перебирал
`  '-k%  варианты: ее поведения, мотивов... Короче, к  концу
лекции  он  уже  смотрел на эту рыжеволосую  девицу  как  на
исчадие ада - далеко завела его фантазия.
      Рыжее исчадие само перепугалось Алексея, да так, что и
ему  стало неловко - будто прочла она его нелестные мысли  о
себе.
      -  Вы уж простите, что заявился к вам прямо на лекцию,
но  телефон вашей подруги не отвечал. Несколько дней пытался
дозвониться.
      -  А  откуда  вы  знаете  этот  телефон?  -  почему-то
насторожилась она.
     - Работа у нас такая, - уклончиво ответил он.
     - Понятно.
     - Вы от денег-то не отказывайтесь. Ей-богу, нам их даже
и некому отдать, кроме вас.
     - У Павла Сергеевича есть младший брат...
     - Про брата я ничего не знаю. Мне сказано отдать их вам
-  я это и делаю. Кстати, Марина, мне вас придется и до дома
проводить,  не идти же вам вечером одной с такими  деньгами.
Время беспокойное.
       -   Что   ж,  я  близко  живу.  Я  опять  здесь,   на
Васильевском...
      После десяти вечера Васильевский, как обычно, был  уже
пустынным.  Редкие прохожие, редкие машины. Темными  дворами
между линиями они вышли к Марининому дому.
      -  Я  буду  нахалом, если напрошусь к вам в  гости?  -
наверное,  излишне  игриво  спросил  Алексей,  когда  они  в
молчании дошли до ее подъезда.
     Мысль о том, что с этой девчонкой не все так просто, не
оставляла его.
      -  Пожалуй, нет. И даже очень хорошо, если зайдете.  У
меня  есть серьезный разговор, - вдруг решилась она,  видно,
припомнив  ту доверительность, что возникла между  ними  тем
летом.
      Комнатка  Марины приятно удивила Алексея:  у  девчонки
хороший  вкус.  Он  успел  как следует  осмотреться  в  этом
небольшом  пространстве, пока она ходила  на  кухню  ставить
чайник.
       -   Вы   сказали  мне,  что  заканчивали  юридический
факультет...  - начала она, по-школьному присев  на  краешек
стула.
     - Давай на "ты".
      -  Хорошо. На "ты", так на "ты". У тебя наверняка есть
какие-то  знакомые  в  милиции...  Леша,  тебе  не   кажется
странным убийство Павла Сергеевича? Я не верю в то, что  это
был  просто  грабеж. Зачем убивать человека  из-за  каких-то
безделушек, картинок? Я точно знаю: особой цены у этих вещей
не   было,  мы  многое  вместе  покупали.  Там  было  что-то
другое...  Но как бы узнать, что? Прошло столько времени,  а
до  сих пор ничего не известно. Следователь этот милицейский
со  мной  уже  разговаривать не  хочет.  Он  свои  протоколы
составил,  а  теперь  одно  твердит:  дело  сложное,   ищем,
опрашиваем.  Кого они там опрашивают? Я к  соседям  по  дому
ходила,  думала, они хоть что-то слышали в тот  вечер.  Так,
/`%$ab  "l, этот Фалеев к ним даже и не заглядывал.  Как  бы
узнать, что там происходит?
      - Надо подумать, - ответил Алексей, прекрасно понимая,
что  такие  дела  становятся  только  "глухарями"  или,  как
говорят  еще в Москве, "висяками". Висит такое сокровище  на
шее  опера,  которому  и с живыми-то делами  разобраться  ни
времени,  ни  сил не хватает. Лишь справками обрастает:  "Не
установлено",  "Не представилось возможным"...  Что  и  кого
здесь  искать?  Разве  что всплывет где-нибудь  какой-нибудь
пустяк...
      На  том  они  и расстались в этот вечер. Все  сомнения
Марины  Алексей, что называется, истолковал в  ее  пользу  -
девчонка  выглядела вполне искренней. Переживает, на  что-то
надеется. Нет, явно не чета его Светланке, не прав он был...
      Выйдя  из  подъезда, Алексей пошел по  темному  двору,
размышляя,   стоит  ли  ввязываться  в   это   глухое,   как
подсказывал  его  опыт, дело. Вдруг  из  ниши  в  подворотне
вынырнула темная фигура. Обычный вопрос на ночной улице:
     - Закурить не найдется?
      Алексей полез в карман за сигаретами и зажигалкой,  не
особо  разглядывая подошедшего. Надвинутая на  лоб  кепка  и
толстый  шарф  затеняли  лицо  прохожего.  Огонек  зажигалки
высветил  лишь светлую щетину над губой. Прохожий тотчас  же
отвернулся от выпущенного сигаретного дыма и закашлялся:
     - Благодарю, кхе-кхе...
      Алексей  поспешил дальше. "Как эта девчонка ходит  тут
одна  по  этим темным дворам? - подумал он. - Будешь бояться
собственной  тени,  не  то что такого  невинного  прохожего-
незнакомца".

                             ***

      -  Алло!  Я  слушаю,  -  Марина  подошла  к  телефону,
зазвонившему сразу после ухода Алексея.
      -  Ты  что же, лапонька, телохранителем обзавелась?  А
ведь  тебе  говорили:  из дома не  выходить,  ни  с  кем  не
встречаться. Да узнала ли ты меня?
     - Узнала.
      -  То-то  же. Так что не ломайся, барышня. Открывай-ка
дверь.
       Марина  тупо  продолжала  стоять  у  телефона,  забыв
повесить  трубку,  когда на короткие гудки  отбоя  наложился
длинный  и  резкий звонок из входной двери. Она  медленно  и
покорно  пошла  открывать.  Долго  возилась  с  замком,  как
всегда,  жирным и грязным от многих рук... Что будет  с  ней
сейчас? Схватят, увезут? Она бы не удивилась сейчас ничему и
никому.  Но за открывшейся дверью никого не оказалось.  Лишь
на  площадке,  у  самого  порога, белел  какой-то  сложенный
пополам листочек. Оглядываясь, она наклонилась, схватила его
и отпрянула назад в квартиру, что есть силы захлопнув дверь.
     "ВСТРЕЧА ЗАВТРА 10 УТРА СОБАЧЬЯ ПЛОЩАДКА НА СИКЕЙРОСА",
-  прочитала она написанное печатными буквами. "Чем дальше -
тем страньше, - вспомнила Марина присказку из Алисы в стране
чудес".  -  Причем здесь собачья площадка и  где  эта  улица
Qикейроса?  В любом случае, собачья площадка и утром  -  это
что-то с людьми, это не в темной подворотне. Значит, не  так
уж страшно", - решила Марина.
      Утром она отправилась на Гражданку, нашла указанную  в
записке  улицу.  На вопрос о площадке прохожие  едва  ли  не
шарахались  от  Марины... Наконец,  пройдя  всю  улицу,  она
выбрела на место встречи. Там-то ей и стало понятно,  отчего
так  странно смотрели на нее прохожие. То был не скверик,  в
котором  аккуратные петербургские старушки выгуливают  своих
пудельков.  Это  было место собачьих боев со  своей,  весьма
своеобразной  публикой,  подъезжавшей  на  забаву  в  мощных
автомобилях  с  затененными стеклами.  Марина  в  недоумении
встала поодаль. К ней никто не подходил.
      Публика  -  сплошь  крутые ребята,  Катькина  мечта  -
азартно  окружила пятачок, на котором сцеплялись в  припадке
злобы и ярости странные собаки, больше похожие на гигантских
белых  крыс. Рядом с Мариной оказалась проворная старушка  -
из тех, что обожают вступать в разговоры с первым встречным.
     - Безобразие, а? - заглянула женщина в лицо Марине.
      - Да, мне тоже все это не очень нравится, - вяло и без
особой охоты поддержала она.
     - Вы знаете, сколько эти собаки стоят? А вы знаете, что
недавно  один такой бультерьер прокусил голову  ребенку?  Об
этом  все  газеты  писали. Принесла,  значит,  родная  тетка
ребеночка  в гости, совсем махонького, положила на диванчик,
а  гадина  эта в один момент набросилась, так  что  никто  и
оттащить  не успел. Самой хозяйке палец откусила,  когда  та
пыталась хоть что-то сделать.
     - И что было потом? - Марине стало нехорошо.
      - Что там могло быть? Страшные вещи, даже повторить не
могу.  Головенку прокусила, мозг ребенку выгрызла.  За  одну
секунду.  Никто,  никто ничего не смог  поделать!  Запретить
надо  этих  собак.  А  они  тут  их,  гляди,  милая,  только
растравливают. Вот кровушки-то почувствуют -  кто  их  потом
остановит?
      Дурнота  накатилась на Марину, но она,  не  отрываясь,
смотрела,  как вгрызаются в загривки друг другу эти  собаки-
крысы...  Прошел  час, другой, но к ней никто  не  подходил.
Похоже,  что  никто  и не обращал на нее  внимания.  Как  ни
пыталась  она  вычислить  того  человека,  что  назначил  ей
встречу,  сделать этого не удавалось. Ни одного  обращенного
на нее взгляда, ни одного движения в ее сторону.
     Марина не видела, что все это время за ней наблюдал еще
один,  тоже  стоящий  в  стороне от зрителей,  человек.  Он,
кажется, пребывал в таком же недоумении, как и она сама. Это
был Алексей.
      Вернувшись вчера вечером от Марины, он, как и  обещал,
отзвонился  Андрею  Артуровичу:  мол,  деньги  переданы,   и
девчонке  они  явно пригодятся живет она скромненько.  Голос
шефа был оживленным.
      -  А  как  там  она сама? - спросил  шеф  чересчур  уж
заинтересованно, как показалось Алексею. Вот ведь,  неймется
человеку...
     - Андрей Артурович, я думаю, там есть проблемы. Нервная
.-   какая-то, дерганая. Я понимаю: смерть близкого человека
и так далее. Но все же что-то она не договаривает.
      - Алексей, окажи мне услугу: последи за ней, посмотри,
что там к чему.
      -  В каком смысле последи? - переспросил Алексей. Все-
таки  слежка  за  девицами  явно  не  входила  в  круг   его
обязанностей. Как и поставка девиц шефу.
       Расслышав  недовольство  в  ответе  Алексея,   Андрей
Артурович мягко поправил его:
      -  Леша, Павел Сергеевич Македонский был моим хорошим,
очень  хорошим  другом.  И теперь я, так  сказать,  чувствую
некоторую ответственность. Думаешь, мне легко далось то, что
с  ним произошло? Да я сто раз себя спрашивал: почему Пашку-
то мы не уберегли, не защитили?
      -  Андрей  Артурович, там же, судя по всему, банальная
кража  была  - просто хозяин не ко времени вернулся,  вот  и
все... Что себя корить?
      - Правильно, Леша. Но последний-то долг перед ним надо
выполнить.   Понимаешь,  об  этой  девочке   больше   некому
позаботиться,  кроме  меня,  -  совсем  уж  загадками   стал
говорить шеф.
      -  Как  скажете.  Но  что я должен  делать:  прикрытие
организовать или просто походить?
      -  Думай  сам,  не  маленький. Я тебе  русским  языком
говорю: присмотри. Очень прошу. Завтра выходной, ты  мне  не
нужен.  Вот и побудь где-то рядом. Просто понаблюдай.  Потом
мне расскажешь.
     - Отчет нужен?
      -  Вот  дурь армейская! На кой мне твой рапорт? Ладно,
Леша, не телефонный это разговор.
     Отчасти заинтересованный такой необычной настойчивостью
шефа,   Алексей   с   утра  пораньше   лично   двинулся   на
Васильевский. Группу наружки пока, видимо, дергать не стоило
- у ребят и так забот хватало, чтобы с ходу переключаться на
всякую блажь шефа. Вот и решил он на первый раз поотдуваться
сам. С Мариной едва не столкнулся нос к носу у станции метро
- еле успел отвернуться. Ее прогулка на эту собачью площадку
озадачила  Алексея.  Марина,  судя  по  всему,  не  была  ни
завсегдатаем (слишком долго плутала в поисках площадки),  ни
любительницей  собачьих  боев. Что  она  здесь  делала?  Она
озиралась   по   сторонам,  как  будто   кого-то   поджидая.
Оригинальное, надо сказать, место встречи - уж очень  острые
ощущения! Но, простояв неподвижно почти три часа, она так ни
с кем и не заговорила. Назойливая бабуля в беретке была не в
счет.
      Лицо  Марины  было столь тоскливым  и  горестным,  что
только  идиот  не понял бы, что с нею нечто происходит.  Или
вокруг нее. Девчонка явно оказалась в какой-то беде. А  если
эта  девчонка еще каким-то боком прошла по касательной к его
шефу,  то ему, Алексею, и карты в руки: выяснить, что  здесь
кроется. Убит ее любовник - этот любовник был большим другом
его  шефа  -  никто  не  может исключать  того,  что  первое
убийство  не стало и последним, что странности этой  истории
не  заденут  и Андрея Артуровича. Как ни крути, а  девчонкой
'  -oblao надо. Слава богу, она и сама облегчила теперь  эту
задачу:  если  он  по  ее  просьбе  возьмется  за  выяснение
обстоятельств убийства Македонского, ему придется  прощупать
все  ее  связи,  значит,  она  же  сама  и  поможет  Алексею
раскрутить все эти запутанные странности. "Такая  вот  будет
двойная игра - очень удобная штука", - прикидывал Алексей. И
кто знает, на что он еще выйдет в этой своей проверке.
      В  понедельник он под предлогом "уточнения деталей" по
делу     Македонского    заглянул    к    Марине    вечером,
предусмотрительно  захватив с собою тортик.  На  чай  он  не
согласился - попросил кофе, да не какой-нибудь, а  сваренный
в   джезве,  на  медленном  томительном  огне.  Пока  Марина
управлялась на кухне, Алексей сноровисто снял со стены  одну
из   гравюр,   вскрыл  канцелярским  резаком  обои,   сделал
неглубокую бороздку в старой сыплющейся штукатурке и  плотно
уложил  в нее небольшую капсулу - "жучок" для прослушки.  На
все  это  ему  не потребовалось и минуты. Так же  быстро  он
подклеил   обои   вынутым  из  кармана  пиджака   клеем   из
миниатюрного  тюбика, повесил на место  рамку  и  уселся  на
диван в ожидании кофе.
      Кофе прибыл через две минуты. "Неплохо", - подумал про
себя  Алексей,  накануне изрезавший не один кусок  обоев  за
секретером  в своей квартире. А уж сколько раз пришлось  ему
вчера стоять у плиты, держа в одной руке джезву с кофе, а  в
другой  секундомер,  отлично знал  его  истерзанный  изжогой
желудок,  которому и пришлось принять в себя супердозу  этой
изощренной отравы по-восточному.
      Второго  "клопа"  Алексей  поставил  в  коридоре  этой
коммунальной   квартиры   -  под  пыльным   календарем   над
телефоном,   -  когда  отлучился  позвонить.   Короче,   все
приготовления  к  наблюдению за Мариной  прошли  успешно,  и
Алексей  остался  доволен. Сказал бы  ему  кто,  какой  улов
принесут  эти  закинутые им крючки уже через несколько  дней
сам бы ни за что не поверил.

                             ***

      Ноги  еле удерживались на обледенелом выступе  цоколя.
Слава  богу,  что у нее первый этаж - хорош бы был  Алексей,
сорвись он хоть со второго. Старый фонд - это не приземистые
новостройки.  Слетишь  со  стены  -  никакая  военно-полевая
хирургия не спасет.
      Рвануться к окну его заставила последняя реплика,  как
назло,  не  слишком  членораздельная. Так  чисто  записывали
ребята  все разговоры в этой квартире целый день, но ничего,
кроме  дремучей бытовухи, в их сети не попадалось.  Утром  -
переругивания  вокруг занятой ванной, днем -  чьи-то  ахи  и
охи,  выносившиеся  аж  в коридор,  вечером  -  сообщения  о
закипевших чайниках, звонки в дверь, главный объект включает
телевизор, объект идет к телефону...
      Алексей пришел к ребятам в "пикап" удачно. После 23.00
началось  самое  интересное  и  самое  странное.  Звонок   в
коридоре  -  объект  выходит из комнаты, его  зовет  мужской
голос,  понятно,  сосед, - затем какое-то  замешательство  в
*.`($.`%,  слушаем  комнату - объект и  гость  вместе.  "Как
обращаться - знаешь. Дело сделаешь - бросай на месте. Смотри
сюда, запоминай: улица.., вольво".., номера..."
      Алексей вылетел из машины и метнулся к окну, благо оно
было на первом этаже, чтобы увидеть гостя. Еле удерживаясь у
стены  на  обледенелом  цоколе высокого  первого  этажа,  он
дотянулся  до  решетки окна, вцепился  в  нее  рукой,  чтобы
подтянуться, и тут из кармана его куртки предательски  выпал
мобильник.  Слабый стук, очень слабый, однако в комнате  его
услышали.   Алексей   вжался  в  стену.  Открыли   форточку,
выглянули, снова закрыли... Алексей обхватил прутья решетки,
вновь пытаясь подтянуться. Ничего - перед глазами была  лишь
плотная  зеленая ткань, сквозь которую можно было разглядеть
только силуэты. Один -Маринин, другой - мужской. Комплекцией
человек  был, как Марина, - средний мужчина, не худой  и  не
толстый.  Говорившие  стояли  друг  напротив  друга.   Потом
осталась  только  одна тень. Алексей спрыгнул,  перебежал  к
парадной,  вжался в нишу под лестницей в надежде заприметить
этого  человека.  Минула  не одна минута  -  дверь  квартиры
первого  этажа  хлопнула. Вниз, по короткому пролету,  никто
так  и  не  спустился.  Зашаркали ноги -  кто-то  поднимался
наверх. Алексей мягко и бесшумно вылетел на лестницу, глянул
в  пролет - услышал лишь хлопнувшую на верхних этажах дверь.
Гость исчез в какой-то из квартир.
       Разговор  Марины  с  этим  поздним  гостем  заставлял
предполагать худшее. Очень короткий разговор, но достаточный
для  того,  чтобы  понять,  о чем шла  речь.  В  милицейском
протоколе это звучало бы просто: гражданин N подговаривал..,
гражданку  М  на... На что? На то, чтобы та на некой  улице,
название  которой  осталось неизвестным,  использовала  свои
некие  знания, а также еще нечто, что надо было  бросить  на
месте, и что-то сделала с человеком, приехавшим на эту улицу
на  "вольво-940". Уже можно начинать вычислять,  о  чем  шла
речь.  И  даже  о ком. При всем обилии иномарок  на  улицах,
"вольво-940"  -  не такая уж частая птица. Хозяева  подобных
машин  относительно на виду. А что у нас бросают  на  месте,
знает едва ли не каждый школьник.
      "Но  -  по  порядку",  - размышлял  Алексей,  конечно,
раздосадованный  тем, что ему пришлось  упустить  гостя  (не
пойдешь же, в самом деле, искать его по всем квартирам этого
многоэтажного,  забитого сотами коммуналок,  дома).  Алексей
сидел в "пикапчике" и пил вместе с ребятами кофе из термоса.
Настроенный  на  "жучков" приемник шуршал какими-то  шагами,
хлопаньем  и  скрипом дверей, в комнате у Марины  все  звуки
перебивались включенным телевизором. "По порядку..."  С  чем
могла  уметь  обращаться эта барышня? Ответ на  этот  вопрос
приходил сам собой: барышня еще летом потрясла Алексея своим
обращением  с  оружием. Он припомнил, как ловко  перехватила
она тогда тяжелый ствол из его рук - четко, будто играючи, с
автоматизмом профессионала. Не здесь ли крылась разгадка? Не
это   ли   умение   должна  была  применить  студенточка   -
рыжеволосый ангел и невинная страдалица-вдовушка?  Если  это
так,  то  оставалось  вычислить лишь  объект:  кого  это  ей
заказали?  Прижать ее прямо сейчас и вытрясти  из  нее  все?
Oростой  ход.  Но простота - она, ведь, как  известно,  хуже
воровства. Что, если она уже не в первый раз в таких делах -
станет   ли  с  ходу  раскалываться?  Поднажать  на  девицу,
конечно,  можно, но не обрубит ли он тем самым  все  пути  к
разгадке?  "Надо  было  бы,  - думал  Алексей,  -  отследить
ситуацию да выяснить, кто там кого заказал, но при этом  еще
и  не  дать девице возможности осуществить затеянный  план".
Как  знать, не входила ли будущая жертва в его близкий круг?
И как бы распознать, кому это все будет выгодно...
      Приемник продолжал исправно выдавать шумы коммунальной
квартиры.   Напарник   Игорь  -   парень,   только   недавно
поступивший в службу безопасности банка после увольнения  из
органов будто отгадал ход мыслей Алексея и бросил:
      -  Как бы ее аккуратно изолировать да повыяснять,  что
там к чему? Вы же сами все слышали.
     - Игорек, тут у нас другие нравы...
     - Да аккуратно, Алексей Юрьевич!
     - Нет. Исключено.
     - Ну, как знаете. Тогда я вам ничего не говорил.
     - Лады.
     И "пикап" тронулся с места.

                             ***

       На   следующий   день  на  одной  из  тишайших   улиц
Васильевского    острова   произошло    дорожно-транспортное
происшествие. Какой-то лихой рокер умудрился не справиться с
управлением,  заехал  на тротуар и  сбил  выходившую  в  тот
момент   из   подворотни   медсестру  Покровской   больницы.
Медсестра  была  доставлена  в  свою  больницу,  благо   она
находилась  здесь  же,  на  Большом проспекте  Васильевского
острова. Мотоциклист скрылся с места происшествия,  даже  не
подумав   помочь   потерпевшей.  У  пострадавшей   оказалось
сотрясение   мозга.  Врачи  определили  ее   положение   как
"состояние средней тяжести".
     - Ну что, Маришка, месяцок-то тебе придется полежать, -
склонился  над нею завотделением Лев Борисович.  -  Покой  и
только покой. Других рецептов еще не изобрели.
      Тело было в синяках, страшно болел бок. Но Марина была
даже   рада   этому  происшествию:  сбивший  ее  мотоциклист
счастливо  избавил  от того страшного, что  грозил  принести
ночной визит человека, знавшего