. Даже ее наряд, который раньше доставлял ей столько хлопот, теперь
не казался ей столь неуместным, как раньше, а когда, припарковав машину, она
направлялась к  конторе  и  какой-то  работяга  аж  присвистнул,  она  вдруг
улыбнулась, вместо того чтобы испепелить его взглядом. Смешно,  но  он  даже
покраснел, когда его приятели стали над ним подтрунивать.
   - Сегодня ты сногсшибательна, - похвалила ее Энн.
   - А как твои выходные? - спросила Шарлотта.
   Энн застонала.
   - Ужасно. Маленький пинается так,  словно  у  него  четыре  ноги,  а  муж
жалуется, что я не даю ему спать. Я только и спасаюсь что на работе.
   Шарлотта сочувственно улыбнулась. Энн действительно выглядела  не  лучшим
образом, а беременность ее становилась все более явной.
   - Почему общее хорошее  настроение  не  передается  и  мне,  ну  хотя  бы
чуточку? -  добавила  Энн.  -  Я  только  что  видела  Дэниела,  и  он  тоже
наслаждается весной... Может, вы оба что-нибудь добавляете себе в кофе, а? -
с усмешкой поинтересовалась она.
   Из-за ребенка сама она пила только чай. Шарлотта натянуто  рассмеялась  и
наклонила голову.
   У Дэниела на утро было назначено несколько консультаций, и к Шарлотте  он
зашел только перед самым обедом и сказал, что неожиданно всплыло одно дело и
остаток дня он проведет в суде.
   Когда он  вошел,  она  что-то  читала  и,  встретившись  с  ним  глазами,
покраснела. Под  ложечкой  у  нее  засосало,  голова  пошла  кругом,  и  она
почувствовала себя такой счастливой, что губы  ее  сами  собой  сложились  в
улыбку.
   - А я надеялся, что мы сегодня пообедаем вместе, - сказал Дэниел и, когда
сердце ее зашлось от волнения, продолжал:
   - Мне надо поговорить с вами о паре дел, которые уже  очень  скоро  будут
переданы в суд, а здесь у нас все как-то не хватает времени. - Он  посмотрел
на часы. - К несчастью, сейчас это просто невозможно.
   Шарлотта кивнула, не отваживаясь произнести ни слова.
   - Вы довольны работой, Шарлотта? -  неожиданно  спросил  он.  Он?,  опять
кивнула.
   - Вот и хорошо. Мне бы вовсе не хотелось вас терять.
   Глаза у Шарлотты округлились.
   - Вы для нас просто находка, - продолжал он, и ее бросало то в жар, то  в
холод. Его неожиданная похвала настолько поразила ее, что она не нашлась что
сказать.
   Очень долго после того, как он ушел, она не могла подняться  со  стула  и
оторвать от стены невидящий взгляд, все вспоминая и вспоминая его слова.
   Он не хочет ее терять. Он ценит ее как работника. Ее так и  распирало  от
радости. Теперь она добьется чего угодно и преодолеет все преграды.  Остаток
дня она так и провела за мечтаниями, чувствуя себя страшно счастливой, но  в
половине пятого вдруг сообразила, что после обеда так ничего и не сделала.
   Работник-то ты, может, и неплохой, сказала она себе, но сегодня ты полдня
проваляла дурака. Она заставила себя заняться делом и прервалась только  для
того, чтобы позвонить матери и предупредить, что задержится.
   Она и не заметила, как все ушли, но то и дело замирала с ручкой  в  руке,
думая о Дэниеле.., вспоминая его слова.
   В  половине  восьмого  она  размяла  уставшие  пальцы  и  встала,   чтобы
приготовить себе кофе. Придется поработать еще с полчаса.
   Она присела на краешек стула, хмурясь и читая  свои  собственные  записи.
Дело оказалось сложным и требовало большой исследовательской работы. Сегодня
вечером она ничего нового уже не придумает. Потягивая кофе,  она  откинулась
на спинку стула, улыбаясь своим мечтам.
   Она закрыла глаза, вспоминая, что в последнее время часто сидела  так,  а
Дэниел стоял позади нее.
   - Шарлотта, что-то вы задерживаетесь! Она открыла глаза. Дэниел, войдя  в
кабинет, поставил портфель на пол, снял плащ и бросил его на стул.
   Ослабляя узел галстука, он сказал:
   - Дело  Ипсома  вернули  на  дополнительное  расследование.  А  еще  одно
оказалось значительно сложнее, чем мы думали. Целый день в суде...  Над  чем
вы сейчас трудитесь? - спросил он, подходя к ней и становясь именно так, как
она только что себе представляла.
   По спине у нее опять побежали мурашки,  и  она  всем  телом  ощутила  его
присутствие и наслаждалась его близостью.
   Увидев имя на папке, он состроил гримасу.
   -  Нет  никакого  сомнения  в  том,  что  наниматель   проявил   страшную
халатность, но не знаю, сможем ли  мы  это  доказать.  Пострадавший  работал
один, свидетелей у него нет, а работодатель утверждает, что он вообще всегда
пренебрегал техникой безопасности и потому якобы сам  виноват  в  полученных
увечьях.
   - Гм, я знаю, - согласилась она. - Но  наш  клиент  утверждает,  что  при
работе с этой машиной техникой безопасности пренебрегают всегда.
   - Да, но это недоказуемо.
   - В своем заявлении он утверждает, что эта практика имеет давнюю  историю
и что его предшественник предупреждал его о такой возможности.
   - Да, но он уже умер, так что вызвать его в суд в качестве  свидетеля  не
удастся, - сухо возразил Дэниел.
   - Верно, но, если у него были увечья во время  работы,  это  должно  быть
отражено в его медицинской карте... А если умер он совсем недавно, то карта,
наверное, еще не уничтожена.
   - Слишком уж много всяких "если", - с сомнением заметил Дэниел. -  Но  вы
правы. Стоит покопаться.
   - Мне тоже так кажется, - с энтузиазмом сказала Шарлотта. -  Потому  что,
если нам удастся это доказать...
   Она умолкла на полуслове, мгновенно забыв о работе под взглядом Дэниела.
   Несколько мгновений он смотрел ей прямо в глаза, а затем медленно перевел
взгляд на губы, и сердце у нее бешено заколотилось, а голова  пошла  кругом;
воздуха вдруг стало не хватать.
   - Я думал о тебе весь день.., об этом, - просто сказал он и, склонившись,
нежно поцеловал ее в губы, лаская их. Не получив отпора,  он  поднял  ее  со
стула и прижал к себе, поддерживая ее за спину и перебирая волосы. - У  тебя
волосы - чистый шелк, - прошептал он. - Ты знаешь это?
   И приник к ней в долгом поцелуе.
   - Обними меня, Шарлотта, - попросил он. - Подними руки и обними...
   Она подчинилась и, почувствовав его тело, издала странный гортанный звук,
древний, как само женское удовольствие.
   Он с нажимом гладил ее по спине, не переставая  целовать,  и  она  начала
дрожать, сначала почти незаметно, но затем все сильнее.
   Страсть  настолько  овладела  Шарлоттой,  что  она   искала   его   язык,
прижималась к нему всем телом, вонзала ногти ему в спину.
   Он на мгновение отстранился от нее, и она в страхе открыла глаза,  но  он
лишь торопливо снимал пиджак. Бросив его прямо на пол, он вновь  прижался  к
ней, целуя ее все жарче.
   От близости его тела, отделенного от нее лишь  двумя  слоями  ткани,  она
вспыхнула, а он все крепче и крепче прижимал ее к  себе,  шепча,  что  хочет
ощутить прикосновение ее пальцев к своей  коже,  что  хочет  притронуться  к
ней.., почувствовать ее. Он прильнул губами к  ее  шее,  скользнул  ниже,  к
треугольнику, образованному воротом блузки, а она, вся в  пламени,  отвечала
на его ласку, прижимаясь к нему все плотнее и плотнее, и  ей  тоже  до  боли
хотелось почувствовать прикосновение его пальцев к своей коже.
   Он опять прильнул к ней, слегка прикусив ей нижнюю  губу,  и  она,  дрожа
всем телом, застонала.
   Еще немного, и она начнет умолять его  раздеть  ее!  Ничего  подобного  с
Биваном она не испытывала.
   Рука Дэниела скользнула по ее груди, и большой палец прижался  к  тонкому
шелку.  Соски  ее,  набухшие  до  предела,  слегка  подрагивали.   Она   уже
представляла себе, что  с  ней  будет,  когда  он  поцелует  их...  Неистово
содрогнувшись, она прильнула к Дэниелу.
   За окном резко взревел двигатель. Они вздрогнули. Шарлотта открыла глаза,
Дэниел смотрел прямо в них.
   Он снял руку с ее  груди  и  нежно  отвел  с  лица  сбившиеся  волосы,  и
прикосновение его пальцев к ее горящей коже было благословенно прохладным.
   - Вообще-то не самое подходящее место и  время,  тебе  не  кажется?  -  с
трудом произнес он.
   Он все еще прижимал ее к себе, и она чувствовала его желание. И от  этого
тело ее болезненно пульсировало, но, когда он начал отстраняться от нее, она
не сделала попытки удержать его.
   Он обхватил руками ее лицо, склонился и нежно поцеловал ее сначала в один
уголок рта, затем в другой и с легким  стоном  коснулся  кончиком  языка  ее
верхней губы.
   - Еще один поцелуй, и я уже не смогу остановиться, -  хрипло  пробормотал
он. - А у меня сегодня вечером деловая встреча, на которую я просто не  могу
не явиться. Поужинаем завтра вместе, Шарлотта?
   Она кивнула, не отваживаясь заговорить. Он нежно притронулся к ее  губам,
но уже в следующее мгновенье поцелуй его вновь стал страстным,  и  он  резко
привлек ее к себе, чтобы она почувствовала его желание, и.., отпустил  ее  и
сделал шаг назад.
   - Не смею дольше оставаться здесь с тобой, - сказал он.
   - Я как раз собиралась уходить. Голос у нее был хриплый, и  говорила  она
как-то отрывисто, не отваживаясь посмотреть ему в глаза,  а  то  еще  начнет
упрашивать остаться и закончить то,  что  он  начал.  Сила  ее  собственного
желания  потрясла  ее.  Такого  ей  переживать  еще  не  приходилось.  Такой
настоятельной  потребности  она  не  испытывала  никогда,  и   сейчас   была
ошеломлена, и все ей казалось необычным.
   - Я провожу тебя до машины, - предложил Дэниел.
   На улице они держались подальше друг от друга, словно опасаясь, что  один
только шаг, и  ими  вновь  овладеет  то  же  непреодолимое  желание,  что  и
несколькими минутами назад в офисе.
   По дороге домой Шарлотта попыталась, но не  смогла  проанализировать  то,
что произошло. Завтра вечером они ужинают вместе... Вспомнив ощущение от его
прикосновения, она опять задрожала. А как он поцеловал ее! Уж  если  простой
поцелуй так ее потряс, то что будет дальше?..
   - Сегодня вечером к ужину меня не  ждите,  -  предупредила  она  мать  за
завтраком, стараясь говорить как ни в чем не  бывало.  -  Я  ужинаю  с..,  с
Дэниелом.
   Она очень старалась произнести его имя с  холодным  безразличием,  словно
ужин с ним был самым обыкновенным делом, но понимала, что мать  ей  обмануть
не удастся. Голос у нее слегка дрогнул и вдруг стал предательски хриплым,  и
она покраснела, как школьница.
   Мать тактично спросила, приедет ли она, чтобы переодеться, или они поедут
ужинать прямо из конторы...
   Шарлотта сама еще не знала, хотя и  надеялась,  что  сначала  ей  удастся
заскочить домой. Ей бы хотелось переодеться во что-нибудь отличное от  того,
что она носила на работе, - возможно, черное платье, которое она надевала на
ужин с Сарой. И было бы неплохо помыть голову и принять душ, может,  даже  с
этим жутко дорогим лосьоном, который Сара и Тони подарили ей на Рождество.
   Сообразив, в каком направлении текут ее мысли, она даже вздрогнула.
   Когда в последний раз она так ждала свидания  с  исходом,  который  легко
предсказать? Да и вообще, когда она так думала о мужчинах?
   В университете у нее был парень, тоже студент, и  она  считала,  что  они
любили друг друга, но с ним она не испытала даже и десятой  доли  того,  что
пережила вчера вечером в объятиях Дэниела. И это несмотря на  то,  что,  как
она где-то читала, первый пьянящий опыт юношества становится мерилом во всей
последующей жизни.
   По телу ее вновь пробежала дрожь. Она и не представляла, что когда-нибудь
будет думать о сексе с таким почти распутным удовольствием!
   Она долго не могла уснуть, вспоминая прикосновение рук и губ  Дэниела,  и
по  коже  у  нее  бегали  мурашки...  Она  вспоминала  запах  его   тела   и
представляла, как будет ласкать его и как он будет ласкать ее. Такое  с  ней
впервые.
   С Биваном они спокойно и логично  обсудили  свое  положение  и  пришли  к
выводу, что совместить любовь и бизнес им вряд ли удастся, и потому  разумно
и просто решили отложить любовные отношения на потом, когда станет полегче и
они смогут вместе уехать  куда-нибудь  подальше  и  заняться  этой  стороной
взаимоотношений.
   - Мы снимем замок во Франции и  каждый  вечер  будем  заниматься  любовью
перед огромным камином, - театрально заявил тогда Биван, однако сердце у нее
не забилось сильнее; а теперь  стоило  лишь  вспомнить  взгляд  Дэниела,  не
говоря уже о его прикосновении, и ее охватывало такое  желание,  что  она  с
трудом держала себя в руках.
   То, как она реагировала на Дэниела, физически, умственно и  эмоционально,
было поразительным открытием.
   Да и он тоже к ней небезразличен,  в  противном  случае  он  не  стал  бы
говорить того, что говорил.., и не стал бы делать то, что делал.
   По дороге на работу душа у нее  пела,  и,  хотя  она  знала,  что  Дэниел
большую часть дня проведет в суде, сердце ее весело екнуло, когда она  вошла
в здание.
   Сегодня вечером она будет с ним. Сегодня вечером... Но  до  тех  пор  еще
несколько долгих часов... Войдя к  себе,  она  с  сожалением  посмотрела  на
закрытую смежную дверь, а затем, вдруг подчиняясь порыву, который не  смогла
сдержать, открыла ее и вошла к нему в кабинет.
   Стол его был пуст.  Она  дотронулась  до  него,  скользнула  пальцами  по
обтянутому кожей пресс-папье, погладила спинку стула.
   Шарлотта закрыла глаза и глубоко втянула в  себя  воздух,  пытаясь  среди
запахов кожи и полированного дерева  уловить  легкий  аромат  мыла,  которым
пользовался Дэниел, но потом посмеялась над  разыгравшейся  фантазией,  хотя
глаза ее еще блестели, а губы были слегка раскрыты от воспоминаний о запахе,
исходившем от его кожи, когда он целовал ее шею и шептал ей в ухо,  как  ему
нравятся ее шелковистые волосы.
   По телу ее пробежала легкая  дрожь.  В  это  мгновение  дверь  в  кабинет
открылась, и Шарлотта резко обернулась, с радостным  блеском  в  глазах,  но
вместо Дэниела увидела Патрицию Уинтерс.
   - А где Дэниел? - властно спросила миссис Уинтерс.
   Шарлотта вспыхнула от такого хамства, но напомнила себе, что эта  женщина
их клиент, и как можно учтивее ответила:
   - Сегодня он в суде. Могу я вам помочь?  Взгляд  Патриции  был  столь  же
пренебрежительным, сколь и ее врастяжку сказанные слова:
   - Не думаю.
   И она вышла из кабинета так же высокомерно, как и  вошла,  оставив  после
себя резкий запах духов.
   Шарлотта открыла окна, чтобы выветрить этот запах.
   Были ли они с Дэниелом любовниками, или, как говорят Энн  и  Джинни,  она
бегает за ним и  пытается  придать  их  деловым  отношениям  более  интимную
окраску?
   Рассеянно пожевав нижнюю губу, Шарлотта отправилась к себе. Все, что  она
узнала о Дэниеле за время их совместной работы, говорило ей, что он не может
быть таким двуличным.
   Он человек цельный и не похож на любителя покрасоваться,  гоняющегося  за
прессой, каким она его себе раньше представляла.
   Эту цельность она почувствовала уже тогда, когда была сильно против  него
настроена и сердилась на него, представляя, что он считает ее неудачницей.
   Теперь она переборола в себе обиду, потому что, похоже, он  тоже  изменил
свое мнение о ней. Он начинал доверять ей как профессионалу. Он даже заявил,
что ценит ее как коллегу.
   И он ясно показал ей, что хочет ее как женщину. Под ложечкой у нее  опять
засосало, и она глубоко вздохнула.  Из  окна  она  наблюдала  за  Патрицией,
переходившей дорогу. Когда та дошла до тротуара, рядом остановился мужчина и
заговорил с ней. Он был высокий и седой, и по лицу Патриции Шарлотта поняла,
что он сказал ей  что-то  приятное.  Дальше  они  пошли  вместе,  и  мужчина
внимательно слушал, что ему говорит Патриция.
   Шарлотта повернулась к столу. Вот уж чего ей сейчас не хочется,  так  это
работать. Надо взять себя в руки, подружка,  сурово  сказала  она  себе.  Ты
здесь не для того, чтобы мечтать о Дэниеле.
   А именно этим ты сейчас и занимаешься, сказала она себе час спустя, когда
в третий раз забыла о работе, вспоминая, как Дэниел дотрагивался до нее, как
прижимал ее к себе.., как она целовала его... Стоило ей  лишь  на  мгновение
сомкнуть веки, как она, словно наяву, чувствовала его  прижимающееся  к  ней
тело, его губы...
   Резко зазвонил телефон, она даже подскочила и виновато сняла трубку.
   - Шарлотта...
   Это был Дэниел; ей стало трудно дышать.
   - Послушай, у меня мало времени. Я просто хотел узнать, не изменились  ли
у тебя планы? Вряд ли я попаду сегодня  в  офис,  поэтому  я  подумал,  что,
может, подхвачу тебя, скажем, в семь тридцать.  Я  заказал  столик  в  новом
ресторане, он только что открылся.
   - Хорошо, в половине восьмого, прекрасно, - с  трудом  выдавила  из  себя
Шарлотта.
   Сказав, что ему уже пора, он торопливо попрощался.
   К счастью, остаток дня оказался настолько  загружен,  что  ей  больше  не
удалось помечтать. Но около пяти, когда она уже собиралась  уходить,  пришел
Ричард и стал выспрашивать, как она здесь обустраивается и все ли  у  нее  в
порядке.
   Она заверила его, что у нее все прекрасно, и облегченно вздохнула,  когда
он извинился и сказал, что не может дольше с ней поболтать,  поскольку  жена
его устраивает сегодня ужин. По дороге домой она  подумала,  что,  задай  ей
Ричард этот вопрос неделей раньше, он получил бы совсем другой ответ.
   Видимо, Сара все-таки права... Она слишком жалела себя и потому делала не
правильные выводы. Со стороны Дэниела было вполне естественно  присматривать
за ней в первое время, хотя бы  для  того,  чтобы  защитить  интересы  своих
клиентов, признала она, стараясь быть беспристрастной.
   Она сама себя накручивает, ведь контраст между ее унижением и его успехом
слишком разителен.
   И эта разница не дает ей покоя. Да, она больше не обижается на него,  но,
если уж быть до конца откровенной, она чуточку ему завидует. Не столько  его
успеху, сколько  его  способности  преуспеть,  его  умению,  тем  качествам,
которых не было у нее и которые позволяли ему добиваться успеха.
   Прекрати! Не порть себе настроение.
   Она повторяла этот приказ в  течение  всего  времени,  что  готовилась  к
свиданию.
   Она приняла душ, тщательно  и  с  удовольствием  втирая  в  кожу  пахучий
лосьон. Надела шелковое белье, которое сама себе как-то подарила, но до  сих
пор еще не надевала. В ее гарнитуре не было  ничего  особенно  сексуального,
если, конечно, не считать того, как мягко шелк облегает тело.
   Черное платье было совсем не таким откровенным, как то,  что  понравилось
Саре, но в нем она себя чувствовала увереннее.
   Когда она уже была на лестнице, на улице остановилась машина. Она  быстро
посмотрела на себя в зеркало.  От  волнения  кожа  ее  светилась,  а  зрачки
казались больше, чем обычно. Интересно, заметит он это или нет?
   Она посмотрела на свои губы. Не слишком ли много помады?  Поймет  ли  он,
что когда она их красила, то вспоминала его губы и думала о его поцелуях?
   Он позвонил в дверь. Мать открыла, и Шарлотта стала спускаться.
   Конечно, придется представить его родителям, и она заранее знала, что  он
им понравится.
   Когда он открыл для  нее  дверцу  "ягуара",  счастье,  весь  день  словно
бродившее в ней, завладело ею полностью.
   - Я там еще не был, -  сказал  он,  заводя  машину.  -  Но  слышал  много
хорошего.
   - Это далеко? - спросила Шарлотта. Он объяснил где и сказал, что когда-то
это был обыкновенный сельский дом на ферме вблизи реки.
   - Кстати, купчую оформляли мы, и у нас возникли некоторые осложнения.  Но
в конце концов все утряслось. Карл стажировался  у  братьев  Ру.  Там  он  и
познакомился с Элизой, своей женой. Хорошая получилась пара.
   К ресторану от главной дороги вела узкая, покрытая гравием дорожка.
   Двор и фасад были хорошо освещены. Здание было очень  старым,  длинным  и
низким, с небольшими окошками; по  сторонам  Шарлотта  различила  лужайки  и
дорожки, которые, как объяснил ей Дэниел, спускались к реке. Сзади дома была
каменная терраса для летних обедов.
   Когда они шли к ресторану по покрытой гравием дорожке, Дэниел взял ее под
руку, и Шарлотта инстинктивно прижалась к нему. Словно тело ее