,  да,  он  мне  так  и  сказал:  "Алла,  я  неимоверно
соскучился!" - устроил  в  саду  дома  грандиозный  фейерверк.  Опять  же  я
покупала петарды, ракеты и так далее. Правда, одна ракета  улетела  в  окно,
едва не случился пожар... А один раз они с Настасьей поссорились, и Настасья
неделю дулась.
   Никита Андреевич пригласил гитаристов из ансамбля "Севилья"  и  самолично
орал под окном серенаду в час ночи.
   - Слушай, Алла, веселый у тебя был начальник!
   Алла сникла. Жестокое слово  "был"  вмиг  лишило  ее  радости.  Пока  она
рассказывала Саше о боссе, ей казалось, что Никита Андреевич жив.
   -  Веселый,  остроумный,  общительный,  добрый,  щедрый,  внимательный...
Классный! Неужели он никогда больше не войдет утром в нашу приемную?
   Алла шмыгнула носом, ее глаза наполнились слезами.
   - Где, кстати, гражданин Кобрин, почему не на рабочем  месте?  -  тут  же
вспомнил Александр.
   - Обещал подъехать к концу рабочего дня. Ты и  его  хотел  расспросить  о
любовнице?
   - Да. Вдруг Никита поделился с коллегой радостью. Как мужик с мужиком.
   - Вряд ли. Они не были друзьями. Иногда конфликтовали.
   -  Так-так,  -  настроил  локаторы  Валдаев.  -  Продолжай.  Что  ты  мне
расскажешь о Кобрине?
   - По выражению Конфуция - знакомое имя? -  "нелегко  встретить  человека,
который, отдав учению три года жизни, не мечтал бы занять высокий пост"
   -  Я  говорю  это  не  относительно  уровня  образованности  Кобрина,   а
относительно его амбициозности
   - У него, вероятно, наполеоновский комплекс.  Думаю,  он  всегда  немного
завидовал Никите Андреевичу,  которого  судьба  не  обидела  ни  ростом,  не
мозгами.
   - А его мозгами обидела?
   - Да нет, но они у него отнюдь не такие блестящие  и  изощренные,  как  у
Никиты Андреевича. Все гениальные идеи рождались в кабинете Кармелина
   - Кобрину оставалось только воплощать их в жизнь.
   Сам он никогда ни до чего оригинального не додумался.
   - Отлично. Зависть - прекрасный мотив.
   - Мотив для чего? Для убийства?! - изумилась Алла.
   Она не предполагала,  что  ее  слова  будут  так  интерпретированы.  Алла
столько лет провела в приемной между двумя кабинетами, наблюдая за  боссами,
и вполне могла сказать, что их отношения были гармоничны. Да, в них  была  и
примесь  некоторой  зависти  со   стороны   Кобрина,   и   легкое   ощущение
превосходства со  стороны  Кармелина,  однако  именно  в  таком  составе,  с
подобным  распределением  сил,  мужчины  долгое  время  успешно   руководили
компанией.
   - И для убийства тоже, - кивнул Александр. - Можно позвонить?
   Не   дожидаясь   утвердительного   ответа,   Валдаев    схватил    трубку
радиотелефона. "Маргарита знала, что у Никиты Кармелина  есть  любовница,  -
думал он, слушая длинные гудки. - Но доблестно игнорировала факт измены,  не
желая становиться между Настасьей и Никитой. Есть еще один человек,  который
находился  в  подобном  положении  и  наверняка  был  в   курсе   похождений
Кармелина..."
 
*** 
 
   Через пару минут Валдаев покинул офис "Пластэка".
   Вряд ли можно  было  догадаться  о  роде  занятий  Валентины  Генриховны,
разглядывая ее шелковый с кружевными вставками костюм невероятных размеров и
прическу  с  дорогой  укладкой.  Голубая  пластиковая  сумочка  от  Гуччи  и
французский маникюр окончательно сбивали с толку. Оперная дива на  пенсии  -
так можно было подумать, глядя на холеную, грузную даму.  Однако  социальный
статус  Валентины  Генриовны  обозначался  словом  "домработница".  Отличная
зарплата, получаемая в доме бизнесмена, и вкус к  красивым  вещам  позволяли
труженице совка и швабры иметь исключительно представительный  внешний  вид.
Валентина Генриховна следила за собой так же трепетно,  как  за  чистотой  в
особняке Кармелина.
   - Что-то много вас, - сообщила она Саше, тяжело опускаясь на  скамейку  в
тенистом сквере, куда была вызвана неутомимым сыщиком по телефону.
   Валентина Генриховна достала из сумочки маленький китайский веер и  стала
им обмахиваться. - Утром приходил огромный такой... Он, что ли,  не  мог  со
мной  поговорить?  Что  по  частям-то  ходите?  Один,  другой...  Вот  бы  и
поговорила с тем, квадратным. Все бы ему рассказала,  что  требуется.  А  то
пришлось работу бросить, мчаться сломя голову...
   По идее, Валдаев должен был почувствовать себя  виноватым  пятиклассником
пред очами сварливой учительницы,  но  недовольство  толстой  свидетельницы,
утомленной прогулкой по солнцу, его мало трогало.  Он  круто  взял  быка  за
рога:
   - Дорогая Валентина Генриховна, скажите  мне,  у  Никиты  Кармелина  была
любовница?
   Женщина  бросила  на  капитана  быстрый  внимательный  взгляд   и   шумно
вздохнула. Ей и всем ее стратегическим жировым накоплениям  было  жарко.  На
носу выступили мелкие капельки пота. Домработница вслед за веером достала из
сумочки батистовый платок.
   Александр, не  обремененный  лишним  жиром,  легкий,  молодой,  здоровый,
чувствовал себя очень комфортно в тени под  раскидистым  дубом.  В  ожидании
Генриховны он прикончил  бутылочку  ледяного  пива  и  теперь  был  готов  к
длительным, подробным выяснениям. Он ждал ответа.
   - Нет, - ответила наконец женщина, глядя в сторону.
   - Вы уверены? - удивился Саша. - Или просто не хотите говорить?
   - Да он же Настю на руках носил. Какая любовница?!
   Батистовый  платочек  принял  в  себя  первую  слезинку.   Дыхание   дамы
участилось, ей не хватало воздуха.
   - Я сейчас, сидите здесь, - сказал Саша, коснувшись локтя домработницы. И
умчался в сторону киоска. Вскоре он появился с прозрачной бутылкой воды.
   Благодарно булькнув минералкой, Валентина Генриховна немного успокоилась.
   - Вспомните, пожалуйста. Может быть, были какие-то звонки? Может быть, вы
видели Кармелина с кем-то? Нет? Ничего?
   - Ну, не знаю... - пожала плечами Генриховна. - Да зачем  ему  любовница?
Если бы дело касалось другого мужика... Но Никита... Он боготворил  жену.  Я
ведь знаю. Все на моих глазах, столько лет
   - А если б завелась любовница... Заметно было бы
   - Нет, не могу сказать... Черт бы побрал ту девицу, которая  приходила  в
субботу! Сама бы ее придушила! А я ведь тогда не хотела уходить! Я баклажаны
собиралась жарить. А Никита меня выгнал. Выходит, ради этой гнусной девки! И
что ж, значит, она и есть его любовница? Я ничего не  понимаю...  Настюша-то
как мучается! Мало того, что без мужа осталась, так еще и весь город  только
о нас и говорит... Что какая-то тварь к Никите приходила, пока жены дома  не
было, и его  отравила...  Обрушилось  на  нас  несчастье!  А  как  все  было
хорошо...
   "Аи да Кармелин! - думал Саша, рассматривая через окно троллейбуса  яркие
щиты рекламы на обочине дороги. - Конспиратор!  Секретарша  и  домработница,
члены семьи, можно сказать, и ничего не  знают  о  любовнице.  Но  нет!  Эта
коварная девица от нас не уйдет! Поймаем. Рано или поздно.  Лучше,  конечно,
рано, а то Зуфарик уже полирует наждачкой вампирские клыки, чтобы вонзить их
в наши с Ильей нежные шеи..."
 
*** 
 
   Побеседовав с домработницей, закамуфлированной  под  оперную  диву,  Саша
вернулся в "Пластэк",  где  в  приятном  обществе  Аллочки  вскоре  дождался
появления Ярослава Кобрина.
   "М-да... Мелковат, - мысленно согласился Саша с  характеристикой,  данной
вице-президенту Аллочкой. -  Но  товарищ,  видно,  боевой",  -  добавил  он,
наблюдая, как Кобрин ловко говорит одновременно по двум  сотовым  телефонам,
да к тому же на ходу отдает какие-то указания служащим.
   - К вам Александр Валдаев из уголовного  розыска,  -  представила  сыщика
Алла.
   - Прошу, - сухо, без тени улыбки пригласил пройти в кабинет Кобрин.
   Александр  огляделся.  Стандартное  великолепие,  обычное  для  кабинетов
высшего руководства крупных компаний. Офисная мебель  космического  дизайна,
приятный глазу рисунок фиолетово-серого покрытия на полу.
   - Алла, воды! - подал команду Ярослав, и Аллочка вмиг возникла на пороге,
словно добрая фея, с набором прохладительных напитков.
   -  Итак?  -  посмотрел  на  собеседника  Кобрин,  нетерпеливо  постукивая
пальцами по бескрайнему столу. Он терялся на фоне  гигантского  предмета.  -
Должен сказать, что могу уделить вам не более пятнадцати минут.
   Валдаеву захотелось встать на дыбы с диким ржанием, перебирая  в  воздухе
копытами, и резко ответить, что в интересах Кобрина уделить  сыщику  столько
минут,  сколько  потребуется  для  выяснения  всех  обстоятельств,  но  Саша
сдержался. В  принципе,  желание  бизнесмена  ограничить  беседу  временными
рамками было вполне закономерным для делового человека.
   - Давайте поговорим о Никите Андреевиче, - предложил  Александр,  усмирив
гордыню.
   - Давайте. Что конкретно вас интересует?
   - Все, наверное. Как вы думаете, кто мог его убить?
   Кобрин пренебрежительно дернул плечом и усмехнулся:
   - Откуда ж мне знать? Ищите. Выясняйте. Думайте. Анализируйте.  Это  ваша
работа, а не моя.  -  Речь  Кобрина  была  быстрой,  энергичной.  Он  словно
выстреливал в воздух слова. Его руки  не  находили  покоя,  шаря  по  столу,
перекладывая бумаги, но было совершенно не  похоже,  что  он  волнуется  или
нервничает
   Просто, видимо, неуемная энергия искала выход.
   - Спасибо за дельный  совет,  -  кивнул  Александр.  -  Несомненно,  ваши
рекомендации мне помогут в работе. Кроме совместного бизнеса, вас  связывали
с Кармелиным какие-то отношения?
   - Сексуальные - нет, - впервые улыбнулся уголком рта Кобрин.
   - А дружеские?
   - Не могу так сказать. Но мы  отлично  взаимодействовали.  Более  умного,
трезвомыслящего, одаренного компаньона у меня никогда не было. По  некоторым
вопросам мы спорили, но я всегда признавал гениальную коммерческую  интуицию
и удачливость Никиты.
   - Ходят слухи, что теперь, после гибели Кармелина, "Пластэк"  перейдет  к
итальянской компании "Лукас Милан".
   Невинное заявление  Валдаева  повлекло  совершенно  неожиданную  реакцию.
Можно подумать, Александр предложил пустить имущество "Пластэка" с аукциона,
а вырученные средства пожертвовать в фонд материальной  помощи  разорившимся
банкирам, - так взвился Кобрин.
   - И вы о том же! - вскричал он, едва не  взлетая  на  кожаном  кресле  до
самого потолка, наподобие Бабы Яги. - Что вы все привязались  к  итальянцам?
Почему всех это так волнует? Какие глупости!
   - Не надо  нервничать,  -  испугался  бурной  реакции  Валдаев.  -  Я  не
предполагал, что для вас это болезненный вопрос.
   - Да не болезненный вовсе! Просто затромбили,  как  выражается  мой  сын.
Одно и то же каждый день!
   - Ладно, сменим тему. Объясните мне, как изменится жизнь  компании  после
гибели Кармелина.
   - В плане производства - не изменится. Как-нибудь уж  справимся.  Никита,
конечно, был громадным подспорьем в бизнесе. С его-то мозгами! Но Никиту  не
вернешь. Будем крутиться.
   - А  я  имею  в  виду  владельцев  "Пластэка".  Кому  теперь  принадлежит
компания?
   - Фактически мне и матери Никиты. У нас с Никитой было по сорок процентов
акций, у Юлии Тихоновны - пять. Пятнадцать -  распределены  между  "мелкими"
компаньонами, которые помогли нам  с  деньгами,  когда  бизнес  находился  в
зачаточном состоянии. Никита закрепил в уставе, что,  если  он  будет  не  в
состоянии распоряжаться своими  акциями,  они  перейдут  к  Юлии  Тихоновне.
Значит, теперь у нее сорок пять процентов. Вполне справедливо. Хуже было бы,
если бы акции, например, перешли  в  пользование  Настасьи.  Она  ничего  не
смыслит  в  нашем  деле,  привыкла  только  стричь  купоны  да   бегать   по
супермаркетам  с  огромной  тележкой.  И  неизвестно,  какая  светлая  мысль
посетила бы ее голову. А Юлия Тихоновна трудится в  "Пластэке"  от  зари  до
зари, уверенно ориентируется в производстве и, несмотря на возраст,  так  же
успешна в бизнесе, как Рональде на футбольном поле.
   - Значит, теперь президентом компании станет Кармелина.
   - Сомневаюсь. Громкий титул ее не прельщает. Уверен, она, как  и  прежде,
сохранит за собой должность финансового директора,  а  президентское  кресло
предложит мне. Юлия  Тихоновна  отнюдь  не  тщеславна  и  при  всем  ее  уме
привыкла, однако, заниматься одним определенным  сегментом  производства.  А
глобальное руководство всегда лежало на нас с  Никитой.  Нет,  президентство
она не потянет.
   - Скажите, у Никиты была любовница? - резко свернул Александр  с  твердой
асфальтовой дорожки в густую чащу леса.
   Удивление на лице Кобрина ясно говорило о том, что сыщик не перестает его
шокировать.
   - Это вам тоже кто-то сказал? - с подозрением спросил он.
   - Угу, - кивнул Валдаев.
   - Вранье, - отрезал  Ярослав  Геннадьевич.  -  Полный  бред.  Никита  был
помешан на своей жене
   - И больше ни в ком не нуждался.
   - Вы уверены на сто процентов? - засомневался Саша. Сведения о любовнице,
полученные от Маргариты,  пока  не  находили  подтверждения.  Или  Маргарита
ошиблась, или окружающие Никиту люди были  откровенно  слепы,  или  Кармелин
ловко маскировал внебрачную связь. Или...
   - Сто пудов! - кивнул Кобрин.
   - Как говорит ваш сын.
   - Точно. Именно так он и говорит.
   Валдаев продолжал смотреть на визави с недоверием. Когда  пауза  достигла
внушительных размеров, Кобрин начал волноваться.
   - Да нет же, действительно! Не было у Никиты никакой любовницы, поверьте!
Мы, бывало, сутками работали бок о бок, уж я-то был бы  в  курсе!  -  горячо
заверил он.
   Валдаев для острастки помолчал  еще  немного.  Тяжелому  продолжительному
взгляду энкавэдэшника он научился у одного  из  знакомых  следователей.  Тот
добился потрясающего успеха  в  искусстве  держать  паузу.  Даже  невиновные
начинали трепетать и ощущать настоятельную потребность сказать что-то в свое
оправдание.
   - А когда вернется из Москвы Юлия Тихоновна?  Тень  грусти  пробежала  по
выразительному лицу
   Кобрина. "Сочувствует горю матери, - понял Валдаев. - Переживает за  нее.
Добрый мальчик. Впечатлительный. Только вот,  возможно,  сам  и  спланировал
убийство Никитушки. Избавился от компаньона..."
   - Скоро. Она занимается важным контрактом
   - Только подпишет его и сразу вернется. Я могу дать указание"  Алле,  она
тут же известит вас о возвращении Юлии Тихоновны.
   - Премного благодарен.
   - Рад посодействовать хоть в чем-то
   Встреча Валдаева и Кобрина завершилась на этой доброжелательной ноте.
 
Глава 13 
 
   Малыши, как обычно, встречали папашу в прихожей. Одинаковые  мордочки,  а
также руки по локоть, футболки, трусы и коленки были перемазаны смородиновым
вареньем.    Перевернутое    ведро    около    холодильника     красноречиво
свидетельствовало о том, откуда был изъят вкусный продукт - с верхней полки.
Нехорошее предчувствие подтолкнуло Илью в детскую. Да...  Он  увидел  именно
то, что и ожидал. Опустошенная  литровая  банка  лежала  на  боку  в  центре
комнаты, а остатки варенья, не поместившиеся  в  близнецов,  были  творчески
размазаны по стенам, шторам, подоконнику, шкафу. Везде  виднелись  полосатые
следы от маленьких пальцев.
   - Кто сейчас получит по... - громыхнул Здоровякин  с  затаенной  яростью.
Дети, как подрубленные, плюхнулись на пол, пряча от карательной процедуры ту
часть тела, для обозначения  которой  Илья  употребил  не  совсем  приличное
слово. - Что вы натворили, мать вашу?!
   Мать тут же возникла на пороге комнаты во всей  красе  -  с  воспаленными
глазами и растрепанным хвостиком на макушке.
   - Ой! - сказала Маша. - Ой! А я не видела!
   - Конечно, не видела! - зло рявкнул Илья. - Пялишься круглосуточно в свой
дурацкий компьютер! О детях совсем забыла!
   Маша исчезла и через секунду появилась с ведром и тряпкой.
   - Я сейчас быстро все вымою! - виновато сказала она, заглядывая  в  глаза
мужу. - А вы, оболтусы, марш в ванную.
   Дети с радостным  гиканьем  помчались  по  указанному  направлению.  Маша
засунула их под душ, правда немного посомневавшись - мыть  детей  или  лучше
облизать, - она так любила смородиновое варенье!
   Недовольный и  раздраженный,  Илья,  к  своему  удивлению,  обнаружил  на
кухонной  плите  огромную  кастрюлю  золотисто-красного  борща.  Возвращаясь
домой, он рассчитывал на ужин только в том случае, если нес его с собой.
   - Машка! - изумленно крикнул Здоровякин. - Ты  что,  борщ  сварила?!  Мой
любимый?!
   - Да нет, не я, твоя мама приезжала! И сумку продуктов привезла.  И  борщ
сварила. И с детьми погуляла. И меня попилила.
   - А-а... - протянул Илья. - Понятно.
   - Ну вот и все, - сказала Маша. Она раскраснелась, а  волосы  еще  больше
растрепались. - Вымыла. Шторы бросила в стиральную машину. Мужиков запихнула
в кроватки. Они согласились лечь спать.
   Илья  выловил  из  кастрюли  солидный  кусок  мяса  и  отправил  его   по
назначению.   Нежданный   борщ   почти   примирил   его    с    однообразной
действительностью.
   - Ты ведь не обижаешься, что у нас сегодня такой бардак, да?  -  спросила
Маша.  Она  чувствовала  себя  виноватой.  -  Я  увлеклась  программой   для
авиакомпании, придумала массу  замечательных,  можно  сказать  -  гениальных
ходов, просто не могла оторваться от  компьютера.  А  наши  микробы  тут  же
воспользовались ситуацией...
   - Ладно, не оправдывайся, гениальная ты моя, - милосердно разрешил  Илья.
- Почавкаем?
   Здоровякин чиркнул зажигалкой, включив огонь под кастрюлей. Он  посмотрел
на безответственную жену. Ее хвостик съехал с макушки  и  висел  где-то  над
ухом, старая растянутая футболка не закрывала стройных голых ног  -  и  Маша
снова терзала жадным взглядом ноутбук, не смея его включить при  муже.  Илья
подумал, что после уничтожения борща вплотную займется Машкиным воспитанием.
***
 
   На другом конце города в шикарном однокомнатном  бунгало,  оформленном  с
непревзойденным дизайнерским мастерством, капитан Валдаев пристально  изучал
содержимое двухкамерного "Стинола".  Рядом  задумчиво  бродила  Пульсатилла,
ненавязчиво напоминая Валдаеву о  своем  существовании.  Ей  не  приходилось
тревожиться об ужине, так как кастрюлька с тремя граммами жареного мяса  уже
грелась на огне. А вот Александр, похоже, основательно пролетал.
   В нижнем отделении была найдена симпатичная курица, подвергнутая глубокой
заморозке. Так как Александр не принадлежал к числу  счастливых  обладателей
микроволновых печек, то ждать, когда ледяная красотка растает, ему  пришлось
бы не менее суток. Саша в  глубине  души  хранил  надежду,  что  одиночество
бройлера  будет  нарушено  пакетом  фабричных  пельменей  -  вроде  бы   они
оставались еще с прошлой недели. Но увы! Пельмени, очевидно, уже были им  на
днях съедены.
   Внутренности  верхней  части  "Стинола"  выглядели  не  менее  удручающе:
каменный кусок сыра и полбанки майонеза. "Женюсь,  -  понял  Саша,  закрывая
дверцу холодильника. - Хотя...."
   Хотя можно было сбегать в супермаркет за  теми  же  самыми  пельменями  и
сохранить свободу. Приступ малодушия, спровоцированный голодом, уж в который
раз подталкивал Александра к мысли  о  женитьбе,  но  сыщик  обладал  мощным
инстинктом самосохранения. На глазах постоянно был пример друга Здоровякина.
   Пульсатилла, урча, приступила к своей мизерной порции. Саша посмотрел  на
нее с завистью. Он и сам бы не отказался от  содержимого  кошачьей  миски  -
жаркое было приготовлено им собственноручно из парной говядины. Но мясо,  по
вкусовым  качествам  способное   конкурировать   с   ресторанными   блюдами,
предназначалось  именно  для  Пульсатиллы,  и  Саша  почувствовал  бы   себя
последней сволочью, если бы посягнул на ее ужин.
   Такое  трепетное  соблюдение  интересов  пушистого  создания   вовсе   не
объяснялось фанатичной любовью к кошкам. Напротив, Александр кошек совсем не
любил.
   Персидская драгоценность с  круглыми  ярко-желтыми  глазами,  ценности  и
благородства которой Валдаев не мог осознать  ввиду  своей  фелинологической
безграмотности, поселилась в доме сыщика  после  смерти  валдаевской