чение о воплощении бессмыслица и противоречит
идее Бога, которому не подобает облекаться в низменную плоть  и  сходить
при этом на землю, т. к. земля не центр вселенной, а человек -  не  есть
цель мироздания. Библия - собрание заимствованных и нелепых сказаний.
   Далее Цельс не спеша опровергает догматы христианства, которые к тому
же заимствованы у платоников, митраистов и персидских магов.  Космогония
христиан полна противоречий и нелепостей. Пророчества Христа - фальсифи-
кация. Учение о Страшном Суде и воскресении из мертвых -  противоестест-
венно, противоречит идее Бога и является превратным  толкованием  учения
Платона. По  Цельсу,  следует  с  уважением  относиться  к  официальному
культу, который вполне может быть совмещен с христианством, а образован-
ным христианам постараться найти общий язык  с  эллинизмом.  Как  видим,
христианство и иудаизм столкнулись здесь с незаурядным  противником.  Во
втором веке христианство еще не могло дать достойный ответ  Цельсу.  Это
сделал в третьем веке Ориген (185 - 254 гг.).
   В правление императора Антонина Пия (138 - 161 гг.) гонения на иудеев
начинают ослабевать, т. к. они, по мнению властей, перестают быть  угро-
зой Риму. Им вновь разрешают совершать обряд обрезания и некоторые  дру-
гие ритуалы. Гонения же на христиан усиливаются, и они живут в атмосфере
постоянного страха, доносов и готовности к смерти. Таинственность богос-
лужений, порожденная гонениями, вызывала дополнительные волны клеветы  и
наветов. Их ночные собрания, богослужебные слова о теле и крови  Христо-
вой, привычка верующих называть друг друга братьями и сестрами,  священ-
ные поцелуи, которыми они обменивались без различия пола - все это  воз-
буждало подозрения в магии,  заговорах,  кровосмешении,  детоубийстве  и
другие неприятные толкования в умах людей, неспособных понять этот золо-
той век христианской чистоты. К этому добавлялись обвинения в  безбожии,
т. к. христиане, подобно иудеям, с отвращением отворачивались от  статуй
богов. Образ врага  общества,  колдуна,  заговорщика  и  безбожника  со-
путствовал теперь христианину более, чем иудею, делал его пугалом в гла-
зах кровожадной черни. Презрение умирающих мучеников к городским  подон-
кам только подливало масла в огонь. Чернь больших городов  была  злейшим
врагом христианских святых. Мученичество становится основой христианской
апологетики и признаком истинности христианства. Мужество и презрение  к
смерти, проявляемые христианами, имели массовый характер и оказывали ог-
ромное влияние на умы и чувства зрителей этих казней. Энтузиазм  мучени-
чества был в течение двух веков господствующим духом христианства. Исто-
рия сохранила описания мученичеств христиан, не уступающих по силе  духа
маккавейским братьям.
   Одним из самых известных мучеников-христиан Востока был Игнатий Бого-
носец, глава Антиохийской церкви. Хронология его жизни, ареста  и  казни
содержит много ошибок. Св. Иероним считает, что казнь Игнатия  произошла
на пятом году царствования Траяна. Евсевий Кесарийский - что в 8 или  10
году, т. е. в интервале 103 - 108 гг. н. э. Имя "Игнатий" было  в  упот-
реблении у евреев Антиохии, хотя, возможно, он был и сирийцем. После од-
ного из народных волнений Игнатий был арестован и отправлен  в  Рим  для
казни. Его имя пользовалось огромным уважением в Малой Азии и потому  во
время остановок арестанта окружали христиане местных  церквей,  ища  его
советов. Путешествие Игнатия превратилось в своего рода триумф и  сопро-
вождалось писанием посланий церквям Азии. Одно из них, адресованное  ве-
рующим Рима, в подражание Св. Павлу, поразило весь древний духовный мир.
Его стиль отличает горячая вера и жажда смерти во имя Иисуса. Игнатий  в
глазах христиан стал учителем мученичества.
   В I - II веках языческие религии, сохраняя свою неглубокую  мистичес-
кую основу, в обрядовой части опустились до уровня  дешевых  театральных
шоу, паясничания магов и были неспособны удовлетворять нравственные пот-
ребности общества. Низы Рима - плебс, ремесленники, ветераны,  вольноот-
пущенники и рабы погружались в пучину неверия и покидали языческие  хра-
мы. Культы некогда популярных богов приходили в  упадок,  сопровождающий
распад общества в целом. В Риме и других  крупных  городах  общественная
жизнь концентрировалась в амфитеатрах, в которых главным  зрелищем  были
все те же кровавые гладиаторские бои, вызывавшие у многих  отвращение  и
ужас. Нужда в монотеистической религии  становилась  все  настоятельнее.
Уверенность, присущая иудаизму и иудео-христианству, делала их привлека-
тельными в этот век распадающихся верований. Иудейские, иудео-христианс-
кие, а затем и христианские общины являлись островками спокойствия,  ми-
лосердия и надежды на общем фоне жестокости, вакханалий и порока.
   Жизнь в общинах требовала союза людей для взаимопомощи, нравственного
утешения и отправления религиозных обрядов. Если у знатных патрициев ос-
новные заботы лежали в русле высоких материй -  честь  фамилии,  служба,
соблюдение традиций, как и положено аристократам, то у  маленьких  людей
все радости жизни и ее смысл были связаны с семьей и с религиозной общи-
ной. В общине царило полное равенство. Здесь все были равны: и свободный
гражданин, и вольноотпущенник, и раб - все дети Божии. Вне общины  чело-
век чувствовал себя беззащитным, в общине его ждала любовь  и  поддержка
братьев по вере. В Риме общины иудейской и  христианской  направленности
первое время существовали в форме  "погребальных  коллегий",  официально
разрешенных властями для организации взаимопомощи в  деле  похорон.  Для
обездоленных и нищих, откладывающих на  свое  погребение  жалкие  крохи,
очень важно было сознавать, что их тела после смерти не будут  выброшены
на свалку, а их души продолжат жизнь в Царствии Иисуса. В связи с  такой
официальной направленностью "коллегий" первыми христианскими святилищами
были гробницы мучеников. Римские законы ограничивали существование  сою-
зов на постоянной основе, допуская  в  принципе  только  две  социальные
группы - семью и государство. Против союзов были разработаны специальные
ограничительные меры: требовалось испрашивать предварительное разрешение
на собрание, ограничивалось число членов собрания, запрещалось иметь де-
нежный фонд, председателя и т. п. Эти меры то ужесточались, то ослабева-
ли, но никогда мелочная опека империи не исчезала совсем. То, что колле-
гии выбирали старейшину - пресвитера и имели кассу взаимопомощи, в любой
момент могло быть приравнено к оскорблению цезаря лицом, созвавшим  соб-
рание.
   Первые иудео-христианские общины управлялись  пресвитерами  (греч.  -
старейшинами), поставленными еще Апостолами, а также Павлом, Варнавой  и
другими миссионерами. Со временем общины стали сами избирать пресвитеров
для управления делами из числа наиболее авторитетных и нравственных  ми-
рян. Это  и  были  первые  священники.  Задачами  пресвитеров  являлись,
во-первых, достижение соглашений с римскими властями, во-вторых, органи-
зация духовной и, в какой-то степени, материальной жизни  верующих.  Су-
ществование общин на демократических принципах таило  в  себе  опасность
анархии, возникновения ересей и борьбы за первенство. Поэтому  свободная
церковь, как ее задумал Иисус и развивал Павел, вскоре оказалась анархи-
ческой утопией. Через некоторое время пресвитеры  и  епископы  (греч.  -
надзиратели, блюстители) стали полномочными выразителями воли  верующих,
избирая из своей среды одного главу городской или местной церкви - епис-
копа, поглощающего права остальных пресвитеров. "Епископ должен быть не-
порочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен (честен),  стран-
нолюбив, учителен, не пьяница, не сварлив, не корыстолюбив, но тих,  ми-
ролюбив, не сребролюбив. Хорошо управляющий домом своим, детей  содержа-
щий в послушании со всякой  честностью;  ибо,  кто  не  умеет  управлять
собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?" (1 Тим. 3: 2  -
5). Теперь таинство евхаристии совершается только епископом, как бы  по-
лучившим это право от Апостолов.  Иудео-христианский  историк  Гегезипп,
путешествующий по христианскому миру во второй половине II  века,  видел
везде уже сложившуюся систему епископата. По одну сторону - пастыри,  по
другую - стадо.
   Состав епископата церкви Иерусалима, наследницей которой признает се-
бя Римская церковь, был чисто еврейским. Это были  родственники  Иисуса.
Первый иерусалимский епископ - Иаков Праведный, "Брат Господень",  погиб
мученической смертью в 62 г. н. э. в период смуты по приговору первосвя-
щенника Аннания. Второй епископ Иерусалима Симеон I,  сын  Клеопы,  дяди
Иисуса, и, следовательно, двоюродный брат Господа, был распят после жес-
токих пыток римским легатом в Иудее Тиберием Аттиком в царствование Тра-
яна. Третий епископ - Иуда, внук Клеопы. Судьба его неизвестна.  Четвер-
тый епископ - Симеон II, по-видимому, также внук Клеопы,  погиб  мучени-
ческой смертью при Траяне.
   В I веке епископами Римской церкви (папами) были: Апостол Петр  (каз-
нен в 67 г.), Лин (67 - 76 гг.), Анаклет (Клет, 76 - 88 гг.), Климент  I
(88 - 97 гг.), Эварист (97 - 109 гг.). Все они,  кроме  Анаклета,  имели
еврейское происхождение. Мученической смертью погибли Петр, Лин, Анаклет
и Эварист. Во втором веке Римская церковь имела только одного папу-муче-
ника - Телесфора, как указывает Ириней. Римская церковь  унаследовала  и
развила иерархические традиции Иерусалимской церкви  и  благодаря  этому
сумела одержать историческую победу.
   В развитии иудео-христианства был период, о котором христианские  ис-
торики стараются не вспоминать. Во время этого периода  главами  церквей
практически всех городов Империи, особенно ее восточной части, например,
Антиохии, Эфесса, а также Рима, были евреи-христиане. Постепенно, в свя-
зи с наплывом язычников, возникло двойственное положение, когда во  мно-
гих городах одновременно существовало два пресвитериата и два епископа -
один для христиан из евреев, другой для христиан из язычников.  Епифаний
Кипрский (367 - 403 гг.) считает, что епископы христиан из язычников бы-
ли поставлены Павлом, а епископы христиан из евреев - Апостолами.  Впос-
ледствии, т. е. в III - IV веках, это даже приводило к путанице в  уста-
новлении правильной преемственности епископской власти. Выросшее из  иу-
дейских общин еврейской диаспоры христианство в I - II веках  претерпело
мощную этническую эволюцию, направленную от иудеев к  язычникам,  прежде
всего, к грекам. Это сопровождалось и  сменой  руководства  христианских
общин - пресвитеров и епископов еврейских на греческих, которая,  в  ос-
новном, завершилась к концу II века. Имена еврейских епископов были пре-
даны историками христианства сознательному  забвению  из-за  антагонизма
евреев и христиан, оформившемуся тоже к концу II века. Ради исторической
справедливости следовало бы восстановить их имена, насколько это возмож-
но. Однако сложность заключается в этом случае в том, что евреи-христиа-
не диаспоры носили греческие имена, как было принято в Империи, и потому
они трудноразличимы для историков. Кому, например, придет в голову,  что
Первомученик Стефан - еврей? Кроме того, раз приняв христианство, т.  е.
приняв концепцию Апостола Павла "нет ни эллина, ни иудея... но все и  во
всем Христос" (Колос. 3: 11), они не выпячивали  свое  еврейство,  а  по
убеждению своему принесли его в жертву новому духу братства и  раствори-
лись в нем.
   Принципиальные споры христианских богословов велись,  в  основном,  c
ортодоксальными иудеями, не признававшими мессианства Иисуса, что и было
главным водоразделом христианства и иудаизма. Мелкие же споры, касающие-
ся обрядности и толкования пророчеств, велись между  евреями-христианами
и греками-христианами ежедневно и составляли неотъемлемую часть духовной
жизни. К сожалению, эта полемика становилась  все  более  эмоциональной,
увлекая спорщиков, как это часто бывает, в трясину нетерпимости и  обид.
Празднование Пасхи и субботы, еще связывавшее две религии, ослабевало  с
каждым днем. Если во времена Апостола Павла христианин,  не  соблюдающий
предписаний Закона, был осуждаем, то теперь с наплывом язычников положе-
ние сменилось на противоположное. Главное - это вера в Иисуса и соблюде-
ние заповедей. Соблюдение же обрядности - по благочестию  каждого  и  не
смущающее язычников-христиан. При этом узкие умы легко впадали  в  край-
ность и осуждали уже тех, кто соблюдал что-либо из  Закона.  Роли  меня-
лись, и язычники, толпами вступающие в христианство, привносили  в  него
неизбежно другой дух и другие нравы. Св. Иустин  в  "Диалогах"  говорил:
"если некоторые евреи, уверяющие, что они веруют в Иисуса Христа,  хотят
заставить верующих, бывших язычников, соблюдать Закон, то я их  отвергаю
абсолютно". Забывая о преемственности идей, прозелиты веру в Христа про-
тивопоставляли Закону Моисея.
   Очень быстро полем битвы стала Библия,  а  орудиями  боя  ее  тексты.
Христианские богословы разного калибра старались отыскать в Ветхом Заве-
те пророчества и псалмы, имеющие отношение к Мессии, и доказать, что все
это исполнено Иисусом. Им казалось чрезвычайно важным подвести пророчес-
кие основания под все факты Его жизни. При этом тексты произвольно крои-
лись, как неодушевленное вещество,  фразы  выдергивались  из  контекста,
приспосабливались к господствующей в данный момент цели.  Критики  таких
неточных переводов текстов, например (Ис. 7: 14),  подвергались  поруга-
нию. Случались и подлоги. Когда еврейские книжники протестовали и  гово-
рили, что в их текстах ничего подобного нет, им  отвечали,  что  они  по
своей злонамеренности эти тексты нарочно сами же исказили.  Так,  напри-
мер, из книги Исайи они, книжники, сознательно исключили рассказ о  том,
как пророка распиливали деревянной пилой. Сделано  это  было,  якобы,  с
целью не напоминать о преступлении против Иисуса. Спор богословов  пере-
растал в бескомпромиссную борьбу. Еврейские полемисты-ортодоксы и  хрис-
тианские апологеты тянули Ветхий Завет в разные стороны и толковали  его
со всей свободой, вытекающей из отсутствия гласных в еврейском алфавите.
Равви Акиба и ученики его школы утвердили принцип, согласно  которому  в
Библии нет ничего малозначащего, и каждая буква вставлена с определенной
целью и имеет сокровенный смысл. Истина тонула в потоке казуистики, и  о
ней забывали, предаваясь ненависти.
   Греческие философские школы смотрели свысока на  лишенный  метафизики
иудаизм, казавшийся им упрощенной формой религии. В то же время  они  не
могли спокойно воспринимать идею избранничества евреев. Эта идея вызыва-
ла и вызывает в настоящее время, по меньшей мере, чувство досады у  "на-
ционально" мыслящих людей. Досада сменяется гневом, если начать выяснять
у них, не делали ли они попытку добиться у  Бога  такой  же  привилегии?
Природа человека такова, что он плохо переносит мысль о своей второсорт-
ности в сравнении с кем-то. Эгоцентризм людей бессознательно ставит их в
центр вселенной, заставляя считать себя, свою семью, свое сословие, свой
этнос, свою культуру и законы  самыми  совершенными.  Такова  психология
многих цивилизованных народов. И проявляется она иногда  открытым  текс-
том, иногда между строк в законодательстве, философии, произведениях ху-
дожественной литературы. В отдельные периоды, когда подобная  психология
становится доминантой поведения этносов,  возникают  конфликты.  Поэтому
естественно, что античная идея избранничества евреев,  проливая  бальзам
на их боголюбивые сердца, рождала антипатию в окружающих  народах.  Если
проследить историю евреев, то становится очевидным, что те моральные ди-
виденды в виде поддержки и утешения, которые они извлекали из этой идеи,
оказывались совершенно несоизмеримыми с теми  несчастиями,  которые  эта
идея навлекала на них.
   Первыми, кто отвергнул идею избранничества евреев, причем самым реши-
тельным образом, были гностики (греч. - совершенные ученые).  Для  этого
некоторые из них предложили гипотезу, по  которой  чувственный  мир  был
сотворен низшим богом Иалдоваофом, мятежным сыном богини  небесной  муд-
рости Софии. Еврейский же бог Яхве - это и есть Иалдоваоф.  Змий-искуси-
тель - вовсе не искуситель, а спаситель, так как он попытался  предохра-
нить Еву от лживых наущений Иалдоваофа. Верховный  бог  некоторое  время
предоставлял Иалдоваофу свободу действий, но затем послал на землю свое-
го другого сына для того, чтобы он временно вселился в тело человека Ии-
суса и освободил людей от лживого учения Моисея.
   Открывался прекрасный компромисс между языческой философией и христи-
анством, включающий почитание Христа и  недоброжелательное  отношение  к
иудеям. Христианству, обладающему лишь верой, но не философией,  предос-
тавлялся шанс подняться  на  определенный  мировоззренческий  уровень  и
удержать на своей орбите вчерашних язычников христиан-греков, искушенных
в философской грамоте. Этим последним, в отличие от простых людей, хрис-
тианское учение представлялось скудным в умственном плане, так же, впро-
чем, как и еврейская Библия, если, разумеется, не искать в ней вслед  за
Филоном одних иносказаний. Гностики предлагали вообще отказаться от Вет-
хого Завета и прекратить связь с религией частного  бога,  не  сумевшего
даже толком защитить свой город от разрушения и заброшенности, в которой
он сейчас пребывает. Иисус, говорили  они,  стоит,  разумеется,  выше  и
смотрит дальше основателей иудаизма, но Апостолы Его не поняли, а учение
извратили. Один только гнозис, т. е. "совершенная наука", обладает рели-
гиозной тайной и истиной. Эта полу-языческая, полу-христианская эклекти-
ка в I веке смущала многие умы, и Новый Завет устами Павла  предупреждал
верующих: "О,Тимофей! Храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустос-
ловия и прекословий лжеименного знания, которому  предавшись,  некоторые
уклонились от веры" (1 Тим. 6: 20 - 21). Гностицизм своим рационализмом,
подобно кислоте, разъедал молодое вероучение и просуществовал до той по-
ры, пока христианство  не  стало  государственной  религией.  Сторонники
гностицизма утверждали, что воскресение совершается для  каждого  в  тот
момент, когда он становится гностиком (2 Тим. 2: 18). Они  легкомысленно
относились к нарушению целомудрия: "телу телесное, духу духовное".
   Гностики высказывали свое отвращение к мученичеству в форме, оскорби-
тельной для христиан: "Христос не страдал, зачем же страдать ради него?"
По их мнению, мученики всегда неправы и претерпевают страдания  справед-
ливо, за скрытые ими ранее преступления. Христианам, верящим  в  чудеса,
гностики привили вкус к таинствам. Таинствами становились обряды  креще-
ния, соборования умирающих и другие. Гностики допускали и некоторые язы-
ческие обряды, гимны, изображения Христа. Их влияние на христианство бы-
ло первостепенным, так как создавался мост между языческими  обычаями  и
новым культом. Они по-своему пропагандировали христианство в массе языч-
ников и придали новой религии жизнеспособность. С ними  церковь  перешла
от чудес к таинствам и приобщилась к античному искусству, которое нрави-
лось народу. Предавая анафеме теологические  бредни  гностиков,  церковь
многое заимствовала у них из обрядности. Сама метафизика гностиков дела-
ла веру более рассудочной, а их параллельное присутствие в жизни застав-
ляло христианство поднимать свой интеллектуальный уровень.
   Гностицизм имел несколько направлений, которые мы здесь не хотим  об-
суждать. Отметим лишь одну его разновидность, так называемых  докетиков,
представителем которых был еще Керинф. Один из элементов  докетизма  был
заимствован Мухаммедом и перешел в ортодоксальную доктрину ислама.  Суть
сводилась к тому, что человеческий элемент в Христе не участвовал в  ис-
куплении, т. к. Иисус был простым человеком,  а  Сын  Божий  (ангел,эон)
вселился в него на время при крещении и покинул при  распятии.  В  подт-
верждение та