ие высветила купе. Волосы Рены при этом свете казались темной копной, а на лице блуждало сонное довольство - такое выражение бывает у кошек в джунглях после сытной еды.
     - Дай и мне, - она протянула руку, - я забыла свои сигарки в моем купе.
     Купер нашел вторую сигару и подал Рене. Рена была первой курящей из всех известных ему женщин и курила не только в пределах собственного жилища. Свои маленькие крученые кубинские сигары она без стеснения курила на людях, и шок, вызываемый ее дерзостью у окружающих, приводил Рену в восторг, в этом Купер не сомневался.
     Он снова чиркнул спичкой. Зажав сигару в своих прекрасных зубах, Рена потянулась к спичке и закурила.
     Купер положил руку ей на бедро.
     - Хотел тебя кое о чем спросить, Рена.., ты-то знаешь, что случилось с Эваном Лонгли? Кажется, этого больше не знает никто.
     Он почувствовал, как мышцы ее бедра напряглись под его рукой. Но когда она заговорила, голос ее был спокоен.
     - Ты сегодня страшно любопытен. Ты еще не успел войти сюда, как уже засыпал меня вопросами.
     - Я любопытен от природы, особенно когда речь идет о добыче вроде той, которую мы ищем. Но ты так и не ответила на мой вопрос.
     - Разумеется, я ничего не знаю об исчезновении этого Лонгли! Откуда мне знать? Этот человек для меня ничто"
     - Это не совсем так, - мягко заметил он. - Лонгли возглавляет эту экспедицию. Насколько мне известно, он мог быть истинным источником информации об этом "Сокровище Солнца".
     - Разнюхиваешь, Куп? - Рена язвительно засмеялась. - Почему бы тебе не взглянуть на дело с другой стороны? Ведь если что-то случилось с этим Лонгли, то одним человеком, с которым придется делиться, стало меньше. Или меньше стало тех, кто нам помешает, когда мы найдем сокровище.
     - Довольно хладнокровный взгляд на веши.
     - Это практичный взгляд, вот и все. - Он ощутил, как тело ее слегка сжалось. - Только не говори, что эти соображения не приходили в голову тебе самому. Если он исчез, раскопками будет заниматься его сестра.
     - Не будь так уверена в этом. Когда я разговаривал с ней недавно, вид у нее был растерянный.
     - Если она не станет заниматься этим, значит, займемся мы с тобой. Послушай, Купер Мейо... - В голосе ее зазвучали напряженные нотки. - Возможно, речь идет о настоящем богатстве, и будь проклят всякий, кто - или что - помешает мне найти его!
     - Ты сказала, что у этих Лонгли есть единственная карта, на которой обозначено расположение Тонатиуикана. И еще ты сказала, что намерена следовать за ними до этого города. Если Мередит Лонгли не пойдет туда, каким образом мы доберемся на место собственными силами?
     Ответ Рены звучал спокойно:
     - Значит, мы выкрадем эту карту.
     Он отпрянул.
     - Это уж немного чересчур, Рена.
     - Разве? - Она засмеялась. - Этический совет от Купера Мейо! Украсть у них золото ты готов, а карту - нет? Объясни-ка, Куп!
     - Мы говорили о том, чтобы отобрать идола у ее брата, - холодно проговорил он, - а не красть карту у беспомощной женщины, черт побери!
     - Беспомощной? Не дай мужской галантности затуманить твой трезвый ум. На самом деле... - Голос ее упал до шепота:
     - Я еще думала вот о чем. Когда мы раздобудем карту, неплохо бы убрать и саму Лонгли. Она, полагаю, так долго возилась с этой картой, что может найти затерянный город по памяти.

***

     Харрис Броудер был зол и встревожен. Уснуть он не мог и поэтому вышел из купе и прошел через весь неосвещенный поезд к смотровой площадке, расположенной в конце последнего вагона. И теперь он стоял там один в теплой тьме; поезд мчался вперед, и окрестный ландшафт расплывался перед глазами.
     Хотя Броудер и с пренебрежением отнесся к страхам Мередит, он почувствовал первые приступы тревоги, когда девушка сообщила ему об исчезновении Эвана. Он отыскал кондуктора - уже после того, как осмотр поезда закончился, - и выяснил, что Эван действительно исчез.
     Тогда Броудер разозлился. Уж не дурачит ли его Эван?
     Броудер наскреб деньги, необходимые для финансирования экспедиции, получив от Эвана обещание, что они все разделят поровну, какие бы сокровища ни были найдены.
     Неужели Эван сумел исчезнуть, чтобы отыскать древний город без него, Броудера, каким-то обманным путем?
     - Если это так, я просто удавлю этого мерзавца. Ей-богу, удавлю! - громко прокричал Броудер в пустоту, сжав кулаки и ударив ими по поручню.
     Его не тревожило, что Эван мог оказаться жертвой какой-то грязной игры или несчастного случая. В любом случае результат будет одним - он потеряет все деньги, вложенные в экспедицию, равно как и возможность их вернуть.
     Сестра Эвана, эта ледяная дева, грохнется замертво, стоит ей только намекнуть на надувательство. Броудер Знал, что он ей не очень симпатичен, и чувство это было взаимным. Разница состояла только в том, что он с огромным удовольствием затащил бы ее в постель - уж очень ему хотелось выяснить, сколько потребуется усилий, чтобы растопить ее ледяную оболочку. Он достаточно на нее насмотрелся, чтобы понять: под всеми ее тряпками скрывается лакомый кусочек.
     Но она ни за что не согласится продать ради личной выгоды ни золото, ни любые другие образчики древней культуры, которые могут быть найдены. Броудер слышал, как она излагала свое мнение на этот счет. Все, что будет найдено экспедицией, является достоянием всего человечества, будет выставлено в музеях и послужит целям развития исторической науки.
     На человечество, равно как и на его просвещение, Броудеру глубоко наплевать. Единственное, что его интересовало, - это его личная выгода, и если Эван вознамерился при помощи каких-то трюков лишить его, Броудера, причитающейся ему доли, он, право же, пожалеет об этом.
     Большую часть своей жизни сорокалетний Харрис Броудер занимался разного рода противозаконной деятельностью, и ему удавалось - то ли потому, что он был проницательным, то ли потому, что ему просто везло, - избегать наказания за свои деяния. Пару раз ему удавалось сорвать крупный куш, но такого выгодного дельца еще не попадалось. Если Харрис оценил стоимость сокровищ правильно, половинная доля составит по крайней мере сотню тысяч долларов!
     По мнению Броудера, это был солидный куш, ради которого можно в крайнем случае пойти и на убийство.
     Ему уже приходилось убивать людей и за меньшие деньги; убьет и теперь, если потребуется!
     Прежде всего нужно приглядывать за Мередит и больше с ней не ссориться. Эван исчез, все важные сведения и карта - у нее. Броудер требовал у Эвана выдать ему копию карты, но тот упорно отказывался, обещая сделать это, когда экспедиция двинется на поиски.
     Значит, теперь нужно обхаживать Мередит...
     Но если ему удастся каким-то образом заполучить карту, ни Эван, ни Мередит будут уже не нужны. Он сможет сделать все сам, и к черту этих Лонгли!
     Он сможет тогда, черт побери, подвергнуть могущественную и недосягаемую мисс Лонгли наказанию, которого она заслуживает, а заодно показать ей, что такое настоящий мужчина!

***

     Мередит тоже не могла уснуть. После того как, рассердившись, она оставила Купера Мейо, девушка вернулась в свое купе; однако в голове у нее творился такой сумбур, что сон не шел к ней. Проворочавшись целый час на узкой полке, она встала и снова оделась, торопясь поскорее уйти из купе, где она задыхалась, как в темнице.
     Девушка пошла по вагонам в конец поезда, намереваясь подышать свежим воздухом на смотровой площадке.
     Войдя в вагон-гостиную, она обнаружила, что гостиная, освещенная одной тусклой лампой, пуста, в ней не было даже дежурного проводника. Этот вагон считался мужской территорией, где мужчины могли курить сигары, пить виски, играть в карты или просто рассказывать друг другу скабрезные истории. Женщинам не возбранялось бывать здесь, но их появление встречалось обычно хмурыми взглядами.
     Внезапно на Мередит нахлынули воспоминания о минувшем вечере. Что, если Купер Мейо прав и необъяснимое исчезновение Эвана - результат преступления? Если так, не суждено ли ей оказаться следующей жертвой? От этой мысли попахивало чем-то мелодраматичным, но все равно - с тех пор, как Купер намекнул на то, что здесь, возможно, имело место насилие, эта мысль застряла у нее в голове.
     Если это правда - хотя и кажется невероятным, - она, стоя в одиночестве на площадке, окажется хорошей мишенью. Мгновенно приняв решение, Мередит отыскала стул в углу гостиной и уселась на него.
     Она попыталась вспомнить, что еще говорил ей Купер. Итак, надо решать - не отказаться ли вообще от мысли о раскопках. На Эване лежала большая часть многочисленных мелких проблем, касающихся организации экспедиции, это верно; но ведь она не один раз ездила в экспедиции с па, и у нее было достаточно опыта, чтобы знать, как все это делается. К тому же доктор Вильялобос может взять на себя большую часть дела. Если он, конечно, захочет продолжить начатое теперь, когда исчез Эван.
     Археолог, разумеется, был другом отца Эвана, а не его самого. Для полноты картины нужно добавить, что Эван никогда не встречался с доктором.
     Карта, на которой было показано расположение древнего города, получена от доктора Вильялобоса. Она попала в руки папы за несколько месяцев до его смерти вместе с письмом, в котором доктор сообщал, что не в состоянии финансировать столь долгосрочную экспедицию. Мексиканское же правительство до настоящего времени не выказывало особого интереса к поискам затерянного города, в существование которого верили только археологи, в том числе и доктор Лонгли; Мексика совсем недавно покончила с кровавой революцией, поглотившей уйму средств, у страны есть другие заботы, поэтому-то доктор Вильялобос и писал, что не может обратиться к правительству за финансированием дорогостоящей экспедиции.
     Мартин Лонгли уладил дело с финансированием, получив грант от колледжа, где он преподавал, но грант был ликвидирован после его смерти. Эвану удалось достать деньги; Мередит не знала, каким именно способом, и не расспрашивала об этом брата. Тем не менее деньги нашлись, и многие расходы экспедиции были уже оплачены. И если теперь она откажется от раскопок, уже потраченные средства окажутся выброшенными на ветер.
     Да, она продолжит экспедицию! И, сама того не сознавая, Мередит энергично закивала головой.
     Дверь в противоположном конце вагона-гостиной открылась, и Мередит увидела входящего Харриса Броудера. Никакого желания беседовать с ним у нее не было. Но Мередит не удержалась от тихого восклицания, которое говорило о том, что она его заметила. Броудер замер на полушаге.
     - Мередит! Вы еще не легли? - Он подошел к ней и пододвинул себе стул. - Вы так и не смогли уснуть, да?
     - Да, - сдержанно отозвалась она, - я беспокоюсь об Эване.
     - Я тоже. - Он кивнул, встретив ее взгляд. - Я помню, что недавно сказал вам. И хочу принести извинения за свои слова. Я был не прав. Мне показалось, что это просто очередная проделка Эвана, но я только что говорил с кондуктором, и он сказал, что Эвана в поезде нет...
     Мередит внимательно смотрела на него. Кажется, он говорит вполне искренне, хотя при этом она уловила в его глазах хитрый блеск. Но, учитывая, что этот человек ей антипатичен, впечатление могло быть и ложным.
     А Броудер продолжал:
     - И все же я уверен, что в конце концов Эван найдется. - Он замолчал и внимательно взглянул на нее. - Надеюсь, вы не сочтете меня бесцеремонным.., но я должен знать, конечно.., вы не намерены отказаться от экспедиции?
     - Нет. Нет, я не намерена отказываться от экспедиции. Думаю, что папа одобрил бы это.
     - Вот и хорошо! - Броудер энергично кивнул, явно с облегчением. - Я был бы очень огорчен, если бы дело, зашедшее уже так далеко, застыло на мертвой точке. Я должен защищать свои капиталовложения. И уверен, Эван будет доволен вашим решением, когда появится снова.
     Она наклонилась вперед, намереваясь спросить его, что он имел в виду, говоря о защите своих капиталовложений, но Броудер уже поднялся.
     - Мне кажется, теперь я усну, - сказал он. - И вам, Мередит, тоже лучше отправиться спать. Вы, наверное, очень устали. - Он улыбнулся. - Спокойной ночи.
     Она откинулась на спинку стула и молчала, пока он не ушел. Теперь по крайней мере ей понятно, что связывало Эвана с этим человеком: он, очевидно, помог найти деньги для финансирования экспедиции. Но чем он руководствовался? Для чего, о Господи, Харрису Броудеру вкладывать деньги в археологическую экспедицию? Вопрос непростой, из тех, на которые нельзя ответить сразу.
     Она решила обдумать его позднее.
     Погруженная в свои мысли, Мередит задремала; ей приснился золотой город, прячущийся в густых зарослях диких джунглей, и золотая статуя - приземистый человек с глазами, горящими рубиновым огнем. Ей снилось, что она все ближе и ближе подходит к статуе, а потом статуя начала падать со своего высокого пьедестала, накренившись в ее сторону. Мередит повернулась, чтобы убежать, но было уже поздно: статуя обрушилась на нее всем своим весом...
     Девушка проснулась с невнятным криком и в страхе огляделась - не видит ли ее кто-нибудь. Но в вагоне-гостиной по-прежнему было пусто.
     Она встала и поспешно направилась в свой спальный вагон, охваченная желанием просмотреть карту и другие данные, переданные ее отцу доктором Вильялобосом.
     Войдя в свое купе и закрыв дверь на засов, она достала кожаный портфель, в котором хранила все документы.
     Эван хотел держать его при себе, но Мередит настояла на том, чтобы портфель находился у нее, - тогда она могла бы как следует изучить все материалы.
     Открыв портфель, она сунула в него руку - и тут же ее охватило отчаяние. Портфель был пуст!
     Заглянув в него, она не увидела ничего. Не веря своим глазам, Мередит перевернула портфель вверх дном, потрясла. Ничего!
     Мередит опустилась на полку; мысли ее метались. Она отчетливо помнила, что, сев в поезд в Веракрусе, она проверила содержимое портфеля - все документы были на месте. И вот они исчезли!
     Может быть, бумаги взял Эван? Но, насколько ей известно, он ни разу не заходил в ее купе.
     Значит, остается одно-единственное объяснение: ночью, пока она отсутствовала, кто-то вошел в ее купе и украл все, что было в портфеле!

Глава 3

     Среди шума и суматохи, неизбежной по прибытии крупного состава, Мередит искала глазами доктора Рикардо Вильялобоса.
     Найти человека в Толпе, пребывающей в беспорядочном движении, казалось делом безнадежным. Уличные торговцы, навязывая свой товар, кричали на разные голоса:
     - Сеньор, сеньора, вот прекрасное пончо из чистой шерсти! Вот серебряный кулон, взгляните, сеньорита, - в виде голубя! Он принесет вам счастье! Вот гребни для волос, настоящие черепаховые гребни!
     На вокзале можно было встретить все возможные типы и разновидности представителей мексиканского общества: богатые высокомерные испанцы в темных узких брюках, белых рубашках и широкополых шляпах рядом с индейцами, облаченными в белые одежды и яркие мексиканские шали, пестро разряженные метисы в разнообразного покроя платьях, начиная с местных национальных костюмов до европейских, бедняки в пестрых лохмотьях, дети, старики...
     Были здесь и приезжие - те, кто прибыл сюда, чтобы взглянуть на местные достопримечательности, и те, кто приехал, чтобы остаться, - американцы, китайцы, негры, европейцы.
     Мередит стояла на ступеньках вагона, глядела на толпу, кишащую на платформе, и голова у нее шла кругом.
     Она плохо спала и почти ничего не ела, и теперь от невероятного шума и резкого запаха переполненного людьми вокзала ей стало дурно.
     Она закрыла глаза, пытаясь собраться с силами, как вдруг на плечо ей легла крепкая рука.
     - Сеньорита Лонгли?
     Вздрогнув, Мередит открыла глаза. С нижней ступеньки вагона на нее озабоченно смотрел Рикардо Вильялобос.
     Мередит неожиданно вспыхнула. Доктор Вильялобос был смуглым, довольно привлекательным человеком с тонкими чертами лица, густыми черными волосами и умными черными глазами. Типичный испанский дон, и внешность эта отнюдь не была случайностью. Его семья принадлежала к аристократам, которые одними из первых обосновались в Мексике, их предок сопровождал в эти земли Эрнана Кортеса, покорителя и завоевателя страны.
     - Доктор Вильялобос? - спросила Мередит. - Я ищу вас, но здесь такая толчея...
     - Да, не правда ли? - Он улыбнулся. - Разрешите, я помогу вам спуститься. Вы очень бледны. Или во время поездки случилось нечто плохое?
     Она кивнула:
     - Да, и даже очень плохое. Мне о многом нужно рассказать вам.
     Она оперлась на его плечо, и он помог ей сойти на платформу. От прикосновения его рук ее бросило в жар.
     Мередит встречалась с доктором несколькими годами раньше, когда приезжала в Мехико с братом. Ей тогда едва исполнилось шестнадцать, и она была болезненно застенчива. Вильялобос держался с ней очень галантно, с серьезностью, которая, как Мередит почувствовала, скрывала под собой иронию, но тем не менее она сильно увлеклась им тогда, и теперь воспоминание об этом вызвало у нее чувство неловкости.
     - Я так опечален кончиной вашего отца, - сказал Рикардо, когда она ступила на платформу. - Я хотел приехать на похороны, но непредвиденные обстоятельства не позволили мне сделать этого. Мы с вашим отцом были друзьями, и наша переписка много значила для меня. Мне будет его недоставать. Я понимаю, сколь велики ваша потеря и ваше горе.
     Его сочувствие напомнило ей об отце, и глаза Мередит вдруг наполнились слезами. Она отвернулась. Говорить она не могла.
     Рикардо взял ее за руку.
     - Простите, Мередит. Я разбудил горькие воспоминания. Не будем больше говорить об этом сейчас. - Голос его зазвучал бодро. - Считаю необходимым выразить свое удовольствие вашим решением не откладывать экспедицию.
     Овладев собой, Мередит сказала:
     - Меня поддержал брат. Откровенно говоря, если бы не он, я бы отказалась от этой идеи.
     - Кстати, о вашем брате... - Он обвел глазами толпу. - Где он? Я думал, что он тоже приехал, однако не вижу его.
     Мередит глубоко вздохнула.
     - Вам покажется очень странным то, что я сейчас вам скажу. Я...
     Рикардо встревоженно посмотрел на нее:
     - Что такое, Мередит? Что-нибудь случилось?
     - Да, боюсь, что так. Видите ли, Эван просто-напросто исчез.
     - Исчез? Куда? Когда?
     - Из вагона поезда. Но, простите, рассказ потребует некоторого времени, а мне сначала нужно позаботиться о багаже.
     - Об этом можете не беспокоиться. - Он взял ее за руку. - Мой слуга возьмет ваш багаж. Значит, вы остались одна?
     - Нет, есть еще знакомый брата, некто мистер Харрис Броудер. Он наблюдает за разгрузкой снаряжения.
     - В таком случае я должен предложить и ему свое гостеприимство - поселиться на моей асиенде. Пойдемте, я усажу вас в мой экипаж, а потом вернусь и разыщу его.
     Покидая вокзал, Мередит несколько раз обернулась.
     Ее спутник, заметив это, решил, что она что-то забыла.
     Он вопросительно посмотрел на нее:
     - Вы оборачиваетесь, сеньорита Мередит. Что-нибудь не так?
     В горле у Мередит внезапно пересохло, и она сглотнула.
     - Нет, ничего, право, ничего. Просто у Харриса есть где остановиться, и... - Она осеклась, не желая говорить, что Харрису Броудеру лучше бы, по ее мнению, обосноваться в каком-нибудь другом месте.
     - Конечно, я понимаю, - сказал Рикардо, хотя вид у него был несколько смущенный. Мередит отвела взгляд прежде, чем он успел заметить то, чего ему не следовало замечать.
     Крепко держа девушку за локоть, Рикардо повел ее дальше. Оглядывая огромный вокзал, Мередит заметила Купера Мейо, его голова возвышалась над толпой. Он задумчиво взглянул на девушку.
     Мередит хотела уже улыбнуться ему, но замерла, увидев рядом с ним Рену Вольтэн, наблюдающую за вереницей носильщиков, груженных багажом экспедиции. Рена смотрела и курила маленькую сигару.
     Мередит повернулась, позволив своему спутнику вывести себя из здания вокзала и проводить к экипажу. Хотя она не могла не признать