Учти,  самое  важное  -  это  никаких
самостоятельных действий, никаких "вольных  танцев".  Нам  нужно,  чтобы  ты
четко выполнял все инструкции. Ясно?
   - Да.
   - До свидания. Увидимся в Мексике. Связной скажет, когда нужно лететь  на
Кубу. Не доверяй никому, кроме меня и того человека, который придет  к  тебе
от меня. Никому. Ни кубинской разведке, ни нашей. Что бы тебе  ни  говорили.
Наша операция настолько важна, что о ней знают всего несколько человек.
   - Понимаю, как обычно.
   - Пришли ко мне моего человека, - попросил на прощание Чернов.
   - Сейчас. - Он не сумел развернуться в этом  проходе  и  поехал  в  салон
первого класса задним ходом, стараясь двигаться как можно более осторожно.
   В  салоне  его  встретил  настороженный  взгляд  Альфредо.  Несмотря   на
полученное  снотворное,  он  сумел  каким-то  образом   проснуться.   Может,
сказалась многолетняя тренировка, а может, пива он выпил не так уж много.
   - Где вы были? - спросил Альфредо.
   - Ездил смотреть самолет, - пожал плечами Бернарде, - вы все  заснули,  а
мне было скучно.
   - Вам  трудно  передвигаться  по  самолету  в  этом  кресле,  -  напомнил
Альфредо, - могли бы разбудить кого-нибудь из нас. Как-то мы странно заснули
все сразу.
   - В самолете всегда все спят, - махнул рукой старичок, - я  сам  задремал
вместе с вами и проснулся за минуту до того, как вы открыли глаза.
   - Возможно. - Подозрительность Альфредо только усилилась.
   Почему он не спит, подумал Бернардо, а если  он  не  пил  пива?  Бернардо
подъехал к креслу Альфредо и вдруг незаметно сбросил его банку  на  пол.  На
полу образовалась довольно большая лужа. Бернардо, сидя в  кресле,  заметил,
как побледнел старичок. Предусмотрительный Альфредо не стал пить пива, столь
любезно предложенного ему незнакомцем. Он вполне мог слышать весь разговор.
   - Извините меня, - сказал он, обращаясь к Альфредо,  -  я  после  ранения
стал таким неловким.
   - Ничего, бывает, - чуть нахмурился  Альфредо,  ему  явно  не  понравился
такой демонстративный способ проверки.
   - По-моему, вас там кто-то спрашивал,  -  равнодушно  произнес  Бернардо,
обращаясь к человеку Чернова.
   Тот, быстро закивав, пошел в  правую  сторону,  к  салону  бизнес-класса.
Оставшись без него, Бернардо нажал кнопку, вызывая стюардессу.
   - Принесите мне пива, пожалуйста, - попросил он достаточно громко,  чтобы
слышал Альфредо.
   Вышедший в соседний салон старичок  был  действительно  ученым  и  старым
агентом генерала Чернова. Он, заметив Сергея Валентиновича, подошел  к  нему
ближе.
   - Там все в порядке, - кивнул старичок, - они все спали на своих местах.
   - И Альфредо? - почему-то не поверил ему "Чиновник", словно почувствовав,
что его обманывают.
   - Да, и он.
   - По приезде в Мехико свяжитесь с нашими людьми, - жестко сказал  Чернов.
- Нужно, чтобы они взяли под особый контроль ранчо, где будет жить  Гильермо
Урбьета.
   - Сделаем, - кивнул старичок.
   Чернов повернулся и пошел в третий салон самолета.  В  дальнем  конце,  в
углу спала красивая женщина, чем-то неуловимо напоминавшая  Инес  Контрерас.
Он сел рядом. "
   - Ирина, - тихо потряс он ее за плечо.
   - Да, - сразу проснулась женщина.
   - Мы скоро прилетаем. Ты помнишь, что тебе нужно делать?
   - Конечно, - кивнула Ирина, - не люблю я самолеты.
   - Я тоже не люблю, - махнул рукой  Чернов.  -  Приходится  лететь  уже  в
третий раз через океан за последнюю неделю.
   Он только вчера прилетел из Венесуэлы  и  успел  попасть  на  самолет,  в
котором должен был лететь Бернардо Рохас.
   - Вы его видели? - спросила Ирина.
   - Мы с ним разговаривали.
   - Как его нога, не очень болит?
   - Да нет, все в порядке, скоро бегать будет, - улыбнулся Чернов  и  очень
тихо добавил:
   -  Ты  молодец,  Ирина,  прострелила  ему  ногу  просто  мастерски,   как
профессионал.

***


   Главное разведывательное управление
   Генерального штаба
   Министерство обороны СССР
   Архивный фонд
   Особо секретный фонд
   Документ особой важности
   Выносить из здания не разрешается
   Копий не снимать
   Вскрыть только с согласия начальника Управления

ДЕЛО АГЕНТУРНОЙ РАЗРАБОТКИ
8796
"ГОСПОДАРЬ"

№ 8

   Источник сообщает о срочном отъезде Президента Чаушеску и его супруги  из
Бухареста  в  Тырговиште.  По  данным  источника,  пара  Чаушеску  задержана
солдатами местного гарнизона и находится в настоящее время в казарме местной
воинской части. Источник обращает  внимание  на  отсутствие  стабильности  в
самом Бухаресте. Считает необходимым перебазирование специальной группы  ГРУ
КГБ СССР в Тырговиште для возможной помощи  бывшему  Президенту  Румынии.  В
случае, если будет принято отрицательное решение по данному вопросу,  группа
может помешать выполнять свою задачу китайской группе,  имеющей  аналогичные
задачи. 22 декабря 1989 года

ВОСПОМИНАНИЯ

   Они  вылетели  на  вертолете  вооруженных  сил  в  Тырговиште,  город  на
северо-западе  Румынии,  расположенный  более  чем  в  ста   километрах   от
Бухареста. Здесь  была  одна  из  самых  мощных  румынских  радиостанций,  и
Президент планировал обратиться с воззванием к румынскому народу. Он все еще
верил, что историю можно повернуть обратно. Он хотел в это верить.
   Но их арестовали уже на следующий день, девятнадцатого декабря,  и  обоих
доставили в казарму.  Николае  и  Елена  оказались  заключенными  в  местной
казарме. Охранявшие казарму солдаты и молодые  офицеры  не  совсем  понимали
смысл происходившего. Они не любили режим  Чаушеску  и  самих  руководителей
этого режима, но слабо представляли себя участниками  революции.  Им  просто
казалось, что вместо этих не очень любимых людей придут другие и  все  будет
продолжаться, как прежде.
   В  эти  часы  группа  "Чиновника"  получила  приказ  срочно  вылететь   в
Тырговиште и быть готовой к  проведению  оперативных  мероприятий.  В  самом
Бухаресте сотрудники личной охраны Чаушеску, превратившиеся  в  безжалостных
снайперов, по-прежнему представляли для революции наибольшую  опасность.  По
данным полиции, в городе  действуют  более  тысячи  человек  личной  гвардии
Николае Чаушеску, которые готовы на любые  жертвы.  Срочно  создается  Фронт
национального  спасения,  по  образу  и  подобию   возникающих   фронтов   в
республиках Советского  Союза.  Штабом  Фронта  объявляется..,  министерство
обороны страны. Военные больше других не любили и презирали Чаушеску за  его
режим личной власти, за его диктаторские замашки. Получившие  образование  в
других странах, владевшие в большинстве своем русским языком, они  не  могли
не видеть тех преобразований, которые стали реальностью в странах  Восточной
Европы, и прежде всего  в  Советском  Союзе.  А  трансляцию  Первого  съезда
Советов весной восемьдесят девятого без преувеличения смотрела  вся  страна.
Многие даже специально выезжали к восточным границам, надеясь посмотреть все
передачи по молдавскому телевидению.
   В  Совет  фронта  вошли  наиболее  видные  деятели  румынской  революции.
Двадцать третьего декабря группа "Чиновника" прибывает в  Тырговиште.  Через
пять часов после нее в город прибывает китайская группа, высланная  сюда  по
личной просьбе посла Китая в Румынии. Напряжение  достигает  своего  апогея.
Николае в эти два  дня  старается  успокоиться.  По  совету  Елены  он  даже
пытается подкупить солдат охраны, чтобы бежать из  города.  Но  все  тщетно.
Солдаты и офицеры меняются каждый день, ему пока не удается договориться  ни
с одним из офицеров.
   Двадцать четвертого декабря рано утром  в  министерстве  обороны  Румынии
собирается  Совет  Фронта  национального  спасения.  В  городе   по-прежнему
стреляют снайперы, гибнут люди. Положение просто критическое.  Ион  Илиеску,
Силвиу Брукан, Петру Роман и Делу Войкан понимают, что необходимо  принимать
самые  решительные  меры.  И  тогда  Силвиу   Брукан   предлагает   в   силу
революционной необходимости решить вопрос о казне диктаторов.
   Ох уж эта революционная необходимость! Во имя нее иногда убивают сотни  и
тысячи людей. Во имя революции отрубили голову в общем-то порядочному королю
Карлу Первому. Во имя революции отправили на  гильотину  тысячи  французских
дворян, цвет нации, убивая без разбора и взрослых, и подростков. Во имя  нее
казнили недалекого Людовика  Шестнадцатого  и  даже  его  жену,  которая  по
французским законам  и  не  могла  претендовать  на  престол  ни  при  каких
обстоятельствах.
   Во имя революции  были  замучены  и  погибли  лучшие  русские  фамилии  в
Гражданской войне. Во имя революции расстреляли царя, который был  не  таким
мучеником и святым, каким объявлен ныне, но который стал таковым, ибо принял
смерть вместе  с  детьми  своими,  смерть  непонятную  и  оттого  еще  более
страшную. Во имя революции убили ребенка, его сына, четверых  девочек,  даже
врача, повара и фрейлину. И все это - именем революции.
   Именем революции будут расстреляны и супруги Чаушеску. Суд  длился  всего
несколько часов. Обвиняемых  никто  не  слушал,  все  было  решено  заранее.
Позднее Петру Роман честно написал, что расстрелять Чаушеску было решено еще
в Бухаресте. Решено до суда! Без суда! Без обвиняемых!
   Но именем революции стрелять можно. Такая традиция существует уже столько
веков. Почему ради  нее  не  расстрелять  старика,  объективно  очень  много
сделавшего для своей страны и, к своей личной  трагедии,  превратившегося  в
заурядного диктатора. Почему не расстрелять заодно с ними его жену, которая,
конечно, была не Президентом, но тоже виновата, хотя бы тем, что ее никто не
любил, кроме самого Николае,  а  это  было  слишком  много  для  Румынии.  В
Бухаресте Силвиу Брукан заявил, что с  диктаторами  нужно  кончать.  И  член
Совета Джелу Войкан вылетел вместе с генералом Стэнкулеску,  чтобы  провести
казнь. Не суд, а казнь! Заодно с  генералом  полетел  кинооператор,  который
должен был заснять сцену суда и казни на пленку.
   Сама операция была названа "Желтый  шарф".  Операция  по  расстрелу  двух
стариков, приговор которым независимо от их подлинной вины  был  вынесен  за
сто километров  от  их  места  пребывания  без  суда  и  следствия.  Вот  уж
действительно во имя революция можно все. Некоторые члены  Совета  требовали
вообще  не  устраивать  суда,  а  расстрелять  Чаушеску  сразу  по  прибытии
делегации на место. И единственным, кто высказался против этого, оказался..,
будущий Президент Румынии Ион Илиеску. "Если мы казним  Чаушеску  без  суда,
весь мир будет с подозрением относиться к румынской революции", - пророчески
заявил Илиеску. Члены Совета нехотя дали свое согласие на рассмотрение  дела
бывшего диктатора.
   В Тырговиште на вертолетах вылетают Джелу Войкан и  генерал  Стэнкулеску.
При подлете вертолетов к казармам  Стэнкулеску  должен  помахать  из  кабины
национальным флагом Румынии,  сложенным  таким  образом,  чтобы  все  видели
желтую полосу. Поэтому и название операции "Желтый  шарф".  Оба  прилетевших
эмиссара имеют точный приказ - Чаушеску приговорить и расстрелять.
   История не прощает пренебрежения. Несмотря  на  опасения  Илиеску,  казнь
супругов Чаушеску навсегда останется позорным  пятном  в  истории  румынской
революции. Решение об их казни, как подчеркивают  многие  участники  Совета,
было  принято  утром  двадцать  четвертого  декабря.  Затем  двое  эмиссаров
вылетели в Тырговиште, что заняло около часа. Наконец  состоялся  суд.  И  в
тринадцать часов пятьдесят минут генерал Стэнкулеску передал в Бухарест, что
оба супруга казнены. Сколько же времени  длился  этот  объективный  судебный
процесс, в ходе которого у осужденных не было  даже  времени  на  апелляцию.
Поистине сталинские "тройки" действовали не столь оперативно.
   История сохранит нам имена этих удивительных  судей  -  генерал  Георгика
Попа, генерал Атанасие Стэнкулеску, Джелу Войкан и Виргил Магуреану, будущий
руководитель румынских спецслужб  уже  после  победы  революции  (!).  Нужно
отметить, что  в  последние  часы  своей  жизни  Николае  и  Елена  Чаушеску
держались удивительно мужественно, словно понимая,  что  отныне  принадлежат
истории.
   Едва судебный процесс закончился, как  обоих  супругов  вывели  во  двор.
Кинооператор, только закончивший съемку  в  суде,  еще  бежал  по  коридору,
пытаясь  успеть  к  моменту  казни,   когда   раздалась   команда   офицера,
приказавшего стрелять. Несчастный кинооператор даже не  успел  заснять  этот
момент. На теле Николае Чаушеску позже было найдено  около  сорока  ранений.
Конечно, русского царя убили менее варварским  способом,  в  него  разрядили
лишь два револьвера. Но это не мешает причислять его к лику святых. История,
словно продажная девка, готова обслуживать любой режим при любых правителях.
   Группа "Чиновника",  не  получившая  приказа  на  освобождение  Чаушеску,
узнала о его казни через два часа. Китайская группа,  получившая  приказ  на
освобождение Чаушеску, только начинала развертываться в Тырговиште, надеясь,
что у них в запасе есть еще несколько дней. Но и те и другие  испытали  шок,
узнав о скорой казни Чаушеску. Такого  не  было  нигде  в  Европе.  Спокойно
остался жить в Варшаве Войцех Ярузельский, уехал  в  Москву  Эрих  Хонеккер,
остался в Болгарии Тодор Живков.  И  только  в  Румынии,  где  революционные
события немного  подтолкнули  "специалисты"  из-за  рубежа,  произошел  этот
печальный акт трагедии.
   Один из людей "Чиновника" даже сумел  поговорить  с  двумя  солдатами  из
охраны, лично присутствовавшими на казни бывшего Президента и  его  супруги.
Ничто так не  нравится  людям,  как  унижение  бывшего  кумира,  словно  это
оправдывает их  собственную  ничтожность.  Свой  приговор  бывший  Президент
страны встретил  с  небывалым  достоинством,  и  затем,  вспомнив  всю  свою
предыдущую  жизнь,  он  сумел  собрать  необходимую  энергию  и  волю,   так
помогавшую ему во все годы его правления. Во двор он вышел, поддерживая свою
супругу. Они были вместе столько лет и теперь собирались вместе умереть.  Он
вдруг подумал, что лучшего друга у него не было никогда.  И  осторожно  сжал
руку Елене.
   Последние слова, которые Николае Чаушеску произнес перед казнью,  были  о
Советском Союзе. Все началось тогда, в восемьдесят восьмом, еще раз  подумал
он. А ведь можно было все остановить, не допустить такого развала.
   - Все началось тогда, - сказал  очень  тихо  диктатор,  но  его  услышали
солдаты и офицер, командовавший расстрелом.
   - Что? - спросила Елена. И в этот момент прозвучали выстрелы.

Часть II

Глава 12

   В эти два майских  дня  даже  в  посольстве  США  в  Мексике  был  легкий
переполох.  Обычно  всегда  приветливые  и  добродушные  сотрудники  Роджера
Робинсона изменились так, словно их подменили. Почти никто не шутил, на  все
телефонные звонки отвечали односложно и старательно избегали любых контактов
с представителями посольства.
   Роджер понимал - в запасе у него может быть  день,  от  силы  два.  Потом
полковник Харгривс сам напомнит о  себе,  И  его  вызовут  в  Лэнгли  уже  в
принудительном  порядке.  Поэтому  следовало  торопиться  Кроме   того,   из
Вашингтона все время звонил Трентини, просивший  ускорить  расследование  по
банковским счетам Пола Биксби.
   К концу второго дня, когда была проделана  огромная  работа,  выяснилось,
что  деньги  поступали  через   корпорацию   "Сан-Кристобаль".   Президентом
корпорации был некий Гарсиа  Бастос.  Через  Интерпол  удалось  узнать,  что
раньше этот тип занимался  разного  рода  сомнительными  операциями  и  даже
дважды  был  осужден  за  мошенничество.  Его  корпорация  была  расположена
недалеко  от  американской  границы  в  Монтеррее,  и  Роджер  решил   лично
отправиться с визитом к  этому  Бастосу.  Отилио  было  поручено  продолжать
заниматься счетами Биксби, мисс Саммерс  проверяла  местонахождение  Эулалио
Пердомо, а Генри занимался анализом данных ЦРУ по Луису Эррере.
   Роджер вылетел в Монтеррей утренним рейсом мексиканской  авиакомпании.  В
город он прилетел по расписанию, но около двух часов потратил, пытаясь найти
офис компании Бастоса. Наконец на окраине  города,  на  улице  Кортинес,  он
нашел небольшое двухэтажное здание. Вокруг играли мальчишки, рядом  с  домом
сидели две полные мексиканки, торгующие какими-то сувенирами.
   - Простите, сеньоры, - решил уточнить еще раз Роджер, -  вы  не  скажете,
где находится компания "Сан-Кристобаль"?
   - Ему нужен офис этого бездельника Бастоса,  -  громко  сказала  одна  из
женщин.
   - Неужели кому-то еще нужен  этот  тип?  Он,  по-моему,  уже  давно  всем
известен, - сказала вторая.
   Роджер улыбнулся. Это было так типично для провинциальных мексиканок.
   - Где находится его офис? - еще раз спросил он.
   - Вот здесь, в этом здании. Тоже мне офис! В  этом  помещении  уже  давно
нужно делать ремонт! - закричала первая из женщин.
   Роджер,  не  слушая  продолжения,  вошел  в  здание.  Оно   действительно
требовало капитального ремонта, если не полного сноса. На первом  этаже  его
встретил какой-то изящный джентльмен десяти-двенадцати лет,  ковыряющийся  в
носу и имеющий вид столичного бомжа. Столичного - из-за своего  независимого
нахального вида, а бомжа - из-за грязной одежды.
   - Кто вам нужен? - с неподражаемым нахальством спросил он.
   - Это компания "Сан-Кристобаль"? - спросил Роджер.
   - Кажется, да, - подумав, ответил юноша. - Но точно я не знаю.
   - И кто знает точно?
   - Думаю, хозяин, он знает точнее.
   - В таком случае, где твой хозяин?
   - Этот тип заперся наверху и спит, - сообщил юноша.
   - Я его разбужу, - пообещал Роджер, поднимаясь  по  лестнице.  Наверху  в
двух комнатах никого не было, в третьей прямо на столе спал какой-то мужчина
с щетиной недельной свежести.
   - Сеньор Бастос? - тронул его за плечо Роджер. Тот,  с  трудом  раскрывая
глаза, что-то попытался пробормотать, но у него ничего не вышло. Роджер  уже
мог уходить с чистой совестью. Эта компания  была  абсолютной  фикцией,  она
просто не могла иметь дело с такими людьми, как Пол Биксби и Луис Эррера. Но
он привык доводить дело до конца. Видя, что все его тщетные попытки не могут
разбудить Бастоса, он просто приподнял того и бросил на землю.
   Только после этого несчастный хозяин компании пришел в себя.
   - Что вам нужно? - спросил он.
   "Почему алкоголики вызывают к себе такую жалость? - подумал вдруг Роджер.
- Мы их считаем несчастными, а они на самом деле самые  счастливые  люди  на
свете. Им хорошо и ничего не нужно, может, в этом и есть залог счастья?"
   - Вы сеньор Гарсиа Бастос? - спросил Роджер.
   - Кажется, да. - Бастос громко икнул  и  попытался  принять  вертикальное
положение, но это ему не удалось. Он,  очевидно,  привык  слезать  прямо  со
стола.
   - Я вам помогу. - Роджер поднял несчастного и прислонил к  столу.  Потом,
подумав немного, поднял еще раз и  посадил  на  стол.  Почувствовав  себя  в
привычной обстановке, Бастос обрадовался и радостно закачался.
   - Вы переводили деньги в  "Сити-банк"  на  имя  Пола  Биксби?  -  спросил
Роджер.
   - В какой банк? - изумился Гарсиа. - Я никуда ничего не переводил.
   - Ясно, - вздохнул Роджер, -  а  свой  банковский  счет  вы  не  поручали
кому-нибудь оформлять? На вашу компанию. Вы подписывали чеки?
   - Кажется, но я не помню точно, - Гарсиа наконец раскрыл глаза и,  увидев
Роджера, спросил:
   - Что вам нужно?
   - Кто просил вас подписывать чеки?
   - Какие чеки? - изумился Бастос. - Я ничего не подписывал.  -  Он  сильно
качнулся, и Роджеру пришлось его поддержать.
   - Вы не помните, кто к вам приходил по  поводу  открытия  счета  в  вашем
местном банке? - спросил Роджер, но Гарсиа уже снова закрыл глаза.
   - Прощайте, сеньор Бастос, всего вам хорошего, - пожелал  Роджер,  выходя
из комнаты.
   Бастос сохранял по инерции равновесие еще полминуты, а  затем  с  сильным
шумом рухнул на пол, где и остался лежать в своих счастливых снах.
   Обратно Родже