, злорадно подумала она, увидев,  что
стоящая рядом женщина удивительно привлекательна. Она  была  высокая,  с
рыжими волосами и такими пышными формами, что Сара рядом с ней  казалась
чуть ли не мальчишкой. Хорошо еще, что она  не  надела  брючный  костюм:
женщина была как раз в брюках, но никто, и, уж конечно, Майкл тоже,  ни-
когда бы не сказал, что у нее мужской нарад. Напротив,  она  была  почти
вульгарноженственной, решила Сара, глядя на ее высокую грудь, туго обтя-
нутую курткой. Кто она? И что ей нужно? Может, это одна из дочек  докто-
ра, о которых говорила миссис Пенуорти?
   Майкл приветливо поздоровался с женщиной, и Сара поджала  губы,  уви-
дев, как ее пальцы с длинными накрашенными ногтями погладили его по  ще-
ке. А он ведет себя как ни в чем не бывало, сердито думала она. Интерес-
но, где здесь женский туалет. Она не желала лицезреть его  подружек,  и,
почти не осознавая, что она творит, Сара схватила  стакан  с  мартини  и
весьма не по-дамски залпом его выпила.
   - Сара... - повернулся к ней Майкл, и она настороженно посмотрела  на
него.
   - Да?
   - Сара, я хочу познакомить тебя с моей старой знакомой, миссис Марион
Мортон. Познакомься, Марион, это Сара Форчун. Помнишь, я  тебе  говорил,
она пару недель поживет у меня в Равенс-Милле.
   Сара готова была задушить его на месте. Мало того, что это,  оказыва-
ется, та самая миссис Мортон, с которой он проводит столько времени, так
он еще смеет так двусмысленно высказываться о ней, Саре. Нетрудно  дога-
даться, что думает Марион Мортон, и Сара вспыхнула от гнева и обиды.
   - Я думаю, вам следовало объяснить,  что,  когда  я  приехала  в  Ра-
венс-Милл, я понятия не имела, что вы там живете! - ответила она, не об-
ращая внимания на упрек в глазах Майкла. Она помолчала,  потом,  заметив
неловкую паузу, добавила: -  Миссис  Мортон,  скажите,  пожалуйста,  где
здесь женский туалет? Мне нужно... вымыть руки.
   - Ах... да, конечно. - Марион переглянулась с Майклом, взяла Сару под
руку, повела ее к двери и указала на коридор в задней  части  здания.  -
Вон там, - сказала она и улыбнулась, что еще больше  разозлило  Сару.  -
Найдете?
   - Постараюсь, - коротко заявила Сара и ушла, чувствуя, что никогда  в
жизни не вела себя так по-идиотски.
   К счастью, в маленьком туалете никого не было, и Сара с ужасом  разг-
лядывала себя в зеркале. Помады на губах совсем не осталось, и кожа вок-
руг слегка покраснела от поцелуя. На щеках лихорадочный румянец,  волосы
спутаны. Она выглядела... истерзанной, да, именно так, в отчаянии думала
она, понимая теперь, как глупо было отрицать свои отношения с Майклом.
   Сара припудрила кожу вокруг рта, покрыла губы блеском кирпичного  от-
тенка, расчесала волосы, брызнула за уши  духами  и  почувствовала  себя
несколько увереннее.
   Надежды, что Марион Мортон ушла, пока ее не было, не оправдались. Ма-
рион сидела у стойки бара между Майклом и еще  каким-то  мужчиной.  Сара
задержалась на пороге, чувствуя, что она здесь лишняя. Но ей нужно  было
к ним подойти, и, шагая по каменным плитам, она, как и днем,  опять  по-
чувствовала легкую слабость.
   Когда она подошла, мужчины встали, и Сара взглянула Майклу  в  глаза,
но он отвел их, подождал, пока она сядет, указал на мужчину и представил
его:
   - Познакомься, Сара, это Норман Мортон, муж Марион.
   Сара постаралась повежливее ответить на приветствие Нормана  Мортона,
и его вид подействовал на нее отрезвляюще. Он тоже явно давно знал и лю-
бил Майкла, и ее поведение казалось ей теперь совсем уж глупым  и  неле-
пым. Конечно, может быть, отношения Майкла с подругой детства и не такие
уже невинные, но она-то, Сара, здесь вообще ни при чем,  и  нельзя  было
так себя вести.
   Норман Мортон был обходительный  корнуоллец,  высокий,  темноволосый,
чем-то похожий на Майкла, но шире в плечах и с очень  мягкими  манерами.
Когда его жена и Майкл разговорились о лошадях, Норман начал  расспраши-
вать Сару о Лондоне, и она с удовольствием расслабилась в  его  приятном
обществе. Когда ей предложили выпить, она согласилась и лихо  проглотила
коктейль, очень скоро поняв, что совершенно не умеет пить и  делает  это
только для того, чтобы отгородиться от пристальных взглядов, которые  то
и дело бросал на нее Майкл.
   Майкл предложил всем вместе поужинать, и им быстро накрыли столик  на
четверых. Их обслуживал сам Патрик Киган, и по разговору было ясно,  что
Мортоны с ним тоже хорошо знакомы.
   - Майкл говорит, вы пишете книгу, Сара,  -  сказала  Марион,  и  Саре
пришлось быть вежливой.
   - Да, пишу, - сдержанно согласилась она. - Впрочем,  это  всего  лишь
повесть для детей.
   - Всего лишь, - Марион была под впечатлением. - Я с трудом справляюсь
с бухгалтерскими счетами. - Она улыбнулась. - Я не представляю,  ну  как
это можно писать книги?
   - Сара работает в издательстве, - внушительно вставил  Майкл.  -  Она
привыкла работать с рукописями.
   - Все равно...
   Марион была подкупающе искренней, и Саре все труднее было противиться
ее обаянию. Вообще, по своей натуре она всегда была доброжелательной,  и
ей было тяжело видеть осуждающие взгляды Майкла. Она подозревала, что он
не скоро простит ее, и со страхом думала о том, как они поедут назад.
   Поэтому она выпила больше, чем обычно позволяла себе, и к концу вече-
ра ей стало безразлично, что он о ней думает. Во всяком случае, она себя
в этом убеждала. Она была слегка навеселе и, когда они вышли из рестора-
на на прохладный ночной воздух, покачивалась.
   Мортоны раскланялись и пошли к своей машине; Майкл  взглянул  на  нее
чужими глазами.
   - Ты дойдешь? - спросил он сдержаннотерпеливо,  и  она  почувствовала
себя глупой девчонкой. По-видимому, он решил быть, невзирая ни  на  что,
вежливым и вести себя так, словно ничего не произошло.  Но  после  того,
что она натворила, она бы предпочла, чтобы он на нее сердился.
   Не ответив ему, Сара нетвердыми шагами направилась к стоянке, где они
оставили "ягуар", и он, равнодушно пожав плечами, открыл дверцу.
   - Садись, - сказал он уже жестче, и она с трудом забралась,  подобрав
юбку, на низкое сиденье. Потом она напряженно ждала,  когда  он  обойдет
машину и сядет рядом.
   Когда они выехали из Пензанса, за ними оказался "рейндж-ровер" Морто-
нов; его фары освещали салон "ягуара", и Сара чувствовала себя чуть-чуть
как актриса в свете рампы. Но похоже, что незримое присутствие  Мортонов
сдерживало Майкла от вспышки гнева, которую она  все  время  со  страхом
ждала, а может, она и не права - просто он решил, что она недостойна да-
же его презрения.
   Поэтому ей ничего не оставалось, как глядеть на дорогу,  и  скоро  от
непрерывного встречного потока фар глаза у нее начали слипаться и  нако-
нец закрылись совсем. Она не знала, когда Мортоны перестали ехать за ни-
ми, и вообще не помнила, как они вернулись в Равенс-Милл. Когда она отк-
рыла глаза, у машины был выключен мотор и тишину нарушал лишь приглушен-
ный шум прибоя.
   Она вздрогнула и поискала глазами Майкла: в машине его  не  было.  Ее
сразу охватила обида, что он вот так бросил ее одну, на растерзание  лю-
бого незваного гостя, кто придет в РавенсМилл. То, что среди  ночи  вряд
ли кто сюда придет, несущественно. Он ее бросил, и, если бы в  зажигании
были ключи, она бы тут же уехала в Лондон, думала она с обидой.
   Шмыгая носом, она потянулась за сумкой, и в это  время  дверца  с  ее
стороны открылась. Удивленная, она широко раскрытыми глазами смотрела на
Майкла; заметив выражение ее лица, он опустил уголки губ.
   - Проснулась, - просто сказал он. - Когда я уходил, ты спала  мертвым
сном.
   Сара не сразу нашла что ответить.
   - Это оценка... или пожелание? - ядовито осведомилась она.  -  Навер-
ное, так бы и было, если бы я провела здесь всю ночь.
   Майкл сжал губы.
   - Между прочим, я ходил отпирать двери, чтобы нести тебя в твою  ком-
нату, - сказал он ледяным тоном. - Однако, раз ты в состоянии оплевывать
меня, ты вполне можешь сама туда подняться!
   Он быстро пошел к освещенному крыльцу, и Сара опять почувствовала се-
бя ужасно. Она должна была понять, что он ее никогда бы вот так одну  не
оставил. Это совсем на него не похоже. Уж в том, что он может  быть  за-
ботливым, она имела возможность убедиться.
   В подавленном настроении она вышла из машины, закрыла дверцу  и  мед-
ленно пошла к дому. На лестнице и в библиотеке горел свет, и она без ко-
лебаний остановилась у открытой двери. Майкл наливал себе бренди, и она,
чтобы привлечь его внимание, кашлянула, но  он  лишь  скользнул  по  ней
взглядом и вопросительно поднял брови.
   - Простите меня, - сказала она. - Простите меня за... за  то,  что  я
сейчас с вами так говорила, и за то, что была груба с... с  миссис  Мор-
тон.
   Воцарилось молчание; Майкл поднял стакан к губам и отпил глоток. Ког-
да он повернулся, все еще держа стакан в руках, она замерла, но он прос-
то сказал:
   - Значит, все в порядке.
   - Правда? - Сара сомневалась. Ей было безразлично, как он  сейчас  на
нее смотрит - как на провинившегося ребенка, которого он готов ублажать.
- Так вы... вы принимаете мои извинения?
   - Да.
   - Что-то не похоже.
   - Извините.
   Сара надулась.
   - Это пустая фраза.
   - Вот именно.
   Когда до нее дошел смысл его слов, она почувствовала себя  ничтожной.
Сейчас в его глазах не было ни капли жалости и сочувствия,  и,  судя  по
стакану бренди у него в руках, он собирался утешиться совсем другим  об-
разом. Но все-таки она должна сделать еще одну попытку.
   - Я сама не знаю, что на меня нашло, - твердила  она,  пряча  руки  в
манжеты дубленки. - Я никогда так... так...
   - Забудь об этом!
   - Как я могу?
   - Я думаю, очень даже сможешь. - Он опустил глаза. - Когда тебе  нуж-
но, ты все запросто забываешь.
   Сара сжала кулаки.
   - Что вы хотите этим сказать?
   Он сверкнул глазами, но потом устало покачал головой.
   - Ничего. - Он вздохнул. - Ничего, иди спать. Увидимся утром.
 
 
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
 
 
   Сара долго не могла заснуть. Она ворочалась  в  постели,  мучаясь  от
стыда и обиды, и все яснее осознавала, что оставаться здесь  больше  не-
возможно. Днем она еще могла обманывать себя, что в состоянии справиться
с ситуацией, но ночью, лежа без сна в темноте, понимала,  что  играет  с
чувствами, управлять которыми не в силах. А ей необходимо управлять ими.
Она любит Майкла, это совершенно очевидно, но не может  сказать  ему  об
этом. Ей нужно как-то собраться с силами и уехать, пока она еще в состо-
янии противиться абсолютно невозможному  желанию  полностью  подчиниться
воле Майкла.
   Вот бы Диана посмеялась, если бы узнала, что Сара  натворила.  Эгоис-
тичная, равнодушная Диана, которая обманом послала  ее  сюда,  способная
пожертвовать кем угодно, только не собой, для  достижения  своих  целей.
Неужели она не думала о последствиях? Почему она не  звонит,  не  пишет,
чтобы узнать, что происходит? Или она думает, что из ее затеи ничего  не
вышло, и не дает о себе знать, чтобы не возбуждать лишних подозрений?
   С такими мыслями трудно было уснуть. Стоило Саре подумать, что завтра
утром надо уезжать, как ей становилось невыносимо больно. Ее мучили вос-
поминания о том, как Майкл вел себя, когда обнаружил ее таблетки и услы-
шал ее объяснения, и она не могла не пытаться довести эту мысль до логи-
ческого конца. Он сказал, что его не пугает астма, а что бы  он  сказал,
если бы узнал, что она неполноценная женщина, инвалид, как жена его  от-
ца, о которой он отзывается весьма пренебрежительно?
   В конце концов Сара  забылась  и  проснулась  в  начале  восьмого  от
птичьего гомона. Хотя у нее была очень удобная кровать и  было  еще  до-
вольно рано, спать больше не хотелось, и она решила спуститься  и  зава-
рить себе чай, пока миссис Пенуорти не пришла готовить завтрак.
   На кухне было прохладно, чайник скоро вскипел,  и,  пока  заваривался
чай, Сара стояла, прислонившись к сушилке для посуды, и глядела в  запу-
щенный сад. Между корней старого вяза пробивались поздние желтые нарцис-
сы, и живая изгородь быстро зеленела. Скоро все зацветет, и лето украсит
своими пышными одеждами этот уголок Корнуолла. Тогда и  океан  не  будет
выглядеть таким грозным, только скалы там, внизу, будут по-прежнему  та-
ить в себе опасность. Наверное, плавать можно в той бухте, думала она  и
завидовала Майклу, который запросто лазит по скалам. Впрочем, Майкл, на-
верное, не останется здесь до лета. Ведь он говорил, что живет теперь  в
Португалии, и, вполне вероятно, его двоюродная бабка найдет ему там  же-
ну, как ее родители нашли жену его деду.
   Эти неприятные мысли опять вернули переживания минувшей ночи. Пытаясь
отогнать их, она отвернулась от окна, стала наливать себе  чай  и  почти
обрадовалась, когда ошпарила пальцы  и  почувствовала  чисто  физическую
боль. Сара взяла чашку и пошла к себе в комнату, придерживая полу  хала-
та, когда поднималась по лестнице.
   Проходя мимо комнаты Майкла, она остановилась. Может, он  хочет  чаю,
сказала она себе, чтобы как-то оправдаться, хотя в глубине души  отлично
понимала, что ей просто хочется его видеть. Он наверняка еще спит, и по-
этому если она откроет дверь, то сможет спокойно, не  стесняясь  посмот-
реть на него.
   Держа в руках чашку с чаем, она повернула ручку, и тяжелая дверь  по-
далась внутрь. Она прекрасно помнила эту комнату: здесь она  провела  ту
первую, роковую ночь.
   Хотя сквозь щели в шторах пробивались лучи солнца, в комнате было до-
вольно темно, но Сара сразу поняла, что Майкл еще спит. Он лежал на спи-
не, закинув руки за голову, укрытый до пояса, но  Сара  не  сомневалась,
что он спит голый; она смотрела на темные волосы на его груди,  которые,
сужаясь, стрелой спускались вниз, к животу. Кровь быстрее побежала у нее
по жилам, тревожно забилось сердце. Если бы, думала она,  робко  подходя
ближе и глядя на очертания его сильных ног, если бы...
   - Чем обязан твоему визиту? - раздался вдруг резкий голос Майкла. Са-
ра от неожиданности вздрогнула, подняла голову,  и  чашка  задрожала  на
блюдце. Оказывается, он уже проснулся и смотрел на нее с плохо  скрывае-
мой враждебностью.
   - Я... я... - мямлила она, пытаясь  придумать  подходящий  повод,  и,
взглянув на дрожащие пальцы, вспомнила о чашке с чаем. - Я... я принесла
вам чай!
   - Ах, чай! - Он резко сел, не заботясь о том, что покрывало при  этом
спустилось совсем низко. - С чего это вдруг?
   - Я... - Сара с трудом сглотнула, - а что еще, по-вашему, мне  делать
у вас в комнате в такой час?! - запальчиво воскликнула она и оглянулась.
Дверь по-прежнему была приоткрыта, и она почувствовала себя чуть уверен-
нее. - Вы... хотите чаю?
   - Хочу. Почему бы и нет? - усмехнулся Майкл. - Раз ничего другого мне
не предлагают.
   Облизнув пересохшие губы, Сара подошла ближе, держа чашку  перед  со-
бой, как щит. Лишь бы он наклонился и взял у нее чашку. Тогда ей не при-
дется подходить к кровати. Но он не двинулся с места. Он ждал, пока  она
подойдет, и только тогда взял из ее слабых пальцев чашку.
   Он поднял чашку к губам и следил за ней, но она не сразу отошла, хотя
уже могла это сделать. Теперь, когда он не стал ее  трогать,  она  опять
почувствовала себя брошенной; подождала, пока он попробует чай, и нахму-
рилась, поняв по его гримасе, что чай ему не понравился.
   - Несладкий, - заметил он, ставя чашку на блюдце. - Ты на самом  деле
приготовила его для меня? Я думал, ты давно  знаешь,  что  я  люблю  все
сладкое.
   Сара замялась.
   - Я... я... - неловко начала она, и в его глазах сверкнула насмешка.
   - Не надо опять извиняться, - издевался он. - Да еще после вчерашнего
вечера! - Он лениво оглядел ее и поставил чашку на столик у  кровати.  -
Не надо. Ты думала, что я сплю. Интересно, что же тебя привело сюда? Лю-
бопытство? Но ведь ты знаешь - у меня нет от тебя секретов!
   Сара вспыхнула и невольно отступила на шаг.
   - Я... Я принесла чай, - твердила она, стараясь не  смотреть  на  его
стройное, гибкое тело. - Если... если вы не хотите, я унесу.
   - Унесешь?
   - Да. - Она помолчала и с трудом продолжила: - Майкл, я... я надеюсь,
ваши друзья не обиделись, что я так... ну так глупо вела себя вчера  ве-
чером. Я хочу сказать... я думала... то есть я не знала...  в  каких  вы
отношениях с... миссис Мортон.
   Его янтарные глаза потемнели.
   - Разве это имеет значение?
   - Да. Да, имеет. Я хочу сказать, вы... вы  меня  поцеловали,  и...  и
мне... мне было...
   - Неудобно?
   - Нет! Стыдно! - И она с трудом выдержала его взгляд. - Ведь мы  поз-
накомились всего неделю назад...
   - Познакомились? - Он коротко рассмеялся. - Ну что же,  можно  и  так
сказать.
   - Не смейтесь надо мной! - вспыхнула она. - Вы знаете, что я  имею  в
виду.
   - Да, знаю, - резко подтвердил он и, скинув ноги  с  кровати,  встал.
Потрясенная, она едва перевела дух, но он, не обращая на это ни малейше-
го внимания, потянулся за халатом, надел его и повернулся к  ней  лицом,
завязывая пояс. - Что ты хочешь сказать, Сара? По-моему, после вчерашне-
го совершенно ясно, что так больше продолжаться не может. Во всяком слу-
чае, я так больше не могу. Я думаю, пора ехать в Лондон и сообщить  Диа-
не, что она вдова. Не богатая, но достаточно обеспеченная. Без сомнения,
она будет рада. А я-я возвращаюсь в Коимбру.
   Сара в отчаянии приоткрыла рот. Когда она ночью думала, как ей посту-
пить, казалось, что единственный выход - уехать. Она  надеялась  обрести
покой, когда уедет из Равенс-Милла и вернется в  Лондон.  Теперь,  когда
это стало неизбежностью, она чувствовала только сомнения и неуверенность
и знала одно - она любит этого человека. Конечно, это безумие, сумасшес-
твие, но как отпустить его, зная, что она, может, никогда его больше  не
увидит?
   - Я... я думаю, в Португалии найдется девушка... девушка, которая бу-
дет... будет счастлива родить вам ребенка, - вырвалось у  нее  вдруг,  и
он, прищурившись, посмотрел на нее.
   - Ты говоришь совершенно безумные вещи! - наконец сказал он, и у  его
рта обозначились горькие складки. - Какое тебе дело до какой-то мифичес-
кой девушки в Португалии? Впрочем, у меня есть троюродная сестра,  кото-
рая как раз подойдет на этот случай. Тебя это устраивает?
   - Ах... - У Сары задрожали губы. - Ах, Майкл! - Она беспомощно  пока-
чала головой, чувствуя, что ее глаза наполняются слезами. - А... а  что,
если я скажу, что не хочу, чтобы вы уезжали? Это... это тоже безумие?
   В глубине его глаз загорелась искра неудержимой  страсти,  но  он  не
двинулся с места, и она в мольбе протянула к нему руки. Она схватила его
за лацканы халата, погладила его махровую ткань, и ее  пальцы  коснулись
его груди. А глаза не отрывались от его глаз, прикованные горящим в  них
огнем.
   - Майкл... - заговорила она, подвигаясь ближе и слабея от страха, что
он опять ее унизит. - Майкл, ну пожалуйста, я прошу тебя - останься.
   - Сара... - Голос его стал хриплым, хотя он и сдерживал себя. - Сара,
здесь не место для такого разговора.
   - Почему? - Она еще ближе подвинулась к нему  и  почувствовала  тугие
мышцы его бедер. - Майкл, у меня еще несколько  свободных  дней.  Может,
мы... начнем все сначала?
   - Господи Боже! - Он схватил ее за запястья. - Сара! Сара, ты сама не
понимаешь, о чем просишь. Я... я всего лишь человек, а не  машина.  Зна-
ешь, жить с тобой... жить с тобой в одном доме - я от этого просто с ума
схожу. Я не знаю, что в тебе такого, но ты запала мне в душу, и мне сов-
сем не нужна эта... эта твоя дружба, которой ты так хочешь.
   - Откуда ты знаешь, чего я хочу? - отчаянно выдохнула она и услышала,
как он выругался.
   - Не говори так, Сара! Не делай из меня дурака! Ты  не  из  тех,  кто
становится содержанками. И я сам так не хочу. Я не знаю, чего ты хочешь,
но не играй со мной.
   - Ах, Майкл... - Она приоткрыла рот и облизнула губы. Даже так, когда
он не подпускал ее к себе, она знала, что он возбужден, она ощущала  за