желая только  од-
ного - стать как можно меньше и незаметнее. Свинец вспорол обшивку  кре-
сел, погасил телевизор, превратив его в искрящийся голубым светом  ящик,
набитый бесполезными деталями.
   Унисол, лежа на полу, прикрывал своим телом Ронни и  искал  возможные
варианты спасения из западни, в которую превратился приютивший их  комп-
лекс.
   Визжавшие на высокой ехидной ноте пули беспокоили его как  опасность,
угрожающая в первую очередь девушке. То, что он сам  мог  получить  нес-
колько ран, Джи-эр'44 не волновало. Способность к регенерации помогла бы
ему. Конечно, в том случае, если пули не продырявят его мозг в  трех-че-
тырех местах. Но пока убийцы не могли вести  прицельный  огонь,  вероят-
ность подобного случая практически равна нулю. Главное, выбраться,  пока
преследователи не ворвались внутрь.
   Неожиданно унисол выпрямился в полный рост. Несколько  свинцовых  жал
тут же чиркнули его по груди и левой руке. Там, где они коснулись сереб-
ристого комбинезона, появились сочащиеся кровью полосы, 44-й  разбежался
и ударил плечом в боковую стену.  На  светлосиней  крашеной  поверхности
возникла черная паутинка трещин. Мгновение стена выгибалась,  словно  не
желая подчиняться этой страшной силе, но все-таки поддалась, просела под
сокрушающим ударом, издав странный, похожий на  резкий  выдох,  звук.  И
сквозь возникший на ее месте пролом унисол кубарем вкатился  в  соседний
номер.
   На широкой колышущейся постели, натянув огромное одеяло до белых дро-
жащих подбородков, скорчилась молодая парочка. Испуганные глаза  таращи-
лись на серебристую фигуру, словно это был, по меньшей мере, сам дьявол.
   Свинцовый, хлещущий отовсюду поток здесь ослабевал. Все  же  основную
мощь огня принял на себя их номер. 44-й приподнялся и спокойно посовето-
вал перепуганной до смерти парочке:
   - Лежите и не вставайте!
   Последовал новый разбег, следующая стена проломилась, и солдат  поду-
мал, что если тай пойдет и дальше, то через несколько минут они с девуш-
кой выберутся из смертельной западни.
   Так и пошло. Унисол сокрушал все новые и новые стены, пока не превра-
тил весь комплекс в один сплошной длинный коридор, объединяющий все  но-
мера.
   Ронни ползла следом, засыпаемая битым стеклом, щепками и штукатуркой.
Мокрый костюм обвис, делая хозяйку похожей на пугало.
   Последняя стена перечеркнула надежды унисола на скорое  освобождение.
Видимо, толстяк посчитал зазорным экономить еще и на этом.  Поэтому  на-
ружные стены он заказал из чистого бетона. Монолиты выглядели  тяжелыми,
поставленными на века. 44-й понимал: бетон ему не пробить, даже если  он
в результате размажется по стенам.
   Этот путь спасения отпадал. А другого у них не было. Девушка  еще  не
поняла, что план унисона провалился, и крикнула:
   - Ну, давай! Пробей ее! Чего ты ждешь?!!
   Она удивленно смотрела на своего  защитника,  который  стоял  посреди
комнаты, ничего не предпринимая.

   Вудворт оглянулся на вошедшего Перри и заметил:
   - Все нормально. Им удалось преодолеть весь  комплекс,  но  последняя
стена из чистого бетона. Они в ловушке.
   Полковник улыбнулся.
   - Отлично. Отдайте команду, пусть входят внутрь. Остальным  сконцент-
рироваться возле последнего номера. Если попробуют выскочить,  открывать
огонь без предупреждения. Особенно по той сучке.
   - Хорошо, полковник.
   Вудворту очень хотелось, чтобы все побыстрее закончилось.
   Дверь с грохотом сорвалась с петель и рухнула на  пол,  подняв  целое
облако белой пыли. Джи-эр'13 и Джи-эр'61 вошли в номер,  держа  автоматы
перед собой, готовые в любую секунду стрелять на шорох, движение,  любое
проявление активности. Дымящиеся "хеклеры", словно собаки принюхивались,
отыскивая след, рыскали из стороны в сторону.
   Подошвы "джамп-бутсов" с хрустом давили разбросанные по полу  осколки
стекла.
   Унисолы миновали первый номер и протиснули свои широкие крепкие  тела
в пролом.
   Со стороны кровати послышались женские всхлипы. 13-й резко  повернул-
ся, наставляя автомат на возможного противника. Он увидел сидящую в кро-
вати парочку и усмехнулся.
   Это были граждане ЕГО страны. Люди, ради которой он вел эту несконча-
емую войну. И они БОЯЛИСЬ! Кто мог так напугать их? Ответ пришел сам со-
бой. Предатель. "Лягушатник". И эта сучка - вьетконговская шпионка.
   13-й внимательно посмотрел в пролом. Граждане ЕГО страны могут не бо-
яться за свою жизнь. Если только  они  не  вражеские  агенты,  мать  их.
О-о-о... Тогда им действительно придется дрожать за свою  шкуру.  Потому
что, рано или поздно, он, сержант Эндрю Скотт, уничтожит всех  этих  вы-
родков. Ради будущего своей страны. Ради того,  чтобы  дети,  женщины  и
старики могли спокойно спать по ночам.
   Унисол медленно двинулся дальше, держа "хеклер" в чуть согнутых расс-
лабленных руках.
   Он очень придирчиво изучал пустые номера, заглядывал в  ванны,  лишая
лягушатника даже малейшего шанса на спасение. На этот раз ему не удастся
ускользнуть. Ни одного шанса. Ни одного.
   "Хеклер" караулил свою жертву. Черный зрачок ствола усиленно  отыски-
вал человеческую фигуру в разломах комнат. В перевернутой мебели. В тем-
ных закутках углов.
   Улыбка продолжала кривить сухие губы его хозяйка  до  тех  пор,  пока
унисолы не вошли в последний номер, в котором... никого не было.
   44-й и женщина словно растворились в воздухе.
   ... Вудворт судорожно вздохнул, растерянно глядя на монитор.
   - Куда они делись, черт возьми?
   - Мы упустили его, - подтвердил Гарп.
   - Это невозможно...
   Начальнику лаборатории показалось, что он потихоньку  сходит  с  ума.
Куда могли деться два человека из закупоренного здания? Ну  не  растаяли
же, в самом деле. Черт. Мистика какая-то...
   - Гарп! - рявкнул Перри. - Просканируйте комплекс! Быстро! Мне  нужно
знать, ГДЕ они прячутся!!!

   Парочка под одеялом онемела от страха. Парень ощущал уткнувшийся  ему
в бок ствол пистолета. Он чувствовал, что еще секунда, и черная  пустота
обморока сомкнется вокруг него.
   - У тебя есть машина? - спросил тихий  голос  прячущегося  в  кровати
мужчины.
   Ему едва удалось разомкнуть непослушные губы.
   - Аааргх...
   - Ключи! Быстрее!
   "Пустынный орел" переместился к подбородку парня и  уперся  в  нижнюю
челюсть. Трясущейся рукой он взял со столика в изголовье кровати ключи и
сунул их под одеяло. Мужчина схватил их и, осторожно высунув голову, ог-
ляделся.
   Парня трясло. Он бы отдал все: машину, деньги, одежду. Лишь бы закон-
чился этот кошмар.
   Серебристая фигура беззвучно  выскользнула  из-под  одеяла.  Пистолет
смотрел в сторону пролома, где скрылись преследователи. Следом выбралась
девушка. Едва ли она была напугана меньше, чем те, кто сидел в  кровати.
Лицо ее цветом напоминало мел.
   - Я прошу прощения, - залепетала она, - прошу прощения. Извините, ра-
ди бога. Я здесь совершенно ни при чем. Поверьте мне.
   Ронни могла бы извиняться еще полчаса, если бы не унисол. Схватив ее,
как котенка, за шиворот куртки, 44-й потащил девушку к двери.  Она  про-
должала еще что-то бормотать, а он уже запихивал ее в кабину беложелтого
"бьюика".
   Солдату хватило одного взгляда, чтобы оценить расстановку сил.
   Слева дорожку перегораживал трайлер.  Огромная  бронированная  махина
казалась даже больше самого комплекса. Нечего было даже и думать о  том,
чтобы объехать ее. "Бьюик" превратился бы в решето раньше, чем ему  уда-
лось бы выбраться на шоссе. По краю  дорожки  тянулся  высокий  бетонный
бордюр. Возможно, рыдвану и удалось бы перевалить через него, но  унисол
предпочел не испытывать судьбу. Достаточно того, что им  вообще  удалось
выбраться из комплекса. Оставался единственный путь для бегства, которым
44-й и решил воспользоваться.
   Мотор автомобиля завелся сразу, как только  солдат  повернул  ключ  в
замке зажигания.
   Стоящий на улице 74-й, услышав звук работающего двигателя,  обернулся
и выпустил по "бьюику" длинную очередь. Заднее стекло хрустнуло и осыпа-
лось сверкающим каскадом.
   Нога 44-го вдавила педаль газа в пол, и машина, быстро  набирая  ско-
рость, понеслась по дорожке в сторону административной конторы.

   Хозяин, наблюдавший за этой сценой из окна, побледнел. На серебристой
решетке радиатора прыгали разноцветные неоновые блики, и  казалось,  что
машина весело подмигивает ему: "А ну-ка, приятель, подвинься.  Я  сейчас
покажу тебе отличный фокус".
   Толстяк, все еще надеявшийся, что "у этих придурков" хватит ума свер-
нуть, заорал.

   Перед солдатом мелькнуло белое перекошенное лицо и выпученные  глаза.
Крик, который извергали губы, затерялся в реве мотора.
   Бело-желтая торпеда проломила витрину и ворвалась в  контору,  сминая
все, что попадалось на ее пути. Загрохотал, переворачиваясь, стул. Стой-
ка раскололась на два десятка обломков и  рассыпалась,  превратившись  в
груду обычного деревянного лома, годного разве что на  растопку  камина.
Телевизор полетел следом за стулом,  ударившись  кинескопом  об  пол.  И
словно специально, чтобы досадить толстяку,  колесо  "бьюика"  переехало
белый - новенький! - телефонный аппарат, раздавив его как картонную  ко-
робку.
   Лопнула вторая витрина, и  машина,  выбравшись,  наконец,  на  шоссе,
быстро понеслась по нему на север, увозя беглецов подальше от руин, пол-
часа назад бывших мотелем "Лакки".
   Толстяк несколько секунд ловил воздух широко распахнутым ртом,  не  в
силах выдавить ни зяука, а затем взорвался полным злости и отчаяния кри-
ком:
   - Скотина, ублюдок! Сволочь!!! Кто оплатит мне  убытки?!!  Кто?  Сво-
лочь, мать твою!!!

   Полковник Перри остановился, перед Вудвортом, который задумчиво разг-
лядывал заполненную льдом ванну.
   - Вудворт? - спросил он. - Что вы здесь делаете?
   - Лед, - отозвался доктор. - Он пытался остыть.  Снизить  температуру
тела. Ему плохо.
   - Он отключается? - Перри с надеждой взглянул на врача, но тот  пожал
плечами.
   - Нет, не думаю. Какое-то время ему все-таки удалось провести в  ван-
ной.
   - Доктор, я не об этом спрашиваю, - полковник прищурился. - Меня  ин-
тересует, сколько он продержится?
   - Думаю, что недолго. Если, конечно, в ближайшие три-четыре часа  ему
не удастся охладиться еще раз. Хотя теперь 44-й сможет сделать  это  без
труда. Ему нужно лишь принять холодную ванну.
   - Вы считаете, что он знает об этом? Я имею в виду не охлаждение  во-
обще, а ванну, - полковник пристально смотрел на Вудворта.
   Тот кивнул на ледяные пакетики.
   - Он вообще много чего  знает.  Воспоминания,  полковник,  -  Вудворт
вздохнул. - Я говорил вам, что постепенно Джи-эр'44 будет вспоминать все
больше и больше. Чем дальше, тем интенсивней будет идти этот процесс.
   Начальник лаборатории взял один из пакетиков, покачал его на ладони и
бросил обратно в ванну.
   - Через две-три недели, полковник, вы уже не сможете отличить унисола
от человека. Он будет помнить все, что когда-нибудь произошло с ним. Ну,
а холодные ванны два раза в день... Я думаю, он это переживет.
   - Какого дьявола, Вудворт? - рассвирепел Перри. - Вы это, издеваетесь
надо мной?
   - Нет, - ответил Вудворт и улыбнулся. - Просто констатирую факт.  Бо-
юсь, если вам не удастся в ближайшее время поймать  "сорок  четвертого",
он доставит вам кучу неприятностей.
   - Не надо ерничать, док, - зло парировал военный. - Мои  неприятности
коснутся и вас в полной мере.
   - Возможно, - доктор безразлично пожал плечами. - Я к  ним  готов.  А
вы, полковник?
   - Кто возместит мне ущерб?!! - в проеме возник хозяин мотеля. У  док-
тора появилось ощущение, что толстяка сейчас свалит сердечный приступ. -
Я хочу знать, кто возместит мне убытки за все эти разрушения,  мать  их?
А? Я вас спрашиваю!!! - палец толстяка ткнулся во флаг Соединенных  Шта-
тов на груди полковника. - Ответьте мне!
   - Так, - Перри стоило больших усилий сдержаться и не заехать  хозяину
кулаком по кривому хрящеватому носу. - Сейчас вы пойдете к машине,  най-
дете мистера Гарпа и продиктуете ему ваши данные. Название банка и номер
счета. Деньги будут вам переведены в ближайшее время.
   Полковник небрежно отстранил мужчину и вышел из комнаты, Вудворт пос-
ледовал за ним, в последний раз посмотрев на ледяную ванну.
   Толстяк остался стоять один в разгромленной комнате. У него появилось
ощущение, что никаких денег он не увидит. Глубокий тоскливый вздох  выр-
вался из бочкообразной отвислой груди, и толстяк прошептал:
   - Двадцать долларов за возможный ущерб, мать твою?..

   Оранжево-желтый диск солнца вползал по бело-голубому куполу утреннего
неба все выше, заливая раскинувшуюся под ним землю мягким светом. Еще не
было жары, и воздух казался очень чистым, почти  кристальным,  в  теплых
ласковых солнечных лучах. Длинные тени протянулись от растений и  указа-
тельных столбиков, мимо которых проезжал "бьюик",  подобно  уставшим  за
бессонную ночь путникам, прилегшим на минутку отдохнуть. Ветер  врывался
через разбитые стекла в салон машины, несколько мгновений  отплясывал  в
ней свой радостный танец и, вылетая через заднее окно, уносился прочь.
   Ронни сидела прямо, словно у нее вместо позвоночника  торчал  длинный
стальной штырь, и смотрела перед собой на убегающую далеко вперед  серую
ленту дороги, размышляя о том, какая же странная штука - ночь. Ночью все
по-другому. Более романтично и туманно. Утро обнажает  проблемы,  делает
их отчетливей и страшней. Опасность предстает  в  дневном  свете  совсем
другой. Близкой, наступающей на пятки, нависающей над головой домокловым
мечом. Но днем и ты смотришь на нее другими глазами. В голове сами собой
возникают какието планы, варианты спасения. Хотя, смерть всегда одинако-
ва. Что утром, что вечером.
   Девушка вздохнула и покосилась на ведущего машину унисола. С  наступ-
лением утра он тоже казался иным. Все его поступки выглядели более  фан-
тастическими. Соскочив на мысль о "сорок четвертом", она снова - в кото-
рый раз - задалась вопросом: кто же он на самом деле? Для робота  унисол
слишком человечен, для человека слишком... равнодушен, безразличен. Если
"сорок четвертый" - робот, то почему у него течет кровь? А если он чело-
век... Если он человек, то самый странный из всех,  которые  встречались
когда-нибудь Ронни. Невероятный парень. В голове девушки вертелась  куча
вопросов, и она непременно задала бы их своему спутнику, если бы  надея-
лась получить ответы хоть на их малую часть. Но, судя по всему,  унисолы
скрытны, как кошки. Интересно, их этому учат или  прививают  специальным
уколом, вроде прививок от бешенства?
   - Слушай, - обратилась девушка к солдату, - а  твои  приятели  сейчас
ковыляют за нами, да?
   - Скорее всего, да, - спокойно ответил он.
   - Ну, спасибо, утешил, - нервно буркнула Ронни.
   - Пристегни ремень, - вдруг ни с того, ни с сего заметил унисол.
   - Да ладно, - отмахнулась девушка, - и так все в порядке.
   - Так будет безопасней, - настаивал он.
   Ронни изумленно посмотрела на него. "Господи, да что же это за  нака-
зание. Как с кастрюлькой разговариваешь. Или с радиоприемником. Ни  эмо-
ций, ничего. Хоть бы что-нибудь на роже отразилось. Так нет. Может,  он,
действительно, электронный? Делают же говорящие компьютеры. Чем же  хуже
этот парень?"
   - Ты вообще-то волноваться умеешь, приятель? -  раздраженно  спросила
девушка. - Ну хоть самую малость-то, а? Черт возьми! Господи, в нас этой
ночью выпустили такое количество пуль - всю Восточную Европу можно  было
бы перестрелять! А он мне говорит, чтобы я ремень пристегнула, а? - Рон-
ни повернулась к лобовому стеклу, словно на капоте  "бьюика"  сидело  по
крайней мере полтора десятка зрителей. - Ну ладно. Хорошо. Ладно, -  де-
вушка яростно схватила ремень безопасности и пристегнула к замку. -  Те-
перь ты доволен? Доволен? Может быть, все-таки расскажешь мне что-нибудь
о себе, а? Мне нужны ответы на кое-какие вопросы, и  немедленно!  -  она
чувствовала, что заводится все больше, но не останавливала себя, а  нао-
борот подзадоривала. - Кто ты такой? Супермен? Флеш Гордон? Кто? Ты тол-
каешь машину быстрее, чем моя мама на ней ездит, используешь лед  вместо
душа, раны на теле затягиваются, как на собаке, за час! Ты уж извини ме-
ня, но обычно люди так себя не ведут! Кто ты такой? Откуда ты взялся?  У
тебя французский акцент! Ты - француз? Из Франции? Из Канады?
   Голова унисола дернулась и повернулась к ней. В его  глазах  -  Ронни
могла бы поклясться - четко проявилось удивление.
                            - Лягушатник! -
   - Акцент? - спросил он. - Какой акцент?
   - Ну ладно, допустим, ты не замечаешь акцента. Но родных-то ты должен
знать?! Мать, отец, девушка, жена?  Семья,  друзья?  Кто-нибудь  у  тебя
есть?
   - Друзья? Семья?
   - Ну да. Ты ведь где-то живешь? Кто-то ждет тебя? Почему ты не  отве-
чаешь? Не помнишь? Что вообще с тобой сделали?
   - Я не знаю... - вдруг тихо сказал он. -  Не  знаю...  Но  постараюсь
вспомнить...
   Ронни отвернулась к окну и замолчала. У нее пропало  желание  спраши-
вать у этого парня что-либо.
   Да нет, он - человек, без сомнения. Просто у него вышибли все  воспо-
минания. Правда, при этом научили многим другим вещам, но вряд  ли  одно
стоило другого. Хотя бы с точки зрения морали.  Лишить  человека  жизни,
имеет ли на это право хоть кто-нибудь из живущих на земле?  И  чем  этот
парень теперь отличается от Хью? Только тем, что может двигаться, видеть
и слышать? Большой подарок. В конце  концов,  это  просто  бесчеловечно.
Взять и перечеркнуть чье-нибудь  прошлое.  Крестнакрест.  Жирной  черной
краской. Это не оправдывает даже самые благие намерения,  ибо  ими,  как
известно, вымощена дорога в ад. Этот парень и находится там. В аду  бес-
памятства.
   Она вздохнула и вытащила из кармана пачку пожелтевших от влаги  сига-
рет.

   Унисол  думал  о своем. Эта девушка говорила СЛОВА.  И  некоторые  из
них были знакомы ему. Они крутились в голове, пробуждая от  долгого  сна
сонмы воспоминаний, отражаясь в кривых зеркалах образов, принимая стран-
ные, непонятные ему формы.
   МАТЬ. ОТЕЦ... Темные пятна на каком-то коричневом фоне. Холодно.  Его
лица касается что-то шершавое,  влажное.  Горячее  дыхание  обволакивает
шею. Но все равно холодно...
   Он напрягается, пытаясь сделать картинку более четкой, яркой...  Нет.
Пока нет.
   ЖЕHА... Черный провал. Ничего. Если у него к была жена, то ее  образа
нет.
   ДЕВУШКА... Какое-то розово-белое пятно. Оно колышется... В чем?.. Па-
мять не дает ему ни малейшей возможности увидеть это. Но она есть... Кто
она... Как ее зовут?.. Нет ответов. Сквозь розово-белое пятно все  четче
проступает желтый капот "бьюика" и серая полоса шоссе...
   Унисол испугался. Еще несколько секунд, и словаобразы поблекнут, при-
давленные несокрушимым грузом реальности. Той, что видят  его  глаза.  И
Джи-эр'44 забил в свой мозг последний гвоздь.
                              - ДРУЗЬЯ! -
   Вспышка. Она пульсировала в голове, переливаясь всеми цветами радуги,
как огромный мыльный пузырь. Воспоминание, связанное с этим образом  ле-
жало где-то у самой границы, за которой память сменялась беспамятством.

   Ему пришлось напрячься, загоняя слово-гвоздь в кровоточащую  воспоми-
наниями рану. И хлынувший из этой раны  поток  вдруг  затопил  его.  Они
всегда будут приходить так. ВДРУГ.

   ГРРРРРРРРРРРОООООООУМ! - фонтан грязи,  огня  и  осколков  взметнулся
справа, и колышущийся в туманной утренней дымке  "джангл-фетигз"  исчез.
Разрыв сожрал солдата, подобно хищному ненасытному животному, выплюнув в
серо-белое пасмурное небо окровавленные ошметки одежды и  куски  чего-то
дымящегося, что  еще  секунду  назад  было  человеком.  Бегущий  впереди
"кинг-конг" развернулся на ходу и выпустил длинную очередь  из  Ар-15  в
сторону темной полосы джунглей. Пальмовые заросли огрызнулись залпом Ка-
лашниковых.
   Нарастающий свист мины обрушился на "джи-ай" сверху, и Люк неосознан-
но втянул голову в плечи.
   ГРРРРРРРРРРРООООООУМММ!!! - на