сь резко отличным
от совре- менного ему греческого богослужебного устава. Это об-
стоятельство нисколько не беспокоило Константина, и он стремился создать
специальный славянский алфавит. Но иначе относились к этому византийские
церковные и светские власти". "Facon de parler" Якубинского не толь- ко
удивляет, но даже возмущает. Он, видите ли, настоль- ко хорошо осведомлен,
что делалось в душе Кирилла, что знает, какие обстоятельства беспокоили или
не бес- покоили Кирилла, ведает, были ли довольны "византий- ские церковные
и светские власти" и т. п. Ведь это же дерзость - рассказывать сказки
1001-й ночи в приложе- нии к науке. Не верится, что подобные метафизические

рассуждения могли уцелеть в советской науке. Вместо тщательного анализа
конкретных фактов Якубинский угощает читателей догадками о том, были ли
довольны или недовольны в Византии работой Кирилла. Нет ни малейшего
исторического намека на недовольство в Ви- зантии усердием Кирилла. Да его
и не могло быть, ибо Кирилл изобрел кириллицу, а все рассуждения филологи-
ческого Вральмана - пустословие.

Читаем далее: "Вслед за этой первой своей "ошиб- кой" Константин сделал, с
точки зрения византийских правящих кругов, и вторую, пожалуй, еще более
грубую: он утвердил свое славянское письмо, столь непохожее на письмо
греческое, у римского папы, противника и со- перника византийского
патриарха. Написанные глаголи- ческим письмом богослужебные книги были
освящены папой и допущены в обращение среда славян. Они пере- ставали,
таким образом, быть орудием распространения специально византийского
влияния". Вряд ли стоит до- бавлять, что нет решительно никаких данных,
чтобы за- являть, что книги, утвержденные папой, были написаны глаголицей.
Затем. Якубинский не знает, что благослове- ние папы продержалось всего
несколько лет. После его смерти новый папа наложил запрет, ибо кириллица
дей- ствительно усиливала греческое влияние в странах Запа- да: она была
"греческим письмом". Якубинский не по- нимает, что Кирилл вынужден был
просить благослове- ния для всех своих книг у папы, будучи византийским
миссионером христианства на землях государей, подчи- ненных папе, одни
формально, другие неформально.

Благословение папы было триумфом как для Кирилла, так и Византии, и поэтому
вскоре было снято.

Переходим теперь к самому главному отрывку: "В этих условиях в
Константинополе как бы вдогонку глаголице было составлено так называемое
"кирилловское письмо". Оно явилось приспособлением греческого бого-
служебного устава для нужд славянских языков. Не нуж- но, однако, думать,
что кириллица была грубым приспо- соблением греческого устава для
славянских языков. На- оборот, кириллица была очень тонким приспособлением
греческого устава для славян. В кириллице в целом со- хранена внутренняя
система замечательной Константи- новой глаголицы. Изменения заключались в
основном в том, что глагЬлические буквы были заменены новыми по типу
греческих уставных, а внесенные Константином до- полнительные буквы для
обозначения специальных сла- вянских звуков стилизованы под греческий
устав. Это письмо (кирилловское) по своему графическому типу было подлинно
греческим; с внешней стороны греческие и кирилловские тексты производят
порой впечатление полного тождества".

Мы намеренно привели большие цитаты в их после- довательности, чтобы
показать всю беспочвенность по- строений Якубинского и чтобы нас не обвинил
никто в том, что мы взяли какую-то одну неудачную мысль и всю критику
обратили лишь на нее. Нет, мы изложили всю концепцию Якубинского.

Перейдем теперь к собственно критике и выводам.

1. Якубинский совершенно игнорирует приведенные нами выше факты, что
глаголица существовала веками до Кирилла. Ни слова не говорит он и о
большой запад- ноевропейской литературе, считающей, что глаголица
изобретена св. Иеронимом, а поэтому выводы его непра- вомочны, ибо основаны
на недостаточном знании пред- мета в целом.

2. Якубинский признает: 1) высокие достоинства ки- риллицы; 2) что она по
времени моложе глаголицы;

3) что она по внутренней системе была вариантом по- следней, но графически
это было подобие греческого письма. Возникает, естественно, вопрос: а кто
же на са- мом деле изобрел кириллицу? На него Якубинский отве- чает: кто-то
в Константинополе. Но ведь для создания кириллицы, высокие достоинства
которой признаются самим Якубовским, изобретатель должен быть человеком
весьма солидной учености. Трудно себе представить, что- бы этот
изобретатель умолчал о своей роли и позволил назвать свое детище чужим
именем. Не могли допустить этого, конечно, и другие - ведь плагиат был
очевиден. Нельзя забывать, что это происходило, когда ухе была создана
славянская письменность, существовали уже специальные сочинения (напр.,
Храбра) об ее истории. Зато в этих сочинениях нет ни слова о глаголице или
двух соперничающих славянских алфавитах.

3. Далее. Если кириллица, принадлежавшая какому- то неизвестному создателю,
стала вытеснять глаголицу, на это не могли не реагировать ученики Кирилла и
Ме- фодия, которые не могли не чтить Кирилла. Следова- тельно, неизбежна
была официальная борьба в церкви, а следов ее нет ни малейших.

4. Наконец, такое важное событие, как переход с гла- голицы на совершенно
новый алфавит (кириллица), не могло не найти отражения в византийской,
римской или славянской литературе. Ведь фактически это сводило на нет всю
работу Кирилла и Мефодия. Шутка сказать: пе- реводить в течение нескольких
лет богослужебные кни- ги, пользоваться ими по крайней мере 20 лет (т. е.
после смерти Мефодия) и вдруг бросить все и начать перепи- сывать всю
литературу на "кириллицу". Ведь это была бы колоссальная культурная
революция... От которой не ос- талось ни малейших следов? Подобная
революция долж- на была вызвать ожесточеннейшую борьбу между сто- ронниками
нововведения и его противниками. Якубин- ский совершенно забывает эпоху и
то буквальное изуверство в религии, которое тогда царило всюду: из-за того,
писать ли "единосущный" или "подобосущный", предавали анафеме, убивали,
сжигали на кострах! Если до сих пор "твердый знак" или "ять" готовы сделать
чуть ли не знаменем борьбы двух антагонистов, то что гово- рить о той
эпохе, когда прицеплялись к каждой точке и запятой. Так что переход на
новый шрифт был невозмо- жен без созыва специального церковного собора, без
диспутов, споров, расхождения во мнениях и решениях. Об этом же в истории -
ни слова! Интересно знать, счи- тает ли Якубовский (и иже с ним) нас за
каких-то крети- нов, ничего не ведающих о минувшем?

Вся церковная традиция не только Византии, Руси, но и Рима считала и
считает Кирилла изобретателем ки- риллицы. Неужели же мы должны принимать
весь духов- ный клир и ученых минувших столетий за неучей и не- дотеп,
которые не могли разобраться, кто изобрел ки- риллицу?

Пустословие Якубинского мы выбрали нарочно, что- бы показать, что в
филологии, в частности и в совет- ской, далеко не благополучно: достаточно
кому-то ска- зать глупость, как ее подхватывают, - и только потому, что она
новая.

                                   * * *

Перейдем теперь непосредственно к рассмотрению кириллицы, или, как ее иначе
называли, "церковницы", и т. д. Прежде всего отметим, что название
"кириллица" происходит, безусловно, от имени св. Кирилла. Видеть в этом
имени нечто иное (Жункович, 1918) нет реши- тельно никаких оснований. Это
верно, что слово "кирил- лица" имеет много вариантов: "куриллица",
"кирулица" и т. д. Но эти варианты происходят от того же корня: в древности
писали: и Кирилл, и Курилл, и Кур, и Кир, и т. д., поэтому
словопроизводство не вызывает сомнения, тем более что всем понятно, что
алфавит этот связывают с именем изобретателя.

Однако в свете тех данных, которыми мы сейчас рас- полагаем, мы не можем
приписывать Кириллу роль изо- бретателя. Роль его более скромная: он -
реформатор алфавита, существовавшего до него. И только такая крупная и
важная акция, как перевод священных книг на славянский язык славянским
шрифтом, дала всем ос- нование считать его изобретателем кириллицы.

Уже теоретическая постановка вопроса об "изобрета- тельстве" нового
алфавита в какую-то определенную точ- ку времени (около 863 г.) является
крайне сомнительной. Потребность в письме у славян появилась не в 863 г.,
она была веками раньше. И не может быть никакого со- мнения, что, зная о
существовании рунического, латин- ского, греческого, еврейского и т. д.
письма, славяне не могли не пытаться пользоваться чужими алфавитами,
приспособляя для своих нужд, либо постепенно выраба- тывать свои
собственные. Иначе быть не могло, если мы не отказываем славянам в том, что
они были людьми.

Этот постулат подтверждается показаниями монаха Храбра, нахождением св.
Кириллом в Корсуни "корсуни- пы", изобретенной каким-то русином, традицией
рус- ской церкви ("грамота руська явися, Богом дана, в Кор- суни русину, от
нея же научися Константин Философ"), наконец, "влесовицей", о которой еще
будет речь.

Еще до Кирилла славяне употребляли алфавиты как негреческого, так и
греческого образца. Поэтому он дей- ствительно поступил "практически" (по
Якубинскому) - он взял в основу уже существовавший у славян в обра- щении
алфавит греческого типа, но дополнил его, а главное - создал на нем целую
церковную литературу. Положить в основу глаголицу он не мог: она была не-
пригодна для скорописи, за ней были Ульфила, Евзебий, Иероним и т. д. -
лица, с точки зрения православной церкви, либо прямые, .либо подозреваемые
еретики. На- конец, глаголица не сближала греков со славянами, а
разъединяла.

Отношение Рима к глаголице было всегда более тер- пимым. И, может быть,
потому, что ее официально связывали с именем св. Иеронима. Об этом косвенно
говорит Реймское Евангелие, находившееся с 1554 г. в соборе в Рейме (на нем
присягали французские короли при вступлении на престол). Из этого видно,
каким пиететом пользовалось Евангелие. Оно имеет 45 листков, написан- ных с
обеих сторон, и состоит из двух частей: 1-я, из 16 листков, написана
кириллицей и заключает в себе чте- ния из Нового Завета по воскресеньям по
славянскому обряду, орнамент рукописи византийский, IX-Х вв.; 2-я, из 29
листков, - глаголицей, вбирает в себя чтения из Нового Завета по
воскресеньям (от Цветной недели до Благовещения) по католическому обряду.
На тексте глаголицы имеется надпись по-французски: "Лета гос- подня 1395.
Это Евангелие и послание написаны славян- ским языком. Они должны петься в
продолжение года, когда совершается архиерейская служба. Что же касается
другой части этой книги, то она соответствует русскому обряду. Она написана
собственной рукой св. Прокопа, игумена, и этот русский текст был подарен
покойным Карлом IV, императором Римской империи, для увекове- чения св.
Иеронима и св. Прокопа. Боже, дай им вечный покой. Аминь".

Таким образом косвенно указывается, что кириллица писана св. Прокопом, а
глаголица - св. Иеронимом. Св. Прокоп, аббат монастыря в Сазаве, умер
25.02.1053, служил литургии по римско-католическому обряду, но на
старославянском языке. По преданию, первым коро- лем, присягнувшим на этом
Евангелии, был Филипп I, сын Генриха и Анны, дочери Ярослава Мудрого, кото-
рые поженились в 1048 г. Как полагают. Евангелие, воз- можно, принадлежало
Анне. И сын ее, Филипп I, прися- гал на нем из пиетета к матери. Во всяком
случае кирил- лица и глаголица мирно уживались в течение многих столетий в
римско-католической церкви.

Иначе было в православной церкви на Руси. Здесь найдены абсолютно
бесспорные следы глаголицы, но ни одного памятника, ею писанного. Глаголицу
знали, но ее намеренно избегали, иногда употребляли как тайнопись.

Мы остановимся на одной детали для освещения ис- тории глаголицы на Руси. В
1047 г. новгородский поп Упырь Лихой (ну и подходящая фамилия для священ-
ника!) переписал "Книгу пророков с толкованиями". В приписке он написал:
"Слава тебе. Господи, царю не- бесный, яко сподобил мя написати книги си ис
коури- ловце князю Володимеру, Новеграде княжащу, сынови Ярославлю
Болшемоу". Значение выражения "ис коурило- вице" нам не представляется
столь ясным и убедительным, как это кажется Ангелову (см. упомянутую выше
его ра- боту). Он считает, что "переписчик хотел подчеркнуть, что его книга
является переводом или списком не с гре- ческого оригинала, а со славянской
книги. Словами "ис коуриловице" переписчик старался поднять авторитет своей
книги". Нам такое объяснение кажется совершен- но неубедительным и даже
нелогичным. В самом деле, что из того, что человек переписывает какой-то
доку- мент, писанный кириллицей, той же кириллицей? Ника- кой в этом
авторитетности и просто логики нет. Возмож- но другое объяснение: "ис
коуриловице" означало не "с кириллицы", а "кириллицей". Даже до сих пор
можно слышать на юге неверное, но народное "ис рукою" вме- сто "рукою". В
этом случае приписка становится понят- ной и уместной: переписчик
указывает, что он не просто переписал текст, а транслитерировал его на
кириллицу с другого алфавита (очевидно, глаголицы), этим он дейст- вительно
может подчеркнуть ценность своего труда.

Так как приписка эта сохранилась не в оригинале, а в копии 1499 г., т. е.
через 452 года, и, возможно, является не первой копией, а копией с копии,
то достаточно было переписчику сделать маленькую описку или "подпра- вить"
текст согласно орфографии его времени, - и мы могли получить то, что имеем.
Если наша догадка верна, это показывает, что уже во времена Ярослава
Мудрого глаголица шла на убыль, заменяясь кириллицей.

Следует коснуться единственного якобы документаль- ного доказательства, что
Кирилл изобрел глаголицу. В одном из хронографов 1494 г. есть запись: "во
дни Ми- хаила царя греч(ес)кого и во дни князя Ререка Новго- родского...
святый Констаньтин Философ, нарицаемьгй Кирилл, сотворил грамоту словесным
(очевидно, сло- веньскым) языком, глаголемую литипю". Предполагают, что
было написано "глаголитцю", т. е. было написано "г" с титлом, но в
переписке титло исчезло или не было рас- шифровано, и вышла приведенная
редакция. Конечно, догадываться никому не запрещается, но если догадка не
подтверждается и противоречит всем имеющимся дан- ным, то такая догадка
должна отпасть.

Мы в противовес приведем отрывок из "Атологиона Киево-Печерской лавры",
1619, под днем 14 февраля: "Святой памяти Кирилла, епископа Моравии,
Апостола Славян и Болгар, что из греческого письма устроил сла- вянскую
азбуку и окрестил славян и болгар". В том же источнике под 11 мая сказано:
"Святой памяти Мефо- дия, епископа Моравии, что был братом Кирилла Фило-
софа, Апостола славян, который изобрел славянское письмо и объяснил его
Василию Македонцу". Первый отрывок говорит прямо, что Кирилл создал
славянское письмо из греческого, глаголица же ничего с греческим общего не
имеет. Второй отрывок уточняет время созда- ния кириллицы.

Таким образом, в цитадели русского православия - Киево-Печерской лавре
смотрели на вещи ясно и опре- деленно еще в 1619 г., и никаких "поправок"
текст не требует. Если же мы примем во внимание, что говорит монах Храбр в
1-й половине Х в., то сомневаться в том, что Кирилл изобрел именно
кириллицу, не приходится. Дальнейших доказательств (а их множество) не
приво- дим за их полной ненадобностью.

Теперь мы можем утверждать, что у славян уже по крайней мере с IV в. был
свой собственный алфавит - глаголица, изобретенная скорее всего Ульфилой.
Кроме того, имеется много данных, что до кириллицы предпри- нималось много
попыток (и серьезных) писать греческо- го типа письмом, весьма похожим на
кириллицу, т. е. что у кириллицы были предшественники. Интересно отметить
мнение Д. С. Лихачева ("Вопро- сы истории", 1951, ‘ 12, стр. 14): "Древним
алфавитом могла быть глаголица, но это не значит, что рядом с гла- голицей
русское население северного Причерноморья, тесно соприкасавшееся с
греческими колониями, не мог- ло употреблять буквы греческого алфавита для
письма на русском языке. Именно эти буквы могли дать начало позднейшей
кириллице". Такие здравые мысли советско- го историка особенно приятно
читать после благоглупо- стей Якубинского.

Мысль, что кириллица, если можно так выразиться, была в употреблении
задолго до Кирилла, имеет в свою пользу много убедительных соображений.
Перечитывая недавно Цезаря, мы наткнулись на его категорическое
утверждение, что кельты во Франции пользовались для своей письменности
греческими буквами (это при нали- чии рядом латинской культуры!). И это
было еще до н. э.

Если влияние греческой культуры докатилось даже до берегов Атлантического
океана, то еще более вероятно, что оно испытывалось и другими народами
совсем рядом или бывшими в подчинении у греков. О гетах мы ухе го- ворили.
Монах Храбр писал, что славяне пользовались греческими и латинскими
буквами, но славянским тек- стом: "канас (очевидно, князь) Омортаг". Этот
князь Омортаг оставил после себя целую библиотеку надписей на камнях и
колоннах, в которых он говорит о своих ус- пехах. Эти надписи заслуживают
специальной работы, но при наличии Якубинских и Селищевых трудно ожидать
акции в этом направлении. Имеются и другие надписи: напр., "канес Маламир"
- яркий образчик писания "без устроения".

Обратимся к более обширному и требующему ком- ментариев примеру. В XVIII
столетии в руках черногор- ского дома князей Черноевичей находился диплом
папы Льва (Лева) 4-го (847-855), написанный кириллицей, следующего
содержания (передаем текст по Жунковичу): "Bozieju milostiju mi cetverti
papa vethego Rima, i sudija selenski (пропущено "v"), namjestnik svetago
verhovnago apostola Petra: daem vlast preozvestenjeisemu mitropolitu
Albanskomu, da imjeet silu i vlast duhovnu i nikotorim carem ili
vlastitelem da ne budet otemljeno po potvrzeno i sederzano po pravilom
svetih apostol Petra i Pavia i procih. I da budet semu episkopu granice ili
Rufini od istoka od Olbanie kako sostoit Skadar do Bielogo polja, od Zapada
kako sostoie adrianickoe more do Ragusii, od Severa da imjeet do Zahlmie.
Sila duhovnie vlasti da imjeet vezati i resiti. Dato v Ijeto Hristovo 843
va vethom Rime". Буквы, означающие цифры в оригинале, заменены Жунковичем
арабскими цифрами. Документ этот был объявлен фальшивым по следую- щим
соображениям.

1. Документ написан кириллицей до изобретения по- следней Кириллом в 863 г.
Этот аргумент должен от- пасть, так как несовершенной кириллицей писали,
не- сомненно, еще до Кирилла. И нельзя отбрасывать исто- рические источники
лишь потому, что кто-то убедил себя в том, что Кирилл неожиданно изобрел
кириллицу. На самом деле он лишь усовершенствовал ее.

2. В тексте употреблено слово "дато". В нем видят ла- тинское "дата". А
следует по-славянски сказать "дано". И этот аргумент совершенно ничего не
значит, ибо доку- мент дан в Риме, и включение обычнейшего формально- го
латинского слова - нормальное явление. Однако и само слово "дато" -
правильное славянское выражение. Мы имеем слово "удатный" того же корня.
Далее. Оно является полным аналогом слов "убито", "взято" и т. д. Этот
вариант вполне закономерный. И у нас нет ника- ких доказательств, что его
не употребляли в 1-й полови- не IХ в. Аргумент вовсе не доказательный.

3. Дата опубликования декрета не совпадает с време- нем папы Льва IV. Одни
читали дату, написанную сла- вянскими буквами (Караман), как 443, другие
(Жунко- вич) - как 843, что на 4 года раньше папства Льва IV. Аргумент
также слабый, так как совершенно ясно, что с датой - какое-то
недоразумение: Караман прочитал "443", но мог ли предполагаемый
фальсификатор оши- биться на 400 лет? Ведь "фальсификация" предполагает- ся
для времени, близкого к папе. Иначе зачем фальси- фицировать документ,
который по содержанию совер- шенно устарел и ни на что не годен? Но если
фальсификация близка по времени к декрету, то ошибка в 400 лет совершенно
исключена. Этим самым аргумент делается не "против", а "за" аутентичность
документа. Ибо о