этого человека! Ами вдруг поняла рассуждения некоторых дам, вроде Элизабет Фрай, осуждающих ограничения, накладываемые обществом на женщин. Бабушка недавно познакомилась с ней и выяснила, что обе преследуют одни и те же цели, хотя миссис Фрай заботилась не столько о нуждах животных, сколько о социальных реформах. Однако между ними завязались приятельские отношения, вернее сказать, они друг друга понимали. О, как ненадежна дорога, по которой она идет, и как туманно ее будущее! Временами она даже задавалась вопросом, не лучше ли было погибнуть от рук пиратов. По крайней мере спасла бы брата. Бедный Кристиан! Он свободен от бремени жизни. Лежит в водяной могиле, на дне океана, а она, жалкая эгоистка, предается отчаянию и ропщет, не опасаясь прогневить Бога. Нет, она будет держать голову высоко, делать все, чтобы жертва Кита не оказалась напрасной. Но временами это бывает так трудно... Глава 8 - А где дорогая Ами? - осведомилась леди Уинфорд, входя в гостиную в расстегнутой развевавшейся парчовой ротонде, с мопсом под мышкой. Не успел Холт поднять глаза, как на парчу полилась тонкая желтая струйка, оставив у ног графини небольшую лужицу. - Ваш мопс только сейчас обмочился, мадам, - сообщил он, не отвечая на ее вопрос. - Позвать Люси чтобы все убрала? - Да.., о, моя бедняжка.., видишь ли, она щенная. Холт, уже протянувший руку к сонетке, замер и растерянно пробормотал: - Прошу прощения... - Щенная.., ну, понимаешь, беременна. И не смотри на меня так! Вполне приемлемое выражение, не в обществе, разумеется, но судя по твоему виду, можно подумать, ты никогда не слышал этого слова. Глупо брезгливо поджимать губы и соблюдать идиотские приличия если учесть, чего только не проделывают люди за закрытыми дверями! Большинство моих знакомых - жалкие лицемеры: говорят одно, поступают по-другому и осуждают тех, кто имел несчастье попасться на какой-нибудь гадости, а сами втайне радуются, что удалось ускользнуть. Просто позор! Ты со мной не согласен? Холт дернул за шнур сонетки, висевший у стены, и вернулся к бабке. - Насколько я понял, в доме есть беременные особы женского пола: то ли Люси, то ли эта собака. - Совершенно верно. Я слишком стара для подобных вещей. Кого ты имел в виду.., ну, конечно, не Люси. Бедняжка Софи. Смотри, она то и дело оставляет лужицы, и, очевидно, ей не по себе. - Мне трудно судить. - Собаки мало чем отличаются от лошадей, в которых ты так хорошо разбираешься, да и от людей тоже. Но скажи, как на твой взгляд: ей нехорошо? Холт неохотно присмотрелся к мопсу. Карие глаза вылезали из орбит, впрочем, как всегда. Но вот нос сухой, да и скалится она неестественно, что придает ее морде странное выражение, если так можно сказать про животное. К тому же она тяжело и неровно дышит, из пасти свисает розовая ленточка языка. Холт забрал Софи, прижал к себе и пощупал вздутый живот, тугой, с неровными комками, натянувшими кожу. Мопс жалобно заскулил, и леди Уинфорд сокрушенно воскликнула: - Да она вот-вот ощенится! - Вполне возможно. Пошлите на конюшню за Джонни. Он привык к подобным вещам. - Сегодня он взял выходной, и я послала Трента на рынок к преподобному Бодкину, поскольку ему в такую погоду выходить не стоит. Слишком холодно, даже для ноября! Как тебе известно, он болен. - Впервые слышу, - отозвался Холт, отдавая бабке Софи и с отвращением разглядывая мокрое пятно на жилете. - Я в жизни не встречал преподобного Бодкина. - Ты просто забыл.., впрочем, не важно. Сейчас главное - спасти Софи. Сделай что-нибудь, Холт! - Господи, - хмуро буркнул он, - чего же вы от меня ждете? - Того, что делается в подобных ситуациях. Кому знать, как не тебе? Лошади, охотничьи собаки... - Может, вы не заметили, что и лошади, и борзые куда больше этих зубастых обрывков меха. И я собирался в оперу - вместе с вами, кстати, - и теперь просто нет времени нянчиться с этим противным созданием. Но бабка с такой мольбой смотрела на него, что Холт сдался и под тихий плач Софи велел отнести собаку на кухню. Пока он устраивал мопса в корзинке, бабушка порхала рядом, утешая роженицу и всячески путаясь под ногами у внука. По всей видимости, она совершенно растерялась. - Бабушка, вы только мешаете! Где Люси? А Бакстер? Леди Уинфорд заломила руки. - Люси вечно падает в обморок, глупышка этакая! А Бакстер еще хуже ее! О, почему я отпустила Джонни?! А Трент неизвестно когда вернется, и даже кухарка отправилась навестить сестру... - Бабушка, но ведь у вас не пятеро слуг! Куда, черт побери, подевались остальные? - Я их уволила, - призналась та, гордо вскинув подбородок. - И нечего на меня так смотреть! Пришлось экономить на всем, пока ты разыгрывал из себя героя в горах Испании! - Кровь Христова! Если бы вы тратили те деньги, что я посылал через поверенного... - Нет, я не одалживаюсь у человека, с которым нахожусь в ссоре, даже если это мой собственный внук. - Вам следовало бы брать пример с мисс Кортленд. Похоже, она не настолько щепетильна! - Что ты имеешь в виду, Холт? - Ничего. По-моему, первый щенок вот-вот появится. Собака пронзительно взвизгнула, зарычала, и крошечный комочек скользнул на толстое одеяло. Он не шевелился, и леди Уинфорд испуганно вскрикнула. Софи взглянула на неподвижного малыша и с трудом привстала. Пуповина натянулась, и она снова тявкнула. - Глупое животное.., да перекуси ты ее! Но Софи старалась подползти к хозяйке, и Холту пришлось удержать ее на месте, прежде чем она потащит за собой мертвого щенка. Холт перерезал пуповину кухонным ножом и принялся растирать маленькое создание жестким полотенцем. Бесполезно. Щенок не дышал. Холт удвоил усилия, безмолвно призывая кроху хотя бы тявкнуть. Еще несколько мгновений - и задняя лапка судорожно дернулась. - Ну вот, глупая скотина, - пробормотал Холт, обращаясь к пыхтевшей суке, - твоя очередь. - Господи, Холт, по-моему, он мертв! - Ему нужно знать, что мать рядом, - объяснил он, подталкивая собаку к щенку, но она в ужасе сжалась. - Говорю же, он мертв! - простонала леди Уинфорд. - Вижу, бабушка. Положите Софи в корзинку. Он снова взялся за полотенце, и собака наконец заинтересовалась его действиями: осторожно понюхала, подтолкнула носом головку и принялась облизывать новорожденного. Несколько минут спустя тот задвигался и тявкнул. - Все в порядке, бабушка. - послышался мягкий женский голос. - Софи знает что делать. Холт обернулся и увидел Амелию, нежно обнимавшую пожилую леди. Не глядя на него, девушка усадила леди Уинфорд на низкую скамеечку у плиты. - Не расстраивайтесь, бабушка, все обойдется, и не отвлекайте Софи, ей нужно сосредоточиться. Она наконец соизволила поднять ясный взор на Холта. Кружевные манжеты закрывали кисти рук, и ей пришлось засучить рукава. - Сейчас принесу еще одну корзину, и вы застелете ее чем-нибудь мягким для щеночков. Когда родится последний, мы снова подложим их к Софи. Леди Уинфорд молча кивнула. Когда щенок был вылизан, Амелия осторожно взяла его и поместила в корзинку. Вскоре на свет появился другой, на этот раз вполне здоровый, и Холт едва обтер его, как мать принялась вылизывать новорожденного. Холт резко вскинул голову, и глаза мужчины и женщины встретились. Прошло несколько секунд, прежде чем Амелия отвернулась. - Сейчас сделаю чай, - резко бросила она. - Третий уже на подходе. Вы пьете чай, милорд? - Иногда. - Похоже, сейчас не помешало бы бренди, но придется довольствоваться чаем. Холт уселся на корточки, украдкой наблюдая за Амелией. Вынув чистые чашки и фарфоровый чайник, она сложила полотенца на маленький поднос деловитыми экономными движениями. Едва на плите вскипел чайник, она всыпала заварку, налила кипяток и немного подождала, прежде чем разлить чай. Взяв чашку, Холт намеренно коснулся ее руки, и девушка испуганно отстранилась. Легкий румянец выступил на ее щеках, и Амелия, поспешно отступив, села рядом с бабушкой. Теперь оставалось ждать. Меньше чем за час появилось четыре щенка. Все, лежа на чистом одеяле, дружно виляли короткими хвостиками, к величайшему восторгу леди Уинфорд. Стоявший на коленях Холт вдруг ощутил холод изразцового пола, поднялся и, размяв затекшие мышцы, брезгливо осмотрел свои панталоны в потеках крови и жилет в желтых пятнах. Амелия, хоть и не уходила из кухни, за все то время обменялась с ним едва ли десятком слов и сосредоточила внимание на бабушке и собаках. Теперь и она встала и с усталым вздохом откинула с глаз мешавшие локоны. - Оказывается, у вас есть скрытые таланты, милорд, - усмехнулась она. - Мне не раз об этом говорили. И снова произошло чудо. Они словно остались одни в кухне, просторном помещении с высокими потолками, где приятно пахло травами и специями, а на крючках были развешаны ярко начищенные медные кастрюли и сковороды, в которых отражались отблески весело пляшущего пламени. - Ну вот, - тихо прошептала она, беря в руки мокрую тряпку, - сейчас помогу вам отчиститься. *** Он позволил ей оттереть пятна на жилете, против воли любуясь хмурым лицом и старательно прикушенной губой. От ее волос исходил легкий чувственный аромат каких-то экзотических духов, зовущий, обещающий... Неловкие движения ее руки казались соблазнительными, возбуждающими, действенным напоминанием о том, как давно он не был с женщиной. Словно ощутив, какое направление приняли его мысли, девушка на секунду замерла, но тут же протянула ему тряпку. Вместо этого он сжал ее кулачок. Амелия вздрогнула, однако не отстранилась, и Холт смутно отметил, что бабка исчезла. Они действительно остались наедине, в обществе матери-мопсихи и новорожденных. Стены, казалось, медленно смыкаются вокруг них, но Холт, собравшись с силами, провел тряпкой по жилету, хотя ее пальцы по-прежнему скрывались в мокрых складках. А глаза.., глаза проникали в самую суть его сомнений. - Милорд... - едва слышно вздохнула она. Его взгляд задержался на ее губах, и они сами собой приоткрылись. Амелия тяжело дышала; грудь вздымалась и опадала с каждым вздохом. Рука все еще подрагивала. И его тело немедленно отозвалось. Панталоны стали тесны: мощный бугор натягивал тонкий атлас. Она неожиданно положила ладонь ему на грудь и слегка надавила. Он накрыл ее руку своей, ощутил слабый трепет, и почему-то поцелуй показался самой естественной вещью в мире. Амелия, не сопротивляясь, приникла к нему и позволила осыпать поцелуями рот, щеки, бьющуюся на шее жилку. Он уже смелее прижал ее к себе, стал гладить плечи и спину. Изощренная чувственная пытка - держать ее, ощущать прикосновение грудей, слышать слабые стоны, особенно когда он прикусил мочку ее уха, нежно подул и почувствовал ее дрожь. В кухне почти стемнело, только угасающий огонь в плите да единственная лампа еще бросали слабые лучи на стены и потолок. В высокие окна лился перламутровый свет: в ноябре дни короткие. Амелия отстранилась, и Холт не стал ее удерживать. Подойдя к шкафчику, она вынула маленький графин и с неуверенной улыбкой протянула ему. - Херес, милорд? - Сладкий или сухой? - По-моему, сладкий. Кухарка подливает его в соусы. - В таком случае спасибо, но я воздержусь. Сообразив, что так и не избавился от тряпки, Холт бросил ее на стол и увидел, что Амелия наливает херес в небольшую стопку. Он недоуменно вскинул бровь, но девушка, полюбовавшись игрой красной жидкости в толстом стекле, спокойно ответила на невысказанный вопрос: - Это для бабушки. Она любит выпить глоточек за ужином. - Но если кухарка ушла, кто подаст ужин? - Я вполне способна справиться, как всегда, когда кухарка навещает сестру. - Вижу, что я недостаточно внимания уделял этому хозяйству. - Совершенно верно, - кивнула девушка и нерешительно, почти застенчиво добавила: - Но теперь, когда вы вернулись, может, все пойдет по-другому. - Я бы не стал слишком на это надеяться, - скептически ухмыльнулся Холт. Амелия тем временем ловко нарезала хлеб, холодное мясо и уложила все на поднос. Повседневные мелочи, пустая болтовня - все не важно, все не имеет значения, если не считать того, что его плоть пульсирует, сжигаемая неуместным вожделением. Но Холт решительно проигнорировал сотрясающие его чувства. "Будь она проклята!" - без особого запала твердил он про себя. Каким-то образом ухитрилась умерить его подозрения и неприязнь, и теперь он уже ни в чем не уверен. За последние два месяца его решимость избавить бабушку от этой особы значительно поугасла, но не окончательно рассеялась. Амелия продолжала смотреть на него: губы чуть приоткрыты, широко распахнутые зеленые очи задумчивы. И неудивительно: должно быть, редкое зрелище он собой представляет в окровавленной вечерней одежде и со сверкающими подавляемым желанием глазами. И тут она донельзя изумила его внезапным вопросом: - Интересно, каково это: быть героем? - Ад кромешный! - вырвалось у

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору