покусывая подушечку ее большого пальца.  И  когда  она  отдернула  руку,
добавил:
   - Я был ужасно глуп той ночью.
   - Я бы не сказала - глуп, - осторожно заметила она. - Ты был... зол...
   - Чертовски зол, - подтвердил он, на мгновение теряя хладнокровие.  -  Но
лишь потому, что желал тебя.
   - Куинн, пожалуйста...
   Сейчас она явно возбудилась.  Интересно,  что  с  нею  будет,  когда  она
поймет, что у него нет намерения доводить игру до конца. Уже сейчас  дыхание
у нее участилось, грудь под рубашкой высоко вздымается...
   - Расслабься, - хрипло произнес он. - Я уже не мальчик, Джу, и знаю,  что
к чему. Я могу даже удивить тебя...
   - Прекрати!
   Она недвусмысленно выдавала себя, и  губы  Куинна  лениво  растянулись  в
улыбке.
   - Ты думаешь совсем другое, - прошептал он,  касаясь  рукой  ее  щеки.  -
Разве тебе не любопытно, как у нас получилось бы сейчас?
   - Нет!
   Она в ужасе, но Куинн не собирался упускать момент.
   - Конечно, любопытно, - настаивал  он,  соскальзывая  рукой  к  открытому
вороту ее рубахи. - Можно расстегнуть?
   - Не смей! - воскликнула она и, не в силах освободить свою  руку  из  его
хватки, попыталась сжать ворот другой рукой. - Куинн, сжалься...
   - "Сжалься"?  -  эхом  откликнулся  Куинн,  не  обращая  внимания  на  ее
сопротивление и расстегивая первую перламутровую пуговицу. - А ты  сжалилась
надо мной, Джу?
   - Да...
   - Нет.
   - Пока ты не начал злоупотреблять  моим  гостеприимством!  -  в  отчаянии
закричала она. - Не заставляй ненавидеть тебя, Куинн.
   Губы его скривились.
   - Нет, это не входит в мои намерения. - Он расстегнул еще одну  пуговицу.
- У меня совершенно другая цель.
   - Если ты заставишь меня заниматься с тобой сексом...
   Куинн насмешливо смотрел ей в глаза, расстегнув  тем  временем  последнюю
пуговицу и уже снимая с нее рубаху.
   - Еще вопрос, кто кого насилует. - Тут он разочарованно воскликнул:
   - Черт, ты носишь лифчик! Как ты изменилась!
   - Пусти меня, Куинн.
   - Пожалуйста. - Отведя взгляд от взволнованного лица, он нащупал застежку
кружевного изделия и расстегнул ее. - Вот так. Неужели ты не чувствуешь себя
лучше?
   Она отпрянула, когда его пальцы коснулись кожи, но не могла  скрыть  свою
реакцию на это прикосновение. Ее груди налились,  соски  стали  темнее,  чем
прежде, заметил Куинн. Но такие же упругие И прекрасные.
   Срывая бюстгальтер, пальцы его дрожали. Нужно держать себя в руках, чтобы
не поддаться ее чарам. Но искушение прижаться лицом к мягкой коже  оказалось
сильнее, и он сжал ее в объятиях и нашел губы.
   Ее губы...
   Позже Куинн винил алкоголь, но, едва коснувшись  ее  губ,  он  не  помнил
себя. Бурный поток подхватил его, и он не собирался отпускать Джулию: что бы
там ни было, пусть они захлебнутся в нем вместе.
   Она сдавленно кричала, что он не прав, что она не хочет этого, что  утром
он пожалеет о своих действиях, но ее слова вряд ли  доходили  до  него.  Все
сомнения, вроде того, что "зачем он здесь, ведь  он  презирает  ее",  -  все
исчезло. Господи, он думал, что не может любить ее. Но он до боли желал ее.
   Слова смешались в его голове - обвинения, оскорбления, упреки. Он пытался
напомнить себе, что пришел наказать ее, что чудо долго не продлится. Но  его
мыслям не было опоры. И слова,  которые  он  хотел  произнести,  таяли,  как
снежинки на языке. Что было правдой в их отношениях? Она лгала ему с  самого
начала. И, насколько он знает, лжет до сих пор.
   Но ложь и обман ничего не значили в этот момент. Пока его язык исследовал
ее губы, стремясь пробиться сквозь них и найти неземную сладость внутри,  он
был в плену собственной страсти. Одной рукой он сорвал свою рубашку так, что
пуговицы разлетелись по комнате, и с невыразимым наслаждением ощутил теплоту
и мягкость ее кожи на своей груди.
   - Господи, о Господи...
   Куинн не знал, с его или с ее губ слетели эти  слова.  Они  были  сказаны
тихо, едва слышно. Не позволяя ей вырваться, он прижал ее волосы к дивану  и
навалился на нее всей тяжестью. Неужели же он поступится райским блаженством
прижиматься к ее телу,  ощущать  распирающее  его  страстное  и  болезненное
желание? Когда она раздвинула  ноги  и  его  бедра  провалились  между  них,
восставшая плоть начала стучаться в источник своего голода.
   - Боже, Джу...
   На  этот  раз  именно  он  выдохнул  тихое  заклинание.  Сомневаться   не
приходилось: срывающийся и надтреснутый голос красноречиво  свидетельствовал
о чувствах, которые он не мог больше себе запретить.  Никогда  не  мог  себе
запретить, беспощадно признал Куинн. Он не мог избавиться от власти, которую
Джулия имела над ним, и она,  словно  ощущая  ту  же  беспомощность,  обвила
руками его шею.
   - Куинн...
   Ее голос был такой же хриплый, и, отбросив всякую надежду на спасение, он
зарылся лицом между ее грудей.
   Ее кожа восхитила его, когда он ощутил шершавой скулой  ее  мягкость.  Не
отвлекаясь на красные пятна,  оставляемые  небритой  щекой,  он  залюбовался
затвердевшим соском, а потом жадно приник к нему, пока она не  застонала  от
такого же наслаждения, пока не вцепилась в его волосы, забывшись  в  сладком
исступлении.
   Его бедра еще глубже утонули  в  мягкой  расщелине  ее  разведенных  ног,
отчего он пришел в полное неистовство и, найдя пояс ее леггинсов, потянул их
вниз. Они легко снялись, и  кружевные  трусики  под  ними  оказались  слабой
защитой перед его алчным напором. Он  сполз  вниз  и  прижался  лицом  к  ее
мягкому животу, затем, ухватив зубами трусики, стянул их.  Светлая  поросль,
вьющаяся у слияния ее ног, уже увлажнилась,  и  запах  женского  возбуждения
довел его до безумия.
   - Пожалуйста... нет...
   Ее руки подхватили его за плечи, подтягивая вверх, и  он  взглянул  в  ее
горящие страстью глаза.
   - Да, - уверенно отрезал он, трясущимися руками расстегивая пояс,  срывая
с себя пиджак и рубашку. - Да, - снова сказал он, видя в ее глазах такую  же
острую потребность. - Да, - повторил он, вводя свой клинок  в  ее  сладостно
тугие ножны.
   Время и пространство больше не существовали.  Вихрь  страсти  уносил  его
дальше и дальше, пока не исчезло все, кроме пульсирующей в его крови  жажды.
Это рай, и это ад: рай - сознавать,  что  занимаешься  любовью  с  женщиной,
образ которой мучил тебя десять долгих лет, и ад - потому что блаженство  не
продлится вечно. Он сам ж выдержит вечно. Его тело уже жаждет  освободиться,
и лишь неимоверным усилием воли он пытается продлить мгновение. Но рано  или
поздно он сдастся, не может не сдаться и очень  боится,  что  раскрепощенная
стихия убьет его.
   - Джу, - простонал он,  когда  подавляемую  им  потребность  подхлестнуло
жаркими волнами, охватившими  ее  тело.  Мышцы  ее  сжались,  схватили  его,
усиливая безотлагательную жажду отдаться ей, и, когда он  ощутил  охватившую
ее страсть, семя горячо брызнуло в женское чрево...

Глава 12

   Джулия упаковывала чемодан с тяжелым сердцем. Через двенадцать часов  она
улетает в Джорджтаун. Это должно наполнять ее восторгом. Еще несколько  дней
назад так бы и было. Но хотя она соскучилась по  сыну,  покидать  Англию  не
хочется.
   Она должна  чувствовать  облегчение.  Четырехчасовое  шоу  вчера  вечером
прошло успешно.  Конечно,  не  обошлось  без  вопросов  об  отце  Джейка,  и
справиться с ними было чуть труднее. Но в целом  разговор  оказался  намного
легче, чем она ожидала.
   В основном люди хотели услышать, чем она занимается, и тот факт, что  она
сделала новую карьеру, удовлетворил их любопытство. В конце концов,  она  не
первая актриса, бросившая кино, чтобы заняться чем-то другим. А поскольку ее
отрекомендовали как Джулию Стюарт, упор на ее  прошлое  намного  уменьшился.
Возможно, это не конец. Всегда  найдутся  дотошные  охотники  за  новостями,
которые снова попытаются отыскать ее и раскопать дополнительную  информацию.
Но начальный импульс потерян. Слава  Богу,  вокруг  много  более  интересных
вещей,  чем  средних  лет  писательница  -  даже  обожаемая  прежде   своими
поклонниками.
   Но появление Куинна все изменило. Насколько она  понимала,  он  пришел  с
единственной целью - обидеть ее, но ничего не  могла  поделать  с  эмоциями,
воспламененными его близостью.
   Или "воспламененными" - не то слово, задумалась она. Может быть, чувства,
некогда испытанные  к  нему,  лишь  временно  отошли  в  тень?  Сначала  она
заботилась о ребенке - серьезный повод для того, чтобы  прервать  отношения.
Но  ей  не  удастся  больше  прятаться  за  Джейка.  Ему  предстоит  прожить
собственную жизнь.
   Жизнь, о которой его отцу пора уже узнать, признала она.  Не  обещала  ли
она себе, что  однажды  расскажет  Джейку  правду?  Но  если  узнает  Джейк,
наверняка узнает и Куинн. Так почему же она сама ему  не  рассказала,  когда
подвернулся такой шанс?
   Потому что испугалась, призналась она, будучи сейчас честнее с собой, чем
прежде с отцом Джейка. Она убедила себя, что не может любить Куинна, но  так
ли? Три дня назад сомнений не было. Но сейчас он, как  ни  страшно  смотреть
правде в лицо, переубедил ее.
   Это невозможно, внутренне  запротестовала  она  и,  бросив  неупакованный
чемодан, заметалась по комнате. Куинн приходил сюда только для  того,  чтобы
сорвать свою злость. С замиранием сердца она вспомнила тот момент, когда он,
казалось бы, вычислил Джейка, но он подхватил ее на руки, и она забылась.
   Интересно, собирался ли он соблазнить ее? Может быть,  это  его  кара  за
прошлое? Однако он не остался, чтобы отпраздновать триумф.  Он  ушел.  Когда
она проснулась на диване, его не было.
   Может быть, ее разбудила  захлопнувшаяся  за  ним  дверь?  Вряд  ли:  она
проснулась от холода. Она плохо спала с самого приезда в Лондон, кроме того,
ужасно устала. И любовь с Куинном высосала последние силы.
   Но Господи, как хорошо было с ним снова!  Ни  с  одним  мужчиной  она  не
чувствовала себя так хорошо, как с Куинном. Если бы он был постарше, если бы
он не был старшим сыном лорда Мариотта, все могло сложиться иначе. Она бы не
рисковала подвергнуться осуждению за любовь к нему.
   Стук в дверь заставил Джулию замереть. На какой-то миг ей показалось, что
мысли о Куинне вызвали его сюда. А если это он, следует ли с ним говорить? -
спрашивала она себя. Ответ - да, и неважно, чего это будет стоить.
   Времени хватило  лишь  на  мимолетный  взгляд  в  зеркало.  Тренировочный
костюм,  который  она  надела,  занимаясь  укладкой   вещей,   заставил   ее
поморщиться. Хорошо бы переодеться, ну да ладно. Отбросив  сомнения,  Джулия
поторопилась к двери.
   Это была Изабель.
   От шока и разочарования у нее перехватило горло, и она уставилась на мать
Куинна, словно не узнавая. Хотя Изабель, следует признать,  вряд  ли  сильно
изменилась. Ее волосы остались такими же густыми и каштановыми, а  фигура  -
стройной, как раньше.
   Какое-то время женщины смотрели друг на друга без единого  слова.  Джулия
размышляла, помнит ли  Изабель  все,  что  было  между  ними.  Когда-то  они
считались близкими подругами, когда-то Джулии казалось немыслимым приехать в
Англию и не пообщаться  с  ней.  Изабель  ни  в  чем  не  виновата.  И  тоже
заслуживает объяснений.
   Затем словно прорвало дамбу.
   - Джулия! - слабо вскрикнула Изабель  и  протянула  руки  навстречу.  Они
надолго заключили друг друга в  объятия,  и  впервые  за  много  лет  Джулия
почувствовала на щеках горячие слезы. Все эти годы ей  некому  было  открыть
душу. Никому другому не могла она рассказать о своих бедах.
   К счастью, никто не прошел по коридору, пока  они  давали  волю  эмоциям.
Наконец Джулия достаточно успокоилась, чтобы пригласить подругу войти.
   - Какая неожиданность, - хрипло произнесла  она,  когда  Изабель  закрыла
дверь. - Тем не менее я очень рада тебя видеть.
   - И я тоже, - твердо ответила Изабель, но сейчас, когда начальная радость
прошла, Джулия ясно видела напряженность в ее глазах. Она словно сожалела  о
столь открытом выражении чувств.  И  улыбка  на  ее  лице  явно  вымученная.
Изабель осмотрела роскошную комнату. - Здесь очень красиво.
   - И ужасно дорого, - скептически добавила Джулия. - К счастью,  плачу  не
я. - Она облизнула губы. - Не хочешь ли присесть? Принести выпить?
   - Нет, спасибо, - вежливо отказалась Изабель, затем опустилась в кресло и
положила ногу на ногу. Она  дождалась,  пока  Джулия  усядется  напротив,  и
продолжила:
   - Я смотрела твое шоу вчера вечером. Ты была очень хороша.
   - Спасибо.
   Неужели только это привело сюда мать Куинна? - удивилась  Джулия.  Увидев
ее по телевизору, она захотела восстановить старые связи? И все-таки Изабель
наверняка обижена на нее. Никакие обстоятельства не извиняют грубость.
   - Итак... - Изабель ухватилась  за  подлокотники  кресла.  -  Ты  чудесно
выглядишь. Как всегда.
   - Я даже не причесалась,  -  быстро  сказала  Джулия,  ощущая,  что  щеки
заливает краска. У нее возникло такое чувство, что комплимент неискренен. На
лице Изабель нет и следа теплоты.
   - Не скромничай, - возразила гостья, водя ногтем по узору обивки. - Ты не
хуже других знаешь свою  силу.  У  тебя  либо  избыток  беззаботности,  либо
недостаток совести.
   Джулия вспыхнула.
   - Мне очень жалко... Лицо Изабель смягчилось.
   - И мне тоже, - вырвалось у нее с внезапным раскаянием. - Я  пришла  сюда
не оскорблять тебя, Джулия. Поверь мне. Но... кто-то должен был поговорить с
тобой до твоего отъезда из страны. И поскольку Куинн не готов, выпало мне.
   Джулия вздрогнула.
   - С Куинном ничего не случилось, правда?  -  рискнула  спросить  она,  не
зная, что сказать и как сказать, и Изабель осторожно посмотрела на нее.
   - Зависит от того, как на это посмотреть, - с чувством произнесла она.  -
Но прежде чем разговаривать дальше, посмотри-ка...
   Она  достала  из  кармана  фотографию  и  вручила  ее   Джулии.   Простая
черно-белая открытка, но при одном взгляде на нее сердце у Джулии  защемило.
Это же фотография Джейка... только поросшее вереском болото за его спиной  -
явно английского происхождения. Ах да, конечно, это Куинн в  школьной  форме
смотрит прямо в камеру...
   Рука у Джулии дрогнула, и Изабель нетерпеливо выдохнула:
   - Разумеется, ты узнаешь, кто это? Джулия ни секунды не колебалась:
   - Куинн.
   - Да. - Изабель забрала  фотографию  из  слабых  пальцев  Джулии.  -  Лет
восемнадцать назад, я  думаю.  Я  нашла  ее  на  полу  в  спальне  Куинна  в
Кортланде. Он рылся на чердаке, перед тем как свалился.
   - Свалился!
   В ужасе Джулия вскочила с кресла, но Изабель осадила ее.
   - Не беспокойся. Он слишком много выпил. После этого нам удалось  кое-что
вытянуть из него. Оказывается, твой ребенок - от него. Это правда?
   Джулия пожалела, что не может  тоже  свалиться.  Было  бы  намного  легче
потерять сознание, пока мозг не справится с шоком. Прямо сейчас трудно  даже
воспринять то, что сказала Изабель.  Джулия  окаменела;  ни  одной  разумной
мысли не всплыло в голове.
   - Это правда?
   Изабель не отрываясь смотрела на нее - не холодно, не с укором, но  и  не
благожелательно. Напротив, на лице ее читалась мука, словно она  была  не  в
силах поверить, что Джулия на такое способна.
   - Я... - Язык у нее не ворочался. - Изабель...
   - Это правда?
   - Да.
   Все. Слово сказано. В полном отчаянии Джулия обхватила себя руками. Как и
все остальное, это сделано плохо. Изабель никогда не простит ее. А Куинн...
   - О Боже...
   Возглас Изабель был едва слышен. Наклонившись вперед, она уперлась руками
в колени. Ответ Джулии словно лишил ее энергии.  С  опущенными  плечами  она
впервые выглядела старухой.
   Джулия  нервно  вздохнула.  Ей  хотелось  сказать  что-нибудь,  успокоить
женщину, которая всегда была так добра к ней, но она могла думать только  об
одном: Куинн знает. Давно ли? И почему не сказал ей? О Боже, что он  намерен
делать с Джейком?
   Изабель подняла голову.
   - Почему ты нам не сказала? - спросила она наконец, и голос ее дрожал  от
боли и усталости. - Неужели мы не заслужили  права  узнать?  Ребенок  -  наш
внук. Если тебе надоел Куинн, могла бы сказать ему, а не сбегать.
   Джулия посмотрела на нее.
   - Я не могла.
   - Почему же не могла?
   - Ты знаешь почему. - Джулия крепче обхватила себя.  -  Куинн  был  твоим
сыном!
   - Он по-прежнему мой сын, - тяжело вздохнула Изабель. - Что из того? Если
ты забеременела, он имел право знать.
   Джулия едва не задохнулась.
   - Не хочешь ли ты сказать, что одобрила бы наши... отношения?
   Изабель мрачно взглянула на нее.
   - Нет, я их не одобряла.
   - Именно ты... - Джулия осеклась. - "Не одобряла"? Что ты имеешь в  виду?
- Она покачала головой. - Ты даже не знала.
   Изабель устало вздохнула.
   - Господи, Джулия, у тебя есть  сын.  Если  он  влюбится  в  кого-нибудь,
неужели ты не поймешь? Джулия заморгала.
   - Нет, ты не могла...
   - Не могла? - Изабель поднялась на ноги и теперь глядела на нее сверху. -
Моя дорогая Джулия, я догадывалась обо всем с самого начала. Ты  не  видела,
как смотрел на тебя Куинн, а я видела. А его внезапная готовность  приезжать
в Кортланд... Все было очевидно.
   Джулия покачала головой.
   - Тогда... тогда почему ты не прекратила это?
   - Как?
   - Не знаю. - Джулия задумалась. - Для начала перестала бы приглашать меня
в Саффолк.
   - И ты действительно думаешь, этого достаточно? - Сейчас на лице  Изабель
были грусть и смирение. - Если не ошибаюсь, Куинн бывал у  тебя  в  Лондоне?
Попытайся я вмешаться, могла бы потерять сына.
   У Джулии голова шла кругом.
   - А Ян?
   - Ян ничего не знал, - пожала плечами Изабель. - Сейчас, конечно,  знает,
но тогда выбор был  за  мной.  А  после  твоего  исчезновения  мне  пришлось
заниматься депрессией  Куинна.  Я  навела  отца  на  мысль,  что  это  из-за
наркотиков.
   Джулия прикусила нижнюю губу.
   - Ты ненавидишь меня?
   Изабель беспомощно развела руками.
   - Ненавижу? Просто оказалось, что я тебя совсем  не  знаю.  Ты  поступила
бессердечно, но надеюсь, у тебя были свои резоны. Однако я должна знать, что
ты собираешься делать сейчас.
   - О Изабель! - Джулия почувствовала, что слезы снова ручьем потекли по ее
щекам. - Что мне делать?  Скажи,  только  скажи,  и  я  сделаю  все.  -  Она
поколебалась мгновение и храбро добавила:
   - Вы хотите увидеть Джейка. Я понимаю. Я... я привезу его к  вам.  Только
скажи когда.
   Изабель тяжело вздохнула.
   - Все не так просто.
   - Не просто?
   - Нет. - Изабель покачала головой и отошла в сторону.  -  Не  думаю,  что
Куинн захочет его видеть. Он решил вычеркнуть вас обоих из своей жизни.
   Вот это удар. Джулия даже покачнулась, словно  от  физической  боли.  Она
ожидала чего-то подобного, но была потрясена. Несмотря ни на что,  ей  стало
больно.
   Она не произносила ни слова, и Изабель обернулась к ней.
   - Это тебя не удивляет? Именно этого ты и хотела, не так ли? Куинн сказал
нам, что ты скрывала происхождение мальчика. Если бы этот ужасный Пикард  не
сказал ему, что ты, несомненно, забеременела до момента исчезновения,  а  не
позже, он бы, наверное, никогда  не  догадался.  Эту  старую  фотографию  он
раскопал просто для подтверждения.
   У Джулии перехватило дыхание.
   - Я хотела сказать ему...
   - Так почему не сказала?
   - Потому что... потому что... - Потому что  он  обнял  меня,  потому  что
занялся со мной любовью, потому что я поняла, как больно  он  может  ударить
меня...
   - Потому что обиделась на  него?  -  подсказала  Изабель.  -  Потому  что
предпочитаешь не вспоминать об этом периоде своей жизни?
   - Нет...
   - Тогда почему?
   - Потому что я люблю его, - с болью сказала Джулия. - Потому что Джейк  -
единственная частица Куинна, которая у меня осталась.
   Изабель  долго  смотрела  на  нее  в  молчании.   Затем,   когда   Джулия
почувствовала себя как червяк под микроскопом, мать Куинна заговорила снова:
   - И я должна верить в  это?  И  я  должна  верить,  что  мой  сын