собеседница   уже   приготовилась
рассказать   ему   всю   свою  жизнь,   от   замужества   за
перспективным выпускником чего-то там до развода  с  опером-
неудачником.
      -  Да, вы правы. Не будем отвлекаться. Так вот, я  уже
сказала вам о том, что Фалеев всегда был со мною откровенен,
спрашивал  моего  совета и так далее. Это не  ушло  и  после
того,  как  мы  развелись,  тем  более,  что  мы  фактически
продолжали жить вместе. Одну плиту на кухне делили... -  она
усмехнулась.
     - Галина Михайловна!
     - Алексей, вы слушайте - вам это должно быть интересно.
Так  вот, как я уже сказала, у него не было никаких секретов
от меня. Он меня расспрашивал - я подсказывала. Вы, конечно,
полагаете,  что перед вами тут какое-то помело сидит,  баба-
яга в медной ступе, а я педагогический институт закончила. С
Фалеевым мы как раз студентами и познакомились, только он не
смог  тогда  доучиться на юридическом факультете  -  ребенок
родился, надо было идти работать.
     - А сейчас-то вы где?
      -  Так,  социальный работник кризисной  службы.  Будут
проблемы  -  обращайтесь, хоть всем  вашим  банком.  Телефон
оставлю. Чем смогу - помогу.
     - Чужую беду - руками разведу?
      -  Вот-вот. А свою, увы, просмотрела. Так вот,  я  уже
сказала вам, что у Фалеева не было от меня никаких секретов.
Я  работаю в анонимной службе привыкла хранить чужие  тайны.
Сказал мне - все равно, что похоронил. А посмотреть на  дело
незамыленным  взглядом  -  сами  понимаете,  иногда   просто
необходимо.  Случай  с  Македонским меня,  конечно,  и  саму
заинтересовал, все-таки такой известный человек. К  тому  же
слишком  много  было  несоответствий, хотя  поначалу  муж  и
полагал,   что  речь  идет  об  обычной  квартирной   краже,
обернувшейся убийством лишь из-за того, что хозяин  квартиры
вернулся  домой раньше времени. Сам убеждал меня в том,  что
это - дремучая бытовуха. Но дальше пошли вопросы, ответа  на
которые он так найти и не успел.
      -  Вы сказали о том, что он вышел на след убийцы...  -
мягко подсказал Алексей.
      -  Да-да.  Вначале все жильцы этого  дома  отпирались:
ничего, мол, подозрительного в вечер убийства не видели и не
слышали.  А  потом  вдруг  -  вы не  поверите,  какая  удача
свалилась, - женщина выдержала торжественную паузу.
      Алексей  посмотрел на нее с неподдельным любопытством.
Фалеева  усмехнулась,  заметив, наконец,  искренний  интерес
своего собеседника, и продолжила:
      -  Видите  ли, Фалеев всегда убеждал меня в  том,  что
большинство   преступлений,   да   почти   сто    процентов,
раскрываются   не   через   какие-то   там   сверхгениальные
способности  сыщиков, а по воле случая  или,  пардон,  через
обычное  стукачество. Всегда, мол, найдется кто-нибудь,  кто
захочет  заложить соседа, завалить конкурента и  так  далее.
Вы, Алексей, как к этому относитесь, к такой идее?
      -  Думаю,  что  ваш  муж во многом прав,  -  отозвался
Нертов, припомнив свой опыт военной прокуратуры.
      -  Вот-вот,  -  обрадовалась Галина Михайловна  такому
взаимопониманию,  -  это  только  в  кино  детектив  бродит,
сопоставляет  улики, всюду свой нос сует, а в жизни  к  нему
просто  кто-то  приходит да рассказывает, как  было  дело  А
потом   уж   он,  извиняюсь,  под  этот  донос  свои   улики
подгоняет...
     Алексей не стал спорить, опасаясь пресечь откровенность
женщины. Он лишь задумчиво кивнул.
      -  Короче,  приходит как-то муж со службы довольный  и
говорит  мне:  Галя, ты не поверишь, но нашелся-таки  герой-
пионер, Павлик Морозов! Я спрашиваю: ты о чем? А он мне -  о
том,  что,  мол,  восполнен самый  главный  пробел.  Короче,
доставили к ему в отделение какого-то мальчишку за кражу  из
ларька,  а  мальчишка  этот, этакий  пройдоха,  и  предложил
Фалееву  сделку  -  да, так и сказал.  Мол,  если  гражданин
начальник  его с миром отпускает - а пареньку  больно  уж  в
спецшколу не хочется, не первый это у него привод, - то он в
обмен на это поделится кое-чем интересным, касающимся одного
c!()ab"   на  Васильевском острове. Ну, давай, отвечает  мой
муж,  по  рукам. И тогда мальчишка сообщает, что знает,  кто
грабанул квартиру Македонского в тот вечер, когда его,  судя
по всему, и убили. Муж, конечно, не поверил, но тот божится:
мол,  это  моя мамка была с одним своим дружком, она  в  тот
день  еще едва ногу не сломала - только подвернула, но домой
кое-что притащила, какую-то вазу и фотографию этого артиста.
Дескать, дружок ее за эту фотографию сильно ругал,  чуть  не
побил, кричал, что улика.
     - Галина Михайловна! - Алексей опешил от неожиданности,
от  такой  быстрой и простой разгадки убийства, до  сих  пор
почему-то считавшегося "глухарем" в этом отделении  милиции.
- И что же было дальше?
      -  Понятно, что Фалеев - прямиком на квартиру  к  этой
мамке. А мальчишка-то этот дома почти и не живет, все больше
по  подвалам  ночует да у ларьков кормится.  Такая,  значит,
мамаша  -  иначе  зачем бы он ее заложил, спрашивается?  Ну,
соседи говорят, что уже неделю она дома не появлялась,  где-
то  загуляла. Так мой муж ее, кстати, и не нашел, сколько ни
искал  потом  по  разным  притонам. Она  наркоманка.  Но!  В
травмпункте  подтвердили, что она туда в  те  дни,  когда  и
убийство было, обращалась - я не точно помню диагноз: какой-
то перелом мелкой косточки стопы, который бывает при падении
с  высоты. Ну, как вам эта история? Верите теперь  мне,  что
муж действительно вышел на след?
      Алексей  виновато  посмотрел на  Фалееву  и  вздохнул.
Действительно, все сходилось: и женщина в тот вечер из  окна
квартиры  Македонского выпрыгнуть могла, как подсказала  ему
та бабушка с первого этажа, и мужчина с нею был...
     - Слушайте меня, молодой человек, дальше. Мать мальчика
исчезла. Что делать?
     - Искать дружка... Успел ваш муж предпринять что-нибудь
в этом направлении?
      -  Спрашиваете! И успел, и нашел. Мальчик сам на  него
показал,  хотя Фалеев вначале и отнесся к этому скептически.
Мало ли на кого ребенок зол? Подставит любого дядю - из тех,
что к матери шастали.
     - Несомненно, - согласился Нертов. - В таких делах надо
быть осторожным, с выводами не торопиться.
      - Вот-вот, тут и повод был не поверить. Мальчишка стал
утверждать,   что   дружок  этот  -  мент.   Милиционер,   -
поправилась  Галина Михайловна. -Короче,  отвел  он  мужа  к
одному  отделению милиции, не нашему, слава богу, и  показал
на этого дядю. Вот и весь рассказ.
      -  А  дальше-то что было? Дальше! Кто это был? Удалось
найти   хоть   какие-нибудь  доказательства?   -   заторопил
повествование  Нертов,  понимая, что  надо  выжать  максимум
информации  из  этой женщины, пока она расположена  говорить
начистоту.
      -  Как социальный работник я могу вам сказать, что эти
показания  мальчика, малолетки, не имели особого  веса.  Муж
ведь даже ничего официально и не протоколировал. Дальше и  в
самом деле надо было искать улики. Но... Сами понимаете, там
пошли  всякие оперативные дела, говорить не буду,  не  знаю.
Qказал  мне  только Фалеев, что на квартире у подружки  того
милиционера  ничего не обнаружено - из тех вещей,  что  были
украдены у Македонского.
      - Да, дела... - отозвался не сразу Алексей. - Я только
одного  не  пойму, Галина Михайловна, как же  он  ничего  не
запротоколировал, хотя бы в черновую, не  подшивая  в  дело?
Сейчас бы это могло его выручить!
      -  О,  господи, - нервно вскинулась Фалеева. -  Я  же,
кажется,  говорила,  что этот пацан, хоть  и  малолетка,  но
категорически  отказался что-либо подписывать!  Это  раз.  А
второе...  Может,  не  было  у  мужа  гарантий,  что   этого
милиционера  не покрывают и в нашем отделении? Хотя,  скорее
всего,  Фалеев  просто  не хотел, чтобы  все  это  всплывало
раньше  времени. Это вы понимаете? И он не  зря  опасался  -
ведь  подставил  его в конце концов тот  опер,  на  которого
показал мальчик. Я не сомневаюсь, что это сделал именно он -
кому еще было?
     Нертов промолчал. Потом спросил:
       -   Галина  Михайловна,  но  каким  же  образом  этот
милиционер,  как  вы  говорите,  подставивший  вашего  мужа,
узнал,   что   им   интересуются?   Если   это   нигде    не
задокументировано?   Что,   было   какое-то    нежелательное
пересечение?
      -  Не  думаю,  муж работает аккуратно,  у  него  такой
опыт... - Фалеева отпила уже остывший кофе. - Все эти дни  я
пытаюсь разобраться, как же это могло произойти...
      -  Постойте,  -  как  можно спокойнее  начал  Алексей,
которому  пока все казалось логичным и убедительным  в  этом
рассказе Фалеевой, кроме одного, о чем она пока умалчивала -
этого  эпизода с избиением старика-домовладельца в  Озерках,
за которое и посадили Фалеева. - Но взяли-то вашего мужа, вы
уж извините, с поличным! При чем здесь этот милиционер?
     Фалеева вскочила и удивленно уставилась на Нертова:
     - Как, разве непонятно?
     - Нет!
      - Так послушайте, что там было! Вы хоть знаете, почему
он   оказался   в  этих  чертовых  Озерках?   крикнула   она
растерянно.
      - Без понятия. Это вы мне должны об этом сказать, если
хотите помочь мужу, - уже умоляюще проговорил Алексей.
      -  Так  вот:  в  Озерки-то он поехал по просьбе  этого
поганца, этого мальчишки!
     - То есть как так?
      -  А  так!  Муж  ведь  к нему по-человечески  отнесся.
Обихаживал его, понимаете ли. Я даже одежду ему кое-какую от
сына  передала. Ясно, что, когда из армии придет, все  равно
мало будет.
      -  И  что  из этого следует? - Алексей и в самом  деле
запутался.
      -  Рассказываю, - вздохнула она устало. -  На  прошлой
неделе мальчишка этот попросил помочь его деду, о котором он
прежде  и  не говорил. Ну, всякое бывает - дети  есть  дети,
вдруг  вспомнил  о  дедушке. Сказал, что дед  живет  один  в
Озерках,  в  частном доме, и что будто бы на него  постоянно
-  %'&  nb,  хотят отобрать его участок, чтобы там  строился
какой-то  новый  русский. Мол, некому больше защитить  этого
дедулю.   Что   мужу  оставалось  делать?   Решил   поехать,
проверить, как там все на самом деле обстоит. Про Озерки-то,
сами знаете, что говорят и пишут, какие там дела вытворяют с
этими стариками. Думал, посмотрит, а потом решит, что дальше
предпринимать. В отделение местное сообщать или еще как... А
дальше вы все и сами знаете. Самое ужасное, что мне-то никто
ничего не сообщил. Я знала, что он поехал к этому деду.  Жду
его  вечером - не возвращается. Я в отделение звонить - мало
ли, по каким делам туда пошел, - а там он не появлялся. И на
следующий день тоже ничего не говорят. Действительно, кто  я
ему  -  разведенная  жена!  Потом  звонит  одна..,  не  буду
говорить, как я ее называю, и смеется: мол, включай  вечером
телевизор, твоего Фалеева во всей красе покажут.  Только  из
этих  новостей  я  и  узнала!  Вы  можете  представить   мое
состояние?
     - И все-таки, Галина Михайловна, то, что вы сказали, не
дает  оснований утверждать, что это каким-либо образом  было
подстроено  именно  тем милиционером, тем  подозреваемым,  -
осторожно подсказал Нертов.
      -  Я тоже вначале не сопоставила всю эту историю с тем
милиционером,   -  призналась  Фалеева.  -Но   потом   стала
прикидывать,  просчитывать  и...  И  поняла.  Леша,  давайте
вместе думать, и тогда вы согласитесь со мной, я уверена.
     - Что ж, попробуем.
      -  Я подумала так: что, если этот мальчишка каким-либо
образом  дал  знать  или  своей матери,  или  ее  любовнику-
милиционеру, что ими интересуются? Почему бы и нет? Парнишка-
то  этот  истеричный, как говорил мне муж. Сегодня  он  мать
свою заложил, рассердившись на нее за что-то или просто себя
от   этой  спецшколы  спасая,  а  назавтра  уже  и  пожалел.
Раскаялся. Почему бы и нет? Дети, знаете ли, часто  любят  и
самых  что ни на есть падших родителей. А тем более, мальчик
-  свою мать. Это нормально. Он сам мог испугаться того, что
натворил  -  не  такой  уж маленький, чтобы  не  сообразить,
сколько лет тюрьмы светит его мамаше за то, что он тут решил
в  Павлика  Морозова поиграть. А может, и кто-то  из  друзей
подсказал: мальчишка ведь мог и похвастаться своей дружбой с
опером,  а  ему  и  указали, к чему это приведет.  Согласны,
Алексей?
     - Пожалуй... Все может быть...
     - Ну, а если не жалость к матери тут свою роль сыграла,
- продолжала перебирать варианты Галина Михайловна, - то мог
ведь  быть и простой расчет. Предположим, мальчик отправился
к  этому милиционеру, чтобы вытянуть из него деньги в  обмен
на  обещание  молчать или просто за то, что  он  назвал  ему
фамилию  Фалеева.  Такое  тоже бывает.  И  вряд  ли  ребенок
соображал, насколько это рискованно для него самого  -  ведь
дружок  матери  мог  бы  запросто  и  убрать  его.  Он   был
нежелательным  свидетелем. Но, как видим,  то  есть,  как  я
предполагаю, через мальчишку этот милиционер и решил вначале
устранить  главную угрозу - моего мужа. По-моему, все  очень
просто,   не  так  ли?  Тут,  кстати,  еще  одно  любопытное
.!ab.ob%+lab".  всплывает: выходит, что этот милиционер  сам
задействован   и  в  какие-то  бандитские  дела.   Так   что
попытайтесь, Алексей, заново осмыслить всю эту историю  -  с
учетом  того, что я вам рассказала, - продолжила Фалеева.  -
Не  знаю,  смогла  ли я вас хоть как-то убедить  или  так  и
останусь  в  ваших  глазах  разбушевавшейся  мадам,   а?   -
напомнила она ему реплику охранника.
      -  Галина Михайловна, я гарантирую, что у вас не будет
проблем  с  адвокатом  для вашего  мужа  -  я  сам  об  этом
позабочусь,  - он встретил ее благодарный взгляд.  -  Но  я,
думаю, я надеюсь, что какие-то шаги удастся предпринять  уже
сейчас,  немедленно. Вы мне только скажите, ваш  муж  назвал
вам имя этого милиционера?
      -  Нет.  Увы,  нет. Доверял мне, но не настолько...  -
Фалеева неожиданно замкнулась.
     - Галина Михайловна, но все-таки? Кто, кроме вас, может
сказать сейчас об этом? Только вы!
     Нертов, подметивший перемену настроения женщины, решил,
что  она  принялась темнить. Как там она про  себя  в  самом
начале  их  разговора сказала: могила? Понятное дело,  и  не
могла,  и  не должна она была называть Алексею имя  главного
подозреваемого, сообщенное ей бывшим супругом.
      -  Мне  очень  жаль,  что вы не  хотите  помочь,  -  с
неподдельным огорчением произнес Алексей. - Хотя сейчас  это
было  бы  в  первую  очередь в ваших  интересах.  Кстати!  -
спохватился  он.  - А следователю-то вы называли  имя  этого
подозреваемого?!  Вообще: рассказывали ли  ему  эту  историю
так, как рассказали ее мне? Во всех подробностях?
       -   Нет,  Алексей.  Он  еще  со  мною  толком  и   не
разговаривал. У нас всего одна встреча была, очень короткая.
Он торопился.
      -  Простите, но деньги-то он с вас уже запросил. Вы же
сами, Галина Михайловна, сказали мне, что он вас обнадежил -
поверил в невиновность Фалеева и так далее. Но как же  он  в
ней  уверился-то, если вы ему ничего, как утверждаете  сами,
не сообщили?
      Фалеева вдруг опустила голову и принялась чертить что-
то на ковре кончиком стоптанной туфли.
      -  Да, интересный вопрос вы задали. Действительно, как
же  он  мне пообещал, еще ничего не зная? Вопрос на засыпку,
что называется, - усмехнулась Галина Михайловна.
      -  Да деньги он просто с вас хотел снять - вот и  весь
разговор, - закончил за собеседницу Нертов.
      -  Думаете?  - живо отозвалась женщина. - Постойте,  я
припоминаю:  он  сказал мне, что верит в невиновность  мужа,
потому   что   много  наслышан  о  нем  как  о   честном   и
принципиальном сотруднике. Вот так это было подано. Я  тогда
еще,  к  слову,  удивилась: что о муже знают даже  в  другом
районе. Озерки - это ведь Выборгский район, а наше отделение
- Василеостровский.
     Впрочем, для Алексея вся эта интрига с нечистым на руку
"следаком"  была не слишком интересной: женщина, наконец,  и
сама  догадалась,  что  из нее попросту  вытягивали  немалые
деньги,  и тут уже нечего было обсуждать. Нертов вернулся  к
"./`.ac  о  главном подозреваемом, об этом  якобы  неведомом
Галине Михайловне милиционере.
      -  А  теперь, - доверительно предложил ей  Алексей,  -
подумайте  сами,  стоит ли надеяться на такого  следователя?
Конечно,  надо сделать все для того, чтобы его заменили.  Вы
должны обратиться в... Я подскажу потом куда. Но уйдет время
-  на  подтверждение того, что он вымогал у вас  взятку,  на
задержание его с поличным. На это, возможно, не одна  неделя
потребуется. И только после этого появятся веские  основания
для  замены  - без доказательств ваши слова будут восприняты
как оговор честного человека.
       Нертов,   конечно,  несколько  слукавил  перед   этой
женщиной. Скорее всего, как знал он из прецедентов  подобных
вымогательств, дело против Фалеева трещало по  всем  швам  и
вот-вот должно было закончиться прекращением "за отсутствием
состава  преступления". Вот следователь  наверняка  и  решил
подзаработать,   рекомендуя   некоего   великого   адвоката,
способного  вытянуть подзащитного. Однако Фалеевой  пока  об
этом  говорить  не  следовало  -  о  том,  в  каких  случаях
"следаки" идут на подобные штучки.
      - О господи, теперь еще и в таких делах участвовать! -
невольно  воскликнула Фалеева. - Нет, никуда я не  пойду!  Я
просто расскажу потом об этом на суде, - нашлась она.
      -  Ну, ваше право - затевать все это или оставить  как
есть. В том числе и Фалеева - там сидеть. Не понимаю только,
зачем   же   вы   тогда  сюда  пришли,  если  так   спокойно
приплюсовываете своему супругу дополнительные месяцы тюрьмы?
Бывшему  супругу, прошу прощения. Конечно, не  настолько  он
близкий  вам человек, чтобы ради него такие хлопоты на  себя
брать.  Конечно, вы не обязаны знать, что за условия в  этих
"Крестах" и что там в камерах люди мрут как мухи,  -  Нертов
говорил  намеренно  грубо и жестко. Ему  надо  было  оказать
психологическое   давление   на   женщину,   заставить    ее
произнести, наконец, имя этого милиционера.
      Фалеева  опешила  от  напора собеседника.  Только  что
слушал  ее  со  спокойной  и  ровной  заинтересованностью  -
вежливый     молодой     человек,     задававший      вполне
квалифицированные и профессионально поставленные вопросы.  А
тут  вдруг - такая вспышка ярости! Как будто речь шла о  его
собственных,   глубоко  личных  делах,   а   не   о   судьбе
оперативника неведомого ему отделения милиции.
     - Послушайте, Алексей, - опасливо остановила она его, -
я  думаю,  мир  не рухнет, если вы узнаете  эту  фамилию  не
сегодня, а через несколько дней. Не так ли?
      - Галина Михайловна, да вы что?! Вы что же, полагаете,
что  надо позволить убийце пошастать еще несколько  дней  на
свободе?  Вот  он, образец мышления интеллигентной  женщины:
хочу  остаться  порядочной - даже неважно,  если  ценою  еще
нескольких  трупов.  Чего я, кстати, не исключаю...  -Нертов
пристально  посмотрел  на  нее. -  Послушайте,  если  вы  не
желаете  связываться со мной - пишите официальное  заявление
прокурору.     Так    сказать,    о    вновь     открывшихся
обстоятельствах...
     Алексей, конечно, не мог объяснить этой женщине причину
a".%) горячности, с которой он явно перебрал. Но трудно было
отставить   эмоции   в  сторону:  близкая   разгадка   опять
ускользала. Всего лишь одно имя - и ключ к поискам был бы  у
него в руках.
      В  один  из  моментов этого разговора у него  едва  не
перехватило  дыхание - от слов Фалеевой  о  "дружке  мамки".
Дело  в  том,  что еще вчера, когда старуха с первого  этажа
прикладбищенского  дома  опознала  на  протянутом   Алексеем
рисунке  человека, входившего в тот роковой для Македонского
вечер в парадную их дома вместе с некой шаркающей женщиной в
зеленом  пальто,  Нертов, услышав  ее  ответ,  лишь  получил
подтверждение  одной своей версии, поначалу  показавшейся  и
ему самому абсолютно шальной, но, после долгих