е оставить в покое авантюрные, опасные  замыслы  и  смириться  с
судьбой. Пятьсот тысяч баксов - тоже хорошие  деньги.  Если  же  лиса  Алиса
решит не расставаться со своим котом Базилио, а примет его предложение  руки
и сердца, у них образуется "лимончик". Не слабое начало для новой  жизни!  А
может, и правда пойти навстречу Борису? Он  как  будто  из  тех,  кто  умеет
соблюдать договор. Вот ведь нипочем не соглашался подсунуть заказчику вместо
картины   ту   копию,   что   теперь   красуется   в   Северолуцком   музее.
Безукоризненных, не отличимых одна от другой копий получилось две: одна, как
уже сказано, в музее, другой... другой можно завладеть  при  желании.  Одной
подменили бы Серебрякову, глупенький Буратино получил бы Другую, лиса  Алиса
и кот Базилио получили бы свои денежки, и еще у них  осталась  бы  подлинная
"Славянка",  и  ею  можно  симпатично   распорядиться   позже.   Интерес   к
Серебряковой растет...
   Нет же, Бориска уперся рогами: непременно хочется ему быть  джентльменом,
и все тут! Да ради  бога.  Ежу  понятно:  дело  не  в  джентльменстве,  а  в
элементарной боязни провала. Ведь Полякофф посулил, что в Париже  тем  самым
третьим лицом будет не кто-нибудь, а известный эксперт, который собаку  съел
на Серебряном веке вообще и на Серебряковой в  частности.  Проверка  времени
изготовления  холста,  проверка  состава  красок  и  все   прочие   тонкости
неминуемы.
   То есть обмануть его шансов  никаких,  а  вот  погореть  очень  крупно  -
запросто. В случае же одобрительного  заключения  эксперта  мистер  Полякофф
незамедлительно открывает ноутбук и переводит  со  своего  счета  в  "Кредит
Лионе" ровно миллиончик этих.., монгольских тугриков.
   Соня неожиданно засмеялась. Вдруг вспомнилось, как еще во  время  кризиса
девяносто восьмого года, когда рубль падал,  как  кирпич  с  крыши  высотки,
беспрестанно  набирая  ускорение,  а  доллары  в  обменниках  почему-то   не
принимали, она увидела на  вещевом  рынке  написанное  от  руки  объявление:
"Куплю монгольские тугрики"  -  и  восхитилась  чужим  остроумием.  Все-таки
частная продажа баксов запрещалась, а тут - поди придерись!
   Так вот - кстати о тугриках... Бориска уже имел дело с мистером  Полякофф
и остался исполнен самых лучших воспоминаний о его порядочности.
   Нисколько не сомневается, что клиент их не кинет. Однако у  Сони  имелись
на сей счет  свои..,  не  то  чтобы  опасения,  или  сомнения,  или  мрачные
предчувствия, а так, некие, совсем  слабенькие,  проблески  оных.  Все  надо
предусмотреть в жизни.
   У мистера Полякофф, судя по фамилии, русские корни. А это  означает,  что
от него можно  ожидать  всякой  пакости,  как  от  любого  соотечественника.
Последнее время люди совершенно пошли вразнос, всяк норовит другого если  не
кинуть, так подставить, не подставить, так под монастырь  подвести,  не  под
монастырь, так под статью...  Даже  близкие  люди  становятся  врагами  друг
другу. Коли уж сестры-близнецы оказались, как бы это  поизящнее  выразиться,
по разные стороны баррикад, то чего ждать от какого-то сиднейского гостя.  У
него, конечно, "не счесть алмазов в каменных пещерах", но  мастер,  конечно,
не захочет расставаться ни с одним из них. Даже  странно,  что  недоверчивый
Бориска,  так  сказать,  тертый  калач,  настолько  слепо  доверяет  мистеру
Полякофф. Ведь этому  типу  никто  не  может  помешать  нанять  каких-нибудь
разбойников, те внезапно нападут на его доверчивых  подельников,  отнимут  с
таким трудом добытое из Северо-луцкого музея полотно - и... Правда,  истории
неведомы случаи, чтобы Буратино пустил по миру лису Алису  и  кота  Базилио,
однако зачем создавать прецедент? Почему бы не подстелить соломки?  Так,  на
всякий случай? Почему бы, говоря яснее, Соне себя не обезопасить, положив  в
сумочку некоторое количество тысяч баксов уже сейчас?
   Борису об этом знать совершенно необязательно, тем паче Бориса рядом нет,
он еще, наверное, переругивается в  музее  с  возмущенными  смотрительницами
вкупе с охранником.
   Вот и хорошо. Надо поскорее воспользоваться удобным моментом и  отяжелить
сумочку. Но как она провезет такую кучу деньжищ через таможню?..
   Лучше бы сдать их в банк, а в Париже по карточке "Виза"...
   Чушь. Если Соня Аверьянова сдаст в Северолуцкое  отделение  Сбербанка  80
тысяч долларов, начнется настоящее светопреставление. А никто другой,  кроме
Сони Аверьяновой, сделать этого  не  сможет.  Так  у  сложилось...  Придется
что-то  другое  придумать.  Уж  придумала!  Жакетик  с  карманами  на   что?
Содержимое его уже сыграло  свою  роль,  от  него  смело  можно  избавиться.
"Славянка" через границу поедет в специально  оборудованном  кейсе.  Карманы
готовы к приему нового груза.
   Застегнуться поплотнее - и ни одна таможенная собака не придерется.
   Ладно, что толку стоять и голову ломать! Сперва надо добраться до  денег,
остальное придумается потом.
   Она огляделась. Машину, что ли,  взять?  Как-то  не  с  руки  тащиться  в
автобусе в этом корсете, в нем ни согнуться, ни сесть поудобнее. Нет, машина
мелькнула и исчезла. Ладно, можно и пешком пройти, тут два шага.
   Пришлось вынырнуть из тихого проулочка и двинуться оживленным  бульваром.
Она шла быстро,  даже  стремительно,  опустив  голову,  чтобы  уберечься  от
взглядов встречных прохожих. Встретиться с  каким-нибудь  добрым,  тем  паче
недобрым, знакомым Соне Аверьяновой сейчас совершенно не с руки!
   Однако, похоже, лимит  благосклонности  небес  был  уже  этой  особою  на
сегодняшний день исчерпан...

***

   Северолуцк - городок небольшой,  даже  маленький.  Путь  от  кладбища  до
окраинных  домов  занял  у  Джейсона  каких-то  минут  сорок.  День  выдался
прекрасный, ветер кипел в вершинах  тополей,  и  у  Джейсона  на  постепенно
отлегло от сердца.
   Все  случившееся  в  кладбищенской  сторожке  стало   казаться   каким-то
нереальным, особенно под ярким солнечным светом, при виде  пролетавших  мимо
автомобилей.
   Джейсон шел и  шел  по  обочине  шоссе,  испытывая  классическое  чувство
горожанина, вернувшегося в деревню, где провел детство, и бегает (прощеньица
просим за штамп!) босиком по росистой траве. Хотя Северолуцк вовсе не  город
его детства и, уж конечно, шел Джейсон не босиком. Другое дело,  что  пешком
он столько времени не  хаживал  уже  много  лет,  и  хотя  слегка  приустал,
чувствовал необычайный прилив бодрости. Он  даже  огорчился,  когда  впереди
показался кирпичный девятиэтажный дом с козырьком на крыше - как  бы  пионер
городских кварталов.
   Дом показался ему весьма уродливым,  да  еще  на  стене  было  намалевано
аршинными буквами: Караульная, 49. Краска подтекла, и надпись  имела  весьма
неряшливый вид. Да и детский  деревянный  городок  около  подъезда  выглядел
заброшенным и неухоженным.  В  песочнице  в  данный  момент  весело  копался
крупный черный пес. Рядом, еле  удерживая  натянувшийся  поводок,  топталась
худощавая   женщина    с    тщательно    уложенными    волосами,    имевшими
ненатурально-сиреневый оттенок.
   - Анрюшечка, - несмело, даже с некоторым заискиванием позвала женщина,  -
мальчик мой, пошли домоюшки!
   Пес вильнул в ответ гладкошерстным задом и с удвоенной энергией  принялся
копаться в песке. Возможно, он обнаружил  там  что-то  съедобное,  и  теперь
отвлечь его нет никакой возможности.
   - Бедный голодный ребенок,  тащит  в  рот  всякую  гадость!  -  вздохнула
женщина  -  и  вдруг  сорвалась  с  места  и  пролетела  мимо  Джейсона   со
стремительностью консервной банки, привязанной к собачьему хвосту.
   Джейсон с изумлением проводил глазами пса, который почему-то оторвался от
вкусной гадости и понесся по двору, весело взлаивая и совершенно не  обращая
внимания  на  дополнительный  груз  в  виде  повисшей  на  поводке  женщины.
Оказалось, что пес со всех ног мчится к высокой девушке  в  сером  платье  и
просторном черном жакете, - она в это время вошла во двор.
   - Соня, как вам не стыдно! -  истерически  вскричала  дама  с  сиреневыми
волосами,  повинуясь  радостным  прыжкам  пса  и  безвольно  мотаясь  вокруг
девушки.
   - Я сто раз предупреждала Евгения, что вам ни на  грош  нельзя  доверять.
Мало того, что вы бросили бедного Анрио на произвол судьбы, вы  еще  и  ключ
унесли!
   Ведь вся его еда -  на  кухне  Евгения!  А  я  чем  могу  его  накормить?
Бутербродиком с "Рамой"? Не на мою же пенсию ему "Педди гри" покупать!
   Анрио беспрестанно лаял, не то пытаясь пристыдить девушку, не то  выражая
бескорыстный восторг при встрече с ней.  А  она  стояла  молча,  с  ошалелым
выражением на красивом лице, увидев которое Джейсон ощутил, что  его  сердце
начало стучать с перебоями.
   Все-таки посещение кладбища не прошло для  него  бесследно!  Полубезумные
речи могильного стража оказали  несомненное  разрушительное  воздействие  на
психику. Опять  же  слишком  много  духовных  сил  отдал  он  мечте  о  Соне
Богдановой, чтобы ее светлый  образ  вот  так  взял  и  отвязался  от  него,
повинуясь одному только голосу  рассудка.  Конечно,  ведь  по  улицам  этого
города она ходила, здесь, наверное, выросла, может быть, жила в  этом  самом
доме - вот ее призрак и решил явиться  безутешному  поклоннику  именно  тут.
Правда, странно, что появление призрака спустя два года  после  смерти  Сони
ничуть не удивило эту женщину и так обрадовало  пса.  Впрочем,  очень  может
быть, что Соня, как и полагается порядочному привидению, регулярно  посещала
, места своего земного обиталища, вот соседи и привыкли к ней.
   Более того! Джейсон даже покачнулся - настолько пугающая мысль его  вдруг
осенила. Она уже заставила его сегодня  содрогнуться  -  там,  на  кладбище,
когда могильщики не обращали на него никакого внимания, словно он был  всего
лишь призрак... Так вот: быть может,  он  и  сам  призрак,  потому  оказался
способен увидеть Соню. Но тогда призрачен и этот дом с  неряшливой  надписью
на стене, и покосившийся детский городок, и дама с  сиреневой  прической,  и
даже пес, непрестанно лающий, отчего  упреки,  вырывавшиеся  изо  рта  дамы,
казались бессвязными, отрывочными воплями...
   Джейсон Так перепугался, что даже невольно прижал  ладонь  к  груди,  где
покоился под рубашкой его нательный крест.
   Глупости, да? Но как, как  иначе  можно  объяснить  внезапную  встречу  с
девушкой, умершей два года назад?! У Джейсона не было и тени сомнения: перед
ним Соня Богданова. Каждую черточку ее прелестного лица он знал наизусть, ее
манеру высоко поднимать крутые брови, так что они прятались  под  золотистой
челкой, ее привычку вдруг ни с того ни с сего распускать -  и  снова  натуго
сворачивать узел на затылке... Господи, какая  же  черная,  поистине  черная
тоска терзала его оттого, что эта чудная  красота  погребена  под  могильной
плитою, как он ненавидел этого неведомого Аверьянова за одно  лишь  то,  что
этот человек сообщил о Сониной смерти!
   Сообщил о Сониной смерти...
   И внезапно, словно святой православный крест, которого он касался, осенил
его спасительным прозрением, Джейсон понял все.
   Не напрасно эта высокомерная Келли Рассел  рассказывала  ему  о  "русских
невестах", о том, что, пользуясь своей красотой, они здорово  наживаются  на
легковерных иностранцах. Соня, возможно, одна из  них  Она  влюбила  в  себя
богатого "австралийца с русскими корнями" и принялась  методично  тянуть  из
него деньги. Когда дело дошло до  личной  встречи,  Соня  придумала  трюк  с
больницей.
   Однако поклонник оказался слишком темпераментным  и  нетерпеливым.  Чтобы
избежать скандала, очаровательная swindler - аферистка  мошенница,  вот  как
это называется по-русски!  -  сама  отправила  телеграмму,  подписав  первой
пришедшей на ум фамилией.
   Джейсон ошеломленно покачал головой. Его потрясла  не  только  утонченная
наглость  красавицы,  не  только  ее  жестокость  по  отношению  к  искренне
влюбленному в нее человеку, но и безрассудство. По рассказам отца  он  знал,
что его прабабушка - русская, по имени Варвара Григорьевна Чернореченская, -
большим  грехом  считала  "отвираться  хворью",  то  есть  оправдывать  себя
вымышленной болезнью. Скажем, не хочется человеку идти на какую-то  встречу,
или он не способен исполнить обещанное - ну и давай плести с жалобным видом:
мне, дескать,  неможется,  вы  уж  простите,  пожалейте  меня...  Прабабушка
Варвара Григорьевна  уверяла,  что  на  такого  лгуна  непременно  навалится
лихоманка, потому что она - существо живое, дочь проклятая  Иродова,  витает
себе в воздухе - и только и ждет, чтобы ее кто-нибудь на  себя  накликал.  А
проще говоря, человек, отовравшийся хворью, непременно и вскорости заболеет.
Ну а уж святотатец, измысливший собственную  смерть,  должен  быть  готов  в
самое ближайшее время распроститься с этим миром.  Это  же  самое,  конечно,
ждет и Соню.
   Джейсон  горестно  улыбнулся.  Странно:  он  не  ощутил  сейчас  никакого
злорадства - одну только печаль из-за  того,  что  это  бесподобно  красивое
существо вскоре должно погибнуть  из-за  собственной  глупости  и  жадности.
Такое впечатление, что  на  его  глазах  вершится  бессмысленное  разрушение
прекрасного произведения искусства.
   Искусства?
   Это слово  напомнило  ему,  зачем  он  оказался  в  Северолуцке.  Ну  да,
"Прощание славянки", картина, на которой изображена вылитая Соня Богданова.
   Через... Джейсон покосился на часы - через три часа ему предстоит встреча
еще с одним русским мошенником, обчистившим  местный  художественный  музей,
чтобы удовлетворить прихоть иностранца, у которого денег - куры не клюют...
   Странно - в минуты больших потрясений  в  памяти  Джейсона  непроизвольно
оживали такие идиомы языка его предков, о каких он вроде бы и понятия  иметь
не должен. Нет, серьезно, ну отродясь не  знавал  он  злорадного  выражения:
"Накася, выкуси!", а тем паче эдакого: "Хрена с два!"
   Если перейти на обычный русский разговорный, все это могло значить только
одно: Джейсон Полякофф накрепко озлился на свою историческую родину и,  если
уж не имел возможности отомстить прекрасной мошеннице, желал сквитаться хотя
бы с ее воплощением.
   Этого только не хватало! Отдавать миллион  за  изображение  какой-то  там
swindler-ши! Все, сделку можно считать расторгнутой.  И  совершенно  незачем
таскаться по этому заштатному городишке еще три часа. Немедленно на  вокзал,
немедленно в Москву, в Шереметьево, сдать билет в Париж и прямиком лететь  в
Сидней!
   Хватит с него русской экзотики. "Скорей в Москву! В Северолуцк  я  больше
не ездок! Бегу - не оглянусь пойду искать по свету, где  оскорбленному  есть
чувству уголок. Карету  мне!  Карету!"  -  мог  бы  воскликнуть  он  сейчас,
перефразируя Грибоедова.
   Джейсон  даже  оглянулся  в  поисках  мифической  кареты  -  и  к  своему
изумлению, обнаружил ее  приткнувшейся  к  тротуару.  Карета  темно-зеленая,
Mapiqi "Волга", правда, без шашечек на дверцах, однако говорят, что  русские
"чайники" берут куда дешевле государственных грабителей. Он уже сделал шаг в
этом направлении,  как  вдруг  раздался  громкий  женский  визг.  И  Джейсон
обнаружил, что Анрио, без устали прыгавший вокруг Сони с  одурело-счастливым
видом (совершенно верно говорила прабабушка Варвара: "Все мужики  одинаковы,
все кобели!"), вырвал-таки поводок из рук женщины с сиреневыми волосами.
   Обретя свободу, Анрио подпрыгнул особенно высоко, лизнул Соню в нос  -  и
понесся куда-то прочь, потеряв голову от восторга и волоча поводок за собой.
   Следом,  простирая  руки  и  призывая  "Анрюшечку  пойти   домоюшки",   с
необыкновенной скоростью бежала его несчастная  сиреневолосая  водительница.
Скоро они затерялись меж бессмысленного нагромождения зданий.
   Соня какое-то время смотрела им вслед, потом, пожав  плечами,  скользнула
невидящим взглядом по Джейсону и вошла в подъезд дома номер 49.
   Он для нее просто не существовал! Она его даже не заметила!  Как  говорят
эти краснобаи русские, Соня его в упор не видела!
   Джейсона это так оскорбило, что все разумные мысли вмиг вылетели  у  него
из головы. Черта лысого он вот так утрется и гордо уйдет, оставив  мошенницу
пребывать в блаженной  уверенности,  будто  ее  нечистое  дело  осталось  не
разгаданным тупым австралийцем. Надо  бросить  ей  правду  в  лицо.  Да  еще
пригрозить судебным разбирательством. А что? Разве подлый обман  Джейсона  -
не попрание его человеческих прав?
   Образ международного трибунала в Гааге уже заколыхался  пред  возмущенным
воображением Джейсона. Он шагнул вслед за Соней, намереваясь догнать ее, как
вдруг увидел, что дверцы зеленой "Волги" распахнулись и оттуда вылетели  два
молодых человека. Один  был  тощ,  губаст  и  рыжеволос,  другой  производил
впечатление припорошенного серой пылью. Молодые люди наперегонки бросились к
подъезду, в котором скрылась Соня. Мимо Джейсона они промчались, не  обратив
на него ни малейшего внимания, и тот невольно уловил обрывки их разговора:
   - Настоящая Сонька! Настоящая!
   - Смотри, чтоб опять не было осечки. Убью, если что...
   - Да бро-ось! Какая может быть осечка? Я ж с ней, сучкой, в пятом  классе
учился!
   - Ну, тогда в темпе. Ох, доберусь я до нее...
   - Слышь... - Рыжий запнулся уже на пороге подъезда. - А как  ты  думаешь,
та, другая, в красном платье, все еще лежит в Женькиной квартире?
   - А куда ж ей деваться? Или решила пойти переодеться? Мертвые, знаешь ли,
ходить не могут.
   - Ох и запашок там небось!
   - А ты нос зажми. И ходу, ходу!
   Рыжий и Серый ворвались в подъезд.
   Джейсон затоптался на ступеньках. Похоже,  он  вот-вот  станет  невольным
свидетелем преступления. И жертвой его падет не кто иная, как разбившая  ему
сердце Соня Богданова. Ну вот она и накликала кару небесную на свою победную
головушку! Как говорится, по делам вору и мука!
   И тут благородное сердце Джейсона Полякофф дрогнуло.  Все-таки  два  года
его жизни были освещены и освящены! - любовью к этой женщине.  Она  принесла
ему огромное горе, но приносила и огромную радость. Пожалуй,  жестоко,  даже
подло будет вот так уйти и бросить ее на растерзание этим двум молодчикам  -
у таких наверняка руки по локоть  в  крови  невинных  жертв.  Они  упомянули
какую-то "ту, другую, в красном платье", труп которой, вероятно,  уже  начал
разлагаться...
   Необходимо предотвратить новое  преступление!  Он  остановит  злодеев,  а
спасенной Соне горько бросит в лицо: "Да знаешь ли ты, кому обязана жизнью?"
   Джейсон сунул руку во внутренний карман  пиджака  и  вытащил  миниатюрный
электрошокер.  Перед  другими   моделями,   требовавшими   непосредственного
контакта с объектом (что не всегда безопасно для  субъекта!),  у  него  было
особое преимущество: этот шокер выбрасывал из себя парализующие нити в  пять
тысяч вольт, способные в радиусе нескольких  метров  уложить  какого  угодно
громилу как минимум на четверть часа.
   Решительно откинув со лба волосы, Джейсон ворвался в подъезд.

***

   - Какого беса они все здесь находят? - жизнерадостно шепнул Борис  Немкин
своей спутнице, с видом глубокого превосходства глядя на толпу  иностранцев,
снующих меж двух знаменитых северолуцких храмов, по команде экскурсоводов то
дружно задирающих головы, то поворачивающих их направо и налево, то столь Же
дружно  потупляющих  взор.  Все  вместе  здорово  напоминало   зарядку   для
измученных остеохондрозом заграничных шей.
   - Не беса, а бога, - огрызнулась стоявшая рядом с ним молодая женщина,  и
Борис покосился на нее с некоторым недоумением.
   Его боевая подруга явно не в себе. Нынче утром, когда шли на  дело,  была
решительна, невозмутима и спокойна как лед, а сейчас ее ощутимо трясет, взор
мечется, она непрестанно и нервически потирает пальцы,  словно  какая-нибудь
леди Макбет, выходящая из спальни очередной жертвы. "Нет,  с  рук  моих  все
океаны мира крови смыть не смогут!"
   И это упоминание о боге.., неужели  начинает  проявлять  себя  загадочная
славянская душа, которой положен