е подумала - что она  тут  пялится?  Ведь  явно  не  наша
клиентка. Одета была бедновато. А она хрясь - и прикупила костюмчик ценой  в
половину "жигуленка".
   - Молодец, - похвалил Здоровякин. Но успешное  продвижение  в  расспросах
отнюдь не улучшило его настроения. Он выглядел все таким же мрачным,  как  и
прежде. - Ну-ка, выбери одну...
   Илья швырнул на сверкающий подсветкой прилавок пачку фотографий. Одна  из
них  являлась  полароидным  снимком,  рано  утром  привезенным  из   далекой
Караганды Валдаевым. На маленькой карточке, нахохлившись, как  удод,  сидела
на  фоне  пестрого  настенного  ковра  Людмила  Хлыстун,  школьная   подруга
Настасьи.
   - Она. - Марина уверенно выбрала  фотографию  Людмилы.  -  Теперь  вы  не
сомневаетесь в моей отличной зрительной памяти?
   - Не  сомневаюсь.  Только  я  думаю,  что  эта  женщина  была  у  вас  не
тринадцатого, а четырнадцатого августа. Настасья купила первый костюм, а она
- второй.
   - Нет, - с превосходством улыбнулась Марина. - Не может быть. У  Настасьи
был чек за четырнадцатое число. И я точно помню, как она тут вертелась битый
час, перемерила половину магазина...
   - Подумай.
   В  третий  раз  черты  Марининого  лица  облагородились   сосредоточенным
размышлением.
   - Да какая разница? - возмутилась она.
   - Огромная!
   - Ну ладно. Еще подумаю...
   - Костюмы были одного размера?
   - Да.
   - И висели на плечиках рядом?
   - Нет. Я их повесила на разные стойки. Я же говорила, что  наши  клиентки
страсть как мечтают быть исключительными и неповторимыми. Конечно,  отвалить
за наряд  такие  деньги,  а  потом  столкнуться  на  каком-нибудь  приеме  с
женщиной, одетой в аналогичный костюм! Это же  будет  трагедия,  Хиросима  и
Нагасаки! Ах, постойте! Действительно! Я вспомнила!
   - Так-так-так?
   - Я предложила Настасье белый костюм, и она  спросила  -  он  один?  И  я
сначала хотела ляпнуть, что да, один, а потом подумала -  вдруг  она  начнет
шарахаться по магазину, рыться в барахле и увидит второй  экземпляр.  Так-то
она ждала, пока я сама  ей  принесу  наряды  в  примерочную...  И  я  честно
призналась, что да, их два. Это Настасью не смутило. Значит, она  и  вправду
была у нас тринадцатого августа. Ведь если бы она  была  четырнадцатого,  то
костюмчик на самом деле оставался бы уже в единственном числе  и  я  бы  без
зазрения совести уверила покупательницу, что  она  приобретает  феноменально
редкую вещь... Но как же чек? Ведь у  нее  был  чек!  А  вы  мне  ничего  не
расскажете? Вы ведете расследование, да? Что-то случилось?
   - Случилось. Но я ничего не расскажу. Военная тайна...
   Поблагодарив  Марину,  Илья  вышел   из   магазина.   Девушка   оказалась
чрезвычайно полезной, и осиновый кол, который она вбила в сердце несчастному
парню, вошел мягко и ровно, как в масло. Марина отобрала  последнюю  надежду
на невиновность Настасьи. Здоровякин страдал молча, как  настоящий  мужчина,
но глаза у него пронзительно кричали о неимоверном горе, переполнявшем душу.
   В душе Илья признавал очевидное - если  Настасья  вызвала  в  город  двух
школьных подруг, чтобы одна из них украла алиби  у  Маргариты,  а  другая  -
помогла создать алиби для нее самой, можно  было  предположить,  что  именно
кроткая и мягкая Настасья и укокошила Никиту Кармелина.  Но  Здоровякин  все
никак не хотел зачислять возлюбленную  в  разряд  убийц  и  отдавать  ее  на
растерзание справедливому закону. Наверное, он надеялся на чудо.
   - Хотя я так и не понял, зачем она заварила эту  манную  кашу,  -  сказал
Валдаев. - Ведь, убрав мужа, она несет поражение на всех фронтах...
   Александр, вернувшийся из краткосрочной поездки в Челябинск и  Караганду,
цвел и пах, как свежий розовый бутон. Сняв подозрения с Маргариты и уверенно
переложив их на  Настасью,  эгоистичный  Валдаев  мало  сочувствовал  другу,
наповал убитому несчастьем. Так же как Здоровякин пару дней назад,  когда  в
убийстве обвинялась не Настасья, а Маргарита, мало сочувствовал Валдаеву.
   Илья скрипел белым диваном в  Сашином  бунгало,  не  находя  себе  места.
Валдаев развалился в кресле, тянул  пиво  из  банки  и  гладил  Пульсатиллу,
облюбовавшую его пузо. Персиянка урчала, млела и периодически  поднимала  на
хозяина  пронзительно-желтые  глаза,  чтобы  удостовериться  во   взаимности
испытываемых нежных чувств.
   - Я понял, Илюша, с Маргаритой мне надо  вести  себя  так  же,  как  и  с
Пульсатиллой, - поделился Валдаев. - Смотри! Мы ведь не выносили друг друга.
А теперь! Она с меня не слазит, пока я дома
   Вот что значит колоссальное терпение и мягкое, можно  сказать,  бархатное
упорство'. И Ритка тоже никуда не денется. Приручу. Ой, ну не гляди ты  так!
Здоровякин  смотрел,  как  подстреленный   лев,   -   ненависть,   гордость,
разочарование, страх и боль перемешались в его взгляде. Он думал о Настасье.
   - Итак, - бодро начал бесчувственный Валдаев, -  каким  образом  Настасья
смастерила себе безупречное алиби? А таким. Это настоящий  кружок  кройки  и
шитья. Искусство макраме. Композиция "haute couture"...
   - Кончай трепаться, - буркнул Илья.
   - Пардон, мсье, забыл, что вы  в  трауре.  Да  брось  ты,  Илья!  Забудь!
Подумай, она драгоценного  мужа  отравила!  Представь  себе  в  деталях,  а?
Смотрела, как родной, можно сказать,  мужик  пьет  отраву...  Ладно,  молчу,
молчу. Вернее, продолжаю. Значитца, так. Настасья  пригласила  в  город  для
дружеской встречи двух подружек - Анжелику Футто и Людмилу Хлыстун.
   - Странно, что они на старости лет сохранили девичьи фамилии.
   - Да, нам очень повезло. Ну, тебе,  конечно,  не  очень  -  у  тебя  ведь
разбито сердце... Анжелика Футто -  старая  дева  и  не  меняла  фамилию,  а
Людмила Хлыстун после развода  вернула  себе  прежнее,  весьма  благозвучное
наименование.
   - Ты  прав.  Хлыстун  -  это  что-то  типа  застывшей  музыки,  -  мрачно
усмехнулся Здоровякин.
   - А по мужу была Мерзавцевой. Еще круче. М-да. А если бы барышни изменили
фамилии, то  ты  не  смог  бы  сопоставить  имена  со  школьной  фотографии,
обнаруженной в доме Настасьи, и фамилии в списках  пассажиров  "Трансвэйза",
которые увидел в компьютере у Машки. Настасья пригласила  девчонок  в  город
под видом сентиментальной встречи старых подруг, купила им билеты на самолет
туда и обратно, заплатила  за  апартаменты  в  дорогой  гостинице,  засыпала
подарками, а под занавес  попросила  о  незначительном  одолжении.  Анжелика
Футто, актриса челябинского авангардного театра, должна  была  сыграть  роль
бизнес-леди Ариадны Михайловны Стоккер. Она это сделала мастерски.  Ах,  моя
бедная Маргарита! Я ей  не  поверил!  Не  поверил,  что  Ариадна  Михайловна
существует.  Анжелика  Футто  подробно  рассказала  мне,  как  парила  мозги
Маргарите, обещая ей  баснословную  зарплату  и  полную  приключений  жизнь.
Настасья тщательно проинструктировала актрису, попросила задержать Маргариту
в офисе на два часа. А знаешь, как она объяснила подруге суть происходящего?
Сказала, что  хочет  мягко  устранить  из  дома  телохранительницу,  которая
пытается соблазнить ее мужа. Но не хочет выгонять ее собственноручно, лучше,
чтобы бессовестная девка сама попросила расчет. Вот такая легенда.  Анжелика
искренне захотела помочь  подруге  избавиться  от  соперницы.  Какая  грубая
клевета! Маргарита никогда не пыталась соблазнить Никиту Кармелина! Нужно ей
это! У меня созрело огромное подозрение, что она в двадцать пять лет  вообще
даже и не знакомилась с некоторыми изящными фрагментами мужского тела.
   - Правда? - слабо откликнулся Илья. - А так бывает?
   - Ага. Ее невозможно уложить в постель. Дерется,  пинается...  Знаешь,  я
понял, без наручников и резиновой дубинки к Маргарите лучше не подходить.
   - Кто-то пару минут назад говорил о долготерпении.
   - Неужели я? Ладно. С Маргаритой я справлюсь
   - Ну что, ты расколол продавщицу? Она вспомнила, когда видела Настасью  в
магазине?
   - Вспомнила. С  трудом.  Четырнадцатого  августа  в  бутик  приходила  за
костюмом не Настасья, а Людмила Хлыстун.
   - Вот именно! Людмила Хлыстун сказала то же самое.  Женщина,  признаемся,
очень незаметная, весьма заурядных внешних данных, зато очень  аккуратная  и
педантичная, она тоже была использована подругой  для  воплощения  коварного
замысла
   - Вероятно,  именно  незаметность,  неброскость  Людмилы  и  понадобилась
Настасье.
   - Да. Марина - продавщица бутика - отлично запомнила,  как  белый  костюм
покупала Настасья, но никак не могла вспомнить, кто купил второй костюм.
   - Твоя Настасья не только гениальный конструктор, но и психолог.
   - Пошел к черту!
   - Про остальные фантастические качества нашей общей знакомой  -  красота,
французский шарм, утонченность, интеллигентность - я молчу.  Жаль,  что  вся
эта роскошь будет гнить на нарах, - вздохнул жестокий Валдаев.
   - Я тебя убью, - тихо пообещал Илья.
   Да нет же, я искренне! Что за глупая женщина! Обладать такими богатствами
и добровольно себя всего лишить! Для этого нужен очень серьезный повод. Так,
ну ладно, я отвлекся. Значит, э-э... Людмила рассказала  мне,  что  Настасья
снабдила ее необходимой суммой денег и попросила заехать в магазин не раньше
четырех. Мол, именно к тому времени нужный костюм с партией  другого  товара
будет завезен в бутик. А Настасье очень хочется его заполучить, но она будет
занята в обладминистрации на семинаре, и, если не помощь подруги, костюм тут
же улетит. Людмила только пожала плечами  -  ей  вообще-то  показалось,  что
любимая Настюша совершенно зажралась и не знает, куда девать  деньги,  -  но
выполнила просьбу. Заехала  в  магазин  по  дороге  в  аэропорт.  Самолет  в
Караганду улетал в шесть вечера. Видишь, хитрая Настасья загнала  Людмилу  в
жесткие временные рамки и в результате получила то, что  ей  было  нужно,  -
товарный чек с датой и временем покупки костюма. Людмила  оставила  пакет  в
аэропорту, в камере хранения. Эй, друг, ты плачешь?
   - Пошел ты! - возмутился Илья. Он поднялся с дивана. - Поехали!
   - Куда?
   - Куда! За Настасьей.
   - Эх, хотелось бы еще узнать, где моя Маргарита!
   Пульсатилла выбежала в прихожую проводить парней. Она потерлась  пушистой
спиной о ногу Валдаева. Илья сосредоточенно напяливал кроссовки, раздраженно
дергал шнурки. На него больно было смотреть.
   - Ты, кстати, знаешь, что твоя кошка беременна? - мрачно спросил он Сашу.
   Валдаев замер. Его голубые глаза начали менять  форму,  словно  состояние
привычной округлости им надоело. С  квадратными  глазами  Валдаев  выглядел,
конечно, не менее привлекательно, чем раньше, однако несколько экзотично.
 
Глава 41 
 
   Ласковые чувства,  испытываемые  в  данный  момент  к  Настасье,  помогли
телохранительнице избавиться от  неприятного  осадка  после  визита  к  Майе
Васильковой. Роль, которую она сыграла в квартире ни в чем не повинной Майи,
была отвратительна Маргарите.  Изображать  из  себя  налетчицу,  размахивать
боеприпасами и раскаленным  паяльником,  вытряхивая  из  жертвы  необходимую
информацию, - все это было в высшей степени омерзительно.
   Но  сейчас  Маргарита,  нервно   передергиваясь,   собиралась   повторить
экзерсис. Она должна была вырвать у Настасьи чистосердечное  и  добровольное
признание,  даже  если  для  этого  пришлось  бы  слегка  подпортить  личико
очаровательной  блондинки.  Впрочем,  ярость   и   негодование   переполняли
Маргариту настолько, что она получила бы удовольствие, поставив Настасье под
глазом живописный фиолетовый бланш.
   Открытие, сделанное  в  гостеприимном  доме  Майи  Васильковой,  конечно,
взволновало Маргариту, но не потрясло. Когда она  узнала  в  "Полигоне"  (во
второй визит к разговорчивому Николаю), что Настасья не только расспрашивала
о ней в январе, но и приобрела устройство для кодирования голоса,  Маргарита
поняла: с инфернальной красавицей не все гладко. Известие о  любовной  связи
между Настасьей и Артемом Германиевым подбросило дровишек  в  огонь.  Теперь
Маргарита  почувствовала,  что  близка  к  разгадке  тайн   и   необъяснимых
недоразумений, преследовавших  ее  в  последний  месяц.  Нужно  было  только
придавить Настасью круглой глянцевой коленкой к дивану и,  словно  пасту  из
тюбика, выдавить из нее признание...
   ...С тех пор как хозяйка дома на Оранжевом  бульваре  утратила  права  на
владение  собственностью,  она  окончательно  похоронила  мысль  об   оплате
сигнализации. Поэтому Маргарита беспрепятственно проникла в сад,  окружающий
коттедж. Она хотела появиться перед  Настасьей  внезапно,  налететь  на  нее
ястребом, изумить, испугать, повергнуть в смятение.
   Но Настасья ловко избежала уготованной участи - ее  просто  не  оказалось
дома. Особняк,  с  признаками  запустения  и  заброшенности,  вымер.  Сквозь
стеклянную стену первого этажа был виден беспорядок,  царивший  в  комнатах.
Исследовав свежие следы шин на земле около  гаража,  Маргарита  поняла,  что
Настасья никуда не делась, не отправилась в бега,  а  просто  отлучилась  на
некоторое время. Заняв  наблюдательный  пост,  подавив  волнение  и  желание
узнать  все  как   можно   скорее,   Маргарита   принялась   ждать.   Работа
телохранительницей  научила  ее  терпеливому,  хотя  и  тревожному  ожиданию
(состояние контролируемой  тревоги,  как  говорил  директор  "Бастиона"  Юра
Садовченко), она могла себя заставить сидеть в засаде долгое время, хотя это
и было довольно мучительным занятием  для  такой  взрывоопасной  особы,  как
Маргарита.
   Усилия Маргариты вскоре были вознаграждены.  Синий  "рено",  мягко  шурша
протекторами по сухим  желтым  листьям  на  асфальте,  подкатил  к  воротам.
Оставив автомобиль около гаража,  Настасья  направилась  к  дому.  Она  была
чем-то рассержена и громко посылала проклятия на голову какого-то неведомого
"фон Трахбахбаха":
   - И что мне с ним делать?  Приперся!  Наблюдая  за  Настасьей,  Маргарита
разрывалась от противоречивых чувств. С одной стороны,  у  нее  выработалась
профессиональная привычка беречь и защищать данный объект, относиться к нему
с трепетной заботой, словно  к  виолончели  Амати.  С  другой  стороны,  она
понимала,  что  Настасья  водила  ее  за  нос,  разыгрывая  из  себя  святую
невинность, и Маргарите очень хотелось с ней поквитаться.
   Увесистый толчок в спину заставил Настасью испуганно вскрикнуть и влететь
в дом головой вперед. Она едва не свалилась на пыльную плитку холла.
   - Кто вы? Что вам нужно?! - завопила она, сначала не узнав в  рыжеволосой
девушке Маргариту.
   Маргарита сорвала с себя очки, потом парик. Темные волосы рассыпались  по
плечам. В следующий миг Настасья уже бодро,  как  комета  Галлея,  летела  в
сторону  оттоманки.  Телохранительница  бросилась  следом   за   метательным
снарядом и, схватив экс-подругу за руку,  начала  выворачивать  ей  кисть  с
инквизиторским усердием. Настасья заверещала от боли и попыталась  свободной
рукой схватить Маргариту за волосы,  положив  начало  блистательной  женской
драке. Но конечно, была обречена на поражение в  битве  с  дикой  кошкой,  в
которую сейчас превратилась Маргарита.
   - Отпусти! - вопила Настасья. - Мне же больно! Что с тобой?
   - Я все знаю! Ты меня подставила!
   - Прости, прости, прости, я не хотела! А-а-а!!!
   Подобная наглость восхитила Маргариту. Насколько она  понимала,  западня,
куда ее заманила Настасья, была тщательно подготовлена. Ведь милая  красотка
начала разрабатывать план авантюры еще в январе! А теперь -  "Прости,  я  не
хотела!".
   Настасья брыкалась на оттоманке, повизгивая  от  боли.  Маргарита  сидела
верхом на ее спине. Вопли жертвы начинали ее раздражать. Охранница придавила
голову Настасьи, и та уткнулась носом в подушку.  Стало  относительно  тихо,
если не считать сдавленного мычания.
   - Слушай внимательно, - сказала Маргарита
   - Она достала из кармана джинсов (взятых  напрокат  у  той  же  Настасьи,
между прочим!) маленький цифровой диктофон. Диктофоном ее снабдил Николай  в
"Полигоне". - Или ты мне сейчас все подробно расскажешь, или я тебя убью!
   - Нет, нет, ты  меня  не  убьешь!  Ты  никого  не  можешь  убить!  Ты  же
прирожденная спасательница!
   - Убью, - вздохнула Маргарита. - Ты слишком сильно меня обидела. Не  могу
удержаться от искушения. Сверну тебе шею, как курице. Ах, как хочется...
   Настасья замерла.  Вкрадчивая  речь  Маргариты,  незнакомые  интонации  в
голосе заставили ее вздрогнуть от страха.
   - Ты что, с ума сошла? Спятила?!
   - Я не спятила. Это ты, наверное, спятила. Раз  решила,  что  все  вокруг
идиоты. Я кое-что выяснила в последние дни. Мне известно практически все, не
хватает деталей, - обманула Маргарита. На самом деле в ее активе были именно
детали, а основной сценарий событий она надеялась  выпытать  у  Настасьи.  -
Начинай свой интересный рассказ
   - Я внимательно слушаю.
   Чтобы освежить Настасьины навыки устной речи, телохранительница пребольно
треснула распластанную на оттоманке бедняжку кулаком по спине.
   - Не бей меня! - заголосила Настасья.
   - И это только начало, - мягко и нежно заметила  Маргарита.  Оказывается,
она вполне могла быть очень жестокой, если ее сильно разозлить.
   - Да! - крикнула Настасья.  -  Это  я,  я  убила  Никиту!  Я!  Теперь  ты
довольна?!
   Маргарите понадобилось пару минут, чтобы прийти  в  себя.  Она,  конечно,
рассчитывала на вынужденную откровенность бывшей подруги и  надеялась  через
нее выйти на таинственную любовницу-убийцу  Никиты,  но  и  предположить  не
могла, что именно Настасья является не  только  альфой,  но  и  омегой  двух
связанных между собой трагических историй - гибели Германцева и Кармелина.
   - Как ты могла?! - ужаснулась Маргарита.
   - Вот так! - злобно огрызнулась Настасья и приняла низкий старт у  черты,
где начинается бурная истерика. - Это  я  его  убила!  Потому  что  он  убил
Артема! И отвяжись теперь!!!
   Маргарита  соскочила  на  пол,  отодвигаясь  от  противницы  так,  словно
Настасья относилась к классу земноводных и прикасаться к ее дряблой, липкой,
бородавчатой коже было выше Маргаритиных сил.
   Настасья тут же подпрыгнула и метнулась к выходу, но  замерла.  В  дверях
холла стояла грозная и онемевшая статуя Командора - Илья Здоровякин. Он  все
слышал и сейчас смотрел на  возлюбленную  яростным  и  обреченным  взглядом.
Из-за могучего  плеча  Здоровякина  выглядывала  (Винни-Пух  и  Пятачок,  не
иначе!) подвижная физиономия сыщика Валдаева.
 
Глава 42 
 
   Став личным помощником Ю. Кармелиной, бывшая труженица "Пластэка" Аллочка
обзавелась не только уймой новых обязанностей,  но  и  сотовым  телефоном  и
машиной. Юлия Тихоновна снабдила этими  полезными  предметами  верную  Санчо
Пансу для придания девушке необходимой маневренности и мобильности.
   Госпожа Кармелина яростно взялась перестраивать магазин "Галерея цветов",
лелея мысль показать Настасье, насколько  та  бездарна  и  несозидательна  в
бизнесе. Но вскоре обнаружила,  что  не  может  разорваться  на  две  части:
любимое дитя "Пластэк"  настойчиво  требовало  материнской  груди,  а  также
мозгов Юлии Тихоновны, ее  финансового  таланта  и  компетентности.  Поэтому
постепенно решение всех текущих вопросов в "Галерее" было  отдано  на  откуп
Аллочке. Страшненькая,  как  бабуин,  но  энергичная,  как  клапан  цилиндра
внутреннего  сгорания,  девушка  оказалась  именно  тем  человеком,  который
требовался Юлии Тихоновне, - исполнительным, инициативным, преданным. К тому
же у Аллочки отсутствовала личная жизнь и весь ее пыл расходовался только на
производственные нужды.
   - Сюда, несите сюда!!! Да нет же! Вот олухи! Сюда,  я  сказала!  -  бодро
командовала Алла строителями. Те были умело измазаны краской, молоды, веселы
и ужасно, по мнению девушки, бестолковы. В одной руке она держала блокнот  и
ручку, в другой - смету расходов, к уху прижимала сотовый и  что-то  в  него
говорила, одновременно консультировала дизайнера и  флориста.  Странно,  что
ногами не плела