ронов.
   - Так ведь хранитель, в отличие от тебя, не сразу понял, что это за штука
такая. Ему потребовалось время, чтобы разобраться, как  она  действует.  Вот
тогда-то он и извел еще четыре патрона. - Кикул за  спиной  Харпа  отрывисто
хохотнул. - Базур рассказывал, что, выстрелив  первый  раз,  хранитель  едва
ногу себе не прострелил - пуля вошла в пол меньше чем в  сантиметре  от  его
стопы.  И  вовсе  не  он,  а  Скад  вспомнил,  что  эта   штука   называется
пистолетом... А глядя на тебя, я подумал, что тебе  уже  доводилось  держать
такую штуку в руках.
   - Доводилось, - отрывисто ответил Харп.  -  Когда-то  давно...  В  другой
жизни.
   Ему пришлось вновь стянуть с руки перчатку, чтобы  стереть  катящиеся  по
щекам слезы. Жжение и зуд на роговице глаз становились  почти  нестерпимыми.
Было такое ощущение,  словно  под  веки  попала  мелкая  стеклянная  крошка,
царапающая  роговицу  и  внутреннюю  слизистую  оболочку  глаз  при   каждом
моргании. А моргать из-за слез приходилось непрестанно.
   Спустя примерно полчаса после окончания разговора Кикул обратил  внимание
на то, что Харп заметно снизил скорость.
   -  Рана  болит?  -  участливо  поинтересовался   он.   -   Может,   стоит
передохнуть?
   Харп остановился так неожиданно, что Кикул наехал на задники его лыж.
   - Иди первым, - приказал Харп своему спутнику.
   Он не хотел признаваться Кикулу в том, что  уже  почти  ничего  не  видел
впереди, только бледное серое марево, похожее на ложку закваски,  вылитую  в
миску с водой, да неяркие розовые  вспышки  -  следствие  нервных  сигналов,
посылаемых обожженной сетчаткой в мозг.
   Кикул посмотрел на красные слезящиеся глаза и воспаленные веки  Харпа  и,
ничего не сказав, пошел вперед.
   Теперь, когда Харп шел позади Кикула, он видел перед собой посреди серого
тумана большое темное пятно, на которое и ориентировался.  Он  отдавал  себе
отчет в том, что теперь уже никогда не сможет видеть так же, как  и  прежде.
Хорошо еще, если зрение хотя бы частично восстановится. В  противном  случае
ему предстоит влачить жалкое существование  слепца,  живущего  исключительно
благодаря милости тех, кто его  окружает.  Но  сейчас  это  ему  было  почти
безразлично. Его заставляло двигаться вперед только желание как можно скорее
добраться  до  каменной  двери  и  убедиться,  что  ему  удалось   разгадать
открывающий ее код. О том, что произойдет после, он совершенно не думал.  И,
что удивительно, для этого ему не приходилось прилагать ни малейших  усилий.
Он был уверен, хотя и сам не мог объяснить причину  такой  уверенности,  что
все самое главное в его жизни - в этой жизни! - непременно произойдет именно
сегодня.
   Харп  механически  передвигал  ноги  и  молился  богу,  которого   всегда
презирал, чтобы зрение окончательно не  покинуло  его  и  он  мог  различать
расплывающиеся очертания спины Кикула.
   К тому времени, когда они добрались до  поселка,  боль  в  глазах  мучила
Харпа сильнее, чем боль в боку.
   - Пришли, - почти с облегчением вздохнул Кикул, когда  впереди  показался
отрог, за которым находился вход в котловину, как  будто  специально  кем-то
созданную для постройки жилья.
   Кикула мучили совершенно иные проблемы, нежели Харпа.  И  чем  ближе  они
подходили к поселку, тем тягостнее  становилось  у  него  на  душе.  Он  был
"цепным псом" хранителя храмовых  врат,  которого  если  и  не  уважали,  то
боялись все, от мала до велика. Теперь хранителя не  стало.  А  значит,  вся
жизнь в поселке должна круто измениться. Если, конечно, не  найдется  кто-то
другой,  кто  сможет  взять  в  свои  руки  бразды  правления,   оставленные
Старполом. По мнению Кикула, Харп вполне соответствовал роли нового хозяина.
Но, обернувшись пару раз на своего спутника,  Кикул  понял,  что  тот  почти
ничего не видит. А слепец не мог быть хозяином уже хотя бы потому,  что  сам
вызывал жалость. Для Кикула это означало в первую очередь то, что теперь ему
предстояло самому позаботиться о  собственной  безопасности.  За  все  время
своего служения хранителю храмовых врат он никого не убил. Но при  этом  он,
как и любой другой подручный Старпола, не без удовольствия пользовался  теми
возможностями, что  предоставляла  ему  занимаемая  должность.  Наверняка  в
поселке найдется не один человек, затаивший на него обиду  и  только  ждущий
подходящего случая, чтобы поквитаться.
   - Сначала зайдем к Шагелю, -  сказал  Кикул  Харпу,  когда  они  вошли  в
котловину. - У него есть средство, помогающее при снежной слепоте. Да  и  на
твой бок тоже нужно взглянуть.
   - Нет, - решительно отказался Харп. - Веди меня к вратам.
   - Но твои глаза...
   - Это мои глаза!
   Кикул понял, что спорить с Харпом бесполезно.
   Остановившись, он снял лыжи и помог Харпу сделать то же самое.
   По утоптанной снежной дорожке они дошли до искусственного грота,  который
Старпол именовал храмом Сущего.
   Свернув в коридор, ведущий к вратам, Кикул остановился.
   - В чем дело? - не понял Харп.
   - Темно, - ответил Кикул.
   Харпу было безразлично, что темнота, что свет. Но, сунув руку  в  карман,
он извлек светящийся цилиндр и протянул его Кикулу.
   Кикул ударил цилиндром о ладонь и, подняв его над головой, пошел вперед.
   Следуя за  ним,  Харп  ориентировался  не  столько  по  едва  различимому
зеленоватому пятну, сколько по звукам шагов  Кикула,  гулко  отдающихся  под
каменными сводами.
   - Мы пришли, -  шепотом  произнес  Кикул,  остановившись  перед  каменной
дверью.
   Он не особенно верил рассказам Старпола о храме Сущего, однако место  это
все равно внушало ему благоговейный трепет. Казалось, здесь скрыта  какая-то
тайна, разгадать которую мог лишь тот, кто видел и понимал этот мир не  так,
как все остальные.
   Кикул глянул на Харпа. Может, это именно тот человек?  Только  сейчас  он
вообще ничего не видит.
   - Ты видишь клетки, начерченные на двери? - спросил у Кикула Харп.
   - Да, - ответил Кикул, поднося светящийся цилиндр к рисунку на двери.
   - Ты хорошо видишь то, что изображено в клетках?  -  задал  новый  вопрос
Харп. - Тебе нужно отыскать  изображения  тех  предметов,  которые  я  стану
называть. Но, пока я не скажу, не касайся их.
   - Понятно, - кивнул Кикул.
   - Найди изображение черепа. Кикул  обвел  взглядом  вырезанные  на  камне
клетки.
   - Нашел.
   - Теперь - весы.
   - Есть.
   - Лук.
   - Да.
   - Меч.
   - Вот он.
   Прежде чем дать последнее указание, Харп сделал паузу. Если бы он  только
мог знать, что произойдет после того, как код будет набран.
   - Теперь быстро дотронься пальцем до каждого из  рисунков  именно  в  той
последовательности, в которой я их назвал: череп, весы, меч и лук.
   Сказав это, Харп замер,  напряженно  вслушиваясь  в  обволакивающую  его,
словно кокон, тишину.
   Ему казалось, что секунды тянутся мучительно медленно: за то  время,  что
Кикул возился с кодом, он успел бы набрать его раз пять.
   - Готово, - сообщил наконец Кикул.
   - И что?..
   - Ничего.
   Харп  не  увидел,  как  разочарованно  развел  руками  Кикул.  Зато   его
обострившийся слух уловил тихий скрежет, с которым каменная плита сдвинулась
с места и начала уходить в стену.
   - Врата! - Кикул закричал так, словно Харп находился не рядом с ним, а на
другом конце поселка. - Врата открываются!
   Харп быстро облизнул пересохшие губы.
   - Что за ними?
   - Я ничего не вижу... - на этот раз совсем тихо отозвался  Кикул.  -  Там
темно... Такая темнота, что даже свет от цилиндра не может ее рассеять.
   Вытянув руку перед собой, Харп медленно двинулся вперед.
   - Ты хочешь войти туда? - едва ли не с ужасом воскликнул Кикул.
   - Именно, - не останавливаясь, ответил Харп.
   - А что мне делать?
   - Можешь пойти вместе со мной.
   - Нет. - Кикул медленно помотал головой из стороны в сторону. -  Я  лучше
здесь подожду.
   - Как знаешь.
   Харп ухватился рукой за край дверного проема  и,  сделав  еще  один  шаг,
переступил порог.
   Он сразу же почувствовал, что здесь куда  теплее,  чем  снаружи.  Но  что
делать дальше, в какую сторону идти, Харп не знал.
   За спиной у него послышался тихий скрежет каменной плиты,  занявшей  свое
прежнее положение.
   - Кикул! - окликнул своего спутника Харп. Ответа не последовало.

Глава 29

   - Я рад, что ты наконец пришел.
   Голос был в высшей  степени  странным.  По  его  тембру  невозможно  было
определить ни возраст, ни пол говорившего. Он мог принадлежать  одновременно
и одиннадцатилетнему подростку, и взрослому человеку, и древнему старику,  и
юной девушке, и женщине, вплотную подошедшей к черте, за  которой  находится
старость. Кроме того, невозможно было определить, откуда доносился голос.  И
виновата в этом была вовсе не своеобразная акустика помещения. Голос  звучал
отчетливо и ясно, без искажения и реверберации, но при этом казалось, что он
шел одновременно со всех сторон.
   Поведя головой по сторонам, Харп посмотрел вокруг себя ничего не видящими
глазами. Ему не удалось заметить даже отблеска света - либо в помещении было
темно, либо глаза его окончательно утратили  способность  различать  свет  и
тьму.
   - Кто ты? - произнес Харп, стараясь сдержать нервную дрожь в голосе.
   - Плохо ничего не видеть?
   В голосе, который произнес  этот  вопрос,  Харп  различил  едва  уловимую
насмешку, а потому не счел нужным отвечать.
   В месте, где он находился, было тепло, как в жилом помещении. Харп стянул
с головы шапку и сунул ее в карман. Затем расстегнул  доху  и  откинул  полы
назад - так было не только комфортнее, но и легче дотянуться до оружия.
   Потянув  ноздрями  воздух,  Харп  уловил  присутствие   какого-то   очень
странного, смутно знакомого запаха. Что-то напоминающее о месте,  где  людей
лечат... Больница... Кажется, так оно называется... Нет,  не  совсем  так...
Общий больничный запах несколько иной. А тот, что  чувствовал  сейчас  Харп,
соответствовал другому месту, которое обычно имеется  при  каждой  больнице.
Морг - место встречи всех умерших.
   - Ты хочешь, чтобы я вернул тебе зрение? -  поинтересовался  таинственный
собеседник.
   - А ты можешь это сделать? - с сомнением спросил Харп.
   Невидимый собеседник усмехнулся.
   - В этом мире я могу все. Или почти все. Вернуть зрение мне так же легко,
как тебе щелкнуть пальцами. Ты хочешь, чтобы я это сделал?
   - Что я буду должен тебе за это?
   Незнакомец рассмеялся.
   - Вот именно поэтому я и выбрал тебя. Другой бы на твоем месте валялся  у
меня в ногах, умоляя о милости.
   - С чего бы вдруг? - презрительно скривил губы Харп. - Я  даже  не  знаю,
кто ты такой и способен ли на то, о чем говоришь.
   - Твои сомнения нетрудно рассеять. Легкий, едва уловимый воздушный поток,
напоенный ароматами,  от  которых  у  Харпа  сразу  же  закружилась  голова,
коснулся лица, смыл неприятные  воспоминания  о  больнице  и  морге.  Запахи
наплывали один за другим, сменяясь так быстро, что Харп не успевал вспомнить
их название. Они  казались  удивительно  знакомыми  и  одновременно  страшно
далекими, словно пришедшими из  какой-то  иной  реальности.  Они  будоражили
память Харпа, заставляя вспоминать, когда и  при  каких  обстоятельствах  он
впервые ощутил тот или иной запах. И снова, как и  много  раз  до  этого,  в
других ситуациях, Харпу казалось, что вот-вот он вспомнит все, нужно  только
сделать одно последнее усилие...
   Вопреки тому, что он говорил своему загадочному  собеседнику,  в  глубине
души Харп все же надеялся, что тот и в  самом  деле  способен  излечить  его
снежную слепоту. Он думал, что зрение будет возвращаться к нему  постепенно:
сначала исчезнут жжение и нестерпимый зуд под веками, затем глаза перестанут
слезоточить, потом он сможет  видеть  свет...  Но  все  произошло  настолько
внезапно, что Харп от неожиданности зажмурил глаза.  В  мозгу  его  даже  не
успела отпечататься картина, которую он увидел в первый  момент  возвращения
зрения.
   Харпу потребовалось всего несколько секунд, чтобы прийти в  себя.  Открыв
глаза, он увидел, что находится в огромном помещении с  высокими  сводчатыми
потолками, опирающимися на  тонкие  каменные  колонны  с  десятками  граней.
Колонны  были  сделаны   из   удивительного   материала   -   они   казались
полупрозрачными, хотя и не пропускали  сквозь  себя  свет.  Источники  света
находились где-то под потолком, но рассмотреть их Харпу  не  удалось.  Точно
так же, как не удалось ему увидеть стен. В какую бы сторону Харп ни  глянул,
он видел только колонны. Где-то вдали колонн становилось так много,  что  их
очертания накладывались одно на другое, создавая подобие стен, но  это  была
всего лишь иллюзия. Посмотрев назад, Харп не увидел и двери,  через  которую
вошел в это странное помещение. Зато позади  себя  он  увидел  того,  с  кем
незадолго до этого разговаривал.
   Внешность незнакомца была лишена каких-либо запоминающихся деталей: серые
тусклые глаза, узкие брови,  небольшой  нос,  тонкие,  плотно  сжатые  губы,
аккуратные, прилегающие к черепу  уши,  темно-русые,  коротко  подстриженные
волосы, расчесанные на косой пробор, - взглянув  на  такое  лицо  и  тут  же
закрыв глаза, вспомнить его почти невозможно. Рост незнакомец имел  средний,
телосложение - худощавое. Из одежды на нем были синие,  вытертые  на  бедрах
джинсы без ремня, черная рубашка с двумя накладными  карманами  на  груди  и
двумя расстегнутыми пуговицами  сверху  и  темно-коричневые  полуботинки  из
мягкой кожи. В мире вечных снегов такой одежды никто никогда  не  видел,  но
Харп вспомнил, что  там,  где  он  жил  прежде,  это  были  вполне  обычные,
доступные каждому вещи.
   - Может,  теперь  займемся  твоей  раной?  -  едва  заметно  улыбнувшись,
предложил незнакомец. Вместо того чтобы ответить, Харп задал вопрос:
   - Где мы находимся?
   -  Нигде,  -  коротко  ответил  незнакомец.  И  вновь  напомнил  о  своем
предложении:
   - Так как насчет раны в боку?
   - Это займет много времени? - поинтересовался Харп.
   - Не больше, чем потребуется  тебе  для  того,  чтобы  вытащить  из  раны
тряпку, которую ты туда затолкнул. - Лицо незнакомца вытянулось, и всего его
передернуло от отвращения. - Варварский способ врачевания, - заметил он.
   -  Мне  нужно  было  как-то  остановить  кровотечение,  -  ответил  Харп,
осторожно вытягивая из штанов подол рубашки. - А ничего другого под рукой не
было.
   Ухватив пальцами конец тампона, выступающий из раны, Харп сделал глубокий
вдох, задержал дыхание и начал медленно извлекать тампон из раны.
   Взглянув на искаженное болью лицо Харпа, незнакомец тут же  отвел  глаза.
Казалось, для него был невыносим вид чужих страданий.
   - Готово,  -  с  облегчением  выдохнул  Харп.  Ища,  куда  можно  бросить
окровавленную тряпку, он глянул по сторонам.
   - Туда, - указал на ближайшую к Харпу колонну незнакомец.
   В ту же  секунду  в  колонне  открылось  небольшое,  размером  с  ладонь,
прямоугольное отверстие, куда Харп и кинул окровавленный  обрывок  простыни.
Рядом с первой открылась вторая точно такая же ячейка.
   - Возьми салфетку и обработай рану снаружи, - велел незнакомец.
   Сунув руку в ячейку, Харп извлек из нее небольшой прозрачный  пакетик  из
тонкого, хрустящего под пальцами полимерного материала. Вскрыв  пакетик,  он
достал белую, слегка влажную салфетку. Развернув салфетку и  приложив  ее  к
ране на боку, Харп сразу же почувствовал, как боль,  сделавшаяся  уже  почти
привычной, уходит. Он блаженно закрыл глаза.
   -  Выброси  салфетку  и  возьми  дозатор,  -  отдал  новое   распоряжение
незнакомец.
   - Что? - не понял Харп. Незнакомец цокнул языком.
   - Сунь руку в ячейку и возьми  то,  что  там  лежит.  Харп  быстро  обтер
салфеткой кровь вокруг раны. Для этого ему потребовалось сделать всего  пару
движений - материал  впитывал  в  себя  все,  не  оставляя  следов.  Обтерев
напоследок салфеткой руки, Харп кинул ее туда же, куда  незадолго  до  этого
отправил тампон.
   Сунув  руку  во  вторую  ячейку,  Харп  на  этот  раз  извлек   небольшой
пластиковый цилиндр. С  одного  конца  цилиндр  был  плотно  закрыт  круглой
крышечкой, с другого - на нем располагалась полукруглая красная кнопка,  как
будто вырастающая из корпуса.
   - Сними крышку с активного конца дозатора, плотно прижми  его  к  ране  и
нажми кнопку, - велел незнакомец.
   Повернув крышку на пол-оборота, Харп снял ее и кинул в ячейку для мусора.
Под крышкой оказалась плотная пластиковая  мембрана  с  сетчатой  структурой
поверхности. Осторожно  приложив  мембрану  к  ране,  Харп  надавил  большим
пальцем кнопку на противоположном конце дозатора. Он  не  знал,  что  должно
произойти после этого, но то, что  он  совершенно  ничего  не  почувствовал,
удивило его больше всего.
   Посмотрев на удивленное лицо Харпа, незнакомец усмехнулся.
   - Все, - сказал он. - Можешь выкинуть дозатор, он уже сделал свое дело.
   Харп кинул пластиковый цилиндр в ячейку для мусора, и тут же  обе  ячейки
закрылись. На гладкой поверхности колонны не осталось  никаких  отметок,  по
которым можно было бы догадаться, что в ней находятся тайники.
   - И что теперь? - спросил Харп,  все  еще  держа  край  рубашки  поднятым
вверх.
   - Ничего, - чуть шевельнув левым плечом,  ответил  незнакомец.  -  Можешь
заправить рубашку.
   Харп по привычке осторожно начал заправлять  рубашку  в  штаны.  Приятным
удивлением для него стало то, что касание материи к ране  не  причиняло  ему
боли. Приведя одежду в порядок, он подумал и снял доху, в  которой  ему  уже
становилось жарко. Аккуратно сложив ее, он положил доху на  пол  у  подножия
колонны с тайниками.
   - Ты не хочешь ничего узнать о способе лечения, который я использовал?  -
спросил незнакомец.
   - Нет, - ответил Харп. - Я все равно ничего в этом не понимаю.
   - Напрасно ты так думаешь, - усмехнулся таинственный собеседник Харпа.  -
Ты можешь понять многое, поскольку твои  способности  многократно  превышают
способности рядового человека. Только большинство из них пока еще дремлет  в
тебе.
   - Похоже, ты знаешь обо мне больше, чем я сам. -  Харп  выдавил  ответную
усмешку.
   - Конечно. - Незнакомец с гордым видом сложил руки на груди. - Ведь это я
тебя создал.
   Не  скрывая  своего  скептицизма,  Харп  недоверчивым   взглядом   окинул
неказистую фигуру своего собеседника с головы до пят.
   - Ты хочешь сказать, что ты и есть Сущий?
   - Так называют меня те, кто находится снаружи. Хотя я сам  в  свое  время
придумал это имя, мне оно, признаться, не особо нравится.
   - Как же мне тебя называть?
   - Называй меня Игроком.
   - У тебя нет настоящего имени?
   - Мое имя ни о чем тебе не скажет. Называй меня Игроком.
   - Как хочешь, - безразлично пожал плечами Харп.  -  Ты,  как  я  понимаю,
здесь за главного?
   - Можно сказать и так, - усмехнулся Игрок. -  Хотя  существуют  и  другие
Игроки.
   - И много вас здесь? - как бы между прочим поинтересовался Харп.
   Он не сомневался, что нашел именно  то,  что  искал:  выход.  Но,  как  и
следовало  ожидать,  он  не  оказался  сразу  же  на  свободе,  а  попал   в
своеобразный тамбур, отделяющий зону, где содержались люди, по тем или  иным
причинам изолированные от общества, от внешней  среды.  И,  конечно  же,  он
первым делом встретил здесь охранников. То,  что  человек,  называвший  себя
Игроком, вел себя дружелюбно и даже оказал ему  медицинскую  помощь,  ни  на
секунду не обмануло Харпа. Надзирателю просто стало скучно на  своем  посту,
и, прежде чем снова отправить заключенного в зону, он решил поболтать с ним,
кичась собственным превосходством. Что ж, Харпу это было только на руку.  По
ходу разговора можно попытаться выяснить,  насколько  велика  охрана,  какое
оружие есть у надзирателей и где находится проход во внешний мир.
   - Здесь только мы с тобой, - ответил на  вопрос  Харпа  Игрок.  -  Другие
Игроки не имеют права вмешиваться в то, что сейчас происходит между нами.
   - А что между нами прои