ли свои методы  работы  с  музыкантами:  он  кричал  на  них,
насмехался, оскорблял, недостаточно им платил. Утешением было  только  одно:
раз уж Санчес взялся за них, значит, они не безнадежны и имеют потенциал для
того, чтобы взойти на небосклон музыкального Олимпа.
   Несмотря на все свои  незаурядные  таланты,  Санчес  был  тем  человеком,
который может сделать из друга врага, но  не  способен  врага  превратить  в
друга. Поэтому у него и не было друзей: он  их  предавал,  как  только  чуял
малейшую выгоду. Тем не менее порой Санчес искренне недоумевал, почему никто
не хочет ему доверять, почему никто не хочет его полюбить?
   Однажды Ниси с Родригу наблюдали за Санчесом во время работы. Это было  в
джаз-клубе,  куда  друзья  пригласили  Родригу  с  женой  посмотреть  на  их
репетицию. Это случилось еще до разрыва Ниси с  Родригу  и  ее  последующего
отъезда в Рио-де-Жанейро.
   К  большому  разочарованию  Ниси,  Санчес  не  произвел  на  нее  особого
впечатления. Знаменитый продюсер оказался  невысоким  молодым  человеком,  с
близко посаженными  глазами.  Неопрятные  черные  бачки  и  яркий  оранжевый
галстук,  совершенно  не  гармонировавший  с  синим  костюмом  в   клеточку,
придавали ему вульгарный вид.
   Санчес, который готовил джаз-дуэт к выступлению в крупном шоу, вел себя с
музыкантами довольно нагло,  совершенно  игнорируя  их  мнение  и  время  от
времени повторяя:
   - Я заставлю вас играть то, что нужно! Мне лучше знать! Я младше вас,  но
вы по сравнению со мной - мальчишки!..
   От его визгливого голоса у  Ниси  разболелась  голова,  и  она  незаметно
выскользнула из клуба,  надеясь,  что  встреча  с  Санчесом  была  первой  и
последней. Но Санчес еще тогда заприметил красивую женщину  и  непроизвольно
подумал про себя, что если бы эта бабенка со смазливым  личиком  имела  хоть
какие-нибудь вокальные данные, то из нее могла бы  получиться  первоклассная
звезда, - такая, которая принесла бы  ему  миллионы!  Эта  мысль  неотступно
преследовала Санчеса при каждой встрече с  Ниси,  при  каждом  упоминании  о
ней...
   И  вот  теперь,  спустя  несколько  месяцев,  Ниси  вновь  столкнулась  с
Санчесом. Она не догадывалась, что продюсер ищет случая заговорить с ней, но
слегка робеет. Очаровательный и в то же время неприступный вид  Ниси  смущал
этого прожженного авантюриста.
   Ниси не догадывалась о мыслях, которые обуревали Санчеса, потому что была
всецело занята мужем.
   В тот вечер у Родригу пребывал в скверном расположении духа.
   Он чувствовал себя постаревшим. Его грызло сожаление о  том,  что  он  не
молодеет и ничего из утраченного уже не вернуть, а он не сделал  и  половины
того, о чем мечтал. Угнетала его и мысль о том, что он слишком  мало  уделял
внимания и любви своим близким, слишком мало добра сделал тем людям, которые
этого  заслуживали.  Родригу  трудно  было  справиться  с  обуревавшими  его
чувствами.  Поэтому  он  преимущественно  отмалчивался  и  пил  чуть  больше
обычного.
   У Ниси болело сердце, когда она смотрела на мужа.  Родригу  не  хотел  ее
огорчать,  не  хотел  никому  портить  настроение,  поэтому  молчал,  и  это
вынужденное молчание угнетало его еще больше.
   Верные друзья  Умберту  и  Жилберту,  заметив,  что  с  Родригу  неладно,
попросили приглашенный оркестр  сделать  перерыв,  вышли  на  сцену  сами  и
сыграли дуэтом на саксофонах любимую джазовую композицию Родригу.
   Его настроение значительно улучшилось. Тогда Ниси  непроизвольно,  желая,
чтобы муж почувствовал себя счастливым, сделала то, на что не отважилась  бы
при других обстоятельствах. Воспользовавшись паузой, она подошла к микрофону
и напела один из шлягеров прошлого года. Родригу  всегда  говорил,  что  ему
очень нравится ее голос.
   Ниси не ожидала, что ей так понравится петь, и,  на  время  окунувшись  в
незамысловатую мелодию, она забыла обо всем.
   Оркестр, решив, что в программу внесены коррективы, начал ей подыгрывать.
Присутствующие с удивлением смотрели на  Ниси,  у  которой  вдруг  проявился
незаурядный талант певицы, и больше всех оказался потрясен Родригу...
   - Браво! - услышала Ниси рядом чей-то голос, когда песня закончилась. - Я
не ошибся в своих предположениях...
   Она оглянулась и увидела Санчеса. Ниси сконфузилась и  покраснела.  Через
мгновение на нее обрушился шквал аплодисментов, которые  долго  не  стихали.
Ниси так растерялась, что несколько раз неумело поклонилась, отошла к  мужу,
села рядом с ним и взяла за руку.
   - Это восхитительный подарок, дорогая, - поцеловал ее Родригу. - Я просто
счастлив. Когда аплодисменты стихли и концертную площадку на  лужайке  перед
домом, где проходил праздник, вновь занял оркестр, Санчес подошел к столику,
за которым сидели Родригу с женой, и обратился к Ниси:
   - Многие популярные артисты считают для себя величайшей честью обращаться
ко мне "сеньор Санчес",  -  высокомерно  произнес  он.  -  Но  вам,  сеньора
Медейрус, я позволяю обращаться ко мне на "ты".
   - Благодарю! -  Ниси  расцвела  от  такого  выражения  признательности  и
легкомысленно позволила: - Ты тоже, Санчес,  можешь  обращаться  ко  мне  на
"ты".
   Санчес удовлетворенно потер руки:
   - Великолепно. С Родригу мы уже давно на "ты". Теперь можно тыкать и  его
жене.
   Он сам рассмеялся собственной плоской шутке, а затем продолжил  рассыпать
комплименты Ниси:
   - А ведь ты прирожденная певица. Родригу пожал плечами.
   - Ты преувеличиваешь, - возразил он, -  у  Ниси  неплохой  голос,  но,  к
сожалению, она никогда им серьезно не занималась.
   - Что ты понимаешь, - отмахнулся Санчес. - У меня гораздо больший опыт по
этой части. К тому же я интуитивно  чувствую,  что  из  Ниси  может  кое-что
получиться...
   Родригу хотел было возразить, но сдержался.
   Он недолюбливал Санчеса, однако терпел его,  так  как  от  него  зависела
судьба Умберту и Жилберту.
   - Ниси, ты должна зайти ко мне  в  студию  и  попробовать  записать  одну
песню, - гнул свою линию Санчес.
   - Я не знаю. - Ниси робко  посмотрела  на  Родригу.  -  Что  ты  скажешь,
дорогой?
   - Ты уверена, что быть певицей  -  твое  призвание?  -  напрямик  спросил
Родригу жену.
   Заметив, что этот  разговор  неприятен  мужу,  и  не  желая  портить  ему
настроение в день его рождения, Ниси повернулась к  Санчесу  и  отрицательно
покачала головой.
   - Извини, но  я  не  буду  этого  делать.  Родригу  прав,  пение  не  мое
призвание. Санчес не стал настаивать.
   - Не хочешь, не надо, - усмехнулся он, отошел, взял  с  подноса  бокал  с
шампанским и смешался с толпой гостей.
   К удивлению Ниси, на этом история  с  Сан-чесом  не  закончилась.  Спустя
месяц после дня рождения  Родригу  он  позвонил  ей  и  стал  настаивать  на
встрече.
   - Ты позвонил  сейчас  именно  потому,  что  Родригу  нет  дома?  -  Ниси
поразилась такому нахальству продюсера.
   - В общем, да, - решил играть в откры тую Санчес. -  Его  мнение  слишком
довлеет  над  твоей  свободой  самовыражения.  Мне  бы  хотелось,  чтобы  ты
принимала решения самостоятельно, а не шла на поводу у мужа,  как  маленькая
девочка... Я хотел бы встретиться с тобой  у  меня  в  студии.  Есть  важный
разговор.
   - Но зачем нам встречаться? - удивилась  Ниси.  -  Ведь  я  же  •  твердо
сказала "нет". Или ты оглох? Или ты не понял меня?
   - Я не оглох и все прекрасно слышал.  Это  совершенно  иное  дело...  Оно
никоим образом не связано с прежним разговором о пении. То, что я хочу  тебе
показать, поразит  тебя  до  глубины  души.  Доверься  мне.  Приезжай  и  не
пожалеешь. Не приедешь - пожалеешь. Я слов на ветер не бросаю.
   Предложение  Санчеса  заинтриговало  Ниси,  и  поэтому  она  согласилась.
Поразмыслив, она решила пока не говорить мужу об этом  звонке.  К  чему  это
делать сейчас, если можно сказать и потом, когда выяснится, чего  добивается
от нее продюсер?
   В назначенное время  она  робко  постучала  в  дверь  студии  и,  получив
разрешение, переступила порог.
   - А, Ниси! - искренне обрадовался Санчес и поднялся с кресла.  -  Что  ты
там топчешься? Проходи, присаживайся.
   Ниси несмело опустилась на краешек стула.
   - Ознакомься,  пожалуйста,  с  этим  документом,  -  Санчес  протянул  ей
несколько листков бумаги.
   Пока та пробегала глазами по строчкам,  продюсер  нетерпеливо  постукивал
пальцами по столу. Дочитав до конца, Ниси пожала плечами:
   - Я не хочу быть певицей.
   - Но это же настоящий контракт! -  Санчес  вскочил:  -  Я  предлагаю  его
подписать без предварительного прослушивания!
   - Нет, - помолчав, покачала головой Ниси.
   - Не каждой представляется  такая  возможность,  -  настаивал  Санчес.  -
Многие хотели бы оказаться на твоем месте. Ведь ты еще не уверена, правильно
ли ты поступаешь, отказывая мне. На самом деле ты хотела бы попробовать свои
силы на профессиональном поприще. В тебе горит это неуемное  любопытство.  Я
разглядел его в тебе в тот момент, когда ты отказала  мне  на  дне  рождения
Родригу. Так отбрось же сомнения! Докажи, что ты не из тех, кто  прогибается
под давлением обстоятельств! Докажи всем и прежде всего самой  себе,  что  в
этих джунглях жизни ты не жертва, а хищник. Докажи всему  миру,  что  ты  не
позволишь пожрать себя. А  наоборот,  ты  пожрешь  всех!  В  этом  подлинное
счастье творчества!
   - Нам не о чем разговаривать. - Ниси  решительно  поднялась  со  стула  и
направилась к выходу: - Я не хочу никому ничего доказывать. Я не  хочу  быть
ни жертвой, ни хищником. Я хочу оставаться сама собой. - Постой! - в  голосе
Санчеса послышалась проникновенная мольба. - Ты не хочешь быть  певицей?  Но
ты же хочешь, чтобы твой Ро-дригу был счастлив?
   Слова Санчеса заставили Ниси замедлить шаг. Она  обернулась  и  удивленно
спросила:
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ведь Родригу очень хочет, чтобы дела у Жилберту и Умберту шли хорошо, -
с невинным видом пояснил Санчес. - У этого дуэта может быть хорошее будущее.
Им светят  выгодные  контракты,  гастроли,  приличные  гонорары,  съемки  на
телевидении. Все это легко сделать. Но так же просто заставить  эту  парочку
по-прежнему торчать на сцене клуба. Ведь согласно заключенному контракту,  я
- истина в  последней  инстанции  для  их  музыки.  Если  я  сочту,  что  их
мастерство еще несовершенно, что  они  не  готовы  выступать  перед  широкой
аудиторией, то они и не смогут этого сделать.  А  если  выступят,  то  будут
платить такую неустойку, что до конца жизни влезут в долги...
   - Ты не сделаешь этого, - Ниси побледнела. - Эти парни не виноваты в том,
что я тебе отказываю.
   Санчес развел руками:
   - Да я и не спорю. Просто у них такой прекрасный  друг  -  Родригу.  А  у
Родригу такая прекрасная жена...
   - То, чем ты занимаешься, порядочные люди называют шантажом!
   - К сожалению, в моем бизнесе нет  порядочных  людей,  и  все  занимаются
шантажом, - виновато развел руками Санчес.
   - Ты используешь недозволенные приемы! - в голосе Ниси послышались слезы.
   Санчес подскочил к ней и, слегка поддерживая за  локоть,  помог  сесть  в
кресло.
   - Тебе принести содовой или, может, кока-колы? - заботливо предложил он и
бросился к холодильнику.
   - Нет-нет, спасибо, - отказалась Ниси. Не обращая внимания на  ее  слова,
Санчес достал бутылку пепси-колы и, открыв, протянул ей.
   - Я не думал, что ты это примешь так близко к сердцу, - признался  он.  -
Но постарайся понять и меня. Ведь я только и делаю все время,  что  стараюсь
понять тебя. Ты - мой реальный шанс доказать всем, что я чего-то стою.
   - Я понимаю, но...
   - Ну, постарайся отнестись к  этому  как  к  эксперименту!  -  воскликнул
Санчес. - Неужели тебе не хочется хоть раз в жизни испытать все? Неужели  не
хочется хоть немножко побыть звездой? Представь, как будет гордиться Родригу
тем, что его жена стала супер-звездой! Для  финансиста  его  масштаба  очень
важно иметь рядом человека, которого вся Бразилия  знает  в  лицо.  В  конце
концов, этот контракт - просто бумажка. В нем оговорены условия и его  можно
расторгнуть. Я обещаю, что ты всегда сможешь это сделать!
   В душе Ниси все перевернулось. Она была уверена в том, что Санчес сдержит
свое слово.
   "А ведь мне действительно нечего терять, - подумала Ниси. - Почему бы и в
самом деле не попробовать? Кто пострадает от этой маленькой авантюры?  Можно
и рискнуть, если есть пути к отступлению..."
   - Можно мне немного подумать? - выдавила из себя  Ниси.  -  Окончательный
ответ ты услышишь завтра утром.
   - Не торопись, - разрешил повеселевший Санчес. - Но помни, что у  нас  не
очень много времени.
   Выйдя на улицу, Ниси глубоко вздохнула. Она не впервые попадала  в  такую
ситуацию, когда ее судьба целиком зависела от правильно принятого решения. И
каждый раз она ощущала себя так,  словно  ей  на  плечи  взвалили  гранитную
глыбу. И всякий раз она искала человека,  к  которому  можно  обратиться  за
помощью.
   "Надо посоветоваться с Вивианой, - подумала Ниси и ускорила  шаг.  -  Она
умная и рассудительная женщина.  Благодаря  своему  стойкому  характеру  она
никогда не попадает в неприятные истории. Вивиана  всегда  старается  помочь
тем, кто нуждается в помощи. Даже в те времена, когда она жила в  нищете,  а
Рикарду безуспешно добивался ее взаимности, Вивиана думала лишь о  том,  как
помогать обездоленным в бедняцком квартале.  Она  и  сейчас  только  этим  и
занимается..."
   Действительно, после замужества Вивиана с еще большим  усердием  занялась
благотворительностью, благо Рикарду, по мере  возможности,  субсидировал  ее
начинания.
   В последние недели Вивиана была занята  организацией  нового  приюта  для
детей-беспризорников - их в Сан-Паулу называли тромба -диньяс. Тысячи  таких
тромбадиньяс, в шортах и драных футболках,  с  утра  до  ночи  слонялись  по
улицам огромного города и зарабатывали себе на пропитание тем,  что  грабили
кого-нибудь послабее - ротозея или иностранного туриста, которому  не  может
прийти  в  голову,  как  опасно  разгуливать  в  одиночку  по  городу,   где
хроническая безработица - бич населения уже много десятилетий.
   Всерьез  занявшись  этой  проблемой,  Вивиана  раздобыла  в   полицейском
управлении информацию, которую затем передала в печать.  Для  всей  Бразилии
стало сенсацией, что ежедневно в Сан-Паулу на отлов малолетних  преступников
полиция  отправляет  четыре  сотни  солдат,  сотню   верховых   полицейских,
шестьдесят  дрессированных  собак,  три  десятка  патрульных  автомобилей  и
десяток   грузовиков.   В   иные   дни   полиция   задерживает   до   тысячи
несовершеннолетних правонарушителей. Но на мобилизацию военной полиции шпана
Сан-Паулу реагирует молниеносно  и  переносит  свои  операции  с  центра  на
окраины города.
   По подсчетам префектуры, в Сан-Паулу свыше  миллиона  беспризорников,  до
которых   никому   нет   дела.   Вивиана    поражалась    такой    абсурдной
расточительности. Вместо того чтобы потратить десять миллионов  долларов  на
строительство приютов для  бездомных  детей,  правительство  тратило  десять
миллиардов на борьбу с юными бандитами.
   Вивиана  не  один  день  выясняла,  кому  надлежит  заниматься  проблемой
тромбадиньяс. Поскольку речь шла о малолетних преступниках, она обратилась к
начальнику службы безопасности Сан-Паулу. Но тот  сказал,  что  не  в  силах
что-либо   сделать.   После   ареста   юного   бандита   судья   по    делам
несовершеннолетних дает  на  расследование  всего  один  день.  Нет  времени
разбираться  со  всеми  тромбадиньяс,  которых  сотнями  привозят  в  камеры
предварительного заключения.
   -  Как  вы  понимаете,  сеньора  Медейрус,   -   устало   развел   руками
высокопоставленный  офицер  органов  безопасности,  -  это  не   полицейская
проблема, а правовая.
   - Что ж, обращусь по адресу, -  решительно  произнесла  Вивиана,  готовая
дойти хоть до президента страны.
   Свой следующий визит она нанесла судье по делам несовершеннолетних. Но  и
тот признал свое полное бессилие. Выяснилось,  что  даже  если  полицейские,
задержав юного преступника, и  доведут  дело  до  конца,  судья  может  лишь
приговорить его к какому-нибудь наказанию.
   - Но я не в состоянии ликвидировать причины, по  которым  бездомные  дети
идут на преступления! - воскликнул в разговоре с Вивиа-ной  судья.  -  Я  не
могу избавить наш город от безработицы,  нищеты,  от  ужасающих  порядков  в
бедняцких кварталах... Это прежде всего проблема социальная.
   Вивиана  разузнала,  что  этими   проблемами   в   Сан-Паулу   занимается
департамент  социального  развития,  и  направилась  к  его  начальнику.  Но
выяснилось,  что  городской  бюджет  регулярно  урезает  фонды   для   этого
департамента.
   - Мы ежегодно организуем приюты для восьмидесяти тысяч детей, -  вздохнул
начальник департамента социального развития. - Но это ведь капля в море.  За
этот же срок в Сан-Паулу появляются двести тысяч бездомных детей...
   Он считал, что проблема беспризорников прежде всего политическая. По  его
мнению, политики должны разработать такие законы, чтобы у  всех  детей  была
возможность ходить в школу, к врачу, нормально питаться, одеваться и жить  в
сносных условиях.
   Чтобы решить эту проблему на политическом уровне, Вивиана  отправилась  к
председателю местной  организации  правительственной  социал-демократической
партии. Но  сей  политик  заявил,  что  нужно  внедрять  в  массы  философию
родительской ответственности. Дескать, чтобы в наименее обеспеченных классах
добиться семейной стабильности, нужно беднякам ограничить количество детей.
   - Если у бедняков будет меньше детей, то  и  детская  преступность  будет
уменьшаться! - патетически воскликнул он.
   Вивиана не стала спорить с этим прожженным политиканом, мечтаю им лишь  о
том, чтобы дорваться до власти и получать взятки. Где этому политику понять,
что для бедняков дети - это единственное  богатство,  достояние  и  радость.
Богатым и так разрешено все. Неужели у бедняков надо отнять последнее, что у
них есть, - детей?
   Вивиана поняла, что единственную действенную  помощь  она  может  оказать
лишь на уровне  департамента  социального  развития.  Она  упросила  Рикарду
перевести на его счет сумму, достаточную для постройки  детского  приюта,  и
проконтролировать, чтобы  деньги  были  использованы  по  назначению,  а  не
разворовывались чиновниками из префектуры.
   Рикарду с пониманием относился к стараниям жены. Но и сам он мог  сделать
не много. "Инду-стриас Медейрус" переживала не лучшие  времена.  Приходилось
даже экономить на зарплате служащим. У Вивианы язык не поворачивался просить
у мужа на благотворительность больше, чем он давал.
   Много времени она уделяла и тому, чтобы лично навещать больных стариков в
бедняцких кварталах и передавать им гуманитарную помощь. Вместе с  подругами
из благотворительной организации Вивиана часто ездила по утрам  на  обычном,
переполненном сверх всякой меры, пассажирском автобусе в  окраинный  поселок
Бока-Гранде. Такие нищенские поселки,  в  которых  уровень  жизни  был  ниже
всякого мыслимого прожиточного минимума, возводились на месте бывших  свалок
и  назывались  в  Сан-Паулу  фавелами.  Их   население   составляли   сплошь
безработные.
   Сколоченные из  чего  попало  хибарки  в  эти  полуденные  часы  казались
необитаемыми.  Взрослые  и  дети  постарше  уже   отправлялись   на   поиски
пропитания, лишь детвора на улице копалась в кучах окаменевшего мусора.
   Вивиана, которая раньше много путешествовала с мужем по Бразилии,  хорошо
уяснила, что отличие Сан-Паулу от других городов  начинается  с  его  фавел.
Сотни таких фавел ежедневно возводились и разрушались. Их обитатели спол  на
ощущали эфемерность своего существования. Никто не заботился  о  том,  чтобы
упрочить  свой  быт,  мирясь  с  атмосферой  подлинного  городского  дна   и
бродяжничества. Любой, кроме безнадежно больных стариков, готов был  тут  же
все бросить и  перебраться  туда,  где  есть  работа.  Когда