ово проложить трубы  и
тому подобное. В доме нет даже канализационной системы.
   - Так что же там есть? - спросила Оливия и с готовностью добавила:
   - Наверное, что-то все же есть, иначе ты на него не запала бы.
   - Да, есть, - согласилась Талла. - С этого этажа открывается чудесный
вид на  реку,  громадный  сад.  Продается  полдома,  а  вторую  половину
занимают две пожилых сестры, которые большую часть  времени  проводят  в
Австралии, у родственников. А дорожка ведет прямо  к  фермерскому  дому,
который виден даже из моих окон.
   - К фермерскому дому... - Оливия казалась заинтригованной.  -  А  где
точно находится этот коттедж? Похоже...
   - Это непрактично, я понимаю, - закончила за нее Талла, -  такой  дом
не для рассудительной женщины моего возраста. Мне даже думать  нельзя  о
такой покупке. Но если сделка и состоится, хотя, скорее всего, вряд  ли,
дом станет  по-настоящему  пригодным  для  жилья  лишь  через  несколько
месяцев.
   - Но ты можешь пожить у меня,  -  великодушно  предложила  Оливия,  а
когда Талла помотала головой, спросила:
   - Ну так что же ты сделала? Сказала агенту, что сделка не состоится?
   - Нет, - призналась Талла и стыдливо усмехнулась. - Наоборот!
   Они обе еще смеялись, когда на кухню вошел Каспар и, разумеется,  как
и все мужчины, не сумел понять причины их  веселья,  даже  когда  Оливия
разъяснила ему ситуацию.
   - Пока ты отсутствовала, звонил Сол, - сказал он Оливии. - Он немного
опоздает на обед, у него возникли какие-то проблемы  с  нянькой,  но  он
обещал приехать в восемь тридцать.
   - Прекрасно. Сегодня я пригласила Сола, Джона и Дженни,  -  объяснила
Оливия подруге. - Кстати, я вспомнила, твой коттедж... - Она  замолчала,
так  как  щенок   охотничьей   породы,   лежавший   в   корзинке   перед
водонагревателем, недовольно завизжал  -  это  Амелия  потянула  его  за
хвост. И Оливия бросилась на помощь собачке:
   -  Нельзя,  Амелия,  ты  делаешь  Флосси  больно.  С  ней  надо  быть
поласковей.
   Пару часов спустя, стоя перед прекрасным старинным зеркалом в  лучшей
гостевой спальне в доме Оливии,  Талла  с  интересом  разглядывала  свое
отражение и размышляла о том, что с  большим  удовольствием  провела  бы
этот вечер с Каспаром и  Оливией,  чем  поддерживая  светскую  беседу  с
гостями. Она была знакома с Джоном и Дженни давно, эта солидная пара  ей
нравилась, но вот Сол...
   Талла выбрала себе платье для обеда. Она купила его  в  Хэмпшире,  по
настоятельному совету матери и  сестры.  Сначала  она  возражала  против
такого приобретения, считая, что платье не в ее стиле.
   Однако Люсинда, ее старшая сестра, заботливо покачала головой:
   - Перестань, глупить, оно твое! Этот  ванильный  оттенок  превосходно
подходит к цвету твоей кожи и волос, да и само платье  такое  простое  и
удобное. Не будь я сейчас такой толстой, сама бы купила его.
   - Но ты же не будешь всю жизнь беременной, - заметила Талла.
   Однако Люсинда покачала головой и застонала:
   - Поверь мне, на таком этапе следующие три месяца кажутся  вечностью,
а кроме того, я сомневаюсь, что когда-нибудь стану  настолько  стройной,
чтобы носить такое.
   Ванильный цвет этого легкого, как вуаль, платья и в самом деле  ей  к
лицу, вынуждена была признать Талла, но оно такое узкое, и вырез слишком
глубокий...
   Внизу зазвонил колокольчик.
   Набросив жакет,  Талла  поспешила  к  двери  и  стала  спускаться  по
лестнице, ожидая увидеть в холле Джона и Дженни. Но резко  остановилась,
поняв, что приехал кузен Оливии.
   - Талла, ты прекрасно выглядишь! - Оливия одобрительно  поглядела  на
подругу.
   - Никакого сватовства, - решительно сказал  ей  Каспар.  Но  в  самом
деле.., такая пара зря пропадает!
   - Ты же помнишь Сола, не так ли? - Оливия с улыбкой переводила  глаза
с Таллы на Сола.
   - Да, -  холодно  согласилась  Талла,  делая  вид,  что  не  замечает
протянутой к ней руки Сола. Она постаралась встать подальше от него,  по
другую сторону Оливии, и так, чтобы он не мог ее разглядеть.
   - Каспар пошел в столовую, так что  если  хочешь  выпить...  Надеюсь,
тебе удалось утрясти проблемы с  нянькой?  -  с  улыбкой  спросила  Сола
Оливия.
   - К счастью, да, - ответил он.  -  И  поскольку  у  меня  опека,  мне
приходится  тщательнее  подбирать  человека,  на  которого  я   оставляю
детей...
   Слушая его, Талла была рада, что ее лицо в тени и не может ее выдать.
Что же он за отец, если закон вынуждает его нанимать няньку?  В  газетах
иногда пишут об ужасных  случаях,  когда  маленьких  детей  оставляли  с
плохими няньками или вообще одних, и последствия были такие  страшные...
Конечно, не из-за финансовых трудностей  Сол  не  может  подыскать  себе
квалифицированного воспитателя для своих детей.
   Лично она считала, что Сол не прав, отправившись на званый обед в  то
время, когда дети приехали к нему в гости. Лучше бы  он  больше  времени
проводил с ними. И странно, что Оливия его в этом поддерживает.
   - Я помогу тебе на кухне, - сказала  Талла  в  ответ  на  предложение
Оливии присоединиться к мужчинам в столовой. Меньше всего  на  свете  ей
хотелось общаться с Солом Крайтоном.
   - Оливия говорила  мне,  что  вы  скоро  будете  работать  с  нами  в
"Аарлстоне", - обратился Сол к Талле. Покачав головой, он  отказался  от
предложенного Каспаром бокала вина. - Лучше не надо, я за рулем.
   Что  ж,  по  крайней  мере  у  него  есть   хоть   какое-то   чувство
ответственности, отметила Талла, хотя была невысокого мнения о человеке,
для которого водительские права важнее собственных детей.
   - Да, это так, - ответила она и повернулась к Джону, сидевшему  рядом
с ней:
   - Как вы считаете, повлияет  ли  появление  здесь  интернационального
концерна на ваш личный бизнес?
   - Многие считают, что это ударит по  местным  предпринимателям,  -  с
улыбкой ответил Джон, - но я не склонен драматизировать ситуацию. Оливия
говорила, что вы специализируетесь на европейском праве?
   - Да,  верно,  -  смакуя  приготовленный  Оливией  французский  соус,
подтвердила Талла. Она и сама обожала готовить, хотя у нее на это  почти
не было времени.
   - Талла целый год проработала в Гааге, -  сообщила  гостям  Оливия  и
улыбнулась подруге. - Сол тоже там работал. Там-то он и  познакомится  с
Хиллари.
   - С вашей женой? - холодно уточнила Талла, повернувшись к Солу.
   - С моей бывшей женой, - спокойно поправил он.
   Однако при этом Сол  посмотрел  на  нее  таким  взглядом,  что  Талла
поняла:  он  ощутил  ее  враждебность,  но  его  это  мало  трогает.  А,
собственно, почему  это  должно  его  волновать?  По  всем  общепринятым
стандартам Сола можно считать довольно  привлекательным,  даже  красивым
человеком. Ясно, что и Оливия, и Дженни очарованы им. Он, конечно же, не
тот мужчина, который когда-нибудь будет страдать от недостатка  женского
внимания, но ее внимания ему  не  видать.  Талла  поражалась,  насколько
дружелюбно относился к нему Каспар, зная, что Сол пытался разрушить  его
отношения с Оливией.
   - "Аарлстон", похоже, отличная фирма, в которой можно работать,  судя
по тому, что ты мне о ней рассказывал, Сол, - тактично вмешался Джон.
   - Так оно и есть, - подтвердил Сол. - "Аарлстон" - признанный лидер в
своей области, мы первыми среди других многонациональных фирм обеспечили
не только права матерей на малолетних детей, но учли и отцовские  права,
которые отцы автоматически получают на ребенка при его рождении. И  мне,
конечно, это очень нравится,  поскольку  благодаря  решению  опекунского
совета я могу много времени проводить со своими детьми.
   - Меня всегда поражало, что большинство мужчин  обнаруживают  в  себе
отцовские инстинкты, только когда перед ними  замаячит  угроза  потерять
своих детей, - желчно проком ментировала Талла, метнув ядовитый взгляд в
сторону Сола.
   - Отцы принимают  участие  в  жизни  детей,  когда  им  дается  такая
возможность, - миролюбиво произнес Джон.
   Сол ничего не сказал, однако пристально посмотрел на нее, и при  этом
в его взгляде не было ни мужской похоти, ни одобрения ее внешности.
   Прекрасно! Чем больше она найдет уязвимых точек под его  высокомерной
оболочкой, тем лучше! Она до сих пор помнила ту боль, которую принес  ей
и сестрам отец, настаивавший на своем праве встречаться с дочерьми.  Она
помнила томительные часы сидения перед телевизором в отцовской гостиной,
ибо им было запрещено мешать ему, когда он работал. Ему вообще не  нужны
были дочери! Просто ему надо было отнять их у матери,  чтобы  как  можно
больше расстроить ее.
   Оливия начала собирать пустые глубокие  тарелки,  и  Талла  вскочила,
чтобы помочь ей.
   - Да нет, не беспокойся, -  начала  было  подруга,  но  Талла  быстро
подхватила свою и Джона тарелки, а потом с чувством  неловкости  поняла,
что Сол протягивает ей и свою.
   Искушение проигнорировать его было так велико, что она уже собиралась
отвернуться, как вдруг встретилась с ним взглядом.
   Он понимающе смотрел на нее, но ее смутило не  столько  это,  сколько
спокойная решимость в его голосе:
   - Вы присядьте, я сам их отнесу. - С этими словами Сол  поднялся.  Он
ловко подхватил у нее тарелки, а потом тепло обратился к Оливии:
   - Суп был очень вкусный. Придется тебе поделиться со мной рецептом.
   - В нем нет ничего сложного, - заверила  его  Оливия,  и  они  вместе
направились на кухню. - Тем более если у тебя есть миксер.
   - Сол по-настоящему стремится создать детям домашний уют, не так  ли?
- прокомментировала Дженни, когда они ушли. - Я просто  восхищаюсь  тем,
как он старается все устроить.
   - Интересно, почему отец-одиночка вызывает гораздо больше сочувствия,
чем женщина в таком же положении? - мрачно спросила Талла. - А ведь  Сол
даже не совсем отец-одиночка. -  Она  замолкла,  поскольку  двери  кухни
отворились и Сол с Оливией возвратились в столовую.
   Талла успела заметить, что она слегка удивила Дженни своей враждебной
репликой, но ее раздражало, что все восхваляют  Сола,  и  скорее  всего,
незаслуженно.
   - У вас была возможность посещать музеи, пока вы работали в Гааге?  -
спросил Сон.
   - Иногда, - снисходительно ответила Талла.  Она  приняла  решение  не
поддерживать с этим человеком разговор. Чем дольше  она  вслушивалась  в
беседу, тем больше ощущала то уважение, которое  все,  а  в  особенности
Дженни и Оливия, питали к Солу.
   Почему, в конце концов, человека должны так ценить только за то,  что
он берет ответственность за собственных детей на один уикенд из четырех?
И даже при этих условиях он не посвящает им все время,  а  вместо  этого
нанимает няньку, а сам ходит на званые обеды и  купается  в  восхищенных
взглядах своих родственниц. Тот еще папочка!
   Она вспоминала, как ее собственный отец делал то же самое -  оставлял
их с бабушкой, а сам уходил  под  предлогом  встречи  с  каким-то  своим
партнером по бизнесу.
   - Талла, я рассказала Солу о коттедже,  который  ты  вчера  смотрела.
Талла просто влюбилась в этот коттедж,  -  объяснила  она  остальным.  -
Это...
   - Об этом сейчас не может быть и речи, - быстро оборвала ее Талла.  -
И вообще, это непрактично.
   - Иногда не мешает быть немного непрактичным,  ведь  фантазия,  мечты
так нужны, - донеслись до нее слова Сола. - В  конце  концов,  благодаря
этому мы становимся людьми.
   Талла почувствовала, как по спине у нее пробежали мурашки.  Но  когда
она взглянула на него, чтобы опровергнуть его слова, он  смотрел  не  на
нее, а на Оливию.., а та откровенно улыбалась ему в ответ.
   У  Таллы  разболелась  голова.  Она   почувствовала   усталость,   ей
показалось, что она окружена непробиваемо плотным кольцом  родственников
и почти физически ощущает тесную связь между ними.
   - Когда Луиза заканчивает занятия в университете? -  будничным  тоном
спросил Сол у Дженни.
   Талла даже вздрогнула от удивления и отвращения -  ей  было  противно
слышать, с какой беспечностью Сол спрашивает Дженни о ее дочери, которая
почти на двадцать лет младше его самого. Она уже знала, что девушка была
сильно привязана к Солу,  и  увидела,  как  неуютно  почувствовала  себя
Дженни. Прежде чем  ответить,  она  взглянула  на  мужа,  а  потом  тихо
сказала:
   - Официально ей учиться еще несколько месяцев, хотя она сказала,  что
может приехать домой и раньше. Очевидно,  когда  занятия  кончаются,  им
дают время для подготовки к экзаменам.
   Дженни  было  неловко  обсуждать  дела  дочери  с  Солом,  и   ничего
удивительного.  Талле  оставалось  лишь  удивляться  выдержке  Дженни  и
поразительному высокомерию Сола, его явному пренебрежению  родительскими
чувствами Дженни и Джона.
   В конце концов  обед  завершился.  Джон  и  Дженни  поднялись,  чтобы
распрощаться. Вскоре после этого, отказавшись выпить  последнюю  чашечку
кофе, Сол тоже объявил, что ему пора домой.
   Каспар вызвался  проводить  его,  и,  как  только  они  вышли,  Талла
последовала за Оливией на кухню, чтобы помочь ей вымыть посуду.
   - Какой милый этот Сол,  -  тепло  сказала  Оливия,  начав  загружать
посудомоечную  машину.  -  Я  так  надеюсь...  -  Она  умолкла,  заметив
выражение лица Таллы. - Тебе он не нравится, правда? - тихо спросила она
подругу.
   - Прости меня, Оливия, - извинилась Талла.  -  Нет,  не  нравится.  Я
знаю, он твой кузен, член  твоей  семьи,  но...  -  Она  набрала  больше
воздуха и подняла голову, усилием воли заставив себя посмотреть в  глаза
Оливии, на лице которой был написан страх. - В нем все то,  что  мне  не
нравится в мужчинах. Я знаю, что ты.., что ты с ним...  -  Она  смущенно
покачала головой. - Я хочу сказать.., ну, ты  только  посмотри,  как  он
сегодня бросил своих  детей  ради  того,  чтобы  прийти  сюда.  Человек,
который так поступает, не заслуживает быть отцом. Он...
   - Талла... - услышала она голос Оливии. Подруга  напряженным  голосом
пыталась предупредить ее, но было слишком поздно. Талла проследила за ее
взглядом и, обернувшись, увидела в дверях Сола. Он был в ярости.
   - К вашему сведению, единственная причина, почему  я  "бросил"  своих
детей, как вас неверно информировали, - это приглашение Оливии...
   - Сол, - умоляюще протянула Оливия. - Талла не имела в виду.., она не
понимает...
   - Наоборот, я все прекрасно понимаю, - резко возразила Талла.
   - Я вернулся, чтобы уточнить, можно ли мне будет оставить Мег у вас в
понедельник на ночь, - сказал Сол Оливии, совершенно игнорируя Таллу.
   - Конечно, Каспар заберет ее из школы и привезет к нам.
   Сол  повернулся,  чтобы  уйти,  но  потом  заколебался,  обернулся  и
уничтожающе посмотрел на Таллу.
   - Надеюсь, что в  своей  работе  вы  окажетесь  более  прозорливой  и
ответственной, чем в суждениях о мужчинах, - холодно сказал он ей.  -  В
противном случае...
   - В противном случае что? -  вскинув  голову,  с  вызовом  произнесла
Талла. Вполне вероятно, что он выше ее по статусу в компании, но,  слава
Богу, он работает в другом отделе.
   - Мне надо идти, Ливви, - сказал Сол, проигнорировав вопрос Таллы.  -
Я обещал Бобби вернуться раньше двенадцати. Они с Люком хотят  погостить
у тети Руфи и Гранта, пока те не улетели в Бостон.
   - Да, я знаю, - ответила Оливия. - По-моему, это чудесно, что Руфь  и
Грант договорились проводить по полгода то на ее родине, то на его.
   - Решение, достойное Соломона, - согласился Сол с улыбкой. Но  улыбка
его улетучилась, едва он повернулся к Талле и резко и напряженно  кивнул
ей, а потом кратко пожелал обеим дамам доброй ночи.
   Талла едва дождалась, пока  за  спиной  Сола  захлопнулась  дверь,  и
хрипло спросила:
   - Ливви, ты не станешь возражать, если я лягу спать? У  меня  немного
разболелась голова...
   - Конечно, конечно, иди, - подбодрила ее Оливия. Талла понимала,  что
ее враждебность по отношению к Солу смущала подругу,  но  все  равно  не
могла ни извиниться, ни сказать, что берет свои слова обратно.
   Час спустя, прильнув в кровати к Каспару, Оливия сонно пробормотала:
   - Никак не могу понять, почему Талла так враждебно настроена к  Солу.
Он и в самом деле самый приятный человек, какого только можно встретить.
Дядя Хью всегда говорил: это просто  здорово,  что  Сол  решил  пойти  в
промышленность,  ведь  он,  несмотря   на   всю   его   квалификацию   и
профессионализм, не обладает таким агрессивным, жестким нравом,  который
необходим, чтобы взобраться на вершину адвокатской карьеры, У  Люка  это
есть, конечно же, и...
   - Гм, мне тоже кажется,  что  она  его  недолюбливает,  -  согласился
Каспар и поцеловал жену в макушку, а потом бодро добавил:
   - Просто тебе не стоит  рассматривать  его  как  потенциального  отца
детей Таллы, раз уж ты решила, что она мечтает  о  детях.  -  Эта  мысль
развеселила его, и у него вырвался смешок.
   - Сол и Талла... Вряд ли из этого что-нибудь получится, -  улыбнулась
Оливия.
   - Папочка...
   - Что, дорогая? - ответил Сол и, нагнувшись, откинул  прядку  со  лба
младшей дочери. Она заплакала во сне: ей привиделся  кошмар  -  один  из
тех, что начали ей являться, пока она находилась в Америке с  Хиллари  и
ее новым мужем. Сол успокоил дочурку и нежно посмотрел на нее при мягком
свете ночничка, ожидая, когда она закончит начатую фразу.
   - Ты никогда больше не уйдешь и не бросишь нас?
   Солу едва удалось преодолеть в себе желание выхватить ее из кровати и
крепко прижать к себе.
   - Ну, иногда мне нужно выходить по делам, - спокойно и как само собой
разумеющееся ответил он, - а иногда и ты уезжаешь, когда наступает время
возвращаться к мамочке. Но я обещаю тебе, что никогда надолго не уйду от
тебя, крошка.
   - А я должна уезжать к маме, если я этого не хочу?
   У Сола защемило сердце.
   Он изо всех сил старался как можно лучше  объяснить  детям,  что  они
принадлежат Хиллари так же, как и ему, и что она любит их  и  желает  их
видеть. Двое старших, Роберт и Джемайма, это понимали, хотя  и  страстно
выражали свое желание остаться с отцом. А Мег оказалась гораздо  трудней
объяснить, что мать принимает участие в ее воспитании не потому  только,
что это ее законное требование. Сол  был  уверен,  что  на  определенном
жизненном этапе все трое детей захотят общаться с матерью.  Если  же  он
одобрит их нежелание видеться с нею, то окажется виновным  в  разрушении
эмоциональных связей детей с матерью. Он считал, что  со  временем  дети
обвинят его в том, что он позволил им принять  решение,  которое  они  в
силу своего юного возраста не были готовы принять. И поэтому  он  терпел
такие муки ради детей,  стремясь  к  тому,  чтобы  развод  с  Хиллари  и
последовавшие за ним опекунские соглашения как можно меньше травмировали
детей. И все же он не скоро забудет звонок от Хиллари. Она позвонила ему
три месяца назад и истерически потребовала, чтобы он немедленно прилетел
в Америку и забрал детей, потому что  они  разрушают  ее  брак  с  новым
мужем, предложившим ей выбирать между ним и детьми от первого брака.
   Зная Хиллари, можно было не сомневаться, что она выберет нового мужа.
К тому же она никогда не была хорошей  матерью.  Они  поженились  как-то
стремительно, толком не зная  друг  друга.  Сол  до  сих  пор  испытывал
чувство вины оттого, что, видя, какой не  подготовленной  к  материнству
оказалась Хиллари, как  раздражают  ее  двое  маленьких  детей,  все  же
поддался ее желанию родить третьего,  чтобы  восстановить  разрушающийся
брак. Однако, в отличие от Хиллари, Сол никогда не сожалел, что  у  него
есть Мег. Малышка никогда не узнает, что  оказалась  последним  гвоздем,
вбитым в гроб развалившегося брака ее родителей.
   - Я не хотела иметь детей! Я не люблю детей!  -  обрушилась  на  него
Хиллари во время одного из частых скандалов.
   И вот теперь Сол со стыдом вспоминал, как злобно ответил ей тогда:
   - Ты, конечно же, не любишь моих детей. Что ж, они,  безусловно,  мои
по закону и по рождению.
   - Но как ты собираешься  со  всем  этим  справиться?  -  взволнованно
спросила Сола его мать Анн