.. Если позвонит такая Риточка, скажи, что номером  ошиблась,  и  в
этой квартире  испокон  веков  проживает  инвалид  Крымской  кампании  Сидор
Охримович Голопупенко... А если позвонит Лиза, зови ее  сюда  и  трахай,  не
обидится... Стоп, ты эскортовские обычаи знаешь?
   - Откуда?
   - Сначала завалится охранничек, посмотреть, в какие руки отдает ляльку, -
вдруг тут извращенцев полна хата... Сунешь ему бабки.  Ставка  нынче  триста
пятьдесят за  час,  из  этого  и  исходи.  А  если  она  потом  с  тебя  еще
вьщыганивать будет, пошли на все буквы, пусть видит, что  порядки  знаешь...
Усек?
   - Усек, - кивнул Родион.
   - Ну, удачи! И в бизнесе, и вообще! - он тряхнул  руку  Родиона  и  бодро
выскочил, с грохотом захлопнув за собой дверь.

   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
   Гангстер и гетера
   Оставшись в одиночестве, он какое-то время сидел на кухне, привыкая  и  к
этому одиночеству, и к неожиданной свободе. Впервые за много лет он оказался
полным хозяином в квартире,  где,  кроме  него,  никого  другого  не  будет.
Откровенно признаться, не вполне и представлял, что делать, с чего начать.
   Вынул  пистолет,  выщелкнул  обойму,  уже  привычно   клацнул   затвором.
Германская игрушка матово отсвечивала черным, лежала  в  руке,  словно  была
изготовлена специально для него, под его пальцы - симбионт из фантастических
романов,  право...  Он  приставил  дуло  к  виску,  испытав  прилив  приятно
щекочущего нервы сладкого ужаса. Нажал на  спуск.  Негромко,  четко  щелкнул
боек, дуло совсем легонечко ударило в висок - едва заметный толчок...  Криво
усмехнувшись,  передернул  затвор  вновь,  вышел  в  комнату.  Прицелился  в
высунувшего язык распатланного Эйнштейна, аккурктно подвел мушку  под  линию
бровей и процедил вполголоса:
   - Теория относительности, говоришь? Гений, говоришь?
   Нажал на спуск. Отец теории  относительности  получил  воображаемую  пулю
аккурат  промеж  бровей,  чем-то  неуловимо   смахивающих   на   незабвенные
брежневские.
   Направился назад в кухню, пытаясь по-ковбойски  крутить  пистолет  вокруг
указательного пальца. Получалось плохо - наверняка настоящий  тяжелый  кольт
так не покрутишь, режиссеры вестернов дурили нашего брата...
   Вылил в рюмку остатки черемуховой, выпил залпом  и  еще  несколько  минут
сидел, играя разряженным пистолетом. Потом  звонко  вогнал  обойму,  положил
"Зауэр" на угол стола, долго смотрел на него, вспоминая оба гоп-стопа,  пока
не ощутил некое  неудобство.  Правда,  причину  неудобства  установил  очень
быстро.
   Джинсы топорщились шалашиком, в точности, как  тогда  в  ванной.  Женщину
хотелось так остро, что поясницу свело сладким ознобом. Положительно, в этом
плане пистолет на него влиял самым благотворнейшим образом, душа  радовалась
и пела что-то бравурное...
   Без особых, в общем, колебаний он пошарил по карманам и достал  листок  с
телефонами.  Вышел  в  комнату,  собрался  было  набрать  первый  номер,  но
спохватился и накрутил свой собственный.
   - Да? - почти моментально откликнулась Зоя, словно сидела возле  телефона
и ждала звонка.
   - Это я, зайка...
   - А-а... - в голосе дочки определенно прозвучало разочарование.
   - Что, разочаровал? - спросил он, криво усмехнувшись своему  отражению  в
зеркале.
   - Да девчонки должны были позвонить, я и жду...
   - Мама дома?
   - Нет, она ж сегодня поздно будет, у них там партнеры приехали...
   "Вот и ладушки, - мстительно подумал он. - У вас, мадам деловая  женщина,
партнеры, а у нас, понимаете ли, партнерши  на  горизонте..."  И  постарался
придать голосу максимум непринужденной веселости:
   - Ну раз такое дело, я тоже припозднюсь. В аэропорт съезжу. Так  и  скажи
маме...
   - Ага, - откликнулась Зоя не без насмешки, - Удачи и процветания частному
бизнесу...
   Нажав на рычаг, он посидел немного, не вешая трубки,  закурил,  откинулся
на спинку кресла и вальяжным тоном произнес, чуть морщась от  зудящих  возле
уха монотонных длинных гудков:
   - Портье? Это Малькольм из шестьсот пятидесятого. Ужин на двоих в  номер.
Когда приедет мисс Шарон Стоун, проведите ее ко мне немедленно...
   Зачем-то придавив рычажок, словно и впрямь на том  конце  провода  только
что был живой собеседник,  набрал  номер  -  медленно,  старательно,  ощущая
некоторую робость, прокашлялся громко, прижал трубку к  уху.  После  второго
гудка откликнулся женский голос:
   - Вас приветствует фирма "Катрин",  мы  очень  рады,  что  вы  обратились
именно к нам... - и голос выжидательно замолк.
   Родион тоже молчал, совершенно не представляя, с чего начать. .
   - Алло? - вновь зазвучал вежливый и приятный голос. - Вы  хотели  попасть
именно к нам?
   Диспетчерша - или как она там у них зовется - явно пыталась облегчить ему
задачу, возможно, у них для таких ситуаций был давно уже наработан опыт...
   - Да, мне порекомендовали... -  произнес  он,  прямо-таки  содрогаясь  от
беспомощного стыда.
   - То есть, вы знакомы с условиями и заведенным порядком? - она заговорила
чуть быстрее.
   - Да, знаком...
   - И сколько дам вы собираетесь пригласить?
   - Одну, - сказал Родион, зачем-то отводя взгляд от телефона.
   - У вас будут какие-нибудь особые пожелания?
   - Простите, а... блондинку можно? (в голове у него, видимо, прочно засела
Шарон Стоун, как-то само собой с языка сорвалось...)
   - Ради бога, так и запишем... Еще что-то?
   "А, ладно, - подумал он, мысленно махнув рукой. - В конце концов, рынок и
товарно-денежные отношения, не милостыню я у вас  прошу..."  Шумно  выдохнув
сквозь зубы, сказал медленно:
   - Мне бы, пожалуйста, что-нибудь не особенно вульгарное... Понимаете?
   - Ну разумеется, господин, - бодро  откликнулся  голос.  -  Все  понятно,
принято, называйте ваш адрес...
   Положив трубку, он обнаружил, что весь вспотел,  словно  в  сауне.  Долго
вытирал платком лицо и  голову,  потом  принес  сумку  из  прихожей  и  стал
решительно выкладывать на стол запасенные для домашнего банкета  деликатесы.
Обойдется Мадам Деловая, там у них сейчас наверняка стол уставлен еще богаче
- если и в самом деле деловой банкет, если не наврала...
   Смешно, но Родион почувствовал себя, как в старые времена,  когда  торчал
на углу возле института или возле идиотской белой стелы с огромными  буквами
ШАНТАРСКИЙ ПОЛИТЕХНИЧЕСКИЙ, с замиранием сердца и электрическим щекотанием в
крови ожидая, когда знакомо застучат каблучки и  появится  первокурсница  по
имени Лика - юная, нетронутая и желанная, еще не его, еще ничья, и ничего не
решено, не предугадано... Минутная  стрелка  тащилась  невыносимо  медленно,
словно прилипла к циферблату, он в конце концов свернул голову  дорогонькому
"Реми Мартин", аккуратно отложил  золотистый  колпачок,  налил  себе  полную
рюмку и жахнул одним глотком - лишний раз убедившись,  что  все  алкогольные
напитки, независимо от цены, есть не более чем спирт с  добавками,  если  не
знать заранее, что хлещешь, разницы и не почуешь, в общем... Но по  жилочкам
прошло приятное тепло, он почувствовал себя увереннее, и прежде чем  открыть
дверь на длинный звонок, опрокинул еще рюмку, зажевал торопливо откромсанным
пластиком копченой осетрины  -  и,  поворачивая  головку  замка,  постарался
придать  себе  безразличный,  уверенно-господский  вид  скучающего  плейбоя,
видавшего и не такое. Перед  ним  стоял  очередной  Кожаный  -  конечно  же,
короткотриженный, уверенный в себе скот, широкоплечий и гладкомордый  хозяин
жизни... В ладонях засвербило от шального желания сунуть ему ствол под нос и
заставить поплясать на полусогнутых...
   - Вечер добрый, - сказал визитер вполне вежливо. - Блондинку заказывали?
   Родион от всей души надеялся, что кивнул весьма даже барственно:
   - Было такое дело.
   - Разрешите... - парень ловко протиснулся мимо него в прихожую,  заученно
двигаясь, заглянул в кухню, в комнату, мимоходом распахнув  двери  ванной  и
туалета. - Ну что ж, хозяин, все путем - никаких косячников, чисто...
   - Кого? - машинально спросил Родион.
   - Ну, ежели не знаете, и объяснять не стоит, не к ночи будь помянуты... -
он без малейшего смущения протянул руку. - Либо в рублях, либо в  валюте  по
курсу Эмэмвэбэ, лишнего не насчитаем, но и свое законное из глотки вырвем...
- кинув быстрый взгляд на сложенные пополам  сотенные,  сунул  их  в  карман
мешковатых джинсов, посмотрел на часы. - Значит, ровно в восемнадцать  сорок
шесть, сверим часы, я вам в дверь безжалостно тарабаню и увожу лялечку...
   Родион все тем  же  барственным,  как  он  надеялся,  тоном  с  растяжкой
произнес:
   - А если мне, простите, захочется еще пообщаться?
   Кожаный парнишка бросил на него быстрый взгляд, в котором мелькнула явная
насмешка:
   - Первый раз имеете дело с эскортом, господин  хороший?  Какие  проблемы,
заплатите еще, только и делов - и продолжайте, пока деньги не кончатся,  все
для клиента... Ну, я полетел, сейчас девочка поднимется,  готовьте  цветы  и
фанфары...
   - Дверь я не закрываю, значит? - спросил Родион непонятно зачем.  Он  уже
прекрасно  понимал,  что  не  получилось  "скучающего   барина",   что   его
расшифровали в одночасье...
   - Да уж конечно, зачем закрывать? - Парень обернулся и  подмигнул:  -  Не
робей, мужик, когда-то  надо  и  эскорт  попробовать,  зато  потом  сто  лет
рассказывать будешь...
   Родион  вернулся  в  комнату,  сердито  налил  коньяка  до  краев.  Он  с
превеликим   удовольствием   бросил   бы   эту   затею,   но   поздно   было
останавливаться, будешь выглядеть вовсе уж заскорузлым совком  и  идиотом...
Посмотрел на себя в зеркало, пытаясь понять, что в нем отличается - вроде бы
и ничего, те же джинсы и куртка, часы не  хуже,  лучше  даже,  чем  у  юного
сутенера, а вот поди ж ты, будто клеймо на лбу: СОВОК...
   В прихожей послышались  легкие  шаги.  Вошла  светловолосая  -  крашеная,
конечно, - девушка в джинсовом костюмчике и тесной  черной  футболке,  ловко
скинула кроссовки, зацепив задники носками,  на  миг  задержалась  у  двери,
окидывая комнату  быстрым  взглядом.  Потом  столь  же  мимолетно-оценивающе
смерила Родиона взглядом с ног до головы, склонила голову к правому плечу, к
левому, улыбнулась непринужденно:
   - Привет.
   Сунув  руки  в  карманы  распахнутой  курточки  (позволившей  моментально
определить, что лифчиками нимфа по вызову решительно пренебрегает, но отнюдь
не оттого, что природа ее обделила приманчивыми возвышенностями),  танцующим
шагом прошлась по комнате, мимоходом скользнув взглядом  по  книжной  полке,
покачалась с пятки на носок, подошла почти вплотную и без малейшего смущения
поинтересовалась:
   - Какие будут пожелания?
   Он молча пожал плечами, испытывая нешуточную  неловкость.  При  всем  его
изрядном  опыте  самого  тесного  общения  с   прекрасной   половиной   рода
человеческого предстоящее чуточку смущало по причине полной новизны.  Трудно
было с маху свыкнуться с мыслью, что эту  совершенно  незнакомую  красоточку
можно использовать с ходу как душе угодно, без всяких вступлений и прелюдий.
Или положены какие-то минимальные прелюдии? Должен  же  и  здесь  быть  свой
этикет? Или положено браво командовать ей: "В койку!"? Сама  она  что-то  не
спешит раздеваться...
   -  Эй,  я  вообще-то  не   кусаюсь,   -   сказала   блондинка   абсолютно
непринужденно, с видом величайшего терпения. Было в ней что-то  от  опытного
врача. - Отчего же такая остолбенелость? Хотя,  ежели  это  вам  необходимо,
сэр, - то клиент всегда прав... Куснуть? Называйте точный регион...
   Мордашка у нее была смазливая и определенно лукавая. Он представлял  себе
этих совсем другими. У Родиона создалось впечатление, что крайне невинные на
вид серые глазищи - глаза у нее красивые, ничего не  скажешь  -  успели  его
просветить неким рентгеном, навесив некий ярлычок, классифицировав в  сжатые
сроки. И никакого удовольствия, конечно, эта  догадка  не  доставила,  вовсе
даже наоборот. Он сердито отвернулся к столу - и наконец нашел выход:
   - Выпьешь?
   - С полным нашим удовольствием, - вздохнула она облегченно, уселась, сняв
предварительно курточку и перекинув ее через спинку кресла. Голые руки  были
красивые. - А я уже решила, ты немой... Нет, плесни лучше коньячку. Спасибо.
Всякое видела, но вот немые интеллигенты ни разу не попадались  -  наоборот,
говорливые, как спятившие репродукторы...
   - А почему обязательно - интеллигент?
   Девушка подняла левую руку, растопырила  пятерню  и  правым  указательным
стала загибать пальцы, начиная с большого:
   - Книги - раз. Многозначительная подборка: бульварщины  почти  нет,  зато
классики теснятся рядами и колоннами в виде собраний сочинений...  Классика,
история, нечто техническое... ага, программирование. Иконы -  два.  Верующий
эти полдюжины икон держал бы на божнице, как полагается, а  вот  интеллигент
именно так и развесит по стенам, как у  тебя  имеет  место  быть  -  в  виде
чистого украшения, там и сям...  Эйнштейн,  бережно  застекленный  -  три...
автографа нет ли, случаем? Нет. Я у одного видела портрет Ленина - так  вот,
был он с автографом, совершенно ленинским почерком. Прикол,  конечно,  но  с
фантазией... Облик твой при бородке  и  очках  -  это  четыре.  Все,  вместе
взятое... - она фыркнула. - Похожа я на телепатку? Ладно, не бери в  голову.
Я, конечно, девочка неглупая, но признаюсь  тебе  честно:  этаким  озарениям
обязана в первую  голову  тому,  что  с  младенчества  в  схожих  интерьерах
обитала. Хватило времени уяснить кое-какие закономерности. Такая вот девушка
с прошлым. Можно выразиться, гетера, а не шлюха. Улавливаешь разницу?
   - И философскую беседу поддерживать сможешь?
   - Запросто, - ослепительно улыбнулась она. - Если есть такая потребность,
намекни.
   - Да вроде бы нет... Неужели приходится?
   - Боже ты мой, чего в этой жизни не бывает... В  прошлом  месяце,  ты  не
поверишь, битый оплаченный час сидела  и  слушала,  правда,  не  философскую
лекцию, а жуткую историю про то, как мой клиент, бедован качавый, так  и  не
довел до конца общую теорию гравитации  -  сначала  завистники  из  парткома
мешали, потом перестройка и упадок науки, потом и вовсе  стали  из  соседней
квартиры  пускать  невидимые  оглупляющие  лучи,   американские   конкуренты
старались, видите ли. Нобелевскую премию хотели перехватить... Я еще  налью?
Коньячок  у  тебя  настоящий...  Даже   оскорбительно   было   чуточку   для
профессионального самолюбия: сижу я в самом эротическом мини, тряпок на  мне
лишь самую чуточку побольше, чем на Венере Милосской,  а  этот  непризнанный
гений смотрит сквозь меня дикими глазами, пальцем в воздухе формулы выводит,
а из-за стены опять американские лучи начали шпарить, что  твой  гиперболоид
инженера Гарина... Уж лучше бы трахнул. Давай я рыбку порежу красиво? Ты  ее
обкромсал абы как... В общем, не помню, как  в  дверь  и  вышла.  Ты  ничего
такого непризнанного не строгаешь по ночам? Вот и молодец.  Прозит!  У  тебя
рюмочки побольше не найдется? А то у меня после  вчерашнего  общая  энтропия
организма... Ага, спасибо.
   Как  он  ни  приглядывался,  не  мог  усмотреть   ничего,   напоминавшего
пресловутую печать порока. Порочного в ней не было ни  на  копеечку,  а  вот
притягательного имелось в избытке - фигурка  идеальная,  джинсы  в  облипку,
словно только что вышла в  них  из  воды,  соски  оттягивают  тонкую  черную
материю, вульгарности в умело накрашенном  личике  не  больше,  чем  следует
ожидать по нынешним временам. Когда она тянулась через весь стол  за  ножом,
оказалась совсем рядом, он вдохнул приятный запах незнакомых духов и  чистой
кожи с едва уловимой примесью свежего пота, скорее возбуждающей. Родиона  ее
вид отчего-то разозлил. Она сидела совершенно непринужденно, хозяйничала  за
столом так, словно жила здесь сто лет, безмятежно болтала...  Он  не  ощущал
своего превосходства, вот в  чем  дело.  Никак  не  мог  почувствовать  себя
хозяином  купленной  шлюхи.  И  начинал  злиться.  Смотрел  на   накрашенные
бледно-сиреневой помадой (его любимый цвет) губы  и,  чтобы  настроиться  на
нужный лад, пытался представить, что она проделывала этими губками -  может,
не далее чем час назад.
   - Много пью или много жру? - спросила она с легонькой гримаской. - У тебя
укоризна во взоре...
   - Да нет, что за глупости... - пожал он плечами. - Тебя как зовут-то?
   - Изольда.
   - А серьезно?
   - Смеяться не будешь? Соня. Папочка удружил, в честь великого  математика
Софьи Ковалевской. Как в воду смотрел...
   - Почему?
   - Так это же была сучка, каких поискать. Читала я про нее кое-что... Ради
высокой науки бросила  муженька  и  спуталась  с  немецким  профессором,  но
поскольку немцы нация расчетливая, содержать ее хахаль не спешил, и  Софочка
вовсю тянула с брошенного мужа. Он, бедняга, давал по слабости русской души.
А потом втянула его в коммерцию, в  каковой  он  не  разбирался  совершенно,
поскольку сам был  не  просто  ученым,  а  основоположником  целой  науки  -
эволюционной палеонтологии. Слышал про такую?
   - Не доводилось.
   - Я, честно говоря, сама плохо представляю, что это за наука такая, но он
везде значится ее основателем, точно. Вот, и довела его до того,  что  он  с
собой покончил в неполные сорок. Это основатель-то. Каково? Такая вот Софья.
Нет, конечно, баба была  талантливая,  но  во  всем  остальном  -  сучка  по
жизни... А тебя как зовут?
   - Родион.
   - Нет, серьезно?
   - Серьезно.
   - Ра-ри-тет,  -  протянула  она.  -  В  жизни  не  встречала  ни  единого
Родиона... А что, тебе идет. - Улыбка у нее стала чуточку пьяной. -  Вылитый
Родион. Твое здоровье! Это значит, Родик, а?
   - Надо полагать, -  сказал  он,  чувствуя  себя  совершеннейшим  идиотом.
Девчонка никак не стремилась облегчить ему задачу, сидела с видом принцессы,
приглашенной на званый ужин.
   От тупой безысходности он налил и себе в большую рюмку, жахнул, как воду,
почувствовал, что начинает хмелеть, запихнул в рот изрядный кусок  осетрины,
заработал челюстями.
   - Вот только кое-что, убей меня, не стыкуется, - вдруг  сказала  Соня.  -
Чересчур уж  шикарный  достархан  для  простого  советского  интеллигента  -
икорка, осетринка, все прочее, коньячок за триста штук... Ты  что,  зарплату
наконец получил за последний год или старушку-процентщицу угрохал, как  твой
знаменитый тезка? Чем вообще занимаешься, если не секрет?
   - Граблю, - неожиданно для себя сказал он. Хмель бродил в голове  жаркими
волнами, но дело было даже не в спиртном, а в яростном желании выломиться из
той ничтожной клеточки, в которую его, нет сомнений, поспешили занести и эта
девица, и ее сутенерчик. Он хотел быть другим, новым, он имел на это  право,
черт возьми, уже поднялся над быдлом...
   - Бывает, - ничуть не удивившись, кивнула Соня, налила себе еще.  -  Тоже
занятие,  если  не  попадаться...  А  кого  грабишь,  если   не   секрет   -
телефоны-автоматы?
   Он решительно встал, шумно отодвинув  стул,  вышел  на  кухню  и  тут  же
вернулся, подбросил на ладони пистолет:
   - Да нет, Сонечка, немного  повыше  летаю...  Вот  теперь  на  ее  личике
наконец-то заиграли именно те эмоции, которых он ждал - подобралась, глянула
с некоторой опаской:
   - Покажи?
   - Да пожалуйста, -  сказал  он  покровительственно,  выщелкнул  обойму  и
положил пистолет ей в руку.
   - Настоящий...
   - Квартира не моя, кстати, - сказал он, всерьез  ощущая  себя  сильным  и
решительным. - Снимаю я эту квартирку, знаешь ли...
   - Круто, - заключила  она  без  улыбки.  -  Сунь  эту  штуку  куда-нибудь
подальше, ладно? А кого грабишь?
   - Тех, у кого деньги дурные... - сказал он, спрятав  пистолет  в  стол  и
усевшись напротив нее. - Не старушек же...
   - Робин Гуд, стало быть?
   - Да как тебе сказать... - он кивнул в сторону стола. - А тебя  это  как,
нисколечко не удивляет? .
   - Ну, не особенно, - призналась она. - Всякого  насмотрелась.  Но  сердце
мне подсказывает, что ты все же из интеллигентов произошел, а? Поднялся  над
св