ными делами и
взглядами его великого учителя и председателя Мао.  Много  раз  Йн  Чань
мечтал  покинуть  Гонконг  и  перебраться  жить  в  Китайскую   Народную
Республику, но мысль о бесправных рабочих, угнетенных непосильным трудом
на фабриках и заводах, останавливала его.
   Иногда  Йн  Чаню  казалось,  что  большинство   рабочих   безразлично
относятся к своему будущему, свыклись с тяжелым материальным  положением
и без него, Йн Чаня, вряд ли сумеют организовать борьбу за  свои  права.
Его возмущало, что за многочасовой изнурительный труд  рабочие  получают
нищенскую плату, которой хватает лишь на чашку риса и кусок рыбы.
   Негодовал он и когда узнавал, что чудом сэкономленные деньги  рабочие
предпочитают  тратить  на  азартные  игры,  а  не  на  борьбу  за   свое
освобождение.
   В общем, Йн Чань видел свое предназначение в  борьбе  с  ненавистными
белыми дьяволами  и  в  ведении  разъяснительной  работы  среди  рабочих
фабрики.
   Скоро он  вместе  с  другими  рабочими  снова  организует  забастовку
подобно той, которая была в 1967 году, если Сандер  Вановен  не  закроет
фабрику на время празднования китайского Нового года. Рабочие встанут  в
пикеты,  чтобы  не  пропустить  на  фабрику  предателей  их   интересов,
согласившихся работать в этот день, и выдвинут хозяину свои требования.
   Йн Чань считал, что неплохо изучил характер  Сандера  Вановена.  Этот
европеец упрям как черт и, зная о требованиях  рабочих  встретить  Новый
год дома, назло им не закроет фабрику. Мирная  забастовка  перерастет  в
стихийный бунт, начнутся беспорядки, возникнет суматоха. Тогда  Йн  Чань
легко подберется к Вановену и уничтожит этого белого дьявола.
   Йн  Чань  думал  о  предстоящем  убийстве  спокойно  и  даже  немного
отстраненно, поскольку ему и  раньше  приходилось  лишать  людей  жизни,
правда, не намеренно, а в целях самообороны.
   Во время забастовки 1967 года Йн Чань, тогда еще слишком юный, сам не
принимал  участия  в  ее  планировании,  но  хорошо  помнил,   чем   все
закончилось: разбитыми головами,  лужами  крови  на  земле,  поломанными
станками и тюремным заключением нескольких рабочих.
   Опыт тех лет не прошел бесследно для  Йн  Чаня,  и  сейчас  вместе  с
друзьями-рабочими Йн Чань  постарается  избежать  ошибок.  Правда,  одно
обстоятельство весьма огорчало и возмущало его: многие рабочие, помня  о
той забастовке, крайне неохотно согласились принять участие в  новой,  а
некоторые и вовсе отказались под разными надуманными предлогами. Йн Чань
очень надеялся на молодых рабочих:  они  были  нетерпеливы,  агрессивны,
решительно  настроены,  и  он  рассчитывал  заразить  их  примером  всех
остальных.
   Пока Йн  Чань  добирался  до  дома,  он  тщательно  перебирал  в  уме
возможный ход предстоящей забастовки и  с  волнением  думал  о  деньгах,
которые ему пообещал Линь Кэ. Как с ними  поступить?  Потратить  все  на
нужды рабочих? Но ведь и сам он слишком беден и во многом нуждается!
   Нет, его представления о чести не  позволят  ему  истратить  на  себя
лично ни цента!

***

   Адам  пригласил  Дебору  пообедать  в  театральном  ресторане   отеля
"Мирамар" на Натан-роуд, где подавали великолепные шанхайские блюда. Они
заказали ветчину, из которой особым способом вытапливался весь жир, а  к
ней - набор специй и соус с чабером.
   На гарнир им подали блюдо из цыплят, завернутых  в  листья  лотоса  и
запеченных в специальной глине.
   Дебора была в восторге от очень вкусных китайских блюд и  восхищалась
экзотическим интерьером ресторана.
   Они  с  Адамом  расположились  за  уютным  столиком  и  с   интересом
разглядывали высокий потолок, обшитый тиком и украшенный ручной резьбой.
На потолке были  изображены  девять  драконов,  символизирующих  Цзюлун,
полуостров и город, и покровительствующих Гонконгу  на  протяжении  всей
его истории.
   Дебора  пребывала  в   отличном   расположении   духа,   и   недавняя
напряженность в отношениях с Адамом почти  исчезла.  Она  понимала,  что
Адам повел ее обедать в надежде загладить свою вину,  и  была  рада  все
простить ему, но разумно полагала, что не следует торопить события.
   Сначала Деборе казалось, что Адам будет еще долго злиться на  нее  за
то, что она следила за ним в баре отеля "Хилтон", но он, к ее удивлению,
вел себя вполне дружелюбно и даже немного заискивал перед ней.
   - Знаешь, Деб, я очень сожалею о вчерашнем, - наконец произнес он.  -
Надо было мне сразу рассказать тебе об  Илае  Кейгане!  Я  действительно
давно его не видел и мечтал  с  ним  встретиться.  Понимаешь...  -  Адам
немного замялся. - Я догадался, что  ему  не  хочется  афишировать  свое
пребывание в Гонконге.
   - Илай? Тот парень?! - удивленно воскликнула Дебора.
   - Да, Илай Кейган. Мы дружили с ним много лет, вместе летали в Корее,
а затем перевелись на коммерческие рейсы. Потом у Илая  началась  полоса
неприятностей, его выгнали с работы, и мы потеряли друг друга из виду.
   - А что с ним случилось?
   Адам нахмурился и, немного помолчав, ответил:
   - Думаю, теперь я могу рассказать тебе обо всем.
   Его жена изменяла ему, и  однажды  Илай,  застукав  ее  в  постели  с
любовником,  убил  его.  Техасский  суд  не  вынес  ему   обвинительного
приговора, поскольку в  деле  было  много  смягчающих  обстоятельств,  и
формально его оправдали.
   - А чем он занимается в Гонконге?
   - Сказал, что ему якобы предложили полетать, но, похоже, он о  многом
умалчивает.
   - По-моему, ты принимаешь слишком близко к  сердцу  его  проблемы,  -
заметила Дебора. - Просто он не хочет посвящать тебя в свои дела.
   - Возможно, ты права, но мне любопытно узнать о его нынешней жизни, -
признался Адам. - Ведь Илай - мой старый друг!
   Настойчивый интерес Адама к проблемам старинного  приятеля  удивил  и
немного насторожил Дебору.
   Ей показалось, что после встречи с Илаем в Адаме  произошла  какая-то
неуловимая перемена, но она решила не задавать ему больше вопросов.
   После обеда в  ресторане  началась  концертная  программа,  и  Дебора
впервые увидела, что собой представляет  традиционная  китайская  опера.
Зрелище оказалось интересным, колоритным, но малопонятным.
   Действие разворачивалось на небольшой сцене прямо в зале ресторана  и
удивляло отсутствием не только декораций, но и  занавеса.  Его  заменяли
двери, которые открывали и закрывали вручную. Два шелковых полотнища, на
которых снизу были нарисованы колеса, изображали древнюю колесницу.
   Все роли, в том  числе  и  женские,  исполняли  мужчины,  кроме  роли
героини - ее играла совсем юная  китаянка.  На  актерах  были  роскошные
экзотические головные уборы и яркие пестрые одеяния.
   Китайская музыка не произвела на Дебору  приятного  впечатления.  Она
показалась ей заунывной, чересчур резкой и громкой, а  голоса  певцов  -
слишком высокими и пронзительными.
   Адам, заметив на лице Деборы недовольное выражение, наклонился к  ней
и тихо объяснил:
   - У китайцев совершенно  другая  музыкальная  школа.  Они  пользуются
пяти- или семизвучной гаммой, в  то  время  как  европейцы  предпочитают
октаву - восемь звуков или  шесть  целых  тонов.  -  Адам  улыбнулся.  -
Знаешь, а я понимаю, почему западные  композиторы  иногда  используют  в
своих  произведениях  китайские  музыкальные  фразы.  Получается  весьма
оригинально, хотя в целом эта музыка звучит весьма специфично и с трудом
воспринимается ухом европейца.
   - Ты прав, Адам, - сказала Дебора. - Каждому - свое.  Правда,  у  нас
сейчас иногда звучит такая музыка, что от нее начинает болеть голова!
   Выйдя из ресторана, они взяли такси и поехали  в  отель.  Адам  молча
сидел на заднем сиденье, погруженный в свои мысли, Дебора в который  раз
спрашивала себя: что же с ним случилось?
   Когда они вошли в лифт, Адам наконец повеселел, обнял Дебору и  хотел
поцеловать в губы, не обращая внимания на лифтера-китайца.
   - Деб, ты простила меня за вчерашнее? - прошептал он. - Мне следовало
с самого начала тебе все объяснить. Кстати, а кто этот парень, китаец, с
которым ты сидела за столиком?
   - Это я должна просить у  тебя  прощения,  дорогой,  за  свою  глупую
выходку, - искренне откликнулась она. - А тот китаец... Я о  нем  ничего
не знаю.
   Нет, впрочем, он назвал свое имя - Ван Фусэн.
   Адам внимательно посмотрел на Дебору:
   - Как ты сказала? Ван Фусэн? Что-то знакомое...
   Не могу вспомнить, где я слышал это имя. Вы давно знакомы?
   - Нет, мы случайно оказались за одним столиком в баре. Я боялась, что
ты заметишь меня, и подсела к нему. Знаешь, - вдруг  призналась  она,  -
этот китаец поначалу принял меня за проститутку!
   Адам засмеялся.
   - Это послужит тебе хорошим уроком! - И шутливым тоном добавил:
   - Какова же ваша такса, мадам?
   - Адам! - смущенно прошептала Дебора и покраснела. - Ну перестань, мы
же не одни! Лифтер может услышать!
   - Ну и пусть!  Думаешь,  он  будет  шокирован?  Он  и  сам  наверняка
зарабатывает на сводничестве! - Адам лукаво взглянул на лифтера-китайца.
   - Шестой этаж, леди, - произнес лифтер бесстрастным голосом.
   Адам вопросительно посмотрел на Дебору:
   - Пойдем ко мне в номер, выпьем немного? Пожалуйста!
   Дебора улыбнулась. Наконец Адам стал прежним - веселым,  обаятельным,
остроумным! Она молча кивнула,  подумав,  что  их  отношения  постепенно
возвращаются в свое русло, а  совместно  проведенная  ночь  окончательно
разрешит все проблемы.
   Когда лифт остановился на этаже, где жил Адам, Дебора вдруг спросила:
   - А как же Роджер? Он в номере?
   - На этот раз мы поселились в разных  комнатах,  -  ответил  Адам  и,
улыбнувшись, добавил:
   - Похоже, его роман  с  Элен  разгорается.  Так  что  не  беспокойся,
дорогая, мы будем с тобой одни! Кстати, мадам, прежде  чем  вы  назовете
мне свою цену, я должен осмотреть товар!
   - Пора бы вам знать, сэр, что мы, уличные девушки, никогда не ложимся
в постель,  не  убедившись,  что  клиент  оставил  деньги  на  туалетном
столике!
   Такие шутливые диалоги Адам и Дебора вели и раньше, но сегодня Деборе
они показались грубоватыми и фальшивыми.
   В комнате Адам снял пиджак и сказал:
   - Знаешь, дорогая, я хочу задержаться в Гонконге на  несколько  дней.
Скоро у китайцев большой  праздник,  Новый  год,  и  было  бы  интересно
посмотреть, как они его отмечают. Давай останемся вместе?
   - Адам! Прекрасная мысль! - Дебора захлопала в ладоши. - Я буду очень
рада побыть с тобой несколько дней!
   - Итак, мы остаемся?
   - Конечно, Адам! Мы отпразднуем вместе китайский  Новый  год!  -  Она
лукаво улыбнулась и, изменив голос, сказала:
   - Так и быть, сэр, сегодня я разрешаю  вам  не  оставлять  деньги  на
туалетном столике!
   В постели им было, как всегда, очень хорошо друг с другом, но на этот
раз они даже обошлись без привычных долгих  любовных  ласк  и  прелюдий.
Легкая размолвка, случившаяся накануне,  лишь  подогрела  и  усилила  их
страсть.
   Адам разомкнул объятия, лег на спину  и  мгновенно  уснул,  а  Дебора
неожиданно ощутила смутное беспокойство. Перед ее  глазами  промелькнули
события последних двух  дней,  и  ей  вдруг  вспомнилось  лицо  молодого
китайца, к которому она подсела за столик в баре.  Ван  Фусэн...  Почему
она о нем сейчас вспомнила? Странно...
   После того как Карен обзвонила множество гостей и  пригласила  их  на
празднование китайского Нового года, Сандер повел ее в ресторан Юн Кэ на
Веллингтон-стрит.
   Карен великолепно смотрелась в элегантном длинном  белом  платье,  ее
щеки розовели от нежного румянца, а глаза светились от радости.
   Когда подали напитки, Сандер поднял бокал с мартини и сказал:
   -  Ты  очень  помогла  мне,  малышка!  Почти   все   гости   получили
приглашения. Ты славно потрудилась!
   Карен пригубила вино и капризно надула губки.
   - Еще бы! Я целый день не отходила от телефона!
   Просто  охрипла  от  бесконечных  разговоров  об  одном  и  том   же.
Наконец-то ты удосужился сводить меня в  ресторан,  Сандер,  ведь  после
медового месяца я почти не выходила из дому!
   Вановен рассмеялся:
   - Женщина должна сидеть дома и воспитывать детей! Кстати, у тебя  нет
для меня никаких новостей?
   Карен неуверенно пожала плечами.
   - Я пока ни в чем не уверена, дорогой, - медленно произнесла  она.  -
Но возможно.., через несколько дней все будет ясно.
   Сандер внимательно взглянул на жену.
   - Но ведь мы женаты только три недели!
   - А ты думаешь, дети  появляются  только  после  того,  как  супругам
выдадут брачное свидетельство? - рассмеялась Карен. - Ты не  забыл,  что
мы знакомы с тобой не три недели?
   Сандер тоже улыбнулся.
   - Да, малышка, немного дольше. - Он протянул  руку  и  сжал  запястье
жены. - Мне нужен сын, наследник. Для меня это очень много значит!
   - Я стараюсь, дорогой, но не все от меня зависит! На днях я  пойду  к
врачу, и тогда что-то прояснится. - Карен погладила руку мужа. - Я люблю
тебя, Сандер, - тихо прошептала она.
   Официант принес меню, и Сандер  сделал  заказ:  рубленое  перепелиное
мясо, завернутое в листья салата-латука, и  несколько  закусок,  включая
"тысячелетние яйца". Карен удивленно подняла брови:
   - Ну и ну! Какое странное название!
   Сандер рассмеялся:
   - Они очень вкусные, несмотря на их некрасивое название. Я  вообще-то
предпочитаю обычную европейскую кухню, особенно мясо  с  картофелем,  но
мне хочется, чтобы ты  отведала  блюда  китайской  кухни,  Карен.  После
праздников мы пройдемся с тобой по ресторанам,  и  ты  попробуешь  массу
экзотических блюд, например, тушеные медвежьи лапы, мясо белого журавля,
опоссума и змеи. Уверяю, ты получишь огромное наслаждение!
   - Не знаю, смогу ли я попробовать гремучую змею, - поморщилась Карен.
   - О вкусах не спорят.
   Однако китайские блюда понравились Карен, и она с удовольствием съела
все, даже черные яйца.
   - Я рад, что ты получила удовольствие, - улыбаясь, сказал  Сандер.  -
Мне нравится, когда люди много едят! - И взяв Карен за руку, спросил:
   - Так ты завтра пойдешь к врачу?
   - Да, если он согласится меня принять.
   - Зачем нам ждать, согласится он или нет!  -  нетерпеливо  воскликнул
Сандер.  -  Давай  я  познакомлю  тебя  с  моим  личным  врачом,  и   он
порекомендует тебе самого лучшего специалиста!
   - Как все-таки  здорово  быть  женой  Сандера  Вановена!  -  искренне
сказала Карен. - Когда мы еще  не  были  с  тобой  знакомы,  мне  многие
говорили, что в Гонконге ты - большой человек, но разве я могла  мечтать
о том, что стану твоей женой!
   Сандер самодовольно улыбнулся:
   - Ты тоже  не  так  проста,  малышка!  Вспомни,  как  ловко  ты  меня
окрутила! За пять минут!
   Сандер Вановен несколько раз в год  ездил  в  Штаты  и  проводил  там
рекламную  кампанию   с   целью   привлечения   будущих   туристов.   Он
организовывал также выставки, устраивал показы моделей и отбирал девушек
для работы в своем туристическом бюро. Одно время  Вановен  предпочитал,
чтобы в его бюро работали девушки-азиатки, но потом решил заменить их на
девушек с европейской внешностью. Гонконгские агентства,  с  которыми  у
него были заключены контракты, тоже  подбирали  ему  претенденток,  и  в
числе их оказалась Карен. В ее обязанности  входило  привлекать  в  бюро
туристов и убеждать их: "Самые лучшие, интересные и недорогие  экскурсии
проводятся туристическим бюро Сандера Вановена! Позвольте  мне  показать
вам Гонконг и рассказать о его истории!"
   Однажды Сандер пригласил Карен в ресторан, и  с  того  дня  их  роман
набрал обороты.
   Карен насмешливо взглянула на мужа:
   - Ты хочешь сказать, что я окрутила тебя?
   - Еще бы! Я сразу это понял!
   - Если ты разгадал мои планы, то почему так легко дал себя окрутить?
   - Во-первых, ты мне понравилась, женщина! - расхохотался Сандер. -  А
во-вторых, я ничего не знал о тебе, а новое всегда привлекает!
   - Как не знал? Тебе было известно,  что  я  приехала  в  Нью-Йорк  из
Чикаго, как и сотни других глупеньких девушек, воображающих себя умными,
красивыми и талантливыми. Я тоже верила,  что  скоро  стану  знаменитой,
богатой и буду зарабатывать много денег!
   - А как ты попала в Гонконг?
   - В Штатах  трудно  было  подыскать  приличную  работу,  и  я  решила
отправиться в Гонконг. У меня была накоплена небольшая  сумма  денег,  я
купила билет на корабль и приплыла на нем сюда. Кстати, по дороге у меня
украли оставшуюся часть денег, так что я оказалась в Гонконге без  цента
в кармане. Как хорошо, что я почти сразу же встретила тебя, дорогой!
   - А ты смелая женщина, Карен! - сказал Сандер и взял ее руку в  свою.
- Не каждая девушка отважится на подобное путешествие!  Я  рад,  что  мы
познакомились с тобой и поженились!
   - Я тоже! - искренне воскликнула Карен.
   - Кстати, в Гонконге много ночных клубов, и, если  хочешь,  мы  можем
пойти в один из них потанцевать, - сказал Сандер.
   Карен лукаво взглянула на мужа:
   - Что еще ты можешь мне предложить?
   - Отправиться домой и лечь в постель!
   - Это предложение  мне  нравится  больше!  А  потанцевать  мы  всегда
успеем!
   Когда они ехали домой  в  такси,  Сандер,  улыбаясь,  обнял  Карен  и
сказал:
   - Я придумал тебе подходящее прозвище: постоянный возбудитель! Ты все
время будишь во мне желание, женщина!
   Карен улыбнулась:
   - Неплохое прозвище. Мне оно нравится. Со мной ты всегда находишься в
отличной форме!
   Поздно вечером в постели, когда их  любовные  игры  уже  закончились,
Карен взяла мужа за руку и нежно прошептала:
   - Я очень люблю тебя, Сандер!
   - Я знаю об этом. Я тоже люблю тебя.

Глава 6

   Вечером, когда начали сгущаться сумерки, Илай сказал:
   -  Вы  замечательный  гид,  Сильвия!  Так  интересно  рассказывали  о
Гонконге! Мне кажется, что я живу здесь уже давно и хорошо знаком с этим
городом!
   - Я рада, что вам понравился Гонконг, - улыбнулась Сильвия. - Значит,
мои старания оказались не напрасными.
   Вопреки своим мрачным утренним  прогнозам  Илай  замечательно  провел
день и сейчас искренне радовался, видя улыбку на лице Сильвии.  Конечно,
он  понимал,  что  экскурсии  для  нее  каждодневное  дело,  и  все-таки
надеялся, что общение с ним ей было не в тягость, а в удовольствие.
   После длительной прогулки они наняли сампан и отправились  обедать  в
плавучий двухпалубный ресторан, который  сверкал  и  переливался  яркими
разноцветными огнями.
   В ресторане, как и обещала  Сильвия,  они  сами  выбрали  только  что
выловленную рыбу и заказали такое количество разнообразных блюд, что их,
пожалуй, хватило бы на небольшую компанию туристов: мясо крабов, сладкий
кукурузный суп, жареные  пильчатые  креветки,  свинина  в  кисло-сладком
соусе, рубленая свинина с грецкими орехами, овощной  маринад,  фрукты  и
чай.
   - По-моему,  я  наелся  на  неделю  вперед,  -  сказал  Илай,  тяжело
вздохнув.
   Сильвия, сидевшая напротив него, улыбнулась.  Сегодня  она  выглядела
настоящей  восточной  красавицей:  чуть  смуглая  нежная  кожа,   томные
миндалевидные глаза и традиционный шелковый наряд с  разрезом  на  боку,
открывавшим ее длинные стройные ноги, от которых Илай с  трудом  отводил
взгляд.
   Слышался тихий  плеск  воды,  в  ней  отражались  цветные  огоньки  и
отблески небольших костров - люди, живущие в сампанах, готовили ужин.
   Когда Сильвия предложила полюбоваться  на  вечерний  Гонконг  с  пика
Виктория, Илай с радостью согласился,  и  они  снова,  сев  в  вагончик,
проехали  по  тому  же  маршруту,  что  и   утром.   Сверху   открывался
великолепный вид на город: казалось, Гонконг весь мерцает и переливается
разноцветными огнями!
   - Сегодня утром на фабрике вы обратили внимание на крупного мужчину с
рыжей бородой, с которым я разговаривала? - спросила Сильвия, когда Илай
остановился, чтобы закурить сигару.
   Он кивнул.
   - Это наш хозяин, Сандер Вановен. На днях он устраивает у  себя  дома
вечеринку по случаю наступления китайского Нового года и пригласил  меня
принять в ней участие.