и, в комнате было чисто, прибрано, и каждая
вещь стояла на своем месте, из чего сразу же напрашивался вывод, что в  доме
хозяйничает женщина. Наверное, ни один мужчина  не  догадался  бы  постелить
возле порога тряпку, чтобы  мокрый  снег  с  обуви  не  разносился  по  всей
комнате.
   Однако единственным, кого  увидел  новичок,  войдя  в  дом,  был  старик,
сидевший на табурете возле стола. Старик был невысокого роста  и  тщедушного
телосложения. Солидность ему придавали грива седых волос, зачесанная  назад,
и небольшая борода, ровно срезанная  на  расстоянии  ладони  от  подбородка.
Когда же старик, чуть повернув голову, посмотрел на новичка  из-под  широких
бровей, тот был поражен твердости его взгляда. Подобную уверенность  в  себе
нечасто встретишь и у куда более молодых и, казалось бы, знающих  себе  цену
представителей рода человеческого.
   Вошедшему с мороза новичку трудно  было  определить,  насколько  тепло  в
комнате, но, судя по  одежде  старика  -  серые  полотняные  штаны,  зеленая
рубашка, коричневая стеганая  душегрейка  и  грубые  войлочные  шлепанцы  на
ногах, - проблем с обогревом дома не существовало.
   - Ну, с прибытием, - сказал, обращаясь к новичку, старик.
   Новичок в ответ улыбнулся и, как бы извиняясь за  свой  нежданный  визит,
слегка развел руками. Жест получился особенно выразительным  еще  и  потому,
что в каждой руке он держал по снегоступу, с которых капала талая вода.
   - Раздевайтесь, - улыбнулся  старик.  Марсал  и  новичок  быстро  скинули
верхнюю одежду, стянули с себя свитера и ватные штаны.
   - Поищи в своем мешке тапки, - посоветовал  новичку  Марсал,  надевая  на
ноги войлочные шлепанцы, стоявшие у порога.
   Покопавшись в вещевом мешке, новичок вытащил из него точно такую же  пару
обуви, что была на ногах у старика и Марсала, только совершенно новенькую.
   Случайно оглянувшись через плечо,  новичок  успел  заметить,  как  быстро
спряталась за  отделявшим  дальнюю  часть  комнаты  серым  занавесом  чья-то
голова. Он не успел рассмотреть черт  лица,  но  почему-то  решил,  что  это
женщина.
   Старик  тем  временем  достал  из-под  стола  большой  пластиковый  ящик,
разделенный  внутри  на  множество  небольших  ячеек,   и   стал   аккуратно
раскладывать в них пластиковые пакетики, лежавшие перед ним на столе.
   - Как тебе удалось его перехватить? - не прерывая своего занятия, спросил
он у Марсала.
   - Он появился рядом с тем местом,  где  я  собирал  красницу,  -  ответил
Марсал. - Я даже не успел собрать все ягоды.
   Услышав слово "ягоды", старик недовольно поморщился.
   Марсал поставил на край стола вещевой мешок,
   Низ которого уже сделался мокрым из-за подтаявшего льда.
   - Халана! - громко позвал старик.
   Из-за занавеса вышла женщина. Еще не старая,  но  с  печатью  неизбывной,
разъедающей душу, словно ржа железо,  тоски  на  лице,  она  была  абсолютно
лишена  какой-либо  привлекательности.  Движения  ее   были   угловатыми   и
скованными.  Казалось,  не  имея  собственной  воли,  она  двигалась,   лишь
подчиняясь приказам старика. Одета она была так же,  как  и  все  -  широкие
штаны, рубашка и душегрейка, - и только темные  волосы  ее  были  не  просто
зачесаны назад, а аккуратно заплетены в короткую косу.
   -  Займись  красницей,  Халана,  -  старик  взглядом  указал  на   мешок,
принесенный Марсалом.
   Женщина взяла мешок и отнесла его на скамью. Поставив рядом широкий  таз,
она начала осторожно перекладывать в него подтаявшие куски льда с  вмерзшими
в них ярко-красными ягодами, которые только один  старый  Бисаун  настойчиво
называл насекомыми.
   - Шесть пятидневок назад Халана потеряла ребенка, - тихо  шепнул  на  ухо
новичку Марсал.
   Новичок понимающе кивнул.
   - Ну, с Марсалом ты, как я понимаю, уже познакомился, - вновь обратился к
новичку старик. - Мое имя Бисаун. Это Халана...
   Женщина, перебиравшая красницу, даже не подняла головы,  будто  речь  шла
вовсе не о ней.
   - Еще у нас  есть  Эниса,  -  усмехнувшись,  старик  указал  взглядом  на
занавес.
   За шторой кто-то тихо хихикнул, однако новое лицо  в  комнате  так  и  не
появилось.
   - А у меня пока еще нет имени, - с извиняющейся улыбкой произнес новичок.
- Я не знаю, кто я такой, не  знаю,  как  здесь  оказался,  и  абсолютно  не
понимаю, что здесь происходит.
   Неотрывно глядя на новичка, старый Бисаун чуть приподнял левую бровь, что
должно было выражать не столько удивление, сколько одобрение.
   - Однако держишься ты весьма уверенно.
   Улыбка новичка сделалась немного смущенной.
   - Привычка, - сказал он и провел  по  воздуху  ладонью  с  растопыренными
пальцами, словно пытаясь поймать что-то невидимое.
   - Привычка... - повторил следом за ним старик.
   - Он решил, что "снежные волки" - это звери.  -  Марсал  усмехнулся,  как
будто сказал нечто невероятно остроумное.
   - Почему ты так подумал? - серьезно посмотрел на новичка старик.
   - Не знаю, - пожал тот плечами. - Просто мне  показалось,  что  "волк"  -
вполне подходящее название для хищника.
   - Волк... - в задумчивости старик прикусил щеку изнутри и возвел глаза  к
потолку. - Что ж, вполне возможно... - Бисаун вновь посмотрел на новичка.  -
Ты еще что-нибудь помнишь?
   - О чем? - непонимающе переспросил тот.
   - О чем угодно, - махнул рукой старик. - Для начала  нам  нужно  хотя  бы
понять, на что ты способен.
   Новичок сосредоточенно сдвинул брови к переносице.
   - Ладно, не напрягайся, - снова махнул рукой Бисаун. - Воспоминания, если
они есть, придут сами. Покажи лучше, что у тебя с собой.
   Новичок с готовностью выставил на стол свой вещевой мешок.
   Старый Бисаун раскрыл мешок и начал не спеша вынимать вещи. Он  аккуратно
раскладывал их на столе, называя те, которые были ему знакомы.
   Помимо смены одежды, в мешке  новичка  находились  пара  отличных  ножей,
пила, топор, тесак с широким лезвием,  молоток,  набор  столовой  посуды  из
легкого, но очень прочного полимерного материала, пара стальных прутьев, две
упаковки с гвоздями - по три и по пять сантиметров, несколько  металлических
скоб, набор колец, два мотка прочной веревки, маленькая коробочка с нитками,
иголками и  запасными  пуговицами  и  небольшой  отрезок  липучки.  Особенно
обрадовала старика литровая пластиковая бутыль, наполненная какой-то  густой
серой жидкостью.
   - Отлично, - сказал он и, отвернув пробку, понюхал содержимое бутылки.  -
Теперь у нас есть новая закваска.
   Старик так же довольно зацокал языком, когда из мешка  появилась  круглая
пластиковая коробка с небольшими  ячейками  внутри.  В  каждую  ячейку  было
насыпано  десятка  полтора-два  небольших  белых  горошин,  а   на   боковых
перегородках были выдавлены значки, похожие на пиктограммы. В одной из ячеек
лежало несколько острых стальных проволочек, изогнутых  полумесяцем,  и  два
небольших мотка тонкого шелка. Даже не спросив у новичка разрешения,  старик
с хозяйским видом положил коробку на крышку ящика, стоявшего под столом.
   - Это лекарства, - заметив недовольный взгляд новичка, объяснил Марсал. -
Даже "снежные волки" отдают все лекарства Бисауну, потому что только он один
понимает значки на коробках  и  знает,  какое  лекарство  от  какой  болезни
помогает.
   - А что это такое, я не знаю.
   Старик положил на стол небольшую круглую коробочку с  прозрачным  верхом.
Внутри коробочки по кругу были нанесены отметки различных размеров и цветов,
а в центре на штырь насажена стрелка, выкрашенная в два цвета: один конец  -
синий, другой - красный.
   - Это компас, - неожиданно для себя самого уверенно произнес новичок.
   - Компас, - старательно произнеся незнакомое  ему  слово,  старый  Бисаун
вопросительно посмотрел на новичка, ожидая более подробных объяснений.
   - Компас - это прибор для определения сторон света.
   Новичок уверенно взял компас  в  руки  и  оттянул  небольшую  выступающую
головку на его боковой стороне. Стрелка компаса тотчас же пришла в  движение
и, сделав полоборота, замерла, указывая синим концом в дальний угол комнаты.
   - Там - север, - сказал новичок, указав пальцем в ту же  сторону,  что  и
синий конец стрелки.
   Старый  Бисаун  и  Марсал  одновременно  повернули  головы  в   указанном
направлении,  словно  ожидали  увидеть  там  нечто  необычное,  что   прежде
оставалось для них невидимым, или же то,  на  что  они  просто  не  обращали
внимания, считая данный предмет чем-то совершенно несущественным.
   - Ну и что с того? - недоумевающе спросил Бисаун, вновь  переведя  взгляд
на новичка. - Нам и без того известно, где какие стороны света расположены.
   - Это потому, что вы сидите на одном месте, -  возразил  новичок.  -  При
перемещении же на дальние расстояния компас просто незаменим.
   - Всегда можно сориентироваться  по  солнцу,  -  заметил  Марсал.  -  Оно
восходит на востоке, а садится на западе.
   - А как ты определишь  направление  ночью?  -  хитро  глянул  на  Марсала
новичок. Марсал не нашел, что ответить.
   - Кроме того, - продолжал новичок, - определить  направление  по  компасу
можно куда более точно, чем по солнцу. А если у вас есть карты...
   - Карты? - непонимающе прищурился  старый  Бисаун.  -  Что  ты  называешь
картами?
   - Ну, это такие большие листы бумаги, на которые  нанесены  схематические
изображения местности, - как смог, объяснил новичок.
   Старик задумчиво почесал свою густую бороду.
   - Что такое бумага? - спросил у старика Марсал.
   Старый Бисаун усмехнулся и качнул головой.
   - Спроси лучше у него, - взглядом указал он на новичка. - К нему, похоже,
начала возвращаться память. Если так  и  дальше  пойдет,  он  расскажет  нам
такое, о чем никто никогда не слышал в мире вечных снегов.
   - Вы не знаете, что такое бумага? -  не  то  чтобы  удивленно,  а  скорее
недоверчиво посмотрел на своих собеседников новичок.
   - Быть может, мы называем эту вещь как-то иначе. -  Старый  Бисаун  повел
рукой по сторонам. - Посмотри, может, ты увидишь ее.
   Новичок взглядом обвел комнату и покачал головой:  ничего  сделанного  из
бумаги тут не было.
   - На чем же вы пишете? - снова посмотрел он на Бисауна.
   - Я снова не понимаю тебя, - покачал головой старик.
   - Ну, письменность... - Новичок потерянно взмахнул  руками  перед  собой,
пытаясь найти нужные слова,  чтобы  объяснить  своим  собеседникам  понятие,
которое самому ему казалось  вполне  очевидным,  а  потому  и  не  требующим
никакого дополнительного  толкования.  -  Люди  часто  записывают  те  вещи,
которые  хотят  запомнить...  Для  этого  существуют   специальные   значки,
называемые буквами, каждая  из  которых  соответствует  определенному  звуку
устной речи.
   - Я отмечаю только прожитые дни. Бисаун тяжело поднялся на ноги,  снял  с
полки сложенный в несколько раз лист плотного полиэтилена и расстелил его на
столе.  В  полиэтилене  было  проделано  множество  отверстий,   внимательно
посмотрев на которые  новичок  уловил  определенную  систему.  Каждое  пятое
отверстие было чуть больше четырех предыдущих. А отсчитав пятнадцать больших
отверстий, он наткнулся на совсем уж необычную прорезь в форме креста.
   - В году семьдесят пять дней, - объяснил старый Бисаун,  проведя  пальцем
от одной крестообразной отметки до другой. -  Для  удобства  год  разбит  на
пятнадцать  пятидневок,  -  палец  старика  указал  на   несколько   больших
отверстий. - В сутках сто двадцать часов: семьдесят два часа - светлое время
суток, остальное - ночь.
   Новичок посмотрел на часы, висевшие на стене за спиной  старика.  Круглый
циферблат был разбит на двенадцать часовых делений.
   - Откуда вам все это известно? - спросил он.
   - Это известно каждому, - уверенно ответил старик.
   Подтверждая его слова, Марсал коротко кивнул;
   - А когда происходит смена времен года?
   - Что ты имеешь в виду? - не понял Бисаун.
   - Периодическое изменение климатических условий, -  объяснил  новичок.  -
Сейчас, как я вижу, у вас зима. Но потом придет весна, станет  теплее,  снег
начнет таять, и наступит лето. Потом - осень и снова зима.
   Бисаун и Марсал удивленно переглянулись.
   - Здесь всегда зима, - сказал, обращаясь к  новичку,  Марсал.  -  И  снег
никогда не тает.
   Откинувшись назад, старик привалился спиной к стене и с интересом,  будто
только сейчас разглядел его по-настоящему, посмотрел на новичка.
   - Я даю тебе имя Харп, - торжественно провозгласил он.
   - Почему Харп? - удивленно приподнял бровь новичок.
   - Потому что, мне кажется, это  имя  соответствует  твоему  характеру.  -
Бисаун степенно огладил бороду с таким видом, будто сказал что-то  в  высшей
степени значимое.
   - Бисаун всем дает имена, - добавил Марсал.
   - Ну что ж, Харп так Харп, - весело и беззаботно улыбнулся новичок. - Имя
ничуть не хуже других. Вот когда я вспомню свое настоящее имя...
   - Свое имя ты уже никогда не вспомнишь, - не отрывая взгляда от смеющихся
глаз Харпа, медленно покачал головой старый Бисаун. - Лучше и  не  думай  об
этом. Я не встречал еще ни одного человека, которому  удалось  бы  вспомнить
свое имя. Или хоть  что-нибудь  из  своей  прошлой  жизни.  У  каждого  есть
какие-то воспоминания,  но  они  имеют  отношение  только  к  тем  или  иным
профессиональным навыкам. Ничего личного. Забудь о прошлом  -  его  нет.  Ты
только сегодня появился на свет.
   Улыбка не исчезла с лица Харпа, но  сделалась  похожей  на  сардонический
оскал.
   - Люди не появляются на свет взрослыми, - медленно произнес он.
   - А как появляются на свет люди?  -  с  любопытством  посмотрел  на  него
старик.
   - Известно как...
   Харп бросил быстрый взгляд через плечо на Халану.
   Женщина стояла возле металлического котла, на плоскую крышку которого она
поставила таз с вмерзшей в лед красницей. Время от времени она наклоняла таз
и сливала талую воду в ведро.
   - Детей должны рожать женщины, - уверенно заявил Харп.
   - Согласен, - чуть наклонил голову Бисаун. - Но происходит это не  здесь,
а где-то в другом месте. Тебе известно, как ты сюда попал?
   - Я не знаю, - подумав, покачал головой Харп.
   - И никто не знает, - заверил его старик. - Но тем не менее в мире вечных
снегов регулярно появляются люди, чаще  всего  в  возрасте  от  двадцати  до
сорока пяти лет, совершенно ничего не помнящие о своей  прошлой  жизни.  При
этом каждый из них имеет при себе стандартный набор вещей,  необходимых  для
того,  чтобы  выжить  здесь.  -  Бисаун  указал  на  вещи  из  мешка  Харпа,
разложенные на столе. - Так было  всегда  и  так  будет  до  тех  пор,  пока
существует этот мир.
   - А естественным образом дети в вашем мире рождаются?  -  поинтересовался
Харп.
   - Если такое когда и случалось, мне об этом ничего не известно, - покачал
головой Бисаун. Продолжая, он понизил голос:
   - Шесть пятидневок тому назад у Халаны должен был появиться  ребенок.  Но
Татаун, отец ребенка, отправился за красницей  и  бесследно  пропал.  Халана
очень переживала... Кроме того, у нас начала портиться  закваска.  Чтобы  из
закваски получалась полноценная пища, ее необходимо периодически  обновлять,
а у нас  давно  не  было  такой  возможности.  Только  красницей  кое-как  и
перебиваемся... В общем, мальчик Халаны родился мертвым.
   Харп чуть наклонил голову к плечу и задумчиво постучал пальцами по столу.
   - Я понимаю, что вопросов у тебя много,  -  продолжил  Бисаун.  -  Однако
давай для начала решим тот, который интересует всех: ты остаешься с нами?
   - А у меня есть выбор? - прищурившись, посмотрел на старика Харп.
   - Честно признаться, выбор у тебя невелик. - Бисаун взял со стола компас,
покрутил его в руках, пренебрежительно хмыкнул и положил на  место.  -  Тебе
нужно где-то жить. Дом может обеспечить едой и  теплом  пять-шесть  человек.
Кроме тех хибар, что занимают "снежные волки", неподалеку от  нас  в  снегах
прячутся еще двенадцать домишек вроде нашего. Но в некоторых из них  жильцов
даже больше, чем нужно. А в нашей хибаре после исчезновения Татауна как  раз
появилось свободное место. Есть еще поселок на юге, десять  домов.  Кто  там
живет, мы не знаем. Его обитатели избегают контактов  с  другими  людьми.  А
"снежные волки", как-то раз попытавшиеся было  сунуться  туда,  очень  скоро
вернулись. И многим из них мне пришлось зашивать раны.
   - А "снежные волки"? Чем они промышляют?
   - Периодически совершают набеги на близлежащие дома. Забирают еду, теплую
одежду и вообще все, что сочтут нужным. Случается, что  и  женщин  уводят  с
собой... Кроме того,  "снежные  волки"  считают  своим  неотъемлемым  правом
забирать все, что приносят с собой новички. Так что имей в виду, если решишь
остаться с нами, тебе придется постоянно прятаться. А если  "снежные  волки"
найдут тебя... Ну, тут уж я не  берусь  сказать,  чем  это  закончится...  С
другой стороны, ты можешь сам присоединиться к "снежным волкам". Ты  молодой
и сильный мужчина - таких они охотно берут к себе.
   - А ты? - Харп посмотрел  на  Марсала.  -  Почему  ты  не  стал  "снежным
волком"? Марсал смущенно потупил взгляд.
   - Я не смог пройти обряд посвящения, - едва слышно пробормотал он.
   - И в чем же заключался этот обряд? - удивленно приподнял бровь Харп.
   - Ну... - Марсал глубоко вздохнул и на несколько секунд задержал дыхание,
набираясь решимости. - Нужно было доказать, что ты настоящий мужчина.
   - А у тебя с этим проблемы? - в голосе  Харпа  прозвучала  едва  уловимая
насмешка.
   Марсал бросил на Харпа ненавидящий взгляд из-под бровей.
   - Нет. Но то, как это принято делать у "снежных волков"...
   - "Снежные волки" выгнали Марсала на мороз босым и в одном нижнем  белье,
- пришел на помощь Марсалу старик. - Ему еще повезло, что  он  провалился  в
лаз снежного червя (там все же не так холодно, как наверху), где на  него  и
наткнулся Татаун.
   - Ага, - задумчиво  кивнул  Харп.  -  Выходит,  все  здравомыслящие  люди
считают, что во всех отношениях выгоднее присоединиться к "снежным  волкам",
чем прятаться от них.
   - Я бы так не сказал, - ответил Бисаун. - Татаун сразу же решил  остаться
у меня.
   - И у него не было проблем со "снежными волками"?
   - Были. Пришлось отдать им почти все из вещей Татауна. Они  оставили  нам
только свежую закваску и теплую одежду.
   - Должно быть, с их стороны это было очень мило, - усмехнулся Харп.
   - Другим не оставляют и этого, - мрачно заметил Марсал.
   - Почему же для Татауна было сделано исключение?
   - Потому что он решил остаться именно в моем доме, -  с  серьезным  видом
ответил старик. - Я единственный лекарь  в  округе.  А  ведь  даже  "снежные
волки", случается, болеют. Поэтому они  делают  мне  некоторые  поблажки.  А
после того случая, как кто-то из них попытался  лечиться  самостоятельно  и,
наглотавшись пилюль по собственному выбору, едва не  умер,  "снежные  волки"
стали регулярно снабжать меня аптечками из вещевых мешков новичков.
   - Ты думаешь, мне не удастся договориться со "снежными волками"  так  же,
как Татауну, отдав им часть вещей? - спросил Харп.
   - Не удастся, - уверенно покачал головой Би-саун.  -  Потому  что  ты  не
согласишься на их условия.
   - Пожалуй, ты прав, старик, - подумав, кивнул Харп. - В этом мире, как  я
посмотрю, жизнь не так-то проста, и я не собираюсь отдавать кому  бы  то  ни
было то, что мне самому необходимо.
   - Значит, ты остаешься у нас? - Марсал с затаенной надеждой посмотрел  на
Харпа.
   "Снежные волки" - конечно, серьезная проблема. Но, в конце концов,  и  ее
можно решить. Зато теперь Марсал надеялся,  что  с  появлением  в  доме  еще
одного молодого крепкого мужчины жизнь станет чуточку легче. Хотя бы  такой,
какой она была при Татауне. И еще Марсал был безмерно горд, что  именно  ему
удалось увести у "снежных волков" новичка.
   - Я останусь. Если только ни у кого нет возражений.
   Харп посмотрел сначала на Бисауна, который был старшим в доме. Дождавшись
от старика степенного, неспешного кивка, он перевел взгляд на Марсала.