р летел дневным рейсом в Мехико. Он  был  не  в  настроении.
Можно было догадаться, что столь продуманная операция не может замыкаться на
провинциальной мексиканской компании. С самого начала нужно было понять, что
их просто кто-то водит за нос. В  результате  он  потерял  целый  день,  так
ничего и не узнав. В свой офис он вернулся уже в  половине  шестого.  Мрачно
поздоровавшись со всеми, он прошел в кабинет.
   - Пустой номер, - сказал Отилио, показав на своего шефа мисс Саммерс.
   Она понимающе кивнула. В их работе встречалось и такое. В это время внизу
на улице перед их окнами остановился темный "Шевроле".
   - Они все в офисе, - доложил один из сидевших в машине по микрофону.
   - Начинайте, - разрешил другой. Роджер вышел из кабинета.
   - Есть что-нибудь новое? - спросил он у своих сотрудников.
   - Мне удалось установить, в каком городе последний раз видели Пердомо,  -
сообщила невозмутимая мисс Саммерс, - это в Мериде, на юго-востоке.
   - На Юкатане? - уточнил Роджер.
   - Да. Он осел в этом городе, во всяком случае, таковы  последние  данные,
которыми располагает местная полиция.
   - Как тебе удалось на него выйти? - спросил Роджер.
   - Наш человек до сих пор сидит в  полиции  Мехико.  Вы  ведь  должны  его
помнить.
   - Да, конечно. Это заслуга Отилио, - вспомнил Роджер. - Это очень хорошо,
что мы его нашли. Теперь  ты,  Генри.  Что-нибудь  удалось  выяснить  насчет
Эрреры?
   - Его видели в Панаме и в Коста-Рике, - сообщил Генри. - Есть данные, что
он летал и на Кубу. Поступило сообщение из  Майами.  Там  замечено  какое-то
непонятное оживление среди кубинских эмигрантов.
   - Думаешь, Эррера опять наберет команду из них?
   - Обычно он так поступает, - ответил Генри, - это самый  лучший  материал
для подобных операций. В случае их  пропажи  никто  не  будет  искать  такую
команду. Они никому  не  нужны  и  готовы  за  минимальную  плату  на  любое
путешествие. Обычно вербовщики Эрреры прилетают в Майами перед самым началом
рейса и набирают команду. Во всяком случае, так было всегда.
   - Понятно. Есть еще что-нибудь?
   - Да. Наши сотрудники в Майами установили странную закономерность.  Никто
ни разу не вернулся из рейсов Эрреры. Таких людей просто не существует.  Они
улетают в Панаму или Колумбию, готовятся к рейсу, выходят в море  -  и  все.
Больше их никто и никогда  не  видит.  Понимаете,  что  Происходит.  Похоже,
Эррера решил сэкономить и на этой части расходов. Он платит только за билеты
в одну сторону.
   - Их убирают, - понял Роджер.
   - Очень похоже. По сведениям ФБР, по крайней мере, для трех своих  рейсов
Эррера набирал команду в Майами.  Набирал  среди  кубинцев.  Каждый  раз  по
пять-шесть человек. И никто  из  этих  команд  в  Майами  не  вернулся.  Что
характерно, набирают, как правило, молодых людей, не  имеющих  семьи.  Но  в
двух случаях были бывшие моряки, попавшие во Флориду со своими семьями.  Они
тоже не вернулись.
   - Вот сукин сын, - мрачно сказал Роджер, - мне  он  всегда  не  нравился.
Готов продать душу дьяволу за лишнюю сотню долларов. Видимо, после рейса  он
избавляется от команды.
   - Теперь уже точно. ФБР собирается задержать  его  эмиссаров,  когда  они
вновь прибудут за новой командой. Трудность в том, что формально  они  ни  в
чем не виноваты. По договору они просто набирают команду. А это не уголовное
преступление. Еще нужно  доказать,  что  члены  команды  убиты.  Может,  они
просто, получив деньги, решили не возвращаться  в  Майами,  выбирая  себе  в
качестве места жительства любой уголок Латинской Америки.
   - Ясно. Все?
   - Все. Данные ФБР я положил вам на стол в ваше отсутствие.
   - Понятно. Хорошая работа, Генри.
   Парень покраснел. Ему шел  только  тридцать  второй  год,  и  он,  внешне
невозмутимый  и  флегматичный,  был  весьма   толковым   работником,   умело
работающим с новейшей техникой и обладающим талантом подлинного дознавателя.
Генри мечтал быть следователем и надеялся со  временем  перейти  в  ФБР  или
прокуратуру. Работа в ЦРУ не приносила ему такого удовлетворения.
   - Что у вас, Отилио? - спросил Роджер молчавшего до сих пор заместителя.
   - Не очень много, - ответил  неразговорчивый  Силвейра,  -  но  некоторые
детали удалось установить. Правда, не очень приятные.
   - Какие?
   - Полу Биксби первоначальный счет был открыт в "Сити-банке" всего полгода
назад. Знаете, откуда пришел запрос на открытие счета?
   - Наверно, из Москвы или из Гаваны. А  может,  из  Медельина?  -  пошутил
Роджер.
   - Из Лэнгли, - очень спокойно ответил Отилио, -  это  был  номер  филиала
"Сити-банка" в самом ЦРУ. Поручитель неизвестен, но на имя Пола  Биксби  был
открыт счет.
   - Ошибка возможна?
   - Нет, мне удалось  выйти  на  центральный  компьютер  "Сити-банка".  Все
правильно.
   - Так. - Когда он нервничал, пальцы сами начинали отбивать быструю дробь.
- Давайте подведем некоторые итоги. Значит,  Полу  Биксби  кто-то  открывает
счет в  "Сити-банке".  Сделано  это  полгода  назад  по  поручению  местного
отделения банка в Лэнгли. На счет деньги поступают через  подставную  фирму,
которую просто используют в качестве прикрытия. Нам пока  не  удалось  точно
установить, кто именно переводил деньги,  но  сам  факт  подлога  установлен
точно. Затем Биксби вылетает в Коста-Рику, где встречается с Луисом Эррерой,
торговцем наркотиками и отъявленным бандитом.
   Если я говорю что-нибудь не так, поправляйте меня, -  попросил  он  своих
сотрудников. - Пол Биксби встретился с Эррерой и  после  этого  не  вернулся
домой. Может быть, Эррера решил использовать полковника так же, как и бывших
членов своей команды. Решив, что больше ничего нельзя выжать из  Биксби,  он
избавился от него. Но просто так Биксби не мог встречаться с Эррерой. У него
должны быть большие покровители в ЦРУ, которые сумели стереть его имя и  все
данные из компьютеров. Может быть, полковник Харгривс один из таких людей. И
когда Браун заинтересовался этой проблемой, его убрали. Логично?
   - Не совсем, - довольно невежливо сказал Генри, -  вы  представляете,  на
каком уровне принимается решение об изменении памяти в наших компьютерах?  И
об этом будут знать сразу несколько человек, включая высшее  руководство.  Я
работаю с компьютерами и знаю, как трудно одному человеку  что-либо  стереть
из памяти наших компьютеров. Система  продублирована  несколько  раз.  Иначе
любой маньяк сможет проникнуть в наш компьютер. Там почти абсолютная система
защиты. Получается, что все высшее руководство ЦРУ или по крайней мере сразу
несколько человек решили прикрыть торговцев наркотиками. А  в  это  поверить
невозможно. Простите меня, мистер Робинсон, я просто высказываю  свою  точку
зрения.
   - А вы что думаете, Отилио? - спросил, нахмурившись, Роджер.
   - Он прав, - подумав, ответил Силвейра, - здесь что-то не сходится.  Ваши
рассуждения абсолютно логичны, но что-то не  Получается.  Не  могут  столько
людей в ЦРУ оказаться Простым прикрытием для обычных торговцев  наркотиками.
За этим должно быть нечто другое. Простите, Роджер, но я согласен с Генри.
   - В таком случае я  жду  вашей  гипотезы,  -  сухо  попросил  Роджер.  Он
все-таки обиделся, хотя понимал, что парень прав.  Подозревать,  что  в  ЦРУ
сидит целая группа людей, связанных с наркомафией, может только дилетант.  В
ЦРУ, как и в любой другой разведке мира, хватало всякого дерьма, в том числе
и предателей, и шпионов, и просто случайно попавших туда людей. Но  в  массе
своей это были патриоты Америки, честные, порядочные люди, верившие  в  свою
страну, в ее идеалы и ценности. Если  не  считать  нескольких  нелегалов,  в
массе своей любой  разведывательный  аппарат  -  это  всего-навсего  обычное
бюрократическое учреждение, в котором работают нормальные чиновники. И  если
среди  них  иногда  встречаются  взяточники  и  проходимцы,  то  это  скорее
исключение,  чем  правило  .
   - Нам нужно еще раз прокрутить всю версию, - предложил Роджер.
   В этот момент кто-то позвонил к ним в офис. Мисс Саммерс подошла к пульту
управления, посмотрев на экран. У дверей стоял незнакомец.
   - Генри, вы его знаете? - позвала она своего коллегу. Тот подошел к ней.
   - Конечно, это Хуан, он работает в  соседнем  кафе.  Мы  ведь  заказывали
ужин, разве вы забыли, мисс Саммерс?
   Та кивнула головой, нажимая кнопку автоматически открывающейся двери.
   Молодой мексиканец  весело  вошел  в  офис  и,  поздоровавшись  с  Генри,
протянул счет, чтобы тот расписался.
   Раздался телефонный звонок.
   Роджер поднял трубку.
   - Это я, Джозеф, - услышал он испуганный голос  своего  друга.  -  Быстро
приезжай в посольство и позвони мне. Прямо из кабинета посла, ты  знаешь  по
какому телефону.
   Роджер бросил трубку. Что-то случилось опять, подумал он.
   - Я скоро вернусь! - закричал Роджер.
   Посольство было через улицу. Он вышел через вторую, заднюю, дверь как раз
в тот момент, когда к дверям офиса  подошел  еще  один  человек  с  довольно
большой посылкой.
   На этот раз мисс Саммерс уже не стала спрашивать Генри, она  знала  этого
человека в лицо. Последовал щелчок,  и  дверь  открылась.  Вошедший  вежливо
поздоровался с мисс Саммерс. В этот момент Генри увел Хуана в свой  кабинет.
По традиции здесь не должны были видеть никаких посетителей.
   - Все работают? - спросил пришедший из посольства.
   - Все на месте, - улыбнулась мисс Саммерс.
   - Это посылка из посольства, - передал вошедший, - для мистера Робинсона.
   - Спасибо, - она взяла посылку, - выпьете кофе?
   - Нет, я тороплюсь.
   Он довольно быстро пошел к дверям и вышел из офиса.
   - Странный он какой-то, - сказала ничего не понимающая  мисс  Саммерс,  -
всегда такой разговорчивый, а сегодня даже не стал пить кофе.
   Она подняла посылку. Тяжелая, подумала  она.  И  это  была  ее  последняя
мысль.
   Уже переходивший улицу Робинсон, услышав страшный  взрыв,  обернулся.  Во
всех окнах их офиса бушевало пламя пожара. Он раскрыл рот и вдруг обнаружил,
что не может даже кричать.

Глава 13

   В  летние  месяцы  ночи  в  Москве   бывают   прозрачными.   И   если   в
Санкт-Петербурге они белые,  то  здесь  они  какие-то  бело-голубые,  словно
перемешанные пополам с петербургскими.  В  ночной  призрачности  города  все
здания теряют свои четкие очертания, обретая контуры расплывчатых  пятен  на
фоне туманного диска светлой луны. . Майор Максимов нормально  не  спал  уже
третьи сутки. "Аналитический материал, который  он  должен  был  подготовить
совместно с двумя другими сотрудниками, был нужен  самому  директору  Службы
внешней разведки. И вот уже третьи  сутки  они  добросовестно  просматривали
массу  материалов,  готовя  заключительные  разделы  справки.  Максимов   не
донимал, для чего нужна подобная спешка, если полгода назад они уже готовили
подобный материал по просьбе Министерства иностранных дел. Но  вопросы  свои
он предпочитал держать при себе, четко и внимательно проверяя все бумаги, по
которым  готовился  итоговый  отчет.  Положение  было  достаточно   сложным.
Несмотря на отчаянные усилия кубинского народа, несмотря на весь энтузиазм и
революционную    сознательность    трудовых    масс,    экономика    страны,
ориентированная в предыдущие четверть века на интеграцию в  мировую  систему
социализма,  терпела  крах.  После  развала  единой  системы  экономического
содружества социалистических стран Кубе пришлось очень  плохо,  пожалуй,  ей
было труднее всех. Главный поставщик нефти на остров  и  главный  покупатель
сахара - Советский Союз просто перестал существовать.  Это  была  катастрофа
даже не экономическая. И не идеологическая. Это было крушение  вселенной,  в
которой существовала звезда  Кубы.  Крах  всего,  с  чем  миллионы  кубинцев
связывали надежды на лучшую жизнь.  После  распада  Советского  Союза  стало
ясно, что путь, выбранный Кубой  тридцать  с  лишним  лет  назад,  не  самый
лучший.
   Положение  осложнялось  непрекращающимся  торговым  бойкотом  со  стороны
великого северного соседа - Соединенных Штатов Америки, вот уже столько  лет
терпеливо  выжидающих  гибели  вольнолюбивого  острова  у   своих   берегов.
Восемьдесят семь процентов всего внешнеторгового оборота Кубы приходилось на
социалистические страны, из которых восемьдесят три процента - на долю стран
СЭВ. Даже в лучшие свои годы Куба ввозила больше, чем вывозила. И  держалась
исключительно за счет льготных поставок  социалистических  стран,  и  прежде
всего Советского Союза.
   Готовя справку, Максимов обратил внимание, что  экономические  показатели
неблагоприятны буквально по всем позициям, но вопреки всему Куба  держалась.
Десятимиллионный народ по-прежнему верил в своего любимого  "команданте",  в
своего Фиделя, ставшего идолом  Кубы.  И  это  несмотря  на  то,  что  жизнь
объективно становилась крайне тяжелой. Повсеместно были введены карточки  на
важнейшие продукты питания, в домах постоянно отключалось  электричество,  в
стране впервые  было  признано  наличие  безработицы.  Но  Куба  по-прежнему
существовала. Каждые полгода аналитики предрекали скорую смену режима и крах
экономики  страны.  Но  проходили  полгода,  затем  еще  полгода,  а  страна
по-прежнему жила и боготворила своего "команданте". Никто не мог понять  или
объяснить подобный феномен кубинского народа,  но  вскоре  стало  ясно,  что
аналитики каждый раз ошибаются. У этой удивительной страны была своя  логика
действий и свой национальный характер, не позволяющий им сдаться на  милость
победителя и проиграть.
   Они закончили утром двадцать третьего мая в пятом часу утра. Максимов сам
собрал все бумаги, сам положил их в свою коричневую папку и сам отнес  их  в
секретариат. А потом, отпустив своих сотрудников, поехал  домой  по  пустому
утреннему городу. Было достаточно прохладно и приятно. В конце мая погода  в
Москве днем бывала необыкновенно жаркой.
   По распоряжению начальника отдела им были выделены сутки для  отдыха,  но
Максимов уже в двенадцать  часов  следующего  дня  был  на  работе.  Немного
отоспавшись, он решил не злоупотреблять полученным  отдыхом  и  сразу  после
позднего завтрака приехал на работу. И почти тут же звонок начальника отдела
вызвал его к заместителю  директора  Службы  внешней  разведки.  В  приемной
Максимов был не один. Рядом  с  ним  оказался  ведущий  специалист  по  Кубе
подполковник Нилин и еще один незнакомец, которого Максимов не знал. Ровно в
половине первого их всех троих Пригласили к заместителю директора СВР.
   Генерал был сравнительно молод и довольно  красив.  Он  чем-то  неуловимо
напоминал актера Тихонова во время исполнения последней  блистательной  роли
советского  разведчика  Исаева-Штирлица.  Он  принял  всех  троих  офицеров,
поднявшись со своего места и по очереди здороваясь  с  каждым  из  вошедших.
Демократизм в их среде был обычной нормой поведения. Затем  они  перешли  за
большой стол, усевшись друг против друга.
   - Вы все трое - лучшие  сотрудники,  которые  нам  были  рекомендованы  в
отделах, - начал заместитель  директора  СВР,  -  поэтому  я  не  стану  вас
агитировать или говорить  об  особой  важности  задания.  Меняются  времена,
меняются   приоритеты.   Вчерашние   союзники   становятся    потенциальными
противниками, а вчерашние противники - новыми  партнерами.  Задача,  которая
вам будет поручена, очень ответственная и важная. С этого момента в  течение
двух следующих недель вы будете  находиться  на  особом  режиме  работы.  Вы
будете находиться в одном из наших центров, и никто,  кроме  вас  троих,  не
будет посвящен в детали происходящего.
   Максимов нахмурился. Ему всегда не нравилась чрезвычайная секретность. За
этим всегда скрывалась очередная пакость их ведомства. Но  он  понимал,  как
важна их работа для всей  страны,  и  при  таком  раскладе  всегда  старался
выполнить свою часть работы на "отлично".
   - Какая категория допуска заинтересованных лиц? - спросил Нилин.
   - Никакой. Во все детали будут посвящены лишь несколько человек, - быстро
ответил заместитель директора СВР.
   - А наши семьи? - уточнил Максимов.
   - Вы позвоните им из моего кабинета по очереди  и  расскажете  о  срочной
зарубежной командировке. Лучше куда-нибудь в Африку, чтобы  вас  не  просили
ничего привезти, - мудро добавил в конце заместитель директора. - Как только
я получу ваше согласие, я сразу передам вам материалы нового дела.  Итак,  я
жду.
   Это тоже была традиция. Здесь ничего не делали без добровольного согласия
самих  офицеров.  В  центральном  аппарате  разведчиков  старались   уважать
интересы каждого профессионала.
   "Лучше бы дал сразу", - подумал снова Максимов, но ничего не сказал.
   Вошедшие переглянулись.
   - Согласен, - сказал Нилин.
   - Да, - произнес Максимов.
   Третий офицер просто кивнул головой.
   - Вот материалы, - показал на папку заместитель директора СВР. - Это все,
что у нас есть в данный момент по Кубе. В течение более чем тридцати лет они
были нашими союзниками и друзьями. Но, судя  по  всему,  на  Кубе  назревают
события, которые могут в ближайшее время отвернуть от  нас  Остров  свободы.
Наша задача - суметь прореагировать адекватно переменам  и,  если  возможно,
направить этот процесс в более управляемое русло. Кубу терять мы  не  хотим,
но и оставаться такой, какой она была, страна больше не может. Повсюду  идут
перемены, и нужно уметь приспосабливаться к новым условиям в мире.
   Кажется, они собираются сдавать Кубу, подумал  Максимов.  Видимо,  то  же
самое подумали и остальные, если сидевший перед ними  заместитель  директора
вдруг занервничал.
   - Нужно понимать, что  существуют  приоритеты  страны  прежде  всего.  Мы
должны думать о тяжелом положении нашего народа, в котором мы оказались.  Во
всем мире однозначно считают, что Куба по-прежнему держится только  за  счет
нашей поддержки. Кроме всего  прочего,  многие  просто  не  принимают  более
несколько романтический режим Фиделя Кастро.  Вы  все  специалисты,  и  ваши
справки есть в этой папке. И вы все трое, независимо  друг  от  друга,  дали
почти единодушное заключение, что на Кубе необходимы перемены. Экономический
анализ группы майора Максимова, политический анализ подполковника Нилина  и,
наконец, ситуационный анализ с места подполковника Данченко убеждают  нас  в
правильности наших шагов. Вопросы есть?
   - Мы будем иметь конкретно  поставленную  задачу,  -  спросил  все  время
молчавший Данченко, - или работать в режиме свободного поиска?
   - Вы будете совмещать оба этих варианта, - подумав,  ответил  заместитель
директора, - вы будете иметь определенную  дату,  до  которой  вам  надлежит
выработать рекомендации относительно поставленной задачи.
   - А конечная цель - полная смена режима? - уточнил Нилин.
   - Нет, - быстро  ответил  их  собеседник,  -  тогда  нам  не  нужно  было
принимать вообще никаких усилий. Достаточно просто дестабилизировать  режим,
и он рухнет. Без всякого нашего вмешательства. Такую задачу мы, конечно,  не
ставим. Речь идет о замене самого Фиделя  Кастро  на..,  ну,  скажем,  более
приемлемую для всего мира фигуру.
   "Сказал бы лучше для Международного валютного  фонда  и  для  США",  -  с
неожиданной  злостью  подумал  Максимов.  Он  помнил,  как  однажды,  совсем
мальчиком,  видел  триумфальный  приезд  Фиделя  Кастро  в  Киев.  Тогда  он
оставался в Киеве с родителями  и  ему  было  всего  одиннадцать  лет.  Отец
посадил его на плечи, чтобы сын лучше  видел  того,  о  котором  писали  все
газеты мира. В начале шестидесятых имена Фиделя  Кастро  и  Че  Гевары  были
символами мужества, чести,  революционной  романтики.  Их  характерные  лица
рисовали на заборах и домах почти всех стран мира. Их имена служили  маяками
для тысяч молодых людей, выбирающих себе дорогу в жизни. Справедливости ради
следует признать, что среди тех, кто увлекся левым революционным  движением,
были не только  бескорыстные  революционные  романтики.  Среди  них  были  и
ультралевые "Красные бригады"