ала, как у нее бе-
   шено забилось сердце.
   - Но если я... - осторожно подбирая слова,
   продолжала она, - здесь останусь...
   - Условия? - коротко спросил он, и она
   почувствовала знакомую боль в груди и вспом-
   нила, что утром не выпила лекарство.
   - Нужно... нужно кое о чем договориться, - настаивала она. - Мы... то
есть, если я здесь останусь, я... я хочу работать.
   - Разве я возражаю?
   - И... и, конечно...
   - Ради Бога! - У него лопнуло терпение. - Я знаю, что ты хочешь  ска-
зать, не надо. Я уже говорил - тебе нечего меня бояться. Надеюсь, ты  не
думаешь, что я буду тебе навязываться? Я просто предложил получше узнать
друг друга, вот и все. Если ты почувствуешь, что тебе это не нужно,  за-
будь, что я есть! - И он стремительно вышел, захлопнув за собой дверь.
   Забыть, что он здесь! У Сары пересохло во рту,  когда  она  про  себя
повторяла его слова. Она пыталась представить себе, как бы он отреагиро-
вал, если бы она сказала, что боится не его, а себя, своего тела,  кото-
рое жаждет его ласк, и своих желаний, которые она не всегда может  обуз-
дать. Диана рисковала, когда послала ее сюда, но  она  сама  еще  больше
рискует, решив здесь остаться. Захочет ли он, чтобы она  осталась,  если
узнает, что она вовсе не та здоровая молодая женщина, за которую  он  ее
принимает? Как он поведет себя, если откроет ее тайну? И почему  ей  так
не хочется, чтобы он узнал об этом?
 
 
   ГЛАВА ПЯТАЯ
 
 
   Сара поселилась в комнате на втором этаже в западном крыле  дома,  на
той стороне, которая смотрела на сушу, но из-за причудливости  береговой
линии из окон ее было видно, как на берег набегают океанские волны,  как
они набирают силу и выплескивают пену на зубчатые острые скалы. Прямо на
запад лежала голая, унылая заболоченная местность, которая с  появлением
солнца, золотившего поросшие утесником склоны, обретала своеобразную су-
ровую красоту.
   Комната, которую приготовила для нее миссис Пенуорти, приятно отлича-
лась от других в доме. Она тоже  была  старомодной,  но  здесь  во  всем
чувствовалась женская рука: на стенах бумажные обои с узором в виде  ве-
точек, на окнах занавески пастельных тонов и такое же покрывало на  кро-
вати, на туалетном столике ситцевая скатерть с оборками и набор щеток  с
вышитым орнаментом, все ящики пахли одинаковыми духами.  Интересно,  чья
это комната, думала Сара.  Может,  Дианы?  Вряд  ли:  Диана  никогда  не
пользовалась духами с таким незамысловатым ароматом.
   Майкл принес в комнату ее вещи, весьма бесцеремонно свалил их на кро-
вать и ушел, оставив ее одну. Он даже не взглянул на нее, пока она  сму-
щенно стояла у окна, и Сара, почти физически ощущая его замкнутость,  не
рискнула заговорить с ним. Она не знала, где он сейчас, хотя ей  показа-
лось, что рядом с домом только что завели машину.
   Сара разбирала вещи и думала, правильно ли  она  поступила.  Конечно,
она обиделась на Диану и поэтому решила остаться, но не безрассудство ли
это? - ведь то, что произошло между ней и  Майклом  ночью,  может  опять
повториться. Кроме того, она не могла не думать о том, к чему это  может
привести. Если Майкл переспит с ней и не позаботится о последствиях, она
может забеременеть! От одной этой мысли у нее тревожно застучало сердце,
и она в изнеможении схватилась за стойку кровати. Что скажет на  это  ее
врач? Он всегда твердит, что ей необходимо избегать стрессов, а что  та-
кое беременность, если не стресс? Она не  сомневалась:  если  бы  доктор
Хардинг заподозрил ее в том, что у нее  возникли  интимные  отношения  с
мужчиной, он наверняка предостерег бы ее от опасностей, связанных с  бе-
ременностью и родами. Но она никогда не давала повода  предположить  по-
добное, и поэтому он никогда не затрагивал эту тему. Как и ее мать, док-
тор Хардинг считал, что ей не следует выходить замуж, и все, то есть все
мужчины, когда узнавали о ее болезни, теряли к ней интерес.
   Сара нахмурилась и подошла поближе к трехстворчатому зеркалу  туалет-
ного столика. Она увидела стройную, но не слишком худую молодую  женщину
с высокими скулами и ярким ртом. Нижняя губа  у  нее  была  чуть  полнее
верхней - признак чувственности натуры (но Сара об этом не знала);  тем-
но-зеленые выразительные глаза прятались за густыми золотистыми ресница-
ми. У нее были длинные шелковистые волосы, почти такие же светлые, как и
ее бледное лицо, и, пожалуй, это первое, на что обращали  внимание.  Она
нравилась мужчинам, но рядом всегда была ее мать - чтобы оградить ее  от
них, предупредить их о ее хрупкости и запереть ее в хрустальном замке ее
слабости, как Спящую Красавицу, которая ждет, когда придет Принц и  раз-
рушит колдовские чары. Но принц все не приходил;  вместо  принца  пришел
Тони, который, как и следовало ожидать, сбежал, узнав правду.
   Обеими руками Сара приподняла волосы над головой, расправила плечи  и
выпрямилась. От этого движения тонкая ткань блузки натянулась на ее  вы-
сокой груди, выгодно подчеркнув красоту ее формы. Нет,  все-таки  я  до-
вольно хороша, сказала она себе, совершенно не осознавая своей чувствен-
ной красоты, а просто чтобы убедить себя в том,  что  Майкл  говорил  ей
правду. Конечно, я не красавица, как Диана,  думала  она,  у  нее  такая
прозрачная, розовая кожа и волосы как золото. Но у меня красивые глаза и
стройные ноги...
   Со вздохом отчаяния Сара опустила руки и отвернулась от зеркала.  Что
толку притворяться, с досадой спрашивала она себя. Она не может соперни-
чать с Дианой - с ее слабым здоровьем и пытаться не стоит. Она ведет се-
бя как девчонка - хочет достать луну с неба. Нет, чем скорее она  перес-
танет витать в облаках, тем лучше. Ведь Майкл не прогонит ее,  если  она
скажет ему правду; но почему, почему же она так не хочет, чтобы он узнал
о ее болезни? Нет, я не  Спящая  Красавица,  а  Золушка,  подумалось  ей
вдруг. Живу словно взаймы, жду и боюсь, что часы пробьют полночь.
   В дверь постучали, она вздрогнула, очнувшись от своих мыслей, сердце,
как всегда, забилось, как у зайца хвост.
   - Д-да? - отозвалась она, и горло у нее сжалось. - Кто... кто там?
   - Всего лишь я, мисс. - Дверь открылась, и в комнату с подносом в ру-
ках вошла миссис Пенуорти. - Я подумала, может, вы хотите кофе: ведь  вы
не завтракали. И еще хочу спросить, когда подавать обед?
   Сара была тронута ее заботой.
   - Кофе! - воскликнула она. - Как раз то, что мне нужно. А...  а  обе-
дать я буду, когда освободится господин Трегоуэр.
   - Хорошо. - Миссис Пенуорти поставила поднос  на  складной  столик  в
оконном проеме. - Только господин Трегоуэр может не вернуться  к  обеду,
мисс. Разве он вам не сказал? Он поехал в Фалмут, к  адвокату  господина
Адама.
   - Да? - Сара надеялась, что ее вопрос не выразил ничего, кроме празд-
ного интереса. - Кажется, он... что-то говорил об этом.  -  Взглянув  на
поднос, она добавила: - А он вам не говорил, что я приехала  сюда  рабо-
тать? Кстати, в доме, кроме библиотеки, есть еще  где-нибудь  письменный
стол?
   Миссис Пенуорти засомневалась.
   - Разве что в кабинет господина Адама, мисс. Но сейчас он  закрыт.  Я
полагаю, вам можно там работать, но сначала надо  спросить  у  господина
Трегоуэра.
   - Разумеется. - Сара кивнула, теребя в руках ложечку.  Она  заметила,
что миссис Пенуорти, говоря о покойном муже Дианы, называет его по  име-
ни, а Майкла - господином Трегоуэром. Интересно, почему? Так ли его  зо-
вут на самом деле? Если он родился, по его словам, вне брака, может,  он
носит другое имя?
   - А что вы собираетесь делать, мисс? - спросила миссис Пенуорти,  ко-
торая, как догадалась Сара, осмелела, видя ее смущение и робость.
   - Я пишу, - сказала она, подняв голову и глядя миссис Пенуорти  прямо
в глаза. - Я пишу книгу.
   - В самом деле? - удивилась миссис Пенуорти. - Надо же, как  интерес-
но! Писательница! Жаль, что вы незнакомы с  женой  господина  Адама.  Вы
знаете, она актриса. И, говорят, очень знаменитая. Вы бы наверняка с ней
подружились! Ведь у вас так много общего.
   Сара наклонила голову. Значит, Майкл не говорил, кто она. Просто наз-
вал имя и, конечно, сказал, что она его знакомая. Интересно, что  думает
по этому поводу миссис Пенуорти. Она явно удивилась, когда Сара сказала,
что приехала сюда поработать. Удалось ли Майклу убедить миссис  Пенуорти
в том, что приезд Сары был действительно неожиданностью?
   - Вряд ли, - ответила она на последнее замечание миссис  Пенуорти.  -
Писательницы не похожи на актрис, миссис Пенуорти. Они любят...  уедине-
ние. И не ищут всеобщего внимания. Во всяком случае, как правило.
   - А по-моему, одни не ищут, а другие,  наоборот,  ищут,  -  высказала
свое мнение экономка, внимательно оглядывая комнату. Заметив груду белья
на кровати и шерстяные кофты и брюки в открытых сумках, она  предложила:
- Давайте я помогу вам разобрать вещи.
   - Нет-нет, спасибо. - На этот раз Сара была тверда. - Я  сама  справ-
люсь.
   - Хорошо, мисс. - Почти с сожалением миссис Пенуорти взяла серо-голу-
бой кашемировый свитер и разгладила его у себя на руке. -  Какой  краси-
вый! Что-то я не вижу, чтоб вы взяли с собой платья. Но если  вам  нужно
чтонибудь погладить, скажите мне.
   - Спасибо, но я приехала сюда работать, а не отдыхать, миссис Пенуор-
ти. - Саре с трудом удавалось сохранять вежливый тон. -  Я  думаю,  если
обед будет в час, господин Трегоуэр успеет вернуться, как вы считаете?
   Это прозвучало как "можете идти", и миссис Пенуорти ушла, а Сара пос-
ле ее ухода вся дрожала от волнения: ей никогда еще не приходилось иметь
дело с прислугой. Она ругала себя за свою несдержанность. Разве эта жен-
щина виновата, что любопытна? И ничего удивительного: когда живешь в та-
кой глуши, приезд любого нового человека - событие.
   Но все же Сара не могла удержаться и, пока миссис Пенуорти не явилась
за подносом, спешно затолкала кашемировый свитер в глубь ящика и  быстро
разложила остальные вещи.
   Майкл к часу не вернулся, и Сара в одиночестве обедала  в  той  самой
столовой, где он над ней издевался прошлым вечером за ужином. При  днев-
ном свете было видно, что мебель вся в трещинках от времени и гобелен на
стульях потерт, и Сара подумала, как грустно, что в доме теперь никто не
живет, ведь это было родовое  гнездо  нескольких  поколений  Трегоуэров.
Неужели дом теперь действительно принадлежит Диане, или, может, есть ка-
кие-нибудь родственники? Вряд ли Майкл захочет жить здесь, и  Диана  при
малейшей возможности продаст дом.
   Диана... Все крутится вокруг Дианы, с досадой размышляла Сара,  вста-
вая из-за стола, так и не воздав должное корнуолльскому пирогу с мясом и
овощами, испеченному миссис Пенуорти. Ну почему она не  может  выбросить
из головы Диану и заняться решением своих проблем?
   Свежий воздух - вот что ей сейчас совершенно необходимо, пришла она к
заключению. Сара поднялась к себе и вскоре  спустилась  в  темно-красных
шерстяных брюках, заправленных в высокие замшевые сапоги, и  темно-голу-
бом свитере. Сверху она надела серую дубленую куртку,  подол  и  капюшон
которой были оторочены белым в серую крапинку мехом. Ее  светлые  шелко-
вистые волосы эффектно контрастировали с капюшоном, и Сара  была  вполне
довольна своим внешним видом, но, так как Майкла не было, по достоинству
оценить его было некому.
   Опять поднялся ветер, стало прохладно, и ее обычно бледные щеки  раз-
горелись румянцем. "Мини" на месте не было: наверное, Майкл отогнал  ма-
шину за дом, подумала Сара, и у нее на миг возникло  искушение  изменить
свой первоначальный план прогуляться пешком, но она не  поддалась  этому
порыву лени. В конце концов, ходить пешком полезно для  здоровья,  если,
конечно, не переутомляться, да и в воздухе так приятно пахнет морем.
   За заросшим садом скалы уступами спускались к закрытой бухте, которая
летом, наверное, была прелестным местечком. К бухте вела извилистая тро-
па, но Сара бы с ней не справилась: почти отвесная. Неподалеку виднелась
прибрежная дорога, которая круто спускалась к воде, и скопление  домиков
- наверное, Торлевен. В заливе стояли два-три рыбацких баркаса, еще нес-
колько качались на волнах у гавани. На берегу, на гальке, лежали лодки в
ожидании прилива. Сейчас был отлив, вода спала,  обнажив  страшные,  ги-
бельные камни, которые могут вдребезги разбить киль корабля.  И,  навер-
ное, разбивали, подумала Сара и поморщилась, вспомнив рассказы о  кораб-
лекрушениях, которые она когда-то читала.
   Повернувшись спиной к скалам, она оглядела дом. Он по-прежнему казал-
ся холодным и неприступным - ни веточки плюща или дикого винограда, - но
теперь, когда она провела в его стенах ночь, он уже не был ей чужим. Она
даже нашла окна своей комнаты и ту внушительную часть  фасада,  напротив
которой была расположена спальня хозяина дома.
   Пробираясь между скал, она смотрела на морских птиц: как  они  камнем
падают вниз и ныряют в воду в беспрестанных поисках пищи. Бакланы и кай-
ры, крачки и чайки оглушительно кричали на ветру, возмущаясь  непрошеным
вторжением в их владения, и Сара, устав от их гомона, вскоре повернула в
сторону от моря.
   Моховые болота казались не такими живописными, зато здесь царила  ти-
шина. Кругом только шероховатый торф, кочки и утесник да вырванные  вет-
ром чахлые растения. На мили кругом не было видно никакого человеческого
жилья, и чем дальше Сара уходила  от  РавенсМилла,  тем  легче  ей  было
представить, что время повернуло вспять.  Призраки  Хичкокова  "Трактира
"Ямайка"", пришло ей в голову, и она подумала,  что,  даже  если  сейчас
навстречу ей выедет сам Джосс Мерлин верхом на коне, она ничуть не  уди-
вится.
   Один раз ей почудилось, что она увидела лису.  Когда  она  подкралась
поближе, огненнорыжая тень метнулась в кустарнике, и Сара была  уверена,
что она напугала лису не меньше, чем та ее. Ей попалось  на  глаза  нес-
колько заячьих нор, и на одной из них она оступилась и подвернула  ногу;
да, пожалуй, коварной хищнице здесь есть чем поживиться.
   Когда Сара возвращалась в Равенс-Милл, солнце уже не грело. Было сов-
сем не поздно, но ведь стоял апрель, а весна в том году выдалась на ред-
кость холодная. У нее замерзли руки, ногам было тепло в толстых сапогах,
и она спрятала руки в перчатках в карманы куртки.
   Интересно, Майкл уже вернулся? - подумала она, когда  брела  назад  к
дому. Наверное, уже вернулся, и сердце ее опять  тревожно  забилось  при
одной лишь мысли о нем. Пока она гуляла, ей удалось  немного  отвлечься,
но теперь, когда ей предстояло опять с ним увидеться, она не могла  сос-
редоточиться ни на чем другом.
   Когда она подошла к ограде, ограничивающей владения  Равенс-Милла,  у
нее разболелась нога, которую она подвернула, и она поняла, что прогулка
утомила ее больше, чем она рассчитывала. Если честно, то до тех пор, по-
ка она не вспоминала о Майкле, она чувствовала себя совершенно здоровой,
по-видимому, именно переживания подточили ее силы.
   Но ей не представилось случая расслабиться. Пока она пробиралась  че-
рез кустарник к дому, человек, который занимал все ее  мысли,  вышел  ей
навстречу, и по его лицу и всему облику было очевидно, что он более  чем
заинтересован тем, куда это она пропала.
   - Где, черт побери, тебя носит? - выпалил он, схватив ее за  локти  и
сердито на нее глядя. - Ты, по-моему, говорила, что приехала сюда  пора-
ботать. Господи Боже, я уже решил, что ты  спустилась  в  бухту  и  тебя
унесло приливом!
   - Извините. - Сара слегка покачнулась, когда он отпустил  ее,  и  его
гнев сразу невольно сменился тревогой.
   - Что случилось? С тобой все в порядке? Я что, сделал тебе больно?
   - Нет. - Сара старалась казаться спокойной. - Я... я подвернула ногу,
вот и все. Ничего страшного, просто растяжение.
   - Ты уверена? - В голосе Майкла звучало сомнение, и, тихо ругнувшись,
он поднял ее на руки, как вчера ночью, и понес к дому.
   Сара сделала жалкую попытку остановить его, хотя на самом  деле  была
рада его силе. Но его дыхание, которое она ощущала на своем лбу,  взвол-
новало ее, и она подумала, что, пожалуй, было бы лучше, если бы она сама
дошла до дома. Она чувствовала его всего: какие у  него  широкие  плечи,
какая сильная грудь, как твердо и легко он несет ее - несколько  секунд,
и они уже у порога. В холодном воздухе смешались их дыхания: его чуточку
пахло табаком, ее было коротким и прерывистым, что говорило о  слабости,
которую она не могла скрыть.
   Он не спустил ее с рук в холле, как она думала, а понес в  библиотеку
и поставил на ноги у ярко горящего камина;  когда  он  опускал  ее,  она
скользнула вдоль его тела, что опять отозвалось в ней теперь уже  знако-
мым трепетом.
   - Ты замерзла, - упрекнул он ее хрипловатым голосом. -  Почему,  черт
побери, ты не сказала, что хочешь прогуляться? Можно было поехать в Фал-
мут. Мы бы там вместе пообедали. Сара прерывисто вздохнула. - Я... я хо-
тела пройтись пешком, - заявила она, расстегивая  капюшон  и  освобождая
волосы, которые каскадом упали ей на плечи. - И... и вам вовсе  не  надо
обо мне беспокоиться. Я вполне могу сама о себе позаботиться. - Черта  с
два! - Пока она с решительным видом  расстегивала  кожаные  пуговицы  на
куртке, Майкл ходил взад-вперед по комнате, нетерпеливо приглаживая  во-
лосы руками. - Ты что, не знаешь, что болота  опасны?  Там  застаивается
вода, есть топь и трясина - затянет в считанные секунды!
   - Правда? - Сара подняла голову и посмотрела на него. - Да вы  просто
меня пугаете! Я сомневаюсь, есть ли здесь хоть  одна  топь  на  двадцать
миль вокруг!
   Майкл сердито встретил ее взгляд и возмущенно поднял брови, но ее это
не убедило. Покачав головой, она наклонилась погреть руки у огня, и  тут
его прорвало.
   - Да что ты в этом понимаешь? - спросил он, подходя к ней и гневно на
нее глядя. - Ты что, выросла на этих болотах? Или, может, когда тебе еще
не было десяти, облазила здесь каждый камень и канаву?
   Неохотно Сара выпрямилась.
   - А вы облазили?
   - Да, облазил, черт побери, и знаю, что там, получше, чем ты!
   - Ну ладно. - Сара изобразила покорность. - Простите меня. Я уже про-
сила прощения и, если надо, попрошу еще. Откуда я могла знать,  что  мне
нельзя выходить из дома? Но ведь если... если бы вас здесь не было,  мне
бы пришлось самой о себе заботиться, значит...
   - Ничего не значит! - пробормотал он, тяжело дыша, и,  словно  помимо
воли, его руки потянулись к ней. Они скользнули по ее плечам, к шее, под
шелковый занавес ее волос, и притянули ее к нему.  Руки  были  холодные,
настойчивые; от движения раздвинулись лацканы его коричневого  в  рубчик
пиджака, и под тонким шелком кремовой рубашки показались  темные  волосы
на груди. Пока они только препирались, Майкл ослабил коричневый  вязаный
галстук, и кой-то гипнотический маятник, приковывая ее взгляд и  вызывая
в ней, как и вчера ночью, летаргию. Она еще больше взволновалась,  когда
вспомнила, что видела его почти раздетым, и ей все труднее было бороться
с искушением поддаться его обаянию.
   - Нет! - выдохнула она и сверхчеловеческим усилием вырвалась  из  его
объятий; отступив от него подальше, взглянула на него темными,  измучен-
ными глазами. - Вы... вы же обещали!
   Судя по бледности, проступившей из-под загара,  Майкл  был  не  менее
взволнован, но он твердо сжал губы, встретив ее осуждающий взгляд.
   - Да, конечно, - выдавил он напряженно,  поправляя  дрожащими  руками
воротник рубашки. - Ты права, это я должен просить прощения. Боюсь, я...
впрочем, не обращай внимания. - Он шумно вздохнул и вежливо добавил: - Я
принесу тебе чего-нибудь выпить. Чтобы ты согрелась. Или ты хочешь чаю?
   Сара облизнула пересохшие губы. Это был опасный момент, и она понима-
ла: ей придется избегать таких моментов в будущем, если она  хочет  убе-
дить его в том, что действительно имеет в виду то,  что  говорит.  Когда
его руки касались ее, когда  его  пальцы  ласкали  мочки  ее  ушей,  она
чувствовала почти непреодолимое желание прижаться