ледует добавить, что в Воскресенской и других летописях сказано, что
Аскольд и Дир за несколько времени до похода на Царьград воевали с
древлянами и угличами. Это еще более расширяет размах Аскольдовых походов и
заставляет вспомнить слова Фотия, что Русь усилилась за счет соседей.
Будущее внесет, несомненно, большую ясность в этот вопрос. Ибо не все в
рассказе летописи позволяет верить, что Аскольд был "боярином" Рюрика.
Возможно, что это был независимый "варяг", севший в Киеве гораздо раньше.

20. Неудачный поход Аскольда на Царьград (874 г.). Об этом походе мы почти
ничего не знаем. Греческие источники о нем не говорят, так как он, в
сущности, Византии не коснулся: буря разметала ладьи руссов еще по дороге.
В Никоновской же летописи мы находим: "В лето 6375. Возвратишася Асколд и
Дир от Царьграда в мале дружине, и бысть в Киеве плач велий. Того-же лета
бысть в Киеве глад велий. Того-же лета избиша множество печенег Осколд и
Дир. Того-то лета избежали от Рюрика из Новагорода в Киев много
новогородцкых мужей". Татищев, пользовавшийся не дошедшими до нас
летописями, после слов "множество печенег" добавляет: "ходиже и на кривичи
и тех победи". В отношении же бегства новгородцев в Киев он пишет: "Славяне
бежали от Рюрика из Новгорода в Киев, зане убил Вадима Храброго, князя
славенского, иже не хотеша яко рабы быти варягом". В этих кратких строках
летописи мы находим много важных подробностей (перечислим их).

1. В 875 г. Аскольд и Дир уже воевали с печенегами, с которыми впоследствии
Владимир Великий вел отчаянную борьбу. Таким образом, мнение некоторых
авторов, что печенеги явились на Русь позднее, этим совершенно
опровергается. Печенеги встречаются уже на первых страницах истории Руси.

2. Новгородцы бежали от Рюрика в Киев. Следовательно, Киев был совершенно
независим от Новгорода, если политические беглецы могли находить там
убежище. Заслуживает внимания также и сам факт: оказывается, еще на первых
страницах истории руссов мы сталкиваемся с "политическим убежищем". Это -
свидетельство существования государства, политической борьбы внутри него
и... политической эмиграции.

3. Рюрик пришел к власти не так легко и просто, как большинство до сих пор
думает: во-первых, он не сразу осел в Новгороде, а сначала три года был в
Ладоге и лишь на 4-й год перешел туда; во-вторых, этот переход был связан с
борьбой. В самом Новгороде был в это время, по-видимому, свой князь -
Вадим, который оказывал такое сопротивление, что Рюрик должен был его
самого и его помощников убить. "Рюриковичи" воцарялись в некоторых частях
"Славонии" даже силой.

4. Новгородцы, привыкшие издревле к большой демократии, усмотрели в системе
правления Рюрика, перенесшего сюда более деспотические формы Запада, для
себя рабство, и многие предпочли убежать в Киев.

21. Крещение Аскольда (около 876 г.). Время и обстоятельства крещения
Аскольда точно не известны. По-видимому, это случилось уже после его
неудачного похода на Царьград. Однако сам факт крещения весьма вероятен.
Русская духовная традиция считает его "блаженным". Слово это обычно
употреблялось в отношении мучеников, пострадавших за христианскую веру.
Иоаки-мовская летопись прямо указывает, что он погиб потому, что народ не
любил его за его христианство. Не без значения и то, что в отношении Дира
нет указаний на его христианство (или оно не так подчеркивается). Очевидно,
между Аскольдом и Диром была в этом отношении разница. "Влесова книга"
совершенно определенно отмечает христианство Аскольда.

В Никоновской летописи под 884 годом (скорее всего византийского
летосчисления) мы находим следующее сообщение: "О князи рустем Осколде.
Роди-же, нарицае-мии Руси, иже и кумани, живяху в Евксинопонте, и на-чаша
пленовати страну римляньскую, и хотяху пойти и в Констянтиноград, но
взбрани им вышний промысел, паче же и приключимся им гнев Божий, я тогда
возврати-шася тшии князи их Аскольд и Дир. Василие-же (имп. Василий
Македонец, 867-886. - С. Л.) много воинство-ва на агаряны (арабы) и манихеи
(болгары). Сотвори-же и мирное устроение с прежереченными русы, и преложи
сих на христианство, и обещавшеся крестится, и просипи архиерея, и посла к
ним царь".

Далее следует описание чуда с несгоревшим Евангелием и заканчивается все
следующими словами: "Сие же видевше Руси удивишася, чюдящеся силе Христове,
и вси крестишася". Судя по всему, эта выписка сделана из какого-то
иностранного источника. Ибо русский составитель не стал бы говорить о себе:
"племенаже, называемые Русью" и т. д. Несомненно, что в этой легенде
использована другая, о которой мы уже говорили, именно о крещении моравов,
но все отнесено не к имп. Михаилу, а к Василию.

Константин Багрянородный в биографии своего деда Василия Македонца пишет,
что крещение Руси состоялось при его деде и патриархе Игнатии. Таким
образом, мы имеем два исторических свидетельства о первом крещении Руси:
одно - патриарха Фотия, что Русь крестилась при имп. Михаиле 3-м и в его
патриаршество; другое - Константина Порфирородного, что крещение состоялось
при имп. Василии Македонце и патриархе Игнатии. Можно думать, что оба
источника правы, но речь идет о двух разных группах руссов: придунайские
руссы крестились около 866 года, киевские же - приблизительно в 876-м.

Патриарх Игнатий был на патриаршестве дважды: с 846 г. по 857-й, когда его
сменил Фотий (857-867), и с 867 г. Очевидно, крещение Аскольда совершилось
после неудачного похода 874 г. При заключении мира Василию Македонцу
удалось убедить Аскольда принять христианство. Крещение не могло быть после
-последнего года патриаршества Игнатия (878 г.). Следовательно, могло быть
лишь в промежутке 875-878 гг. Мы примем 876 г. Во-первых, как нечто среднее
между указанными сроками. А во-вторых, в легенде о крещении Руси при
Василии Македонце указан 884 г., т. е. год, когда Игнатия на патриаршестве
уже, наверное, не было. Однако, принимая возможность ошибки из-за разницы в
болгарском и византийском летоисчислениях и вычтя 8 лет, мы получаем как
раз 876 г., удовлетворяющий веем историческим обстоятельствам.

Надо думать, что принятие христианства Аскольдом было скорее всего его
личным делом, народом не поддержанным. Это значительный шаг к ускорению
христианства на Руси. Но решающего значения, равно как и крещение св. Ольги
позже, все же не имел. Это были лишь предварительные шаги к принятию
христианства. Этим, по-видимому, и объясняется молчание русской летописи.
Она не принимала всерьез переход в христианство некоторых князей и их
вельмож. Этот шаг носил частный, личный характер и толщи народа совершенно
не затрагивал. Однако отголоски того, что народ относился к этому
недоброжелательно, все же до нас дошли.

Мы полагаем, что приведенное нами выше объяснение двух первичных крещений
Руси внесет большую ясность в положение вопроса и что могут явиться
дополнительные факты и соображения, которые позволят окончательно решить
задачу. Напомним, что мы разбирали этот вопрос не специально, а лишь
попутно. И как бы он ни был решен, остается одно несомненным: Русь была
задолго до 860 г.

Мы привели далеко не все факты, имеющиеся в нашем распоряжении касательно
доолеговской Руси. Некоторые из них еще недостаточно изучены, иные
нуждаются в лучшей документировке или более точной хронологии, отдельные
нам не удалось еще раздобыть в оригинале из-за огромной редкости, наконец,
многое осталось нам попросту неизвестным, ибо подбором таких фактов мы
занялись сравнительно недавно.

Из приведенного, однако, ясно, что доолеговская история Руси не миф, что ее
давно уже следовало бы написать, лишь проклятие неба - норманская теория
удерживала от ее написания.

Мы оказываемся далеко не "Иванами, не помнящими родства", а народом, корни
которого уходят, по крайней мере, к началу нашей эры, и есть надежда, что и
эта грань будет перейдена, надо только искать.Если аутентичность "Влесовой
книги" будет доказана, то корни истории Руси углубятся приблизительно до
650 г. до н. э. Но для этого надо еще много и многим поработать.

В заключение считаем полезным приложить краткую схему, позволяющую более
наглядно представить себе хронологию доолеговской Руси.

         Схема истории доолеговской Руси (приблизительно с V века)

--- Table start-------------------------------------------------------------
Русь (Киевская Русь)

Кий (Щек и Хорев) - по-видимому, V век.

Лебедян, по данным "Влесовой книги", этот и два следующих князя княжили
один за другим по сле Кия 50 лет в сумме.

Верем

Сережень

Аскольд и Дир (? - 890), им оборвалась династия Кия, если верить "Истории
Киева", бывшей в руках Шграленберга.

Рюрик.

Олег, норвежец, брат жены Рюрика Ефанды, правил за малолетством Игоря
(Олег захватил Киевскую Рус ь и объединил ее со Словенией. Перенес столицу
в Киев и стал "русским" князем. С этого времени Словения стала также
называться Русью, ибо вошла в состав Руси. С Олега, т. е. с 890 г ,
начинается объединенная история Руси).

  |

Словения (Новгородская Рус ь)

Владимир Древней ший (V- VI вв.); по данным Иоакимовской летописи, тут было
8 поколений князе й.

Буривой, прадед Рюрика, VIII в.

Гостомысл, дед Рюрика, нач. IХв.

Умила, дочь Гостомысла, мать Рюрика, замужем за Годлавом, князем полаб ских
славян.

Рюрик (он же Ререк) с братьями Синеусом и Трувором, сыновьями Годлава и
Умилы, чистокровные славяне, в Новгородской Руси - с 870 г.

Игорь, сын Рюрика от норвежской княжны Ефанды) (912- 945). |
--- Table end---------------------------------------------------------------





                                 III раздел

                            Проблема славянства

                      --------------------------------

                                  Глава 8

                            Славянство и история

Мы рассмотрели проблему варягов и выяснили, что Древняя Русь - это
результат творчества славянского духа. Ничем германцам Русь не обязана.
Выяснили мы также, что история Руси гораздо древнее 860 г. и что руги, еще
упомянутые Тацитом в конце I века н. э., назывались также русинами; иначе
говоря, были "руссами". Таким образом, история Руси отодвигается на запад в
своих истоках; по крайней мере - до начала н. э. в глубь времен. Становится
очевидным, что знать и понимать Русь можно только на фоне истории всего
славянства.- Русь - лишь одна из ветвей славянства, история которой
показывает постепенное движение на восток. Известная нам история Руси
фиксирует какой-то момент этого движения. Но это не значит, что само
движение началось в этот фиксированный момент, т. е. в IX в.

Наоборот, имеются исторические и археологические данные, что Русь пришла на
среднее течение Днепра еще гораздо раньше (по-видимому, в первые столетия
н. э.) и притом с запада. Она является отрогом славянства на востоке
Европы. Значит, вопрос об истоках Руси упирается в вопрос об истоках
славянства. О них мы знаем достоверно очень мало. Высказано было много
теорий, но ни одна не получила всеобщего признания, поэтому остается один
правильный путь: самостоятельно подойти, если' не к решению, то, по меньшей
мере, к разъяснению вопроса, узнать степень нашего незнания и понять, на
что надо устремить свои силы.

Самой древней, так сказать, классической, является "азиатская" теория,
предполагающая, что славяне когда-то жили в Азии. В этом отношении мнения
двух разных школ совпадают, именно - религиозной и научной. Религиозная
традиция, а равно и исторические источники, на нее опирающиеся, выводят
чуть ли не все народы из пустыни Сенарской, т. е. из Месопотамии.
Ошибочность ее очевидна. Невозможно принять происхождение целых групп
народов из какой-то малой области, чуть ли не точки, когда мы знаем, что
Европа была населена еще во времена палеолита и неолита. Именно эти люди и
явились субстратом, на котором развились современные народы Европы. В
глубокой древности Европа заселялась с разных сторон: с запада, юга и
востока, только на севере царили ледники. Представление, что Сенарская
пустыня была фабрикой народов, направлявшихся в Европу, на-столько наивна,
что о ней не будем распространяться. Отметим лишь, что частично она права.

Не меньшую ошибку допускает и научная теория, признающая азиатское
происхождение славян. В основе этой ошибки лежит просто аналогия. Мы
ведаем, что в течение многих столетий, даже нескольких тысячелетий середина
Азии выбрасывала на запад бесконечные полчища кочевников.

Допустим даже, что славяне покинули Азию как кочевники. Но в Азии не
осталось ни малейших следов славянства. А мы знаем, что поголовных миграций
никогда не бывало. Всегда кто-то оседал на месте, хотя бы просто потому,
что не в состоянии был передвигаться. Если предки славян вышли из Азии, то
расщепления арийских народов на германские, романские, славянские и т. д.
еще не было. А поэтому гадать на кофейной гуще мы не будем. Надо прямо
сознаться, что говорить о конкретных терминах в отношении происхождения
арийцев мы еще не можем. Мы сосредоточим наше внимание лишь на первом
тысячелетии н. э. и на тысячелетии до н. э. В этом отрезке времени мы еще
можем надеяться найти истоки Руси и славянства. Заглядывать же дальше
вглубь при нынешнем состоянии наших знаний неразумно.

В качестве постулата мы можем принять, что область развития славян - это
Европа. Возникает вопрос: где же более точно? Одни проводят демаркационную
линию "к северу от Карпат", другие - к югу от них, совершенно забывая про
третью возможность - на самих этих горах. Находятся ученые, ищущие родину
славян в... болотах Полесья - мысль настолько дикая, что трудно понять, как
могла наука нашего века породить такого монстра, позорящего историческую
науку. Многие пытаются усмотреть родину славян в северном Причерноморье,
совершенно забывая, что эта обширная зона, зона степей, была пригодна в те
времена лишь для кочевников, что еще не так давно она носила название
Дикого поля. Славяне же издревле - земледельцы.

Сумма фактов, которыми мы располагаем и которыми займемся позже, заставляет
нас принять, что прародина славян лежала в области, охватывающей истоки
Дуная, Эльбы, Одера, Вислы и Днестра. На севере они достигли южного
побережья Балтики и были остановлены в своем распространении морем.

Скандинавия через Ютландию и многочисленные острова была заселена
германцами, образовавшими уже этническое препятствие для перехода славян в
Скандинавию. На западе славяне доходили до Везера. Далее к югу их
ограничивало Подунавье. На восток они не доходили еще до Днепра. Южная
граница их не выяснена. Во всяком случае, они жили и на южном берегу Дуная.
Такое положение создавалось уже к началу н. э., поэтому мы имеем все
основания к этому времени считать славян "автохтонами" Европы. Никакого
нашествия славян на Европу не было - они развились на месте. Это самый
большой народ в центре Европы с начала н. э. И как раз его мы можем
рассматривать как европейцев "sui generis".

За две последующие тысячи лет произошли, конечно, огромные изменения в
этнике Европы. С юга наступали Рим и Византия. С запада от Рейна и с севера
от Ютландии - германцы. С востока, из степей, - бесчисленные полчища
азиатских кочевников, вносивших огромные изменения в народонаселении
Европы. Лишь на северо-востоке славяне не испытывали никакого утеснения и
продвигались неуклонно и быстро на северо-восток. Действовало два потока
людей: на юге Азия наступала на Европу, на севере - Европа на Азию. Если в
отношении степей на юге в Европе мы должны признать сравнительно частую
смену народонаселения, как результат миграции народов в разных
направлениях, то за лесистой частью Европы, т. е. средней и северной, мы не
можем не признать относительную стабильность в этом смысле. Здесь шел
процесс диффузии - постепенного и безболезненного проникновения народов в
чужие области, главным образом - на восток. Этот "дранг нах остен" стал
характерной чертой как германцев, так и славян. Германцы выигрывали
пространство у славян, последние - у утро-финнов.

Историческая наука совершила в этом плане огромную ошибку: она приписала
германцам доминирующую роль в Средней Европе еще в первые века н. э. На
деле же доминировали славяне. Позднейшие этапы германского движения на
восток за счет славян были перенесены без всяких оснований на более ранние
эпохи. Отсюда происходит куча несуразностей, о которых речь - в дальнейшем.
Ошибка началась с неправильного толкования труда Тацита "Германия". Мы не
имеем возможности сейчас углубляться в детали этого труда (это мы сделаем в
другом месте), скажем лишь, что Тацит, как видно из его же слов, вкладывал
совсем иное содержание в понятие "Германия", чем это делали и делают
историки.

"Германия" у Тацита - не столько географическое или этническое понятие,
сколько социологическое. К германцам он относит разные племена, обобщая их
не по языку, а по образу жизни. Это видно из того, что он говорит в конце
своего труда: "Я не знаю, куда отнести племена певкинов, венедов и феннов:
к Германии или Сарматии (затруднение это у Тацита выражено совершенно
определенно. - С. Л.). Певкины, которых иногда также называют бастарнами,
по языку, общественным привычкам, образу жизни и устройству жилья похожи на
германцев (но это не значит, что они - германцы, см. ниже. - С. Л.)". "Это
грязный и неопрятный народ. Черты его имеют кое-что от сарматского уродства
из-за смешанных браков". "Венеды широко заимствовали из сарматского образа
жизни: их грабительские набеги распространяются на все лесистые и гористые
области между певкинами и феннами. Тем не менее их следует считать за
германцев, так как они имеют постоянные жилища, носят щиты и любят
передвигаться быстро и пешком. Во всех этих отношениях они отличаются от
сарматов, которые живут в кибитках (передвижных домах) или ездят верхом.
Фенны удивительно дики и ужасно бедны".

Из этого видно, что критерием "германства" для Тацита был в основном способ
жизни: оседлость, постройка постоянных домов, род оружия и т. д., но не
язык. Кроме того, он сам говорит, что германцев называют так по одному
племени. Но племен множество. И он их перечисляет. Наконец, это не их
собственное имя, а имя, присвоенное им другими. Здесь мы встречаемся с
очень частым явлением, когда по мере роста знания имя некоей области
делается все шире и шире. Так, например, перед покорением Сибири этим
именем была наречена лишь область между Уралом и Обью. Затем граница была
отодвинута до Енисея. Потом, по мере распространения русских, все земли к
востоку до Тихого океана стали именоваться Сибирью. Общего географического
понятия тогда на месте не существовало. Оно было расширено постепенно
русскими из одного небольшого частного до огромного общего, а впоследствии
воспринято и другими культурными народами. То же было и с понятием
"Германия". Какое-то племя и область, занимаемая им к востоку от Рейна,
были названы "Германией". По мере движения на восток от Рейна и знакомства
с этой областью и другие земли далее к востоку тоже стали "Германией", а
племена, их населяющие, - "германцами". Из слов Тацита видно, что
"германцами" назывался не один какой-то народ, давший основание для
первоначального именования, а совокупность разных племен, объединенных тем,
что они вели одинаковый образ жизни и все находились к востоку от Рейна.

Точный смысл слов Тацита был скоро забыт, и вместо этого стали употреблять
расширенное, но неверное понятие "германец". Спутали два процесса. Первый
был обусловлен тем, что по мере ознакомления культурного древнего мира с
землями и обитателями к востоку от Рейна земли эти все чаще и шире
назывались "Германией". Другой процесс был вызван постепенным
распространением настоящих германцев, т. е. тевтонов, тоже на восток. Эти
процессы были не одновременны, не синхронны, а их слили все же вместе.
Германец в древности означал вовсе не современного тевтона, а жителя
области, называемой "Германия". Историческая наука, перенеся современные
представления