заглянувшего в  поезд  попутчика,
"случайно"  встретившегося с опальным помощником  прокурора.
Спасибо  вам,  ребята!  Жалко, что не  всегда  знаешь,  кому
адресовать эти слова...
     Тосты продолжались - гости соперничали в пышнословии.
      - За наших детей, чтобы они были такими же умными, как
их родители. А лучше - еще умнее!
     Алексей заметил, как сосед очередного, явно неместного,
бизнесмена-европейца,  говорившего  этот   тост,   запоздало
толкнул  его  локтем в бок. Как окаменело  лицо  Керимбаева,
который вдруг молча поднялся из-за стола и вышел...
     Кореец прошептал:
      -  У  господина Керимбаева сын погиб в  вашей  русской
армии.  Нельзя было, не изучив партнера, говорить этот  тост
за детей. Тем более московскому человеку.
     Алексей ошалело посмотрел на корейца, в свою очередь не
понявшего, что же тут так изумило его питерского коллегу. То
ли,  что  у  Керимбаева сын погиб в армии. То  ли,  что  был
затронут   нежелательный   национальный   момент.   Нехорошо
получилось.  Прокол.  Кореец взял этот  эпизод  на  заметку,
мысленно укорив себя за недостаток дипломатического чутья.
      "Никогда  не ведаешь, где и что встретишь, как  и  что
аукнется", - подумал тем временем Алексей.

                             ***

      После Алма-Аты Алексей иначе взглянул на своего шефа -
интеллигентнейшего  Андрея Артуровича  Чеглокова.  Умницу  и
мецената,  до того разве, в чем и замеченного Алексеем,  так
это  в излишнем жизнелюбии - ну, был человек ловеласом,  ну,
доставляло это хлопоты службе безопасности, зато не водилось
за  ним  никаких  сомнительных связей с криминальным  миром.
Никогда  он,  кажется, не участвовал ни в  каких  разборках,
никогда  не позволял себе сомнительные спекуляции средствами
банка.  Более  того, один из немногих в городе, бойкотировал
разные недобросовестные финансовые структуры типа "МММ".  Не
открывал  счета  подозрительным  компаниям,  не  выделял  им
кредиты.  К  предоставляемой Алексеем проверочной информации
относился крайне серьезно: репутация партнеров была для него
на  первом  месте. Алексей уважал своего шефа,  позволявшего
себе  и  резкие  публичные высказывания в  адрес  финансовых
пирамид.  Андрей  Артурович казался ему  честным  и  глубоко
порядочным   человеком.  И  вот  те  на  -   какие-то   явно
сомнительные связи на Востоке...
      Вернувшись из командировки в Казахстан, Алексей как бы
между прочим поделился своими наблюдениями с отцом. Но  тот,
к  его изумлению, как-то слишком резко и нервно отреагировал
на "наблюдения" Алексея.
      -  Знаешь  слово  такое: не въезжай?  Каждому  -  свой
шесток, и не твоего ума дело следить за Андреем. Не  все  из
того,  что  происходит  в  банке,  тебя  касается.  В  любом
бизнесе,  между  прочим, есть нечто, не предназначенное  для
всеобщего  обсуждения. Это как в политике: есть явное,  есть
скрытое. И ради политики этой на какие только компромиссы не
идут.  Да,  порой приходится не тому кланяться и  не  с  тем
якшаться, но иначе, между прочим, не уцелеть, - отец говорил
сбивчиво и запальчиво.
      -  Батя,  да  ты  чего? Я ж тебе про  один  конкретный
случай.  Про  то,  что  не все мне  там,  в  этой  Алма-Ате,
/.-`  "(+.al.  Да, у меня появились некоторые  сомнения,  но
ведь это не повод, чтобы отчитывать меня, как мальчишку. Тем
более,  что  деньги твоего, между прочим, завода идут  через
наш  банк. Ты, слава тебе, господи, член правления.  Так  не
мешало бы и тебе слегка въехать...
     - Ах, въехать, говоришь! Давай-давай, учи. Пинкертон ты
наш...
     Алексея покоробило от таких слов отца. Однако то, о чем
отец  поведал ему вслед за этой перепалкой, прозвучало столь
неожиданно, что через полчаса Алексей и сам пожалел о  своей
категоричности. Он напрочь забыл о каких-либо  обидах.  Юрий
Алексеевич рассказал ему историю своего похищения.
      -  Вот  так-то сынок, - закончил он. - Кем бы ты  меня
после  этого  ни считал, хоть преступником, а  я  и  тебя  с
матерью  спас, и завод свой. И кто знает, что бы  сейчас  со
всеми  нами  было, не приди к нам тогда на помощь  Чеглоков.
Согласен: плохие методы. Ужасные - работяг своих зарплаты на
три  месяца лишил. Так ведь и не было бы такого, не продайся
бандитам  твои доблестные органы! Честные там у тебя  друзья
сидят  -  однокурснички, коллеги. Они-то  куда  смотрят?  Не
мальчик,   сам  знаешь.  Сегодня  твой  страж   порядка   на
прокурорской скамье, а завтра уже за решеткой. Что, скажешь,
не так?
     - Ты всех-то не порочь. В стаде не без паршивой овцы...
      -  Ну-ну, а как насчет паршивых пастырей? Скушают  они
всех  твоих честных овечек, как тебя там в твоем Мухосранске
сожрали.  Не  так, скажешь? Так что ты, Леха,  шашкой-то  не
рубай. Сложное время у нас, непростое.
     - Отец, а ты не боишься? - прервал последовавшее за тем
молчание Алексей. - Что, если бы тогда у твоих работяг нервы
не  выдержали,  да  заявился бы  кто  к  тебе  с  охотничьей
двустволкой: за детишек голодных отомстить?
     - Как видишь, Бог миловал.
     - Над пропастью, батя, ходишь, - подытожил Алексей свой
непростой разговор с отцом.
      -  А  я  того не знаю! Ладно, только с матерью  в  эти
разговоры  не  вступай. Видишь, в нашем бизнесе  и  семью-то
нельзя  иметь  -  все на близких аукается.  Думаешь,  отчего
Андрей   Артурович  живет  один  -  без  жены,  без   детей?
Соображает  мужик,  что  могут они и  не  успеть  стать  его
наследничками, вперед его на тот свет отправятся. Кстати,  -
отец  перевел разговор на другую тему, - а ты-то у нас  как?
Все за Светку свою цепляешься или...
     - Никак, - оборвал Алексей.
      Не  объяснять же было отцу, что женщины не вызывали  у
него  сейчас ничего, кроме раздражения: ни одна  из  них  не
могла  войти в его жизнь по-людски, каждая моментально брала
на  себя роль назойливой наставницы. Женщин смущала его роль
скромного  охранника, все они немедленно начинали  подвигать
Алексея   к  великой  адвокатской  карьере.  Каждая   желала
вылепить из Нертова супермена, но при этом она не стремилась
быть  не  то  что  подчиненным, но даже и равным  созданием.
Алексею же были милее те старомодные отношения, что царили в
семье   его  родителей:  жена,  умеющая  поступиться  своими
  ,!(f(o,(  ради покоя, ради мужа. Такой была  его  мать,  и
подсознательно   он   искал   нечто   похожее.    Страстные,
одолеваемые порывами девицы его тяготили. А иных вокруг и не
было:   не  водилось  почему-то  рядом  нежных  и  смешливых
девочек,  готовых опереться на его не слишком  могучее,  как
понимал  и  он  сам, плечо, не задумываясь при  этом  о  его
зарплате и положении в обществе.
      Лишь  один  раз  он приметил такую девочку  летом,  на
заливе,  они  бродили  вместе по  берегу...  У  девочки  был
обгоревший  носик  и  растрепанные  рыжие  волосы,   по   ее
обнаженным  плечам, сквозь тень листвы, пробегали  солнечные
зайчики...  Но,  увы,  и  эта девочка  была  далеко  не  тем
покорным ему созданием, образ которого давно родился  в  его
фантазиях.   Мало   того,   что   она   оказалась    крепкой
спортсменкой,  так  еще  и  любовницей  одного  не   слишком
молодого человека, известного актера. "Деньги и слава -  они
манят  юных  созданий", - подумал тогда он. А та  хватка,  с
которой это романтическое создание управлялось с оружием,  и
вовсе шокировала Алексея. В стреляющей женщине было какое-то
неприятное  ему противоречие. И все же... И все  же  Алексей
время  от  времени вспоминал этот летний пикник, на  котором
судьба  свела  его с Мариной. Запомнилась  не  столько  сама
девочка, сколько вызванные ею ощущения.

                             ***

      К  той поре, когда начали разворачиваться все события,
связанные со смертью Македонского, все последовавшие за этим
странности  и  загадки,  Алексею  уже  окончательно  удалось
избавиться  от  этого образа-наваждения.  Вновь  появившаяся
Марина уже не вызывала никаких нежных всплесков в его  душе.
Так, по крайней мере, хотел думать сам Алексей. А когда  при
взгляде   на   нее   у  него  появлялись  разные   нехорошие
симптомчики,    вроде   тех,   что   бывают    у    прыщавых
старшеклассников    предательского    дрожания    рук    или
пульсирующей в висках крови, Алексей старательно  принимался
искать  в  Марине  знакомые черты и пороки раздражавших  его
женщин.   Биография  девицы  ему  в  том  помогала:   убитый
любовник, сомнительные связи - все это было не в ее  пользу,
и  Алексей с немалым удовлетворением складывал несимпатичный
образ.  Убедить  себя  в  том,  что  Марина  ему  не  нужна,
удавалось только на расстоянии - при встрече он вновь впадал
в  состояние  легкой эйфории, которую приходилось  с  трудом
подавлять размышлениями о неразумности и неуместности  связи
с девицей, порученной ему в качестве объекта наблюдения.
      А  теперь, когда со всей очевидностью, вырисовывалось,
что девицу эту готовили на роль киллера, Нертов даже испытал
некоторое  злорадство:  мол, докатилась,  нарвалась.  Он  не
испытывал  к ней жалости, когда она пострадала под  колесами
мотоциклиста.  Последняя  прослушка  заставила  и  вовсе  ее
возненавидеть: он четко услышал на пленке название города, в
котором   жили   его   родители.   Значит,   завтра   Марина
отправляется туда - с совершенно определенной целью...
      "Отец!"  -  вдруг  мелькнуло в его  голове,  когда  он
ca+kh + прямое указание на жертву, якобы обобравшую людей  и
оставившую  голодных  ребятишек.  Не  о  том  ли  случае   с
зарплатами  шла речь? Он тотчас же припомнил почти  годичной
давности  разговор,  в котором отец не  стал  отрицать,  что
ходит  по краю пропасти. Как же он, идиот, не доработал,  не
дожал эту историю с похищением, концы которой явно тянутся к
шефу?!  Почему за все прошедшие месяцы, а не только  за  три
недели, вновь столкнувшие его со странностями вокруг Марины,
ему  не  пришло  в  голову,  что  та  история  с  похищением
родителей  вполне может иметь свое продолжение -  еще  более
ужасное,  чем плен, чем те подписанные бумаги? Конечно,  ему
давно было пора насторожиться и все четко просчитать. Почему
же, перебирая возможных жертв киллера, он ни разу не подумал
об отце?
     "Успеть!" - вот то единственное слово, которое осталось
у  него  сейчас. Его и повторял он до утра,  пока  вместе  с
сотрудниками  службы безопасности Игорем  и  Петром  они  не
выехали из города вслед за красной "Нивой", увозившей Марину
в  уже  известном им направлении. Утром отправились  в  путь
двумя  машинами  - банковской "семеркой",  в  которой  ехали
Игорь  и Петр, и "девяткой" Алексея. Первая машина, с  тремя
охранниками, была выслана в городок отца еще с ночи.
     В "Ниве", заехавшей рано утром прямо во двор Марининого
дома,  сидел  только  один человек  пожилой  грузный  шофер,
который  со  всей очевидностью никак не мог быть  тем  самым
ночным  гостем.  У гостя, как уже знал Алексей,  был  тонкий
силуэт  и  довольно молодой голос. Сейчас Алексею оставалось
лишь  одно:  ждать,  как развернутся события.  И  наблюдать.
Ребята,   отправленные  в  городок  заранее,   должны   были
обеспечить безопасность родителей.
      Еще  с  вечера  Алексей позвонил  отцу.  Объяснить  по
мобильному телефону, который мог прослушиваться кем  угодно,
ничего не стал. Только бросил хорошо понятное им обоим:
     - Кажется, я встретил твоих театральных знакомых...
     - Как?
      -  За  завтраком расскажу. Ты уж без меня не  начинай,
дождись.  Кстати, к тебе заедут на ночлег мои друзья.  Прими
их как следует. Понял, отец?
      На  время  Юрию Алексеевичу предстояло стать  домашним
затворником. Как назло, новый дом директора был построен  на
высоком берегу и просматривался - а значит, и простреливался
-   со   всех  сторон.  Никаких  бетонных  заборов,  никакой
сигнализации:  в маленьком городке это стало бы  неслыханным
вызовом, знаком недоверия к его жителям.
     Примчавшиеся среди ночи к растерянным родителям Алексея
охранники   отделались   минимумом   объяснений.   Директору
пришлось  смириться  с  тем, что "так  надо".  Ребята,  лица
которых  были  знакомы  ему по банку, первым  делом  наглухо
зашторили  окна  и  велели не выходить никому  из  дома:  ни
утром,  ни  весь  следующий день. Один  охранник  остался  с
директором  и  женой.  Двое других отправились  колесить  по
городку,  чтобы  присмотреться  к  местности,  вычислить  те
опасные  точки, которые могли бы послужить убежищем киллера.
Спать  они  устроились потом прямо во дворе, в машине,  хотя
*  *.)  там был сон - до рассвета оставались считанные часы.
Весной  в  этих краях светает рано, в семь утра  белым-бело,
как в зимний полдень.
      Алексей вырулил на улочки городка уже в девятом часу -
оторвался  от красной "Нивы" и банковской "семерки"  еще  на
трассе.  Заехал  к  родителям:  все  было  спокойно,  ничего
подозрительного.   Бросив  отцу  с   матерью:   "Потом   все
расскажу",   и   оставив   их  на  попечение   "бодигардов",
отправился на поиски "Нивы" и "семерки". Однако ни одной  из
этих  машин  в  городе он не встретил. Попытка  связаться  с
ребятами  по  сотовому ничего не дала  телефон  не  отвечал.
"Чертовщина какая-то! Куда же они подевались?" - не  понимал
Алексей.  Вернувшись  на пост ГАЙ при  въезде  в  город,  он
узнал, что красная "Нива" вроде бы как проезжала - с полчаса
тому   назад.  А  никакой  зеленой  "семерки"  с  питерскими
номерами ребята, среди которых нашелся и его старый приятель-
одноклассник, вроде бы не видели.
      -  Ты  уверен? - переспросил его Алексей. - Понимаешь,
друзья мои сегодня должны были к нам на рыбалку завернуть...
       -  В  будний-то  день?  Неплохо  вы  там,  в  Питере,
пристроились.
      -  Мы  ж  в охране. Работаем сутки через двое,  вот  и
позвал я их проветриться.
     - А... Места-то еще помнишь?
      Алексей  не  успел ничего ответить  -  в  этот  момент
зачихала рация, прикрепленная на груди у приятеля:
      -  Внимание! ДТП в Ильинке. Есть пострадавшие. Слышали
вы там или нет?
     - Что случилось?
      -  Зеленая  "семерка", номера питерские,  врезалась  в
столб  электропередачи. В машине водитель и пассажир. Оба  -
жмурики... Та-акой бля фарш.
     Гаишник отвел глаза.
     - Твои?
     - Мои...
     - Друзья-то близкие были или так, по службе?
     - Близкие!
     - Да, съездили ребята на рыбалку...
     Алексей, уже не слушая последних слов, вскочил в машину
и резко рванул с места. До Ильинки было рукой подать.
      Трасса,  она  же  главная  улица  Ильинки,  перерезала
деревню пополам. Издалека он увидел скопление машин и людей.
Проезжавшие мимо машины останавливались - водители выходили.
Не всякому из них когда-нибудь доводилось видеть такое.
     Из машины он увидел изогнутые прутья столба с повисшими
на  них кусками бетона, вздыбленную зеленую крышу "семерки",
охватившей   столб  подковой  искореженного  металла...   На
негнущихся  ногах он подошел к тому месту, на котором  нашли
свою  судьбу его ребята... Переступил через грязный весенний
ручей.  Вода была смешана с кровью. Алексей еле справился  с
дурнотой. Женщина за спиной причитала:
      -  Ленка соседская, дрянь такая, выбежала на дорогу за
своим  котенком,  а  эти ребята, я сама видела,  еле  успели
увернуться, чтобы ее не сбить. Эта котенка взяла и как ни  в
g%, не бывало к себе домой - шмыг! Ты подумай, зараза какая!
Такое устроила из-за какого-то вшивого котенка, топить  его,
понимаешь  ли, не дала. Так лучше бы тогда еще утопили,  как
кошка  окотилась. А теперь такое горе кому-то,  такое  горе!
Ребята-то молодые, сирот, наверное, оставили. У, паршивка!..
-  и  женщина по которому кругу принялась рассказывать вновь
подошедшим историю про Ленкиного котенка.
      "Случайность, дикая и нелепая случайность,  -  подумал
Алексей.  -  Хотя...  Хотя,  - остановил  он  себя,  покорно
причитающего о нелепой судьбе ребят, - это с какой же  силой
надо   было   врезаться  в  столб,  чтобы  разнести   машину
вдребезги?"  Уж  никак  не на положенных  сорока  километрах
ехали  Игорек  и Петр через деревню. Тут все  сто  были,  не
меньше.  И  что же это означает? То, что "Нива" пыталась  от
них оторваться? Заметила слежку? Что-то произошло, но что  -
Алексей знать не мог.
      "Ниву" - то он найдет, из-под земли достанет, а  ребят
уже  не  вернет.  Последние, проговоренные  про  себя  слова
заставили его застонать вслух:
     - Господи, какой я идиот! Все, все упустил!
      Ведь  утром он так и не успел поговорить  с  Петром  и
узнать,  на  что  и  на кого вывело его  вчерашнее  наружное
наблюдение.  Это  была  дикая ошибка,  непростительная  даже
новичку,  а  не  то  что профессионалу,  каким  считал  себя
Алексей.  Никогда  нельзя откладывать в сторону,  на  потом,
полученную  свежую  информацию, иначе каждый  следующий  шаг
может  оказаться  не только ошибочным, но и  роковым.  "Петр
тоже  хорош", - подумал Алексей, но тотчас же одернул  себя,
глянув  на  то,  что было Петром... Вчера Петр  вел  ночного
гостя  Марины  ясно, не самого заказчика, но его  посланника
или посредника. Заказчик, скорее всего, был лично неизвестен
этому  человеку: так уж принято обделывать заказные убийства
-  никто  никого  не  должен знать  в  лицо.  Но  Петр  стал
обладателем бесценной, надо полагать, информации:  уже  одно
то,  что он знал, как выглядит этот человек, куда пошел  тот
на  ночь глядя, могло стать решающим в их дальнейшем поиске.
А теперь такой облом - вновь все концы перерублены!
      Впрочем,  времени  на размышления уже  не  оставалось.
Назад - в городок, в дом отца...
       На  крыльце  отцовского  дома  с  облегчением  увидел
перекуривавших охранников. Значит, хоть здесь все в порядке.
От души отлегло...
      -  Беда,  ребята, - пробормотал он,  не  зная,  как  и
начать. - Разбились наши.
     - Как? - обычный в таких случаях вопрос, еще без особой
тревоги - или с желанием отогнать эту тревогу от себя.
      -  Насмерть.  Оба.  Просто случайность...  Дайте  хоть
закурить...
     После долгой паузы рассказал, как было дело.
     - Здесь-то что? Появлялись?
      -  Крутилась здесь эта красная "Нива". Водитель и  два
пассажира.
     - Кто?!
      - Девка - рыжая, в зеленом пальто, как ты и говорил. А
"b.`.)  -  молодой  мужик, лет тридцати,  с  нее  ростом,  в
кожаной куртке коричневой, кепка суконная черная...
     - А еще, еще что приметили?
      -  Не  беспокойся, шеф. Ильюха зарисовал по памяти.  -
Илья,  поднаторевший  в свое время в  сыске  на  составлении
фотороботов,  достал из кармана блокнот. На Алексея  глянуло
лицо, смутно напоминавшее одно, знакомое по службе в военной
прокуратуре: узкие глубоко посаженные глаза, запалый рот под
щетиной усов. Бывают же такие совпадения!
     - Разглядели-то его хорошо? Масти он какой? - обратился
Алексей к ребятам.
      -  Вроде как блондин. Да, скорее светлый, чем  темный.
Усы точно русые.
     - А глаза?
      -  Ну,  шеф,  ты даешь. В глаза мы ему не заглядывали.
Хорошо, хоть так рассмотрели.
      Алексей  задумчиво  вырвал листок  с  изображением  из
блокнота, положил в карман и направился в дом.
      Родителей он застал в полумраке гостиной. Они,  как  и
было им ведено, никуда не выходили, не отлучались. В комнате
пахло  валокордином.  Мать сидела  за  столом,  отец  нервно
вышагивал кругами.
      -  Закончилась конспирация? - с нарочитой, для матери,
иронией спросил он вошедшего Алексея, сразу заметив  по  его
лицу, что сыну было не до шуток. Таким мрачным и отчаявшимся
он никогда своего Леху не видел.
      -  Сегодня свободны. Охрана остается. Чтобы не скучали
вы  здесь одни, - криво улыбнулся Алексей. - Что завтра,  не
знаю. Я буду звонить.
      -  Уже  уезжаешь? - откликнулась мать. -  Может,  хоть
пообедаешь?
     Алексей подошел к ней, обнял за плечи:
      - Прости, мам, сегодня не до этого. Ты как там, можешь
какие-нибудь отгулы в школе взять?