Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
равда! - Свечение пятна усилилось. - В ваших подъездах бродит тень
чиновника Фруктова. И она должна быть зарегистрирована.
Дерзость визитера рассердила Шеврикуку.
- Я тебя сейчас так зарегистрирую! - вскричал он.
- Напрасно вы горячитесь, - заявило пятно. - И напрасно вы мне угрожаете.
Следует соблюдать правила проживания и учета привидений.
Служебное состояние Шеврикуки вполне позволяло ему выдворить визитера из
Землескреба. Что он и намеревался произвести с грохотом и скандально. Но
была в заблудшем визитере загадка, волновавшая Шеврикуку, была!
- Вы, стало быть, регистратор? - спросил Шеврикука, утихомиривая себя. -
И мандаты есть?
- Будут предъявлены по мере надобности. Но возможно, что и не вам.
- А предъявить тень чиновника Фруктова вы мне сумеете? - спросил
Шеврикука.
- Вы ее могли упрятать.
- Обшарьте все мои сусеки, все мои углы и закоулки и сыщите ее.
- Вы ее могли упрятать в себе.
- Все же я вас попрошу из Землескреба, - угрюмо сказал Шеврикука. - Кем
бы вы ни были и кого бы ни представляли.
Вежливости или сдержанности своей Шеврикука удивился. Гнать ведь
действительно следовало визитера. Но не желал уже Шеврикука гнать. Повод
направить в Землескреб регистратора, если разобраться, был. Правда, и сплыл.
На время. Тень Фруктова понадобилась Шеврикуке как вспоможение в мелких
делах. О дальних последствиях затеи Шеврикука не думал. Теперь подумал.
Какие выгоды и какие невыгоды могла приносить тень чиновника Фруктова в
предприятиях серьезных, если ее возобновить? Или возобновлять? Нужна ли
вообще она Шеврикуке при наличии вблизи него - опять же до поры до времени -
расторопного полуфаба (полуфабриката ли?) Пэрста-Капсулы?
- Привидение должно быть зарегистрировано, - опять же
механически-шарнирным голосом повторило пятно.
- Не нудите, - поморщился Шеврикука. - Я не лгу. Привидения и вправду нет
в Землескребе.
- Но существует возможность его возобновления.
- А что, вы регистрируете и возможности появления привидений? - спросил
Шеврикука.
- Это наше дело.
- Ну уж конечно! Ваше! - возмутился Шеврикука. - Как же! А если это
фантом Отродий Башни? Или создание секретной лаборатории?
- Здесь иной случай...
- Ну-ну! Попробуйте зарегистрировать Отродий! - не мог удержаться
Шеврикука. - Всех до одного! Объявите их привидениями и введите над ними
управление! Валяйте!
- При чем тут Отродья? Тень Фруктова заводили вы.
- Ладно. Пойдем на маловероятное допущение, - сказал Шеврикука. - Этого
не может быть, но вдруг я и впрямь завел бы какую-либо тень. Но вы-то при
чем? Это было бы мое имущество. Или мой инструмент. Захотел бы, я ее-его
зарегистрировал бы. При себе. Не захотел бы - опять же мое дело. Вы-то здесь
с какого бока? Кстати, вы лишь учетчик и регистратор или у вас есть и иное
назначение в природе?
- Вас это не касается.
- В здешних подъездах меня все касается. И давайте разойдемся, -
предложил Шеврикука. - Я вас не трону.
Пятно чуть было не запламенело. Но сразу же и угасло. Возможно,
возмутилось. Или рассмеялось. А потом опечалилось.
- Я не могу не выполнить должностную обязанность.
- До чего же вы надоедливое, - проворчал Шеврикука. - Я и так неизвестно
почему терплю разговор с вами.
Но сам-то понимал почему. Чувствовал, что перед ним не пятно и не
регистратор, и по любознательности своей желал вызнать ответы на загадки. К
тому же стоило выяснить, не грозит ли явление визитера какой-либо опасностью
ему, Шеврикуке, и жильцам его подъездов. Хотя нынешний собеседник произносил
слова голосом подземного объявителя остановок, нечто знакомое Шеврикука
ощущал в иных оборотах речи, и в этом смутно знакомом, но не угаданном
звучало (или жило) беспокойство. Либо даже тревога и боль. И сам визитер,
похоже, мог привнести в Землескреб тревогу и боль.
- Примите вид, более способный выразить вашу сущность, - предложил
Шеврикука. - Если желаете, чтобы разговор был продолжен и из него вышел
толк.
- Вид у меня надлежащий распоряжениям, - вымолвило пятно.
- Зря упрямитесь, - сказал Шеврикука. - Зря валяете дурака... Или дуру...
Он тотчас и замолчал. Некая догадка проталкивалась к нему. "А почему бы и
нет?" - подумал Шеврикука. Он часто имел дело с бабами настырными, упрямыми
и авантюрными. Но вроде бы никому из них он не пробалтывался о тени Фруктова
и тем более не хвастался своими умениями. Но вдруг тень Фруктова в минуты
его, Шеврикуки, легкомыслий и невниманий все же выбиралась из Землескреба и
путешествовала на лыжную базу?
- А может, вы сами чья-то тень? - поинтересовался Шеврикука. - А что,
если вас потрясти? Вдруг из вас что-нибудь высыплется... Или прольется.
И Шеврикука шагнул к пятну.
Пятно стало нервно подскакивать, свечение, то резкое, то мгновенно
стихавшее, будто при переменах напряжения в сети, выражало, видимо,
возмущения и испуги визитера.
- Не подходите! - выкрикивало пятно. - Не протягивайте ко мне руки! Если
вы дотронетесь до меня, я вас...
Прорвалось! Вопль предупредительный был несомненно женский.
- Я полагаю, вы меня непременно исцарапаете или укусите! - рассмеялся
Шеврикука.
Но кто (или чья тень? или чье опережающе приложенное осуществление?) была
перед ним? Гликерия? Дуняша-Невзора? Увека Увечная, она же Векка Вечная? Или
пышнокосая Стиша из окружения Малохола?
Схваченное руками Шеврикуки, пятно не растаяло, не уплыло туманом, не
умялось, а было будто плотью, билось, дергалось, норовя высвободить себя.
Вскрикнуло снова, и теперь рассекретила себя Гликерия.
Шеврикука опустил руки.
- Гордыня помешала явиться вам просто так? - спросил он. - Или вы
готовитесь к зимнему маскараду в Оранжерее?
Ни звука в ответ.
- А может, вы посчитали выгодным напасть на меня, чтобы к чему-либо
вынудить?
Опять тишина.
- Гликерия Андреевна, - сказал Шеврикука, - будьте добры, воплотитесь в
саму себя. Позвольте поглядеть, какие на вас теперь наряды.
Наряды оказались вполне подходящими для нынешних деловых передвижений по
московским улицам, офисам и магазинам. Узкие, в обтяжку, брюки, фиалковая
блузка и бордовый пиджак. С плеча на ремне спускалась кожаная сумка,
возможно, с деньгами, косметикой, сигаретами и существенными бумагами. Русые
сегодня волосы Гликерии, ничем не украшенные, густо и ровно лились на
бордовые плечи. А на среднем пальце ее левой руки имелся перстень с золотой
монетой, или оболом, из приобретений Пэрста-Капсулы. Надо полагать, что и
вторую вещицу Пэрста-Капсулы - фибулу, или пряжку с лошадиной мордой,
Гликерия Андреевна не утратила. И не перстень ли, между прочим, вызывал
свечение пятна-регистратора?
- Шутки с тенью Фруктова, - спросил Шеврикука, - повод для вашего
появления в Землескребе?
- Отчасти да, - согласилась Гликерия. - Но и зарегистрировать тень мне
сегодня нужно.
- Чтобы оправдаться перед кем-то, - предположил Шеврикука. - Или, может
быть, необходимо алиби?
- Хотя бы и так, - кивнула Гликерия.
- Но от тени остались лишь обывательские домыслы и ложные видения.
- Важно, чтоб был подписан протокол об отсутствии или присутствии
привидения, - сказала Гликерия. - У меня есть бланк, а печать вы поставите,
приложив к нему большой палец.
- Послюнявив его? - поинтересовался Шеврикука. - Или окунув в крем для
бритья? Или в подсолнечное масло?
- Можете и в касторовое.
- Тогда опущу в гуталин, - решил Шеврикука. - Подавайте бланк.
Гликерия сняла с плеча сумку, произвела замками удивительно музыкальные
звуки, протянула Шеврикуке бумагу, расчерченную канцеляристами вдоль и
поперек. Пунктами опросного интереса были - "Год явления", "Место явления",
"Плотность формы, степени с 3-й по 8-ю", "Размытость формы, степени с 9-й по
17-ю", "Способность к саморазвитию", "Благородность, срединность, низость
происхождения (имеющееся подчеркнуть)", "Степень вредности (по шкале
Блестючего)", "Особенности вида", "Способность к выделениям" и прочая
ерунда. "У нас Радлугин, - подумал Шеврикука, - попытал бы вопросами куда
увлекательнее и бдительнее". Но один пункт опросного учета его все же
насторожил: "Носит ли очки?"
- Этак неделю просидишь с вашими занудствами, - поморщился Шеврикука.
- Стало быть, есть привидение-то! - стремительно заявила Гликерия и
словно обрадовалась горестям Шеврикуки.
- Ну уж нет! - сказал Шеврикука. - Я лишь прочерки поставлю. За неимением
объекта.
Прилетевшей ручкой Шеврикука в пустотах бланка учета с удовольствием
провел черточки, расписался, не забыв укрепить имя должностью, и, не пожелав
отправиться за гуталином или касторовым маслом, послюнявил рекомендованный
палец и поставил печать.
- Время укажите, - хмуро сказала Гликерия. - Век, год, месяц, час,
минута. И ниже опять печать.
- Пожалуйста! - обрадовался Шеврикука. - Значит, есть нужда и в алиби!
- Это дело второстепенное, - не глядя на Шеврикуку, произнесла Гликерия.
- Я так и понял, - кивнул Шеврикука. - Иное привело вас в Землескреб. Но
зачем были нужны эти долговременные подходы и маскарады? Отчего нельзя было
выложить свои побуждения сразу? При ваших-то способностях брать быка за
рога?
Огонь был в глазах Гликерии, пламя могло опалить Шеврикуку.
- Конечно, вы вольны допускать сейчас насмешки и издевки, - сказала она.
- Вы сейчас при силе.
- При какой силе? - удивился Шеврикука.
- При доверенности.
- При какой доверенности?
- При генеральной.
- Вот тебе раз... - пробормотал Шеврикука. И слова более произнести не
смог. - Надо же... - сказал он наконец. - Неужели вы укротили гордыню и
явились сюда из-за нелепых слухов? Неужели так? Вы меня огорчили, Гликерия
Андреевна...
Гликерия промолчала.
- От кого и что вы узнали про доверенность? - спросил Шеврикука. - И что
это за сила, которую она якобы дает?
- О доверенности известно многим, - выговорила Гликерия, опять же не
глядя в глаза Шеврикуке. И сразу же уточнила: - Уже многим...
- Это как раз объяснимо, - сказал Шеврикука. - Слухами выстрелить
нетрудно, и даже можно предположить - с какими целями. Но вот что за
силы-то? Что вы о них слышали?
- Шеврикука, это лишнее...
- Я не фальшивлю, поверьте мне. Какие такие силы могли быть у мухомора
Петра Арсеньевича и отчего они не спасли его? Именно не спасли... Да и не
доверенность это вовсе, а...
- А... - Гликерия напряглась, будто бы прыгнуть желала к Шеврикуке с
намерением вытрясти из него секреты. - А что?!
- Не имеет значения, - сухо сказал Шеврикука. - Но не доверенность. Был
бы очень признателен, если бы вы посвятили меня в суть того, что известно
многим.
- Слышала, - Гликерия говорила уже холодно и высокомерно, - что вы
получили особенное наследство. Более ничего не ведаю. Как не ведаете, если
верить вам. и вы...
- Я вас не обманываю, - подтвердил Шеврикука. - Но я из-за дурноты своей
натуры, заранее прошу извинений, могу подумать, что именно слухи подтолкнули
вас к походу в Землескреб, либо - на разведку, а либо и с надеждами, что
некие силы, якобы доставшиеся мне, окажутся нелишними в ваших предприятиях.
- Вы искажаете мои слова, - гордо заявила Гликерия. - И опять позволяете
себе насмешки и издевки. Никакого интереса к вашим силам у меня нет.
- В это, раз вы здесь, - сказал Шеврикука, - я не могу поверить.
- Хорошо, - не без колебаний согласилась Гликерия. - Интересы есть.
Думайте обо мне что хотите.
- Вы говорите так, будто сейчас происходит наше с вами знакомство, -
заметил Шеврикука. - Или передо мной сегодня совершенно новая Гликерия
Андреевна?
- Я всегда прежняя и всегда новая. Но что вы знаете и обо мне прежней-то?
- Ваши слова резонны. Но откройте мне ваши интересы. А я смогу
предположить, на какие силы вы желаете опереться и, стало быть, в чем суть,
пусть и частичная суть, бумаг Петра Арсеньевича.
- Мы с вами сейчас не на равных, - опечаленно произнесла Гликерия. - И вы
снова насмешничаете. Жаль. Это досадно.
- Гликерия Андреевна, но ведь я могу ощущать нынче и раздражения. Или
скажем мягче - недоумения. Вы получили бинокль?
- Получила, - сказала Гликерия.
- Значит, Дуняшины свидания со мной не секрет. И Дуняша, надо полагать,
выволочек от вас не претерпела. Неделями назад мысль об обращении ко мне с
просьбой о чем-либо была для вас отвратительна. И я могу вас понять. И
Дуняша действовала как бы против вашей воли, хотя и служила вашим
необходимостям. И это я тоже могу понять. Но сегодняшний ваш визит, да еще с
переодеваниями, да еще и сразу же после того, как я нечто открыл, а вы будто
за углом стояли, и вызвал мои... недоумения. Я нервен сейчас, и мои слова
вам придется вытерпеть.
- Что-то я вытерплю, - сказала Гликерия. - Но не все. А за углом я не
стояла.
- И на том спасибо. Но кто-то, выходит, стоял. И этот кто-то мог бы вас
известить, что как только я нечто открыл или отрыл, так тотчас же и зарыл. И
при мне ничего нет.
- Я ли вас не знаю, - грустно улыбнулась Гликерия. - Вчера вы зарыли, а
завтра отроете.
- Вы меня желаете раззадорить. Или даже разъярить... - тихо произнес
Шеврикука. - Я нервен сейчас, но благоразумен.
- Я вовсе не хочу разъярять вас. Какая мне от этого выгода? - Гликерия
снова улыбнулась, но теперь в ее улыбке было лукавство, а пожалуй, и кураж.
- Я хочу разбудить в вас игрока, каким вы были в удачливые дни.
- Ага. Игрока. Понятно. Но игра-то идет или будет идти ваша. А я-то в ней
при чем? Или при ком?
- У вас пойдет своя игра! - Гликерия будто рассердилась.
- Ваш интерес не с Пузырем связан? - спросил Шеврикука.
- Не с Пузырем! - отрезала Гликерия.
- Но паспорт-то вы наверняка выправили в связи с Пузырем, - предположил
Шеврикука.
- Паспорт? - смутилась Гликерия. - Что за паспорт?..
- Обыкновенный. Правда, старого образца. Без двуглавого. Еще предстоит
менять. Опять будут затруднения...
- Паспорт вас пускай не заботит... Это так, забава...
- Он меня и не заботит, - согласился Шеврикука. - Меня занимает одно.
Отчего местом прописки вы назначили себе Останкино, а не Покровку, как того
требовали бы обстоятельства вашей жизни? Впрочем, это домашнее и мелочное
любопытство. И ответ ваш не нужен. Я просто, опять же по дурноте и
мелочности натуры, подумал: а как же Пузырь, списки и прочее и прочее? На
Покровке нет Пузыря...
- Шеврикука, - Гликерия выглядела расстроенной, - вы вольны сегодня
прикидываться дурным и мелочным. Да, отчасти добытый паспорт связан с
Пузырем. Но отчасти. Да, вышла для меня и забава. Вы ведь небось и сами
выправили себе паспорт?
- Выправил, выправил! - закивал Шеврикука. - Оттого что глупый и
легкомысленный!
- Вот и я увлеклась, - призналась Гликерия. - Без разумной мысли...
"Вроде бы и умилиться нам сейчас следует, - подумал Шеврикука, - по
поводу сходства наших неразумностей, а потому и сходства наших натур и
судеб, и шагнуть друг другу навстречу, и... Но не выйдет... И не надо".
- Но, может быть, они и понадобятся. И мне, и вам, - сказала Гликерия
чуть ли не доверительно, чуть ли не душевному другу.
Этой якобы доверительности Шеврикука сразу же захотел установить цену.
- А если я вам сегодня не открою, - спросила Гликерия, - ради чего я
желаю опереться на ваши... на ваши возможности?
- Значит, все нынешние хлопоты пройдут без пользы для вас. Или уже прошли
без пользы.
- Но если я дам слово, что вы ни в чем не будете ущемлены, что вы не
подвергнетесь никаким неудобствам и уж тем более опасностям и ничего не
утеряете, а возможно, и приобретете, даже и тогда вы не согласитесь оказать
мне услугу?
- Гликерия Андреевна, Гликерия Андреевна... - вздохнул Шеврикука.
- Вы не верите моему слову?
- Своему ли слову, вашему ли слову... - развел руками Шеврикука.
- Опять вы не желаете говорить со мной всерьез! - осерчала Гликерия.
Потом все же осадила себя и продолжила: - Возможно, вам и вовсе не придется
заглядывать в свои сундуки и арсеналы. Скорее всего, дело обойдется и без
ваших подсобий. Но я хотела бы сегодня, теперь же знать, какие у меня могут
быть резервы и вспоможения. Оттого я и унижаюсь перед вами. Но, похоже, мои
унижения вам приятны. А я и предполагала, что они будут вам приятны. И все
же, глупая и безрассудная, явилась в Землескреб.
- Ваши унижения, если это и впрямь вынужденные унижения, - сказал
Шеврикука, - мне приятны и неприятны. Сами знаете почему. Относительно же
вашей безрассудности позвольте выразить сомнения.
- Вы хозяин положения, - сказала Гликерия.
- Как регистратор вы удовлетворены заполненным мною бланком? - спросил
Шеврикука.
- Как регистратор я не удовлетворена бланком, - сказала Гликерия. - В нем
- обман. Но тень Фруктова мало кого сейчас волнует. А слова ваши я должна
признать любезным пожеланием пойти вон, не так ли?
- Гликерия Андреевна, - сказал Шеврикука, - или вы открываете мне ваши
интересы и суть вашего свежего приключения, или говорить нам более не о чем.
- Сегодня я не готова открыть вам... - твердо сказала Гликерия. Но слезы
появились в ее глазах.
- Дайте хоть намек... - начал было проявлять слабость Шеврикука.
- Шеврикука, - волнение Гликерии, казалось, было искренним, да и страсть,
разгорающуюся в ней, Шеврикука ощущал, - я бы на колени встала перед тобой,
но это не по мне, ты это знаешь... Ты говорил о дурной клятве и тем меня
обидел или даже оскорбил... Но сейчас есть случай освободить себя от
гнетущих обязательств. Навсегда. Или они погубят меня. И дадут ненавистному
и уродливому движение к делам мерзким и злым... Я ведь знаю, каким ты бывал
милосердным...
- Успокойся, успокойся, Гликерия! - взволновался и Шеврикука, шаг сделал
к Гликерии, но та взмахом руки повелела ему остаться на месте. - Если я в
силах сделать что-то, я сделаю...
- Все, - Гликерия снова была твердой и надменной. - Это секундная
слабость. Забудьте о ней, Шеврикука. И о всех бабьих горестях и побуждениях.
Я вас, похоже, разжалобила. А это скверно. И не из-за собственных тягот и
обязательств я сюда явилась. Я намеревалась просить вас о сотрудничестве.
Там вас ждали бы выгоды, а не затруднения и жертвы.
- Назовите суть и способы сотрудничества, - сказал Шеврикука.
- Увы, - покачала головой Гликерия. - Оказалось, что сегодня я не готова
к разговору. Лишь преодолела нечто в себе, и все...
- Когда решитесь, - сказал Шеврикука, - дайте об этом знать. Или
назначьте встречу и место ее, какое не будет вам неприятным.
- Если решусь, то в ближайшие дни. Но скорее всего, я не стану вас
затруднять, - заявила Гликерия. - Извините за беспокойство.
И она исчезла.
49
Минут сорок Шеврикука бродил в серых междустеньях своих подъездов, не мог
успокоиться.
"В пекло она желает меня втянуть! - повторял он себе. - В пекло!" Сама же
будет полеживать, обдуваемая влажным ветром, на гальке феодосийского пляжа и
ожидать.
Понимал, что несправедлив и пристрастен. Так про Гликерию думать было
нехорошо. Уж если бы возникла потребность устремиться в пекло, в огненную
топку Земли, она туда бы устремилась. Иное дело: многие там бы и сгорели, а
Гликерия могла сыскать способ и не сгореть.
На разведку она приходила, размышлял Шеврикука, или и впрямь не
отважилась назвать словами затеянное ею и вынужденно предстоящее ей? Могло
быть и то и другое. Во всяком случ