ов. Пердомо был сибарит и эпикуреец,
предпочитая  наслаждаться  всеми  возможными  видами  удовольствий.   Роджер
помнил, что, по  данным  местной  агентуры,  у  Эулалио  было  более  десяти
любовниц почти по всем городам  страны.  При  этом  он  умудрялся  регулярно
навещать каждую из них, а у двоих из них были от него дети, которых он любил
так же, как родных, и даже иногда привозил в свой собственный дом.
   Роджер помнил, что в Мериде жил  старый  агент  американской  резидентуры
"Лопес", дававший  регулярную  информацию  о  положении  дел  в  этой  части
юкатанского полуострова. Расположенная почти  рядом  с  Кубой,  примерно  на
таком  же  расстоянии  от  острова,  как  Флорида,  эта  часть  мексиканской
территории притягивала к себе кубинских эмигрантов, разного  рода  беженцев,
преступников, бывших граждан Гаити и Ямайки. На полуострове почти  в  каждом
крупном  городе  были  осведомители  мексиканского  филиала  ЦРУ,   исправно
доносившие о ситуации в этой части страны.  Раньше,  до  развала  Советского
Союза, в Кампече был  даже  филиал  местной  резидентуры  ЦРУ,  занимавшийся
исключительно вопросами Кубы. Но после девяносто  второго  этот  филиал  был
закрыт. В руководстве ЦРУ посчитали тогда, что  незачем  тратить  деньги  на
такого рода мероприятия, так как режим Кастро после крушения Союза все равно
обречен. Но экономия денег обернулась сюрпризом. Кастро по-прежнему сидел на
острове, а ЦРУ теперь приходилось присылать своих людей  на  полуостров  для
сбора оперативной информации.
   На  другом  конце  полуострова,  в  Четумале,  была  специальная  станция
слежения Агентства  национальной  безопасности,  на  которой  работали  трое
сотрудников АНБ. Роджер знал, что эту станцию в отличие от их филиала  никто
не закрывал. При этом АНБ руководствовалось не сиюминутными интересами,  как
ЦРУ, а долговременными целями, заложенными в их программных установках.
   Роджер подъехал к дому Пердомо и, войдя во двор, сел на стоявшую  в  саду
скамью, довольно долго ожидая, пока появится сам хозяин  дома.  Тот  наконец
вышел из дома своей танцующей походкой.  На  нем  был  белый  костюм,  белая
распахнутая рубашка. На груди виднелась большая золотая цепь.
   - Кого я вижу, - радостно всплеснул руками Пердома, - сам Роджер Робинсон
пожаловал ко мне домой. Как это приятно, я всегда говорил, что нельзя верить
мексиканским газетам. Если бы я был суеверный, я бы решил,  что  вы  -  злой
дух, явившийся с того света, чтобы забрать мою душу.
   - При чем тут злой дух? - вместо приветствия спросил  Роджер.  -  Что  вы
болтаете, Пердомо?
   - А вы думаете, почему я так поздно спустился, - усмехнулся хозяин  дома,
усаживаясь перед ним, - все смотрел на вас сверху и искал нашу  газету.  Вот
смотрите, это "Националь". Здесь написано, что вчера во время взрыва погибло
четверо американцев из страховой компании. И ваши фотографии.
   Роджер невольно вздрогнул. На фотографиях были Генри, Отилио  Силвейра  и
мисс Саммерс. Четвертая фотография была его.
   Они решили, что этот  несчастный  парень,  принесший  нам  ужин,  был  я,
подумал Роджер. Он нахмурился. Капитан, потерявший всю свою команду  и  всех
своих людей, подумал он.
   - Согласитесь, такие вещи очень впечатляют, - сказал Пердомо, внимательно
глядя на своего гостя.
   - Они несколько поторопились, - вернул Роджер газету хозяину  дома.  -  У
вас есть что-нибудь выпить?
   - Двойной виски. Никогда не пил с покойниками,  -  улыбнулся  Пердомо,  -
сейчас принесу.
   Он быстро вскочил и пошел в дом. Очевидно, там все было готово,  так  как
вышел он почти сразу, неся две бутылки и пару стаканов. Он  разлил  виски  в
стаканы и посмотрел на Роджера.
   - Покойники любят покрепче? - спросил он. - Разбавлять не нужно?
   - Не нужно. - Он взял свой стакан и выпил. Виски было  холодным;  Пердомо
принес запотевшие бутылки, не взяв с собой ведерко со льдом.
   - Вы, конечно, у нас в городе проездом? - спросил хозяин дома, усмехаясь.
   - Нет. - Роджер знал, что с  Пердомо  лучше  не  связываться.  Переиграть
хозяина дома в этой дурацкой шутливой манере  было  невозможно,  нужно  было
сразу переходить на серьезный тон. - Мне нужны вы, Пердомо.
   - Не говорите так серьезно, я очень боюсь  покойников,  мистер  Робинсон.
Неужели сам сатана решил послать вас на землю?
   Он постоянно шутил, а сам внимательно следил за Роджером.
   - Хватит, - махнул Роджер, - вы же знаете, что у меня достаточно  фактов,
чтобы у вас были очень крупные неприятности,  мистер  Эулалио  Пердомо.  Мне
нужно задать вам всего несколько вопросов и получить несколько ответов. И  я
уйду. Излишне говорить, что разговор останется между нами.
   - А если я откажусь отвечать? - спросил Пердомо, улыбаясь таким  образом,
что были видны все его тридцать два зубных протеза. Роджер допил свое виски.
Аккуратно поставил стакан на стол.
   - Вы читали сообщение о моей смерти, - устало сказал  он,  -  мне  терять
нечего. Я вас просто пристрелю. Прямо сейчас, на месте.  Пистолет  со  мной,
если хотите, могу показать.
   - Не надо. Я вам верю на слово. Я уже обратил внимание, как  плохо  сидит
ваш пиджак. Он явно топорщится слева и...
   - Вы будете говорить?
   - Что я должен сообщить?
   - Первый вопрос: где сейчас Луис Эррера?
   - Не знаю.
   - Это не ответ.
   - Я действительно не знаю, - занервничал Пердомо.
   - Хорошо, я спрошу по-другому: где он, по-вашему, сейчас может быть?
   - Где угодно, -  пожал  плечами  мулат,  -  в  Коста-Рике,  в  Панаме,  в
Колумбии, в Бразилии, может, вообще в Австралии. Я  действительно  не  знаю,
где он. Неужели в это трудно поверить?
   - Вы формируете ему команду?
   - Кто вам сказал? - сразу насторожился Пердомо.
   - Я спрашиваю. Или вы этого тоже не знаете?
   - А это разве преступление? Да, мы формируем  команду,  причем  на  вашей
территории, во Флориде. Ничего незаконного в этом я не вижу.
   - Значит, так, сеньор Пердомо, - зло произнес Роджер, - вы,  кажется,  не
хотите понимать, что я говорю серьезно. Если ваш  следующий  ответ  меня  не
удовлетворит, я достану пистолет. И пристрелю  вас  на  совершенно  законных
основаниях. ФБР установило, что ни один человек из тех, кого  вы  вербовали,
до сих пор не вернулся во  Флориду.  Вы  их  просто  убивали.  Этого  одного
достаточно, чтобы посадить вас на  электрический  стул.  Я  надеюсь,  вы  не
сомневаетесь, что правительство Мексики с удовольствием выдаст такого  типа,
как вы, нашей стране и не будет из-за вас портить отношения с Вашингтоном.
   - Я всегда знал, что увидеть утром покойника  не  к  добру,  -  прошептал
Пердомо, - что вы хотите, мистер Робинсон?
   - Мне нужен  Эррера.  Я  не  собираюсь  его  арестовывать,  не  собираюсь
убивать, не собираюсь спрашивать о его деятельности. Мне нужно только задать
ему один вопрос. Только один вопрос. И больше мне ничего не  нужно.  И  если
для того, чтобы найти его, мне понадобится искать по всей Латинской Америке,
значит, я буду искать по всей Латинской Америке, - с неожиданной  твердостью
сказал Роджер, - и меня ничто не остановит, - добавил  он.  Видимо,  Пердомо
почувствовал его состояние.
   - Его нет в Мексике. Он готовится выйти из Коста-Рики.
   - Куда пойдет в этот раз его команда?
   - На Кубу.
   - А потом?
   - Не знаю, я действительно не знаю.
   - В каком городе он ждет свою команду? Пердомо развел руками:
   - Ну зачем вам это...
   - Я спрашиваю, - повысил голос Роджер.
   - В Алахуэле, это тихоокеанский порт, - нехотя  выдавил  Пердомо.  Роджер
понимающе кивнул. Как все просто. А они искали место базы  Эрреры  по  всему
восточному побережью. Он просто держит свою базу на  западном  побережье  и,
когда ему нужно, проходит  через  Панамский  канал,  появляясь  в  Карибском
бассейне. Все гениальное просто, вспомнил Роджер. Так ведь действовал в свое
время Френсис Дрейк, нападая на испанские галеоны. Он неожиданно появлялся с
другого побережья, наводя ужас на испанцев, и уходил через  пролив,  позднее
получивший его имя.
   - Он будет ждать там? - спросил Роджер.
   - Где он будет, никто не знает. Вы ведь понимаете, что его место никто не
знает до самого конца.
   - Ладно. А как мне можно устроить с ним встречу? - спросил Роджер.
   - Вам это действительно так нужно?
   - Да.
   - Вы будете один?
   - Конечно. Мне нужно задать ему всего один вопрос.
   - И без оружия? - спросил недоверчиво Пердомо.
   - Я буду без сопровождающих, - сказал Роджер, - но пистолет я, конечно, с
собой возьму. Так вы беретесь устроить эту встречу?
   - Да, через месяц.
   - Вы меня опять не поняли, Пердомо. Мне нужна встреча сегодня, в  крайнем
случае завтра. И никак не позже.
   - Но это невозможно.
   - До свидания. Думаю, что в следующий раз мы  увидимся  с  вами  в  нашей
тюрьме.
   - Не нужно так быстро уходить, - мрачно заметил  Пердомо,  -  это  просто
невежливо.
   - Вы можете организовать встречу?
   - Нет, - закричал Пердомо, - я же сказал, что не могу!
   - А поговорить с ним по телефону я могу? - сказал вдруг Роджер.
   - По телефону? - изумился хозяин дома. - Как это по телефону?
   - Мне нужен Луис Эррера, - терпеливо объяснил Роджер, - и я готов  с  ним
говорить, даже если он будет в Китае. Это вы мне можете устроить?
   - Думаю, да, - осторожно сказал Пердомо.
   - В таком случае скажите когда. У вас  ведь  должен  быть  срочный  канал
связи. Только не говорите, что у вас его нет.
   - Когда это вам нужно?
   - Прямо сейчас. Вы же видели сообщение о моей смерти.  Я  не  могу  долго
ходить в покойниках. Это вредно для здоровья.
   - Подождите меня здесь, - поднялся со своего места Пердомо,  -  сейчас  я
приду.
   Роджер остался сидеть на месте. Через десять минут вернулся Пердомо.
   - Где вы остановились? - спросил он. - Через три часа я к вам приеду.
   - В отеле "Холлидей Инн", - сказал Роджер, -  и  давайте  без  глупостей,
Пердомо, договорились?
   Он налил себе еще немного  виски,  выпил,  поставил  стакан  на  стол  и,
обернувшись к Эулалио Пердомо, попросил:
   - Мне нужно как можно быстрее с ним поговорить.
   - Да, - кивнул хозяин дома, широко улыбаясь.  И  в  этот  момент  красная
нашлепка будто приклеилась к его лбу. Пердомо пошатнулся. Роджер стоял  чуть
в стороне, и на него не брызнула кровь, но его собеседник, все еще  сохраняя
эту бессмысленную улыбку, вдруг, резко откинувшись, упал  на  траву.  Роджер
бросился  на  землю,  достал  оружие.  Он  услышал,  как   резко   отъезжает
автомобиль, и бросился к выходу из двора.  Уже  выбегая,  он  услышал  крики
женщин. Черт побери, зло подумал он. Теперь я еще и  убийца.  Резко  взяв  с
места, от дома отъезжал синий "Ситроен".
   Роджер поднял пистолет, прицелился, но не стал стрелять  -  было  слишком
далеко. Он попытался разглядеть номер. Может быть, хоть  таким  образом  ему
удастся установить, кто именно стрелял, но он заранее знал, что  это  пустой
номер.  Машина  наверняка  подставная  или  похищенная.  Последняя  ниточка,
ведущая к полковнику Полу Биксби, оказалась оборванной. Он стоял  на  улице,
растерянно опустив пистолет, и смотрел вслед уходящей машине с убийцами.

Глава 15

   Они прилетели в Мехико в  яркий  солнечный  день.  Бернардо  почувствовал
необыкновенное волнение. Впервые с тех пор, как  он  покинул  Никарагуа,  он
снова оказался в Латинской Америке, совсем недалеко от своей бывшей  страны.
Ему казалось, что даже солнце здесь светит как-то по-другому, теплее и ярче.
   Бернардо выкатился вместе со своими спутниками  несколько  раньше  других
пассажиров, как и положено по статусу первого  класса.  При  этом  он  успел
попрощаться с "милым и симпатичным старичком", как назвала их попутчика Инес
Контрерас. Пассажиров экономического класса из третьего салона  самолета  он
уже не видел и потому не успел узнать, что в их  самолете,  перелетевшем  из
Парижа в Мехико, вместе с ними следовал не только  его  бывший  наставник  и
руководитель - Сергей  Валентинович  Чернов,  но  и  знакомая  ему  Ирина  с
высоким, немного замкнутым спутником. Это была  пара,  которая  должна  была
сыграть роль самого Бернардо Рохаса и его любимой супруги.
   Они подождали в отеле рядом с аэропортом несколько часов и затем вылетели
на специально зафрахтованном самолете в  Лос-Мочис,  находящийся  на  севере
страны, почти на побережье Калифорнийского  залива.  В  небольшом  самолете,
который довольно сильно трясло над  Гвадалахарой,  они  долетели  за  два  с
половиной часа. В самом городе их уже ждали автомобили,  высланные  сюда  за
Инес Контрерас и ее новым супругом. Автомобили были американские, но ни один
из них  не  был  приспособлен  для  перевозки  инвалидов,  кроме  небольшого
японского микроавтобуса, предназначенного для перевозки багажа. Кроме  того,
выяснилось, что инвалидное кресло Рохаса просто не проходит через  двери  ни
одной машины и его можно засунуть в микроавтобус, лишь немного наклонив.
   Из  этого  сложного  положения  они  вышли,  только  когда  сам  Бернардо
предложил перенести его на руках в автомобиль. И, лишь оказавшись на  заднем
сиденье машины  рядом  с  Инес  Контрерас,  облегченно  вздохнул,  устраивая
поудобнее свою раненую ногу. Инес, молча следившая за тем, как его вносят  в
автомобиль, села рядом с ним, ничего не сказав. Уже знакомый Бернардо старый
водитель, прилетевший сюда  прямо  из  Мадрида,  тронулся  первым.  За  ними
поспешили и остальные автомобили. Жоакин сел в их  автомобиль;  в  этот  раз
Альфредо уступил ему свое место.
   - Нам далеко ехать? - спросил Бернардо. Женщина приложила палец к  губам,
показывая на водителя и Жоакина.
   - Я же тебе рассказывала, - громко  ответила  она,  -  от  Лос-Мочиса  до
Эль-Фуэрте около часа езды. А потом в горы еще полчаса,  и  там  будет  наша
асиенда.
   - Да, конечно, -  немного  равнодушно  сказал  Бернардо,  которому  начал
просто надоедать весь этот спектакль, - я совсем забыл. Это  ранение  выбило
меня из равновесия.
   - У тебя  по-прежнему  болит  нога?  -  спросила  Инес,  разыгрывая  роль
безупречной любящей супруги.
   - За эти два дня в Париже она у  меня  просто  зажила.  И  все  благодаря
стараниям Жоакина, - показал на сидевшего впереди врача Бернардо.
   - Вы преувеличиваете, сеньор  Урбьета,  -  чуть  повернул  к  ним  голову
марокканец, - моей заслуги  здесь  никакой  нет.  Просто  вам  повезло,  что
стрелявший не попал прямо в кость. Иначе вы могли  бы  остаться  вообще  без
ноги или пришлось бы делать довольно болезненную операцию.
   - А когда я все-таки смогу встать на ноги? - спросил Бернардо.
   - Через месяц, - уверенно ответил Жоакин,  -  может,  через  полтора,  но
никак не раньше.
   Бернардо нахмурился, но ничего не сказал. Путешествие проходило  почти  в
полном молчании, не считая  некоторых  дежурных  фраз.  Водитель,  деликатно
выжидавший около десяти минут, не включал даже музыки, боясь помешать беседе
"молодоженов", но затем Инес сама попросила  включить  магнитофон,  и  салон
автомобиля наполнился звуками чудесных песен Хулио Иглесиаса.
   Как и говорила Инес, к городку  Эль-Фуэрте,  расположенному  недалеко  от
протекающей горной реки Рио-Фуэрте,  они  подъехали  через  шестьдесят  пять
минут после выезда из  Лос-Мочиса.  Пока  на  заправочной  станции  водители
заправляли автомобили, Жоакин, повернувшись к Бернардо, озабоченно спросил:
   - Вы не хотите выйти, сеньор Гильермо?
   - Каким образом? - нервно спросил  Бернардо.  -  Меня  опять  вынесут  из
автомобиля, как маленького ребенка?
   - Я думал, может, вам нужно выйти, - пожал плечами Жоакин.
   Инес молча вышла из автомобиля,  решив  не  мешать  их  беседе.  Хлопнула
дверца.
   - Не обижайтесь, Жоакин, - сказал примирительным голосом Бернардо,  -  вы
же врач, должны понимать мое состояние. Мне очень  стыдно,  что  я  в  таком
положении.  Стыдно  перед  сеньорой  Инес,  моей  супругой,  -  добавил  он,
вспоминая об этом в последнюю минуту,  -  стыдно  перед  вами,  перед  этими
людьми. Предположим, мне действительно нужно выйти. Но тогда каким образом я
смогу пройти в узкие двери вон того туалета? Мне туда и одному трудно  будет
пройти, не то что с коляской. А представить себе, что меня держат, пока я...
В общем, я предпочитаю терпеть. Здесь  не  отель  "Ритц"  и  нет  подходящих
условий.
   - Напрасно вы так категоричны, - мягко возразил Жоакин, -  все  прекрасно
понимают, что вы не можете сами передвигаться. В этом нет  ничего  обидного.
Если хотите, я вам помогу дойти до того туалета.
   - Нет, - отрезал Бернардо, - я не могу прыгать на одной ноге  как  цапля.
Надеюсь, мы скоро приедем.
   Через  десять  минут  они  тронулись.  Инес,  вернувшись  в   автомобиль,
посмотрела на  Бернардо,  словно  хотела  что-то  спросить.  Но  промолчала,
отвернувшись в сторону и глядя на появившиеся впереди величественные  горные
хребты.
   Места в этой части северной Мексики были удивительные.  Почти  от  самого
побережья начинались  горные  цепи,  уходившие  все  выше  и  выше  по  мере
углубления дальше от залива. Западная Сьера-Мадре - одно из  самых  красивых
мест не только в Мексике, но и, пожалуй, во всей Латинской Америке.  И,  как
зонтик, над всей западной частью Мексики -  вершина  Чеоррерас,  поднявшаяся
более чем на три тысячи  метров  над  уровнем  моря.  Берущая  начало  у  ее
основания река Рио-Фуэрте, извиваясь между вершинами, выходит  к  побережью,
впадая  в  Калифорнийский  залив.  Здесь,  пожалуй,  самые  чистые  и  самые
спокойные места во всей Мексике. Именно здесь и построил  свою  асиенду  дед
Инес Контре-рае сеньор Аугусто Контрерас.
   Собственно, вначале это было простое ранчо, и дед Аугусто так его  всегда
и называл. Он строил с расчетом провести здесь оставшиеся дни  жизни,  когда
нажитое состояние и миллионы долларов, заработанные в тридцатые и  сороковые
годы на торговле  с  обескровленной  Европой,  можно  будет  передать  своим
сыновьям и внукам.
   Но отдохнуть так и не  удалось.  Лишь  наездами  бывал  в  этом  поместье
Аугусто, так и не сумевший полностью отойти от дел, доверяя  их  своим  трем
сыновьям. Ранчо перешло к старшему из сыновей - Эдуардо, который значительно
расширил его, заложив основу той асиенды, которой она впоследствии стала при
его дочери Инес Контрерас. В значительной мере благодаря  помощи  Эдуардо  и
его братьев маленький поселок Эль-Фуэрте превратился в город,  насчитывающий
более семи тысяч жителей и  ставший  самым  большим  городом  в  этой  части
горного хребта.
   К этому времени ранчо превратилось в целое поместье  и  там  одновременно
жили и работали более ста человек.  После  свадьбы  Инес  ранчо  было  вновь
перестроено  в  типичном   колониальном   стиле,   столь   любимом   многими
мексиканцами и американцами из южных штатов. Теперь это была  целая  асиенда
со своей конюшней, многочисленными строениями и даже  небольшим  горнорудным
комбинатом, расположенным на другом конце обширной  территории  в  пятьдесят
гектаров, добывающим свинец, цинк и  разнообразные  полиметаллические  руды.
Предприятие было открыто в последний год жизни Аугусто и приносило с тех пор
довольно стабильный доход семье Контрерас.
   Они подъезжали к асиенде, когда Инес начала показывать и  рассказывать  о
бывшем маленьком ранчо, ставшем самой крупной асиендой в этой части  страны.
Она говорила сухо, только показывая на мелькавшие вокруг  строения  и  дома.
Автомобиль  подъехал  к  большому  двухэтажному  дому.  Округлые   формы   и
многочисленная колоннада потрясли Бернардо. Он впервые подумал,  что  именно
против таких латифундистов и землевладельцев боролась его семья. Здание было
просто огромным.
   - Сколько здесь комнат? - невольно вырвалось у него.
   - Около семидесяти, - равнодушно ответила  Инес  и,  посмотрев  на  него,
спросила:
   - Вы впервые в таком поместье?
   - Если честно, то да, я даже представить себе не мог,  что  вы  живете  в
таком доме, - признался Бернардо.
   - Вас это беспокоит?
   - Скорее настораж