рос",
отличающегося крупным ростом.

7. Руссы берут в плен 12 000 византийских воинов и требуют по драхме выкупа
за человека (времена имп. Маврикия, 582-602). В 1901 г. И. Джанашвили в
газете "Кавказ" опубликовал статью о поступлении в церковный музей
грузинского экзархата 16 манускриптов из Тифлисского Сионского собора.
Сообщение его было перепечатано в "Вестнике Всемирной Истории" (1901, ‘ 1,
стр. 230-233), а затем в "Византийском Временнике" (1901, ‘ 8, стр.
348-351). Недавно (I960) мы перепечатали его в нашей большой работе (вып.
10, стр. 1056- 1062). Среди вышеупомянутых 16 рукописей оказался

"грузинский пергаментный манускрипт 1042 г. об осаде Царь-града русскими в
626 г.".

Манускрипт этот представляет собой очень значительный сборник из 322 листов
(начало и конец книги утеряны). В последней части этого сборника (стр. 284-
322) помещено: "Осада и штурм великого и святого града Константинополя
скифами, которые суть русские".

При описании истории этой осады упоминается, что в борьбе имп. Ираклия с
персидским царем Хозроем последний был разбит в 625 г., но не пал духом, а
стал собирать огромнейшее войско. "Его главнокомандующий Сарварон склонил
"русского Хагана" сделать общее нападение на Константинополь. Последний
принял это предложение. Как известно, этот Хаган еще при Маврикии нападал
на империю, пленил однажды 12 000 греков и затем потребовал по 1 драхме за
человека".

Таким образом, действие русского Хагана устанавливается для времени имп.
Маврикия (582-602).

Указанный манускрипт, по-видимому, существует до сих пор. По крайней мере,
нам удалось найти в работе М. В. Левченко "Очерки по истории
русско-византийских отношений" (1956, стр. 142) следующее: "Имеются
грузинские ценные указания об участии восточных славян в осаде
Константинополя в 626 году". К сожалению, с 1901 года прошло уже 60 лет, а
историческая наука так и не удосужилась перевести грузинский оригинал и
сделать содержание рукописи достоянием всемирной науки. Хотя (см. также
ниже) в рукописи ясно сказано о руссах, Левченко заменяет это название
туманным "восточные славяне". Почему - неизвестно.

8. Имп. Ираклий откупается от руссов (622 г.). В той же тифлисской рукописи
мы находим: "В 622 г. Ираклий за большую сумму денег уговорил "скифов,
которые суть русские, не тревожить империю, и потом отправился отомстить
Хосрою".

Через 4 года, однако, руссы в союзе с персами напали на Царьград. Из этих
беглых попутных сведений следует, что в первой четверти VII века руссы уже
играли важную роль в политике Византии.

Тифлисская рукопись обрывается как раз на моменте после нападения руссов. К
сожалению, о первых веках нашей эры, т. е. об эпохе, о которой мы почти
ничего не знаем, перевод грузинской рукописи не опубликован. Можно, однако,
ожидать, что она содержит еще некоторые сведения о руссах. Когда советские
ученые удосужатся обратить внимание на этот исключительно интересный
источник, одному Всевышнему ведомо.

Следует также отметить, что тифлисская рукопись написана в 1042 году, т. е.
она на 70 лет старше нашей "Повести временных лет", а поэтому ее данные
особенно ценны, ибо они ближе к первоисточникам.

9. Руссы нападают на Царьград (626 г.). В тифлисской рукописи мы находим:
"Хаган (из предыдущего изложения видно, что русский. - С. Л.) посадил своих
воинов на лодки, которые выдолблены из цельных деревьев и которые на их
"варварском" языке назывались "моно-ксвило" (Здесь в рукописи
недоразумение: из греческих источников совершенно бесспорно видно, что
однодревки руссов назывались "момокси-ло", т. е. по-гречески -
"одно-деревка". Назывались они так не русскими, а греками. Очевидно,
составитель тифлисской рукописи, пользуясь греческим источником, неверно
понял, к кому относится название "однодревка", к тому же он греческое слово
исказил.). Хаган причалил к Царьграду и осадил его с суши и моря. Воины его
были мошны и весьма искусны. Их было столь много, что на одного царьградца
приходилось 10 русских. Тараны и осадные машины стали действовать. Хаган
требовал сдаться, оставить ложную веру во Христа. Однако угрозы его не
подействовали, а только подняли дух горожан. У стен города произошла
страшная свалка. Свобода Царьграда уже висела на волоске. Между тем
патриарх Сергий (действительно был такой, с 610 и по 639 г. - С. Л.) послал
хагану огромную сумму денег. Подарок был принят, но свобода обещана была
лишь тому, кто в одежде нищего оставит город и уберется куда хочет.

Но опять появилась помощь Влахернской Богородицы. Ираклий прислал с востока
12 000 воинов, которые, будучи вспомоществуемы матерью Иисуса, не допустили
город до падения.

Хаган осаждал город "с предшествующей субботы дня Благовещания (т. е.,
очевидно, с 24 марта 626 г. - С. Л.), делал ожесточенные приступы, бил
стены города таранами, но напрасно: Влахернская Богородица оказалась
непоколебимой; и воины ее сломили мужество хагана и его ратников.

Наконец, русские, потеряв надежду взять город, сели в свои "моноксвило" и
вернулись восвояси. Ираклий, который в это время оборонялся от персов на р.
Фазисе, был обрадован уходом русских".

В примечании на стр. 350 сказано, что "этот день назначен праздником в
память избавления от нашествия варваров".

Итак, в тифлисской рукописи мы находим совершенно точное указание, что в
нападении на Царьград в 626 г. главное участие принимали русские. Рассказ о
нападении чрезвычайно реалистичен и точен. И хотя в нем есть элементы
церковной риторики, картина событий описана правдиво. Нападение было
совершено с моря. Именно в ладьях было доставлено войско русских. А затем
началась осада города с моря и суши. Количество войска было значительно,
если оно намного превышало силы царьградского гарнизона.

Никаких чудес, в сущности, не произошло, повторяем. Случилось то, что
должно было случиться: подмога в 12 000 человек, гарнизон да мощные стены
города были настолько сильны, что сломили упорство русских. К тому же
огромная сумма денег, полученная от патриарха Сергия, тоже, очевидно,
сыграла свою роль (деньги были уже получены, а далее рисковать своей
головой не очень-то улыбалось).

Любопытно, что о буре, разметавшей ладьи руссов, не сказано ни слова.

Обычно это нападение приписывается аварскому кагану. Сути дела это не
меняет, ибо мы знаем, что авары того времени господствовали над славянами.
В случае войн авары пользовались их вооруженными силами. Вместе с тем
славяне имели и значительную самостоятельность. Это видно из того, что
греки, заключая договор с аварами, оговаривали право, в случае нападения на
них славян, разделаться с ними, и это не считалось бы нарушением мира в
отношении аварского кагана. Был ли действительным руководителем нападения
"русский каган" или аварский, роли не играет. Бесспорно то, что самый поход
был морским и опирался на славян, ибо лишь они владели искусством
мореплавания. У Феофи-лакта Симокатгы мы находим, что при необходимости
переброски войск через Дунай и другие реки аварский каган отдавал приказ
организовать это дело славянам, которые славились своим искусством ладить
плоты (в греческом тексте даже приведено русское слово "плот"). Не вызывает
сомнения и то, что они представляли собой главную силу нападавших, иначе
грузинский летописец не имел бы оснований приписать все это русским.
Наконец, несколько раз летописец прямо называет нападавших "русскими".

Таким образом, совершенно очевидно, что руссы уже в начале VII века
представляли собой весьма существенную силу, принимавшую участие в
международных событиях. Однако не следует забывать, что речь может идти
здесь не о Киевской Руси, а о Прикарпатской. Только впоследствии, когда
кочевники оттерли Русь от Черного моря. Киевская Русь стала приобретать
первенствующее значение.

10. Руссы на Каспии (644 г.) Арабский писатель Ат-Табари писал о правителе
Дербента Шахриаре, что тот в 644 году заявлял следующее: "Я нахожусь между
двумя врагами: один - хазары, а другой - русы, которые суть враги целому
миру, в особенности же арабам, а воевать с ними, кроме здешних людей, никто
не умеет. Вместо того, чтобы мы платили дань, будем воевать с ру-сами сами
и собственным оружием. И будем удерживать их, чтобы они не вышли из своей
страны".

Это свидетельство в корне подсекает теорию, что руссы были скандинавами.
Первое историческое упоминание о нападении викингов на Англию относится к
787 году. Это дата их первого появления на страницах истории в роли
грабителей чужих стран, в первую очередь - своих ближайших соседей,
конечно. А свидетельство Шахриара относится к 644 году, т. е. за 143 года
до появления викингов в Европе. И относится к Северному, а не Каспийскому
морю. В связи с тем, что уже было сказано о руссах на Черном море в начале
VII века, ясно, что Шахриар говорил о руссах-славянах. Уже в 644 году они
благодаря своим набегам на Каспий считались "врагами всему миру, а в
особенности арабам". Чтобы создать о себе такую славу, нужно множество
нападений и, естественно, десятки лет истории.

Интересно, что Шахриар призывает арабов вооружаться и не дать руссам выйти
из их страны. Это свидетельствует, что руссы были совсем недалеко от
Дербента. И о побережье Балтийского моря не может быть и речи. Упоминание о
дани, платящейся руссам, устанавливает, что дело идет не о каких-то
скандинавских руссах, а о местных. Представление, что руссы-скандинавы еще
в начале VII века имели собственное государство в районе Черного и
Каспийского морей, является одним из самых нелепых у современных историков.
Как скандинавы могли проникнуть на Черное море, когда их первое выступление
в Европе отмечено более чем на 100 лет позже?

Типично для метода норманистов отношение их к известию Табари: они
совершенно отрицают его достоверность в силу следующего. Оно дано в
персидской редакции Балами, относящейся ко 2-й половине Х века. У Табари же
сказано только, что Шахриар имеет дело с упорным врагом и разными народами,
и дальше названы аланы и турки. Такое объяснение чисто формально в
отношении Табари. Скептицизм необоснован. Надо смотреть на вещи глубже.

Во-первых, рукопись Табари есть не оригинал, а копия. И мы совершенно не
знаем, какой копией пользовался Балами. Возможно, что она просто была
полнее, чем та, которой пользовался Дорн. Нельзя рассматривать каждого
продолжателя непременно как фальсификатора. Добавление или исправление не
является фальсификацией.

Во-вторых, у Табари упоминаются аланы и турки, а у Бал'ами - хазары и
руссы. Речь же идет об одном и том же. Балами фактов не изменил, а названия
городов: вместо старых, вышедших из употребления, он вставил те, которые
бытовали в его время; но сути это не меняет.

В-третьих, Балами во второй половине Х века имел возможность пользоваться и
другими источниками. И, беря Табари за основу, дополнить его имеющимися у
него данными.

Наконец, если бы даже было доказано, что у Табари решительно ничего нет,
что есть у Балами, то это не значит, что он сказал неправду. Нас интересует
не то, кто сказал, а верно ли то, что сказано Балами. А мы видим, что он
подтверждает то, что известно нам из тифлисской рукописи, что руссы еще за
18 лет до этого уже нападали на Царьград.

А главное - нужно вникать в смысл: ни хазары, ни турки мореходами не были.
Мы знаем это совершенно точно. Мореходами были только руссы, грабившие
побережье Черного и Каспийского морей, т. е. вредившие и арабам.

Поэтому Шахриар, признавая верховенство арабов и заключая с ними. договор,
говорит, что вместо уплаты дани арабам он берет на себя защиту их от
нападений руссов. Все логично и ясно.

11. Нападение русского князя Бравлина на южный берег Крыма (около 775 г.).
В "Житии" св. Стефана Сурожского имеются весьма интересные данные о
нападении русского князя Бравлина на. южный берег Крыма. Время рождения св.
Стефана неизвестно. Мы знаем лишь, что он был рукоположен во епископа
патриархом Германом (713- 730). Если мы даже предположим, что св. Стефан
был рукоположен в 730 году (что очень маловероятно) и что в это время ему
было минимум 25 лет (что тоже со-мнительно), то мученическая смерть его в
767 году (как предполагают) никак не оправдывает его идентифика-цию со
Стефаном, епископом сугдейским, подписавшим в 787 году постановления 7-го
вселенского собора, как это некоторые полагают. Совершенно ясно, что если
бы даже дата смерти св. Стефана (767 г.) была совершенно неверна, то не мог
он к 878 году быть уже по крайней мере 57 лег епископом. Таким образом,
Стефана, епископа сугдейского (787 г.), нельзя идентифицировать ее св.
Стефаном.

В "Житии" говорится: "По смерти святого мало дет мину, прииде рать великая
русская из Новагорода, князь Бравлин, силен зело". Он захватил, говорится
дальше, всю прибрежную полосу Крыма между Корсунем (Херсон несом) и Керчью
и взял приступом Судак (Сурож, или Сущею древности). Из слов "мало лет
мину" ясно, что нападение совершилось еще в VIII веке, ибо 33 года до конца
столетия от смерти святого уж никак нельзя считать за "мало лет". "Мало
лет" - это несколько лет. Не более 10, во всяком случае. Поэтому мы можем
считать условно, что 775 год - весьма близкая дата к моменту нападения.

Норманистов смущало имя князя: и не славянское, и, очевидно, не германское.
Правда, в этом имени усматривали даже связь с битвой при Бравалле. Но
натяжка столь очевидна, что о ней просто не стоит говорить. Предвзятость
доходила до того, что из-за того, что в одном списке жития вместо "Бравлин"
стоит "Бранлив", житие казалось... малодостоверным. Хотя известно, что
самые достоверные рукописи пестрят описками и пропусками. Все эти
возражения не имеют никакого значения, ибо сказано: "рать русская" -
значит, дело, во всяком случае, касалось руссов. А кто был их князем - это
уже второстепенная подробность.

Далее. Вызывало сомнение (впрочем, справедливое), что -такой длинный поход
в Крым мог совершить новгородский князь. Это место объясняется очень
просто: речь идет здесь вовсе не о Новгороде на Волхове (откуда совершить
поход - "овчинка выделки не стоит"), а о Неаполисе греков в районе
нынешнего Симферополя, который, несомненно, назывался славянами Новгородом.
Переводы названий городов у разных народов - обычная вещь. У греков,
например, город называется Кефалоница, у славян он - Главиница, у полабских
славян - Старгород, у завоевателей-германцев - Мекленбург и т. д. Что такое
объяснение верно, косвенно дока-зывается тем, что по крайней мере четыре
лица, совершенно различные по взглядам на историю, пришли к одинаковому
заключению: автор этих строк, Вернадский, Карташев и Кур.

В те времена "Новгородов" всюду было множество. Поэтому нельзя все данные
относить лишь к Новгороду на Волхове. Нападение совершилось .вовсе не за
тысячи верст, а было только моментом вековечной борьбы "варваров" с севера
с греками южного берега Крыма. Эта борьба прекрасно отражена во "Влесовой
книге" (см. ниже) еще до Олега. Нападение на Корсунь Владимира Великого
было лишь продолжением цепи войн между этими народами. Наконец, из договора
греков со Святославом видно, что еще приблизительно в 972 году руссы сидели
далеко на юге, закрывая доступ в Крым. Греки, желая обеспечить себя от
нападений "черных угров", обязывали Святослава не пропускать через свои
земли последних и тем прекратить им доступ в Крым.

Наконец, руссы того времени официально назывались "тавроскифами". Причем
добавлено, что сами себя они именуют "руссами". Следовательно, "таврические
скифы" установлены в Крыму, безусловно. И эти "скифы" были руссами.

Сомневались в том, что Бравлин покорил всю южную полосу Крыма от Корсуни до
Керчи. "Житие" вовсе не говорит, что Бравлин взял и Корсунь, и Керчь.
Сказано описательно: "земли от Херсона до Керчи". Штурм же берега Крыма не
является чем-то невероятным (см. ниже). Наконец, добавлено, что Бравлин был
"силен зело". Происходила обычная, тянувшаяся веками война греков с
наступающими с севера "варварами". В этих войнах наступавшие подчас
захватывали и крупные опорные пункты греков - Корсунь, Сурож, Кафу
(Феодосия), Керчь и т. д. Выдвигали также внутренние несообразности "Жития"
и тем набрасывали тень и на все достоверное в нем. Конечно, хвалебная
литература должна приниматься "cum grano salis". Однако жития невольно
отражают исторические события. Говоря о лицах, месте действия,
обстоятельствах, отличить истину от выдумки нетрудно. Данное "Житие"
имеется в двух вариантах - греческом и русском. Вариант русский написан,
по-видимому, русским не ранее первой половины XV века и не позже 1475 г. В
нем имеются детали, выгодно отличающие его от греческого. Об Ирине, супруге
имп. Константина Копрони-ма, сказано, что она "дочь керченского царя". В
действительности же она была дочерью хазарского кагана, а хазары были тогда
в Крыму.

В рассказе о чудесах упоминается князь Юрий Тархан. Это весьма правдиво для
истории Сурожа VIII века. В это время в степной части Крыма господствовали
хазары, а при них существовали свободные от дани лица, называвшиеся
"тарханами". Далее. Храм в Суроже действительно был храмом, посвященным св.
Софии. Это подтверждается древней греческой припиской на полях синаксаря,
принадлежавшего греку-сурожанину. В ней сказано, что в 793 году храм св.
Софии в Сугдее, т. е. в Суроже, обновился. Далее в "Житии" сказано, что
крестил Бравлина и его вельмож "архиепископ Филарет". Твердых исторических
данных о нем не сохранилось. Но в письме Феодора Студита (ум. в 826 г.) к
архимандриту соседней с Сурожем Готии упоминается какой-то епископ Филарет.

Таким образом, канва "Жития", несомненно, несет весьма древние и точные
черты. И в нем нет ничего противоречащего тому, что в конце VIII века руссы
нападали на Крым. Некоторым образом это подтверждается местом из так
называемой "итальянской" легенды о перенесении мощей св. Климента. Когда
св. Кирилл в 861 году расспрашивал жителей Корсуня, они рассказали ему, что
"вследствие частых набегов варваров в свое время Корсунь был оставлен,
храмы брошены, и страна опустошена, даже сделана необитаемой". По времени
это как раз подходит к нападению князя Бравлина. Дело в том, что к концу
VIII века сила Херсонеса и других греческих городов Крыма пришла в упадок,
и они легко становились добычей нападавших с севера.

                                  Глава 7.

                         Известия о руссах IX века

 12. Нападение руссов на Амастриду (около 820 г.) "Житие" св. Георгия
Амстердамского сохранило нам следующие сведения о Руси: "Было нашествие
варваров Руси, народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не
носящего в себе никаких следов человеколюбия. Зверские нравами,
бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность, уже одним своим
видом, ни в чем другом, что свойственно людям, не находя такого
удовольствия, как в смертоубийстве, они - этот губительный и на деле, и по
имени народ, - начав разорение от Пропондиты и посетив прочее побережье,
достиг наконец и до отечества святого (т. е. Амастриды на южном берегу
Черного моря. - С. Л.), посекая нещадно всякий пол и возраст". Оставив на
совести автора риторику о бесчеловечности руссов, которая, наверное, имела
иную подоплеку, отметим, что народ "рос" был известен в то время, т. е. за
несколько десятков лет до призвания варягов. Всем и под его собственным
именем. Это не был, как стараются изобразить, даже для событий 860 года,
какой-то неведомый, откуда-то взявшийся народ, а общеизвестный,
располагавший военной силой, достаточной для грабежа целого побережья
Черного моря, принадлежавшего одному из самых могущественных государств
Европы того времени.

Время смерти Георгия Амстердамского точно не установлено. Последним
императором, упомянутым в "Житии", является имп. Никифор (802-811). Ни имп.
Ставракий (811), ни имп. Михаил 1-й (813-820) в "Житии" не встречаются.
Стало быть, нападение руссов было, во всяком случае, не ранее 802 г., ибо
св. Георгий скончался, очевидно, в промежутке между 802 и 811 годами.

А