лучаях  нельзя  спешить.  Он  спокойно
дождался, пока они вошли в лифт, въехав туда первым. Затем переложил записку
в карман, решив,  что  прочтет  ее  позже.  Его  внимание  привлекли  бурные
восторги Жоакина. В каком-то из журналов он прочел  рекламное  объявление  о
новой  инвалидной  коляске,  сконструированной  каким-то   особым   образом.
Сидевшие в  ней  инвалиды  могли  регулировать  не  только  скорость,  но  и
самостоятельно подниматься и садиться в эту коляску.  Она  обладала  нужными
захватами и была  полностью  механизирована.  Жоакину  так  понравилось  это
объявление, что он начал горячо убеждать Инес в приобретении подобного чуда.
   Бернардо, который вообще был против того, чтобы  Жоакин  летел  вместе  с
ними,  недовольно  слушал  восторженные  высказывания  марокканца.  Ему   не
нравилось, что врач предлагал заказать еще одно  инвалидное  кресло,  словно
намекая, что он пробудет в нем не один месяц. Они вышли из лифта.
   - Не нужно мне никакой новой коляски, - раздраженно  сказал  Бернардо,  -
мне и в этой очень хорошо.
   - Поймите, сеньор Гильермо, - мягко убеждал его Жоакин, -  это  последняя
разработка, лучшая модель. Там вообще все механизировано.  Вам  не  придется
прибегать к помощи людей. По-моему, вам следует согласиться.
   - Действительно, - сказала Инес, - может, закажем такую коляску?
   - Для чего, - разозлился Бернардо, - вы думаете, я  буду  сидеть  в  этом
кресле всю свою жизнь? Я его скоро вообще выброшу.
   - Но пока вы в нем сидите, сеньор Гильермо, - сказал с какой-то натянутой
улыбкой Жоакин, - давайте я закажу вам  эту  экспериментальную  модель.  Она
просто уникальна, уверяю вас.
   - Нет, - отрезал Бернардо, - в  какую  сторону  нам  нужно,  направо  или
налево?
   - Сеньор Гильермо, - сказала вдруг Габриэла, -  может,  вы  действительно
согласитесь на новое кресло? Вам будет в нем гораздо удобнее.
   Бернардо не хотелось огорчать девушку хоть каким-то отказом.
   - Заказывайте ваше кресло, Жоакин, - сказал он, посмотрев на врача.
   Тот напряженно, даже слишком напряженно  ждал.  Видимо,  сказывалось  его
собственное самолюбие хирурга.
   - Я закажу его прямо сейчас, - сказал Жоакин, - они доставят нам  его  на
Кубу. Здесь есть их региональные адреса. Он заспешил в обратную сторону.
   - Только возвращайтесь быстрее, - крикнула  ему  вслед  Инес,  -  самолет
улетает через сорок минут!
   Они подошли к стойке, где проверялись паспорта и билеты. У всех троих уже
были посадочные талоны. Пограничник проставил печати и вернул им паспорта.
   - Счастливого пути, сеньора Контрерас, - улыбнулся он Инес.
   И хотя она была старше девушки на двадцать с лишним  лет  и  годилась  по
возрасту ей в матери, она привлекала внимание к  себе  гораздо  больше,  чем
молодая и объективно красивая Габриэла. Видимо, в  мужчинах,  смотревших  на
Инес, срабатывало подсознание. Уверенная  в  себе,  решительная,  энергичная
женщина представлялась куда лучшим партнером, чем растерянная  и  напуганная
молодая девушка. Впрочем возможно, это были чисто субъективные моменты  и  к
пограничнику совсем не относились.
   При посадке в самолет их наконец догнал запыхавшийся Жоакин.
   - Заказал, - крикнул он, - самую последнюю модель!
   Доставят через два дня прямо в Гавану.
   Они прошли в салон первого класса, где кроме них было  еще  двое  мужчин,
очевидно, дипломатов.
   Бернардо въехал на своем кресле в салон и, развернувшись, встал у  входа.
Жоакин помог ему подняться и пересесть в большое кресло, предназначенное для
пассажиров первого класса. И затем покатил кресло в конец самолета.
   Пока женщины осматривались, Бернардо достал записку и быстро  ее  прочел:
"Связной будет ждать на Кубе. Пароль прежний".
   Он  удивленно  пожал  плечами,  разрывая   записку.   Оставалось   только
поражаться умению Сергея Валентиновича.  Откуда  он  мог  знать,  когда  они
вылетают в Гавану, если они сами это точно не знали и  лишь  вчера  поменяли
билеты на сегодняшнее число.  Воистину  его  наставник  был  Мастером  своей
профессии.
   Через полтора часа самолет приземлился в Гаване. Они наконец  прибыли  на
Кубу. Бернардо подумал, что всегда мечтал побывать именно здесь.

Часть III

Глава 22

   Он сидел на берегу бассейна, наслаждаясь табаком. Врачи  давно  запретили
ему курить, но он не обращал внимания на эти запреты,  продолжая  выкуривать
по две пачки в день. Хотя в последние годы  ему  было  достаточно  непросто.
Генеральской пенсии не всегда хватало даже на хорошие  сигареты,  не  говоря
уже обо всем остальном. Теперь, за последние несколько лет впервые выехав  в
загранкомандировку, он наслаждался давно забытым комфортом, хорошим  табаком
и лучшими сортами виски. Нужно отдать ему должное - никакой комфорт  не  мог
заменить ему работу, и, находясь в привычной стихии, он буквально купался  в
энергетике разведслужбы, испытывая наслаждение от разработки и  внедрения  в
жизнь хитроумных планов. Это должно стать его лучшей операцией, твердо решил
он для себя. Он покажет всем, как нужно  и  можно  работать.  Он  утрет  нос
соплякам, пришедшим вместо него в разведку.
   Правда, в одном случае уже произошел досадный сбой. Но  это  была  скорее
физиология, чем разведка. Он вызвал к себе в  номер  двух  девушек  из  тех,
которых заказывают на всю ночь, чтобы вспомнить былые  ощущения,  и  позорно
провалился. Девушки оказались опытными, они деликатно молчали и в меру своих
сил пытались помочь ему. Но когда не получается, значит, не получается.  Тут
уже никакая помощь не спасет положения.  Он  прогнал  их  почти  сразу,  как
только понял, что все попытки тщетны. И  всю  ночь  пил  не  переставая.  Он
впервые понял, что действительно постарел, очень сильно постарел. И  впервые
почувствовал  себя  стариком.  С  женой  у  него,  правда,  все   получалось
нормально. Может, это была просто наработанная привычка или  супруга  делала
вид, что все в порядке, щадя его самолюбие.
   Но мозги его работали, как прежде. Даже лучше, чем прежде. Он это  должен
доказать всем своим коллегам. Теперь, сидя на  берегу  моря  перед  огромной
бутылкой виски, в белых шортах  и  цветной  майке,  он  наслаждался  хорошим
табаком, уже осознав, что  про  красивых  женщин  ему  нужно  забыть  раз  и
навсегда. Правда, оставалась еще Ирина. Эта верная сука безотказна,  подумал
он. Он мог попросить и ее. Но не хотел. Унижение,  испытанное  ночью,  столь
сильно  поколебало  его,  что  он  боялся  проявить  слабость  перед   своей
сотрудницей и не хотел рисковать.
   Постарел, подумал он с внезапной  злостью.  Уже  постарел.  А  он  всегда
считал себя еще сравнительно нестарым человеком в хорошей физической  форме.
Природу не обманешь, подумал он. Ему уже столько лет.  Он  ведь  еще  помнил
приход "университетской  гвардии"  Шурика  Шелепина.  Тогда  из  КГБ  убрали
слишком одиозного Ивана Серова и вместо него  назначили  молодого  Шелепина,
которого  позже  сменил  не  менее   молодой   Владимир   Семичастный.   Оба
Председателя КГБ взяли резкий курс на омоложение кадров, начали  избавляться
от сталинских "чекистов", зачастую не имевших даже высшего образования.
   Но подлинным триумфом для КГБ стали годы  правления  Юрия  Андропова.  Ни
основатель  ВЧК  -  ГПУ  Феликс  Дзержинский,  ни  его   преемник   Вячеслав
Менжинский, никто  из  остальных  девятнадцати  руководителей  КГБ  СССР  не
продержался на своем посту столько,  сколько  сидел  в  кресле  руководителя
самой грозной и  самой  могущественной  спецслужбы  мира  Юрий  Владимирович
Андропов .
   Это были лучшие годы его жизни. На  разведку  не  жалели  никаких  денег.
Нелегалы засылались сотнями,  осведомители  вербовались  тысячами.  Миллионы
долларов  уходили  на  поддержку  зарубежных  левых  движений,  потенциально
поставлявших  массовую  агентуру  для  стран  советского  блока.   Советские
резиденты  во  многих  странах  мира  стали  фактическими  советниками  глав
государств, помогая проводить нужную для страны политику. Спустя  много  лет
появятся тысячи томов мемуарной литературы, где  успехи  советской  разведки
будут замалчиваться, искажаться и просто предаваться забвению. Но  на  самом
деле эпоха Андропова ознаменовалась невиданными достижениями его ведомства.
   И если во внутренней политике Андропов предпочитал не  доводить  дело  до
откровенного разрыва с Западом - избегая ненужных казней и репрессий, то  во
внешней политике основной упор был сделан на массовость  агентуры,  когда  в
ряде  стран  даже  среди  высших  военных  чинов  и  руководителей  разведки
оказались люди Кремля. Андропов стал  идеальным  руководителем  для  нового,
перестроившегося КГБ - умным, дальновидным,  интеллигентным  и  образованным
человеком. Именно при нем Чернов и сделал свою  головокружительную  карьеру,
став полковником, когда сумел отличиться в ряде  стран  Африки  и  Латинской
Америки.  Андропов  высоко  ценил  своего  сотрудника.  Когда  вместо   него
Председателем КГБ  стал  его  бывший  помощник  и  многолетний  руководитель
советской разведки Крючков, Чернов стал генералом.
   Теперь он ждал приезда Ирины, которая должна была сообщить ему  последние
новости из Мехико. За спиной послышались шаги. Он  даже  не  обернулся.  Все
равно  в  комнате  сидит  Митя  и  в  случае  необходимости  просто   уберет
неприятного гостя. Но по характерным ударам каблучков он понял,  что  пришла
женщина.
   - Здравствуй, Ирина, - сказал он, не поворачивая головы.
   - Вы видите затылком? - спросила женщина, подходя к  нему.  На  ней  было
легкое платье, роскошные черные волосы были рассыпаны по плечам.
   - Садись, - показал он ей на соседний стул.
   - Привет, Митя! - крикнула она, усаживаясь на стул. Появившийся на втором
этаже их небольшой виллы Митя, узнавший женщину, махнул рукой и снова  исчез
в своих апартаментах. Они сняли эту виллу  на  два  месяца  для  координации
действий всей группы.
   - Выпьешь виски? Холодное со льдом? - спросил старик.
   -  Давайте,  -  согласилась  Ирина,  -  жарко  очень.  Я,  пока  ехала  в
автомобиле, вся запарилась. Вы  были  правы  -  нужно  было  брать  закрытый
автомобиль с кондиционером. А  то  эти  открытые  седаны  хороши  только  на
рекламных роликах.
   - Когда ты выехала из города?
   - Четыре часа назад, - удивилась женщина. Старик налил ей виски,  положил
лед, протянул стакан. И когда женщина наклонилась, чтобы его  взять,  больно
дернул ее другой рукой за ухо.
   - Больно, - закричала Ирина. - Сергей Валентинович, больно ведь.
   - Не нужно врать, - удовлетворенно сказал он, - из Мехико до нашей  виллы
два с половиной часа езды. Терпеть не могу, когда мне врут. Скажи честно,  в
магазин заезжала?
   - Я в автомобильную пробку попала, в трафик, - пожала плечами женщина.
   -  Сейчас  я  попрошу  Митю  посмотреть  в  твоей  машине,  нет  ли   там
каких-нибудь пакетов.
   И только тогда Ирина очаровательно улыбнулась.
   - Вы же все  понимаете,  Сергей  Валентинович.  Я  купальник  себе  новый
искала. Вчера по телевизору рекламировали, вот я и решила заехать.
   - Ох, какая ты сука, Ирина, - ласково сказал Чернов, - каждый раз,  когда
с тобой сталкиваюсь, я думаю, откуда такие, как ты, стервы,  берутся.  Врешь
на каждом шагу.  А  про  мужчин  твоих  я  и  не  говорю.  Вчера  даже  Митю
соблазнила. А он вообще женщин не особенно жалует.
   - Это он вам сказал?
   - Это я догадался.
   - Придираетесь вы  ко  мне,  Сергей  Валентинович.  Но  ведь  стрелять  в
"Маркиза" мне поручили, а не вашему Мите. А если бы я  промахнулась  и  чуть
выше попала? Так и ходил бы наш "Маркизик" без своих яиц. А они у  него  то,
что надо.
   - С ним тоже спала?
   - А вы как думаете?
   - Ты хоть каталог составляй, чтобы не путать, сколько их у тебя. Раньше в
ПГУ КГБ таких, как ты, "ласточками" называли. Но они только и  годились  для
постели. А ты ведь офицер, одна из лучших моих учениц.
   Она рассмеялась, выпила виски, опрокинула стакан, поймала на  язык  кусок
льда и стала с наслаждением его грызть.
   И только потом сказала:
   - А вы помните, что мне сказали, когда меня в свою группу брали?
   - Столько лет прошло. Ты  ведь  тогда  совсем  девочкой  была.  Откуда  я
помню?
   - Вы сказали, что женщина - офицер ГПУ должна забыть про  брезгливость  и
спать с любым мужчиной, который может ей понадобиться. И кстати, сами меня в
эту ночь и проверили. Неужели не помните?
   - Не помню, - грубо ответил он, - у тебя на все готов ответ.
   Воспоминания о прошлой ночи, когда он показал себя столь  несостоятельным
мужчиной, нервировали его, вызывая раздражение.
   - Что у нас в Мехико? - спросил Чернов.
   - На асиенде убрали  наконец  этого  типчика  из  кубинской  разведки,  -
доложила Ирина, сама наливая себе следующую порцию виски,  -  его  застрелил
"Принц".
   - А как сам "Принц"? На него подозрения не пали?
   - Он говорит, что нет, но он пока сомневается,  полиция  продолжает  всех
проверять.
   - Что с Бернардо?
   - Он по-прежнему в  инвалидном  кресле.  Представляю,  как  он  мучается.
Сегодня утром они вылетели в Гавану. Фитину удалось передать ему записку.  В
салоне первого класса они были вчетвером.
   - Почему вчетвером? - встревожился Чернов. - Кто был четвертый?
   - Бернардо, его супруга, врач и девушка, дочь погибшего.  Инес  Контрерас
решила забрать ее с собой.
   - Ах, как некстати. Она портит нам всю  игру,  -  в  сердцах  пробормотал
Чернов, - что еще?
   - В салоне первого класса они смотрели журналы. Там летел и наш журнал. В
общем, нашли то рекламное объявление, но тут Бернардо стал валять дурака.
   - При чем тут Бернардо?
   - Он стал отказываться от нового кресла, начал злиться,  ругаться.  Фитин
слышал их разговор, "Маркиз", видимо, все перепутал.
   - Он не перепутал, - раздраженно поправил ее Чернов, - он  просто  ничего
пока не знает. Поэтому и не  хочет.  Сама  говорила,  что  ему  трудно  быть
инвалидом.
   - Ох,  Сергей  Валентинович,  не  доверяете  вы  своим  людям.  Я  всегда
удивляюсь, как вы работаете. Ничего и никому  раньше  времени  не  говорите.
Ведь и в Мадриде мне до самого последнего момента ничего не говорили.
   - Правильно делал. Потому что стрелять должен был Митя.  Но  они  жили  с
правой стороны здания отеля, а мы думали, что они  будут  с  левой.  Поэтому
пришлось  поручить  тебе.  Там  рядом  парламент  Испании,  могли  появиться
полицейские, а Митя, с его рожей и незнанием испанского языка, был бы первым
кандидатом на роль убийцы. Поэтому пришлось посылать  тебя.  Думаешь,  я  не
рисковал? Ты ведь стреляешь хуже, чем Митя. А если бы действительно в голову
попала? Или в живот? Кстати, стреляла ты не очень хорошо,  немного  смазала.
Ты ему только мякоть пробила, а кость целой осталась.  Стрелять  нужно  было
так, чтобы он инвалидом на всю жизнь стал, чтобы ты ему кость раздробила.  А
вместо этого ты его только пощекотала.
   - Поэтому он сейчас в инвалидном кресле? - злорадно спросила Ирина.
   - Еще не хватает, чтобы ты вообще в него не попала.
   - Могла бы и промазать.
   - Я бы тебе промазал. Сам подстрелил бы твою красивую ножку  вместо  ноги
Бернардо. Ты учти, если он провалится и "Принц" не сможет его подстраховать,
ты поедешь на Кубу. И тогда  там  тебе  придется  демонстрировать  все  свое
умение. Но это, правда, в крайнем случае. Я думаю, до этого дело не  дойдет.
Так, что там дальше было - они заказали новое инвалидное кресло?
   - Врач пошел и заказал. Ему Инес разрешила. А потом они все  вчетвером  и
улетели.
   - Ясно. Что у нас по встрече с этим полковником?
   - Будет ждать  нас  завтра  в  Тампико.  Как  договорились.  Там  никаких
изменений нет.
   - Ты в посольство наше звонила?
   - Конечно, как  вы  говорили.  Позвонила  и  спросила  насчет  Венесуэлы.
Сказала, что звоню по поручению "Чиновника".
   - Что они тебе ответили?
   - Сказали, что все отозваны в Москву. Все четверо. Сейчас рассматривается
возможность замены посла. И больше ничего.
   - Это тоже неплохо. Значит, отозвали всех четверых. Ты точно слышала?
   - Ну конечно. Они ведь по-русски говорили.
   - Тогда все, спасибо, Ирина, можешь отдыхать.
   - Сейчас я лучше вам свой купальник покажу, - кокетливо сказала  женщина,
исчезая в доме. Через  десять  минут  она  появилась  почти  раздетая,  лишь
переодевшись в новый купальный костюм.
   Правда, назвать эту узкую полоску на  теле  купальным  костюмом  было  бы
слишком большим несоответствием увиденному. Эта полоска скорее  подчеркивала
все прелести женщины, чем скрывала их. Согласно моде последних лет,  верхней
части у туалета, конечно, не было, и большие упругие груди  Ирины,  как  два
крупных, накачанных воздухом мяча, были обнажены.
   - Вам нравится? - спросила Ирина.
   - Не очень, - честно признался Чернов,  -  слишком  все  откровенно.  Нет
никакой тайны, все выпирает наружу. А в женщине должна быть тайна.  Иначе  с
ней просто хочется переспать и больше никогда в своей жизни не видеть.
   - Спасибо, - обиделась женщина, - это все, что вы мне можете сказать?
   - Ох, как жалко, - покачал головой Чернов. Он все-таки  не  сдержался  и,
подняв руку, сдавил ее правую грудь. - С такими данными ты, Ирина, могла  бы
стать супершпионом, русской Мата Хари. А вместо этого ты  спишь  с  Митей  и
обольщаешь глупых доверчивых мексиканских дипломатов.  Глупо  и  обидно.  Не
хочешь ты головой работать, привыкла работать тазом.
   Он отпустил руку и покачал головой.
   - А вы меня учите, - придвинулась к нему Ирина, -  вы  ведь  раньше  были
очень толковым учителем.
   - Поздно, - неожиданно сказал Чернов, - возраст у меня уже не тот,  -  и,
немного сгорбившись, уже не глядя на обнаженную женщину, он пошел в дом.
   Кажется, наш старичок сдает, подумала Ирина и, разбежавшись,  прыгнула  в
бассейн.
   Перевернувшись на спину, она увидела Митю, жадно наблюдавшего за  ней  со
второго этажа.
   - Митя, - закричала она, - иди  купаться!  И,  перевернувшись  на  живот,
поплыла в другой конец бассейна.

Глава 23

   Прозвучавший звонок больно ударил по нервам обоих.
   -  Сними  трубку,  -  предложил   Роджер.   Вильяме,   почему-то   боязно
оглянувшись, шагнул к телефону и снял трубку.
   - Да, это я, - сказал он несколько напряженным голосом, - какой Робинсон?
Уверяю вас... Он опустил трубку телефона...
   - Они видели, как ты вошел, - прошептал Боб, - просят,  чтобы  я  передал
трубку тебе.
   - Кто это?
   - Голос незнакомый, не знаю.
   - Давай мне трубку телефона, - решительно сказал Роджер, поднимая руку.
   Боб бросил ему трубку. Это был телефон японской  системы  "Панасоник",  и
она не была соединена проводами с основным аппаратом.
   - Я вас слушаю, - казалось, напряжение достигло своего пика.
   - Это мистер Робинсон? - лениво растягивая гласные, спросил незнакомец.
   - Кто говорит?
   - Это не так важно, - говоривший был, очевидно, из южных штатов, либо  из
Техаса, либо из Луизианы.
   - Что вам нужно? - терпеливо спросил Роджер.
   - Вы выйдете из дома и сядете в автомобиль. "Понтиак" уже стоит у  вашего
дома. Вас отвезут в нужное место,  где  вы  сможете  поговорить,  -  пояснил
незнакомец.
   - У меня другое предложение. Тот, кто так желает со  мной  разговаривать,
может приехать ко мне лично, сюда. Вы не считаете это справедливым?
   Видимо, на том конце говоривший посоветовался  с  кем-то  и  затем  резко
сказал:
   - Ничего не получится. Вы должны выйти из дома.
   - Идите к черту, - посоветовал Роджер.
   - Мистер Робинсон, у вас нет ни одного шанса, ни единого. Мы не  разрешим
вам уйти отсюда. Дом оцеплен. Если понадобится, мы готовы применить силу.
   - Тогда применяйте, - сказал Роджер, - только сначала  передайте  телефон
тому, кто стоит рядом с вами. Скажите господину Леймену, что я  хочу  с  ним
поговорить.
   В трубке наступило неопределенное  молчание.  Затем  послышался  знакомый
голос:
   - Здравствуй, Роджер.
   - Это ты, Эдгар? - спросил он, боясь ошибиться.
   - Да, я. Нам