перестройка  идет  в  русле
улучшения социализма. И  хотя  в  Тбилиси  уже  прозвучал  первый  тревожный
сигнал, хотя в Литве все сильнее антиправительственный "Саюдис",  а  в  Баку
власть фактически переходит в руки Народного фронта, Владимир Крючков  готов
действовать.
   Тогда  в  Румынии  Рохас  впервые  понял   разницу   между   официальными
постулатами провозглашенного социализма с  человеческим  лицом  и  реальными
операциями, в которых они должны демонстрировать свое умение  и  мастерство.
Политика не терпит штампов идеологии и всегда исходит из реалий сегодняшнего
дня. Во имя конкретной политики, во  имя  достижения  цели  можно  отбросить
любую идеологию, ибо в конечном итоге действенная  политика  и  есть  лучшая
идеология.
   Теперь, спустя пять с половиной лет, в Мадриде полковник  уже  российской
разведки Бернардо Рохас готов выполнить новое задание своего руководства.
   По паспорту он Гильермо Урбьета, коммерсант из Мексики, чьи документы  не
вызывают сомнений. Два дня он  должен  жить  в  отеле  "Калифорния",  ожидая
связного. И лишь встретившись с ним и получив подтверждение, может переехать
в другой отель, чтобы встретиться наконец со  своей  любимой  супругой  Инес
Урбьетой, с которой они и отправятся  вместе  домой,  чтобы  уже  в  Мексике
получить кубинские визы для въезда в страну.
   Задание, полученное им в Центре, сформулировано достаточно четко -  выйти
на связь с нужными людьми  и  помочь  в  проведении  террористического  акта
против одного из лидеров Кубы. Разумеется, ему не объясняют, зачем это нужно
и в чем провинился конкретно этот человек. Это не его дело. Бернардо пока не
знает всех деталей предстоящей операции, да ему и не полагается знать. В  их
деле очень важна дозированная информация, необходимая  только  для  успешной
работы Иначе знание обильного материала начинает давить на агента  и  мешает
сосредоточиться  на  выполнении  своих  прямых  обязанностей.  Кроме   всего
прочего, это еще и небезопасно.
   Сегодня утром он получил у портье переданный для него конверт. Там  всего
лишь билет на сегодняшнее вечернее представление  корриды.  Бернардо  знает,
что рядом с ним окажется нужный человек и среди восторженных криков  горячих
почитателей корриды он  сумеет  разобрать  слова  и  прибывшего  из  Мексики
связного, с которым он  должен  обговорить  необходимые  детали  предстоящей
операции.
   В половине четвертого Бернардо вышел  из  отеля  и,  спустившись  по  Виа
Гранде, нашел офис туристического  агентства,  от  которого  каждые  полчаса
отправлялись автобусы с экскурсиями по городу. Узнав, какой автобус едет  на
корриду, он занял место, и через несколько минут  экспресс  уже  двигался  в
северо-восточном направлении, где был расположен  один  из  самых  известных
стадионов, на котором происходила коррида.
   Вокруг стадиона двигались толпы людей. Всюду слышались  смех,  оживленная
речь,  сопровождаемая  энергичной  жестикуляцией  темпераментных   испанцев.
Продавались различные сувениры, поверженные миниатюрные быки с торчащими  из
хребта пиками, фигурки Дон-Кихота и его верного Санчо Пансы, даже игрушечный
медведь, являвшийся символом Мадрида.
   При желании прямо при вас изготавливалась специальная афиша, куда особыми
штампами вписывалось ваше имя вместо имени  прославленного  матадора,  и  вы
могли, вернувшись на родину,  демонстрировать  это  своеобразное  проявление
собственного тщеславия. Торговля афишками шла наиболее бойко, спекуляция  на
человеческом  тщеславии  приносила  вполне  определенную  прибыль.  Впрочем,
эксплуатация обычных человеческих слабостей и  есть  движущий  стимул  любой
торговли.
   Бернардо с интересом наблюдал за спешившими на корриду  испанцами.  Здесь
было и много иностранцев, прибывающих  в  Мадрид  специально  для  просмотра
знаменитой корриды, воспетой Пикассо и Хемингуэем.
   Он прошел мимо строгих кассиров  в  фирменных  темно-синих  фуражках.  На
билете указывались сторона, ярус, ряд и место. Его направили в левую сторону
от входа, через который он прошел. Внутри  продавали  картофельные  чипсы  и
прохладительные напитки. По рядам ходили специальные официанты, предлагавшие
желающим шотландское виски И если  продажей  спиртного  занимались  солидные
мужчины в определенном возрасте, то минеральную воду и  кока-колу  разносили
бойкие мальчишки.
   К пяти часам,  когда  коррида  уже  должна  была  начаться,  стадион  был
заполнен почти до отказа. Лишь в нескольких ярусах, расположенных  прямо  за
воротами, откуда выходили участники корриды, виднелись пустые  места.  Перед
тем как пройти к своему месту, Бернардо взял небольшую темную подушечку,  на
которой удобнее было сидеть. Сами ярусы были сделаны из камня  и  сидеть  на
них  без  подушек  было  довольно  жестко.  Бернардо  сел  на  свое   место,
оглядываясь вокруг. Не заметив ничего подозрительного, он терпеливо принялся
ждать связного, понимая, что тот может появиться в любую минуту.
   Справа и слева от него места не были  заняты.  Наверху  заиграл  оркестр.
Дирижеру аплодировали так,  словно  это  был  фон  Караян  или  Стравинский.
Заиграла музыка, открылись ворота, и на арену  начали  выходить  традиционно
одетые в свои яркие одеяния участники предстоящего зрелища. Толпа  встретила
их криками восторга; многих матадоров и тореадоров в Испании не просто знали
в лицо, но и любили как национальных героев.
   У  входа  появилась  высокая  брюнетка  в   белом   строгом   костюме   в
сопровождении высокого, атлетически сложенного  мужчины.  Один  из  служащих
стадиона проводил их на свои места. Они сели в трех рядах от Бернардо, и  он
видел четкий профиль женщины, крепко  сжатые  губы,  небольшой  нос  с  едва
заметной горбинкой, упрямый подбородок. Она была в темных очках,  защищавших
ее от солнца. И лишь опустившись на свое место, она сняла очки. В эти  ярусы
солнце не светило,  оно  было  за  спинами  сидевших.  Выходившие  участники
корриды шли лицом к солнцу и лишь затем, вступая в поединок,  становились  к
нему спиной, встречая быка.
   Открылись ворота, и на арену выбежал резвый бычок под одобрительные крики
присутствующих.   Бернардо,   впервые   оказавшийся   на   таком    зрелище,
почувствовал, как начинает волноваться. Навстречу быку вышли  тореадоры.  Из
ворот выехали и два пикадора на лошадях, которые должны были отгонять  быков
длинными  пиками.  Первый  акт  представления  начался.  Рядом  с   Бернардо
по-прежнему никого не было.
   Тореадоры начали демонстрировать свое умение, искусно доводя животное  до
бешенства. Красный платок в их руках служил немедленным сигналом для быка  к
нападению. Гибкие и внимательные тореадоры причудливо изгибались,  пропуская
разъяренное животное почти  рядом  с  собой,  красиво  манипулируя  красными
платками перед самыми глазами животного. Дважды бык нападал на  стоявшего  у
ворот пикадора, пытаясь опрокинуть  лошадь  с  всадником.  Чтобы  лошадь  не
сбросила всадника, испугавшись грозного вида нападавшего быка, ей завязывали
глаза перед выходом  на  арену.  Кроме  того,  ноги  всадника  были  надежно
защищены металлическими сапогами, а на лошадь была  надета  прочная  кожаная
попона, позволяющая выдерживать удары  рогов  разъяренного  быка.  Во  время
нападения пикадор наносил удары своей пикой,  традиционным  длинным  копьем,
еще  больше  раззадоривая  животное,  доводя  его  до  состояния  настоящего
бешенства. Заиграла музыка, и пикадоры  на  своих  лошадях  покинули  арену.
Вместо тореадоров на арене появились бандерильеро. Они держали в  руках  две
маленькие пики, которые должны были  воткнуть  в  спину  животного.  В  этот
момент Бернардо почувствовал, как сзади кто-то пробирается к его  месту.  Он
обернулся. Рядом опустился пожилой человек, лет шестидесяти,  с  нездоровым,
землистым цветом лица.
   - Я перепутал свое место, - показал на верхний ряд старик.
   Бернардо ничего не ответил. Справа место от него по-прежнему пустовало.
   Искусство бандерильеро - это искусство терпения. Нужно стоять Прямо, чуть
изогнув корпус с высоко поднятыми руками, и спокойно ждать,  когда  на  тебя
несется разъяренный бык. Настоящий мастер только  в  последний  момент  чуть
изгибает спину и пропускает  животное,  втыкая  ему  в  хребет  свои  высоко
поднятые  пики-бандерильи,  концы   которых   обычно   украшены   различными
разноцветными лентами, позволяющими  наглядно  судить  о  мастерстве  самого
бандерильеро. Обе пики должны прочно застрять на спине  животного,  причиняя
ему боль и мучения.
   - Как погода в Стамбуле? - спросил вдруг старик, не отрываясь от зрелища.
   Бернардо вздрогнул, посмотрел по сторонам.
   - Погода хорошая, только дожди идут  в  последнее  время,  -  ответил  он
условную фразу, уже не сомневаясь, что рядом с ним сидит его новый связной.
   - Меня зовут Мануэль, - представился старик, - как зовут тебя, я знаю. Ты
даже не смотрел по сторонам, это хорошо.
   - Просто я сразу все понял, -  ответил  Бернардо,  -  на  корриде  нельзя
перепутать место. Ведь каждого посетителя  проводят  к  его  месту  служащие
стадиона. Это я успел уже заметить.
   - Правильно, - чуть  улыбнулся  Мануэль,  -  но  не  обязательно.  Я  мог
перепутать  свой  ярус  и  спуститься  сверху,  такое  тоже  бывало.  А   ты
наблюдательный, это хорошо.
   - Мне как раз не хватало вашей похвалы, - раздраженно  заметил  Бернардо.
На арене очередной  бандерильеро  успешно  демонстрировал  свое  мастерство.
Несчастное животное, уже получившее шесть ударов в спину,  истекало  кровью.
Разноцветные пики,  торчавшие  над  быком,  придавали  всему  происходившему
какой-то фарсовый, трагикомический характер.
   - Вы привезли мне необходимые бумаги? - спросил Бернардо.
   - Конечно, пакет у меня с собой, я его потом вам передам.  Все  бумаги  и
документы настоящие.
   - Надеюсь, - пробормотал Бернардо.
   Наверху дирижер снова взмахнул руками, и заиграла музыка.
   Начинался третий акт корриды. На арену вышли матадоры.
   - Ты знаешь, в какой отель ты должен переехать? - спросил Мануэль.
   - Мне сказали, что где-то в центре города.
   - Правильно,  переедешь  в  "Палас-отель",  это  недалеко  от  Испанского
Национального Банка, прямо рядом с музеем "Эль Прадо".
   - Да? - удивился Бернардо. - Как это наши старики  решили  разориться  на
такой отель.
   - Там ты должен встретиться со своей женой, -  снова  проигнорировал  его
нахальное замечание Мануэль, - и вместе с ней выехать в Мексику. Билеты  вам
уже заказаны. Она в курсе всего происходящего. Вы проведете два дня в Париже
и вылетите в Мексику. Учти, Инес знает только, что ты российский  разведчик.
Подробности операции ей неизвестны.
   - А спать с ней можно? - спросил Бернардо, только чтобы  вывести  старика
из равновесия.
   - Можно, - немного  подумав,  ответил  Мануэль,  -  но  не  нужно.  Если,
конечно, она сама не захочет. Ты знаешь, куда ты полетишь в  Мексике?  В  ее
поместье. В ее настоящее  поместье.  Ты  будешь  играть  роль  своеобразного
альфонса, никчемного петушка при очаровательной даме. Настоящая  ее  фамилия
Инес Контрерас, она из богатейшей семьи Мексики. Только  учитывая  сложность
нашего задания, мы решили использовать такой источник, как Инес. Она  дважды
до этого вылетала в Гватемалу, якобы для встречи со своим женихом, то есть с
тобой. Поженились  вы  с  ней  еще  в  Гватемале  месяц  назад.  По  желанию
молодоженов на свадьбе никого не было. У Инес несколько лет назад погиб муж,
кстати, кубинский разведчик. Я думаю, ты не будешь теперь  настаивать  сразу
лечь с ней в постель. Кроме того, ее сыну уже девятнадцать лет.
   - Не буду, -  пробормотал  Бернардо,  -  значит,  мне  придется  жить  со
старухой. Какой ужас. Только вдовы мне не хватало.
   - Вот она сидит, в той стороне, - показал  на  молодую  женщину  в  белом
костюме Мануэль, - если она старуха, то я ничего не понимаю в женщинах.
   Ошеломленный Бернардо посмотрел на уже понравившуюся ему женщину.
   - Сколько ей лет? - шепотом спросил он.
   - Она настоящая старуха. - Мануэль умело брал реванш за все сказанное.  -
Ей всего тридцать шесть. У нас в Америке рано выходят замуж. Тебе  следовало
бы лучше знать местные условия того  региона,  куда  тебя  отправляют.  Хотя
по-испански, нужно отдать тебе должное, ты говоришь чудесно, даже с каким-то
центральноамериканским акцентом. Так говорят обычно крестьяне Сальвадора или
Никарагуа.
   Бернардо промолчал. Глупо доказывать  связному,  что  он  и  вырос  среди
крестьян Никарагуа. А с "женой" ему повезло, даже очень повезло.
   На арене матадор, пытавшийся убить  быка  одним  ударом,  чуть  поспешил,
шпага, ударившись об спину быка, вошла недостаточно глубоко, и бык,  истекая
кровью, продолжал оставаться на ногах.
   - А нельзя переехать прямо сегодня? - спросил Бернардо - Нельзя, - строго
ответил Мануэль, - ты находишься сейчас в Гватемале и  появишься  в  Мадриде
только на два дня.
   - И кто  сидит  теперь  рядом  с  ней?  -  чувствуя  какую-то  непонятную
ревность, спросил Бернардо.
   - Это начальник ее личной охраны, - пояснил Мануэль, - его зовут Альфредо
Баррос, очень неприятный тип. Конечно, он ничего не знает, но, думаю, заочно
тебя очень сильно ненавидит. Тебе, должно быть, это приятно?
   - Ладно, - облизнул губы Бернардо, - с ним мы тоже выясним все отношения.
   - Не советую, - спокойно заметил Мануэль, - он раньше работал  в  полиции
Мехико, очень подготовленный тип.
   Матадор нанес наконец свой второй удар уже тяжело раненному быку,  и  тот
упал на колени. Подскочивший помощник матадора ладонью ударил  по  торчавшей
из спины животного рукояти второй шпаги. На этот раз бык зашатался  и  упал.
Недовольные зрители свистели, у несчастного животного изо рта шла кровь.  Он
дернулся несколько раз и умер.
   - И что здесь интересного? - пожал плечами Бернардо. - Столько шума из-за
убийства несчастного животного. У быка не было ни одного шанса.
   - Ну почему, - возразил Мануэль, - на этой арене  было  убито  достаточно
много матадоров, есть ведь статистика.
   - Я говорю только то,  что  вижу,  -  с  раздражением  ответил  Бернардо,
заметив, как начальник охраны что-то говорит его "жене" и та согласно кивает
головой, - это настоящее убийство. Не нравится мне ваша коррида.  В  Мексике
ее, кажется, тоже любят.
   - Это национальный вид спорта, - пожал плечами Мануэль. Под звуки  музыки
на голову быка надели веревку, и выбежавшая  резвая  тройка  лошадей  унесла
волочившуюся по песку тушу животного за собой. Опять заиграла музыка,  и  на
арену выбежал второй бык. Все повторялось сначала. Снова появились  пикадоры
и тореадоры.
   - И так без конца до конца, - по-русски сказал вдруг Бернардо.
   - Что? - не понял Мануэль.
   - Ничего, просто мне неприятно это зрелище на арене. Фиглярство и смерть.
Противоестественный симбиоз.
   - А Хемингуэй, - напомнил Мануэль, - ему нравилось.
   - В таком случае мне перестал нравиться сам Хемингуэй. Может,  в  этом  и
была какая-то своя красота, а сейчас я не вижу ничего, кроме расчетливого  и
хладнокровного убийства. На быка нападают сразу пять-шесть человек,  у  него
нет никаких шансов. - Он посмотрел  на  Инес.  Она  внимательно  следила  за
происходившими на арене драматическими событиями.
   Этого быка убивали еще более мучительно и трудно, чем первого.  Очередной
матадор снова промахнулся, и быка трижды били кинжалом между  глаз,  пытаясь
добить. Весь обливаясь кровью, бык изо всех сил боролся за свою жизнь,  пока
наконец не захрипел и не свалился набок. Но  даже  лежа  на  песке,  он  еще
открывал и закрывал глаза, пока наконец очередной удар кинжала не добил его.
   Бернардо заметил, с каким холодным равнодушием следила за убийством  быка
его "супруга". Он невольно поморщился.
   - Давайте ваш конверт, - недовольно сказал он Мануэлю, - мне  не  хочется
здесь больше оставаться.
   Под звуки музыки на арену выбегал третий бык.

***

   Главное разведывательное управление
   Генерального штаба
   Министерство обороны СССР
   Архивный фонд
   Особо секретный фонд
   Документ особой важности
   Выносить из здания не разрешается
   Копий не снимать.
   Вскрыть только с согласия начальника Управления

ДЕЛО АГЕНТУРНОЙ РАЗРАБОТКИ
8796
"ГОСПОДАРЬ"

№ 4

   Источник уточняет затребованную информацию по  наиболее  видным  деятелям
оппозиции, находящимся легально в Румынии. Ион Илиеску. Родился 3 марта 1930
года  в  г.  Олтенице  уезда  Илфов.  В  1951  году  закончил   Бухарестский
политехнический институт, два года учился в Москве. С 1953 года - член  РКП.
С 1957 года - депутат Великого национального собрания. В 1956 - 1960 годах -
секретарь. Председатель Союза студентов. С 1967 года - первый  секретарь  ЦК
Союза коммунистической молодежи и министр по делам молодежи. С 1968  года  -
член ЦК РКП. С 1971 года - секретарь ЦК РКП. С 1974 года - первый  секретарь
комитета РКП в уезде Яссы, затем секретарь РКП в уезде Тимиш. С 1979 года  -
председатель Национального  совета  водного  хозяйства,  член  правительства
Румынии, член Государственного совета Румынии. В 1984  году  за  выступления
против режима Чаушеску выведен из состава ЦК партии и правительства Румынии.
Тогда же лишен статуса депутата. В настоящее  время  директор  бухарестского
издательства научно-технической литературы.
   Силвиу Брукан родился 18 января 1916 года в  Бухаресте.  Профессиональный
дипломат. Профессор. В 1956 - 1959 годах - Чрезвычайный и Полномочный  посол
Румынии в США. Одновременно в 1957 - 1961 годах -  постоянный  представитель
Румынии при ООН. Во время  правления  Чаушеску  был  отстранен  от  активной
дипломатической работы. В 1986 году в числе шести наиболее  видных  деятелей
оппозиции направил письмо Президенту Румынии Чаушеску, в котором обвинял его
в порочных методах  насаждения  социализма  в  стране  и  развале  народного
хозяйства.  В  настоящее  время  на   пенсии,   под   надзором   сотрудников
государственной безопасности.
   3 декабря 1989 года

№ 5

   Источник сообщает,  что  начавшиеся  волнения  в  Трансильвании  серьезно
беспокоят правящие круги  Румынии.  На  проведенном  в  Бухаресте  совещании
Президент страны потребовал от всех руководителей обеспечения порядка  любой
ценой. Вооруженным силам и внутренним войскам разрешено применение оружия.
   10 декабря 1989 года

ВОСПОМИНАНИЯ

   Трагические события в Трансильвании, где режим Чаушеску впервые  применил
вооруженные и полицейские части против собственного народа, всколыхнули  всю
страну. Революции нужен был лишь повод,  и  она  его  получила.  Объективных
причин было  более  чем  достаточно.  Одной  из  субъективных  причин  стали
действия группы "Чиновника" на северо-западе Румынии. Примкнувшие сначала  к
полицейским  частям  люди  "Чиновника"   открывали   огонь   по   безоружным
манифестантам, провоцируя  их  на  новые  выступления  против  существующего
порядка. Ненависть к режиму подпитывалась почти  ежедневными  сообщениями  о
якобы имеющих место зверствах сотрудников безопасности. В группе "Чиновника"
было  сразу  несколько  опытнейших   мастеров   дезинформации.   При   любом
тоталитарном режиме средства  массовой  информации  -  печать,  телевидение,
радио - находятся под строгим надзором государственной цензуры. И образуется
часто  возникающий  парадокс.   Чем   сильнее   официальная   цензура,   чем
многочисленнее запреты, тем  легче  передаются  обычная  устная  информация,
сплетни, ложь, анекдоты,  в  том  числе  и  массовая  дезинформация.  Выводя
формулу дезинформации, можно считать, что ее успех обычно слагается из  двух
противоположных начал - строжайшего запрета на особую  информацию,  а  любое
действие,    как    известно,    рождает    противодействие     естественной
любознательности индивида к запретному  плоду  объективной  информации.  При
таком раскладе, когда никто  не  верит  в  официальные  сообщения,  массовая
дезинформация становится обычным явлением, а невероятные сл