перетирать  пищу,  чем  рвать.  Хотя,  если  бы  оно  нас   перетерло,
рассуждать было бы поздно. Спасибо, Клавдия.
   - Я все время следила за вами, - сказала Клавдия.
   - У меня коленки дрожат, - отозвалась Салли.
   - Я довольна, что  так  случилось,  -  продолжала  Клавдия.  -  Это
предметный урок.
   - Не понял, - сказал Павлыш.
   - Предметный урок  осторожности.  Вы  решили  разгуливать  по  этой
планете, как по Земле. Теперь вы этого делать не будете.
   - Может, вы и правы. - Павлыш вздохнул. - Поможете перенести тушу в
лабораторию?
   - Я задействовала серворобота, - сказала Клавдия.
   Словно услышав ее  слова,  из  люка  выбрался  серворобот  и  мерно
зашагал к туше чудовища.
   - Что у вас на ноге? - спросила Клавдия.
   Оранжевый лишайник покрыл тонким скользким слоем штанину  скафандра
почти  до  колена.  Прежде  чем  пройти  дезинфекцию,  Павлыш  соскреб
лишайник в пробирку.



        Глава четвертая

   Шел  дождь  со  снегом,  словно  зима  решила  вернуться,   поэтому
собрались у Старого, в классной комнате. Еле уместились. Ребята сидели
на полу, их хотели выгнать, но никто не ушел,  даже  самые  маленькие.
Олегу казалось, что все  взрослые  задались  одной  целью  -  оспорить
Сергеева, выставить его лжецом или фантазером.  А  Олега  попросту  не
принимали  во  внимание.  Олег  не  понимал,  что  это  происходит  из
суеверного опасения - всем так хотелось, чтобы Сергеев  увидел  именно
скаут, что аргументы против этого выдвигались  самые  отчаянные.  Даже
глупые, с точки зрения Олега.
   Например,  мать  почему-то  сказала,  что  это  был  автоматический
спутник, оставленный еще старыми исследователями.
   - В атмосфере? - отвечал Сергеев. - В достаточно густых  ее  слоях?
Да после первого же оборота спутник сгорит.
   - А высота? Ты уверен в высоте? - спросил Вайткус. Он раскраснелся,
стал темнее своей рыжей бороды.
   - Олег, повтори.
   Олег повторил, в пятый, наверное, раз, что это был темный  предмет,
двигался он быстро и оставлял за собой пушистый след.
   - Высота до десяти километров, - сказал Сергеев.
   В комнате было душно, но  двери  открывать  не  стали,  потому  что
слепая Кристина была простужена и кашляла.
   - Не исключено, - сказала Луиза, -  что  у  них  здесь  есть  очень
быстрые птицы. Сказочно быстрые птицы.
   - Со  скоростью  тысяча  километров  в  час?  -  терпеливо  спросил
Сергеев.
   Олег удивлялся его терпению. Ему давно хотелось закричать:  никакая
это не птица, не спутник, здесь, где-то совсем рядом, есть люди, а  мы
почему-то сидим и тратим время на пустые разговоры!
   - Для планетарного катера, ты думаешь, он мал? - спросил Вайткус.
   - Ну типичный скаут, понимаешь, типичный скаут, - ответил  Сергеев.
- Я их в жизни навидался - сотни. И сам запускал.
   - Значит, они нас сфотографировали? - спросила Марьяна.
   - Не думаю, - сказал  Старый.  -  Карту  планеты  сняли  в  прошлой
экспедиции,  когда  сюда  прилетал  "Тест".  Это  или   биоскаут   или
геологический...
   - Ну, хоть ты веришь... - сказал Сергеев.
   - Мне бы хотелось верить, - ответил Старый.
   - Значит, они могут нас и не заметить? - спросила Марьяна.
   - Могут и не заметить, - согласился Сергеев. - А могут и заметить.
   - Только не надо этого оптимизма, - сказала Кристина. -  Никто  нас
не заметит. Для того чтобы заметить,  нас  надо  искать.  Вы  что,  не
представляете себе, какой ничтожной точкой мы  кажемся  на  лице  этой
планеты? Ничтожной, причем металла в нашем поселке так мало,  что  при
любом анализе он будет казаться порождением леса и  продолжением  его.
Никто нас не найдет.
   - Но может, случайно?
   - Скауты берут пробы биосферы, воздуха, грунта, они  не  составляют
карт, - сказал Старый, - Кристина права,  шансы  найти  нас  ничтожны.
Нельзя забывать и о том, что мы всегда под облаками.
   - Но они могут увидеть корабль, - сказал Олег.  -  Над  ним  бывает
чистое небо.
   - Шанс чуть больше, но тоже невелик, - сказал Сергеев.
   Все,  подумал  Олег,  они  начинают  соглашаться.  Они  дали   себя
уговорить. Как будто сделали одолжение. Ему  вдруг  захотелось  громко
сказать, чтобы все слышали, что, если бы не его шар, они бы никогда не
увидели скаута; может быть, эта экспедиция, которая запускает  скауты,
сидит здесь уже полгода и даже собирается улетать. И он так  явственно
представил себе корабль, похожий на "Полюс",  но  другой,  и  как  там
ходят люди, чистые и одетые в красивые мундиры или  скафандры,  и  как
они закрывают контейнеры с образцами и говорят друг другу: вот и  все,
ничего на этой планете интересного, кроме крикливых коз и шакалов.
   В комнате было очень тихо.
   И тут раздался тихий голос Казика. Казик сидел  на  полу  вместе  с
детишками, а Фумико лежала животом у него на коленях.
   - А может, они уже улетают?
   - Кто улетает? - спросила высоким голосом  Кристина.  -  Почему  ты
решил? Они никуда не улетают.
   Порыв ветра бросил о крышу заряд снега, и крыша задрожала.
   Свет, проникавший сквозь окошки, затянутые пузырями мустангов,  был
таким тусклым, что лица людей расплывались в полумраке, и неясно было,
что на них написано. Одинаковые серые пятна.
   - Надо к ним пойти, - сказал Дик. - Если мы будем сидеть, ничего не
случится. Надо пойти и сказать им, что мы здесь.
   - Молодец, Дикушка, - сказала Марьяна и положила руку ему на плечо.
   Глупо, подумал Олег с обидой. Это должен был сказать  я.  Почему  я
ждал, пока скажет Дик?
   - И куда же вы пойдете? - спросила мать. - Может, этот скаут  ходит
по кругу? Может, он летел направо, а может, налево? Может,  он  должен
сесть в другом полушарии?
   - А что ты предлагаешь? - спросил Старый.
   - Надо дать какой-то сигнал.
   - И какой же мы дадим сигнал?
   - Я думал об этом, - сказал Сергеев. - По-моему, положение  не  так
безнадежно. Мы точно знаем направление движения скаута. А я из  своего
опыта могу предположить, что скауты  редко  ходят  кругами.  Биоскауты
ходят ромашкой.
   - Если это был биоскаут, - сказала мать.
   Олег понял, что мать сопротивляется не потому, что в самом деле  не
верит Сергееву и считает любую попытку найти экспедицию бессмысленной.
Она просто испугалась,  что  искать  экспедицию  пошлют  Олега.  И  не
говорит об этом, а ищет другие причины.
   - Он летел по очень пологой дуге, - сказал Сергеев. - И потом  ушел
в облака.
   - Чего же ты раньше не сказал! - воскликнул Старый.
   - Вы мне вообще не хотели  верить,  -  ответил  Сергеев.  -  А  это
частность.
   -  Ничего  себе  частность!  -  Вайткус  высоким   гулким   голосом
рассмеялся, и мать закричала, чтобы перекрыть его смех:
   - А далеко это? Где эта точка?
   - Я могу  указать  направление,  -  сказал  Сергеев,  -  в  котором
находится база этого скаута. - И он поднял руку.
   - Юго-восток, - сказал Старый.
   - Облака однообразны и обманчивы,  -  продолжал  Сергеев.  (Вайткус
перестал смеяться.) - К тому же я не могу точно сказать, сколько скаут
пролетел в облаках и под ними.
   - Но порядок, порядок! - сказала Луиза.
   - Несколько десятков километров, - сказал Сергеев. - Вряд ли  более
ста.
   - Ну, это уж чистое везение, - сказал Вайткус.
   "Он никогда не ходит в лес, - подумал Олег. -  Он  не  представляет
себе, что такое здесь сто километров. Никто из нас еще  не  ходил  так
далеко. Даже Дик. Нет, мы ходили, но только к кораблю, в горы. А  там,
к юго-востоку, очень трудный лес. И  болота.  Как-то  Дик  доходил  до
реки. Перед ней болота".
   - Можно считать везением, - согласился Сергеев. - По крайней  мере,
достичь их реально.
   - Трудно, - сказал Дик.
   - Но ведь реально, правда, реально? - В голосе  Вайткуса  появились
просительные интонации. Он понимал, что ему-то  туда  не  дойти.  Идти
придется Дику. И Олегу.
   - Они уже  улетели,  -  повторила  мать.  -  Пока  вы  будете  туда
добираться, они наверняка улетят.
   - Мы не можем потерять этого шанса, - сказал Старый. - Если  нужно,
я сам пойду.
   - Куда уж, - сказал Дик, - Дорога трудная.
   - Но дойти можно, - Казик вскочил. - Мы сделаем плот.
   - А болота? - спросил Дик. - Я туда пробовал сунуться.
   - Мы их обойдем, - сказал Казик. - Они же кончатся.
   - В конце концов, - сказал Олег, потому что получалось, будто  идти
другим, а не ему, - мы ходили к перевалу. И это труднее.
   - Пять-шесть дней пути, - сказал Вайткус. - Я пойду с вами.
   - Это более опасная дорога, чем к перевалу, - сказал Сергеев.
   За окошком стемнело, Старый зажег плошку, и огонек начал играть  на
лицах, делая их непохожими и злыми.
   Кто-то двинулся сзади Олега, приблизился, мягкая рука коснулась его
шеи.  Вайткус  с  Сергеевым  спорили  о  местности,  что   лежала   на
юго-востоке, будто они там бывали.  Олег  обернулся,  потому  что  ому
хотелось, чтобы это была рука Марьяны, но он знал, что это не Марьяна,
потому что у нее сухая и жесткая ладонь. Это была Лиз.
   Она приблизила губы к самому уху Олега и сказала ему:
   - Не уходи туда, останься, я боюсь за тебя.
   Она говорила шепотом, но все  люди  сидели  так  тесно,  что  Олегу
показалось - все услышали эти слова и будут смеяться.  И  он  отдернул
голову, чтобы освободиться от прикосновения, и  ничего  не  сказал.  В
ушах шумело, и он с трудом понял, что Старый говорил о плоте.
   - Для плота нужны бревна, - говорил он. - А  бревна  надо  срубить.
Топор у нас один, пила - это скорее ножовка. И еще  неизвестно,  будут
ли плавать стволы тех деревьев, что растут там.
   - Если бы не река, - сказал Дик, - мы бы дошли за пять дней.
   - Можно сделать пузыри,  -  сказал  тогда  Олег,  -  пузыри,  чтобы
плавать. Ребятишки же у нас плавают на  пузырях.  Как  воздушный  шар,
только поменьше. И мы переплывем.
   - Это идея, - сказал Старый.
   - Погодите, погодите! - Марьяна вдруг быстро заговорила, как  будто
боялась, что ее прервут или кто-то догадается о  том,  что  она  хочет
сказать, прежде чем она  успеет  сказать  сама.  -  Олег  сказал,  что
пузыри, как шар. Но нам совсем не надо  переплывать  реку  и  идти  по
болотам. Ведь у нас есть шар!
   - Воздушный шар! - услышал свой голос Олег. - А мы  все  говорим  и
говорим...
   - А как же тогда лететь к кораблю? - спросил Сергеев.
   - А зачем? - удивился Олег. - Корабль нам теперь не нужен.
   Потом был общий шум, все друг друга перебивали, потому что шар  был
замечательным  выходом  из  положения  и  встреча  с   той   неведомой
спасительной экспедицией, которая запускает скауты, стала  реальной  и
простой. Сесть в шар и долететь за один день, а то  и  меньше.  Кто-то
говорил о том, что ветры здесь дуют постоянные, если потеплеет к  ночи
и выпадет роса, то ветер обязательно  будет  южный.  Даже  мать  вдруг
успокоилась и стала говорить Олегу в ухо, чтобы он теплее  оделся.  Но
тут застонала Кристина и сказала,  что  ей  душно,  что  ей  плохо,  и
попросила отвести ее домой. А Лиз попросила  Олега  довести  Кристину,
потому что ей одной не справиться.
   Олегу не хотелось уходить, потому что сейчас будут обсуждать  самое
важное, касающееся именно его.
   К счастью, тут же поднялся и Сергеев.
   - Перерыв, - сказал он. - Все равно дышать нечем. Я предлагаю:  все
поужинают,  а  потом  мы  продолжим  разговор.  Ребят  уложим  и   еще
поговорим. Все ведь очень серьезно.
   Олег не понял, почему все серьезно, но был благодарен Сергееву, что
тот прервал разговор.
   Они вели Кристину к ее дому, Лиз совсем не помогала Олегу, а просто
шла рядом. Да и не нужна была Олегу ее помощь, Кристина легкая, совсем
бесплотная, ее можно на руках донести.
   - Я мечтаю, - говорила Кристина, -  я  нахожусь  словно  в  сладком
кошмаре. Неужели я увижу наконец настоящих людей? Я полагаю,  что  мою
слепоту они  вылечат  сразу,  может,  даже  здесь,  на  базе.  Это  же
несложная операция, правда?
   - Конечно, вас вылечат, - согласился  Олег.  Он  все  время  ощущал
взгляд Лиз.
   - Я без тебя скучаю, - сказала Лиз. - Ты совсем к нам не заходишь.
   - А кому мы нужны, - запела свою печальную песнь Кристина.  -  Даже
если они меня вылечат, мне никто уже не вернет молодости.  Никогда.  И
может быть, лучше и не открывать глаз снова - что за радость увидеть в
зеркале урода и развалину.
   Но Олег не верил, что она так думает на самом деле. Она,  наверное,
думает, что ей возвратят и молодость. Ведь  может  так  быть,  что  за
двадцать лет в  Галактике  уже  столько  всего  изменилось,  что  люди
перестали умирать. Если у людей много места, чтобы жить - ведь столько
свободных планет, - то всем хватит места. Природа, а это он  учил  еще
на уроках у Старого, рассчитала жизнь человеку как  защиту  от  гибели
вида. В каждом биологическом виде действует один  и  тот  же  закон  -
продолжительность жизни одного существа должна быть  такой,  чтобы  он
успел дать потомство и по возможности помочь ему выжить. Рыбы, которые
мечут икру, могут погибнуть сразу, потому что икринок очень много. Уже
млекопитающим важно  выкормить  детенышей  и,  может,  даже  несколько
приплодов выкормить, чтобы вид увеличивался. И люди когда-то жили  лет
по двадцать, по тридцать. А потом они начали обманывать  природу,  вот
тогда человек и стал цивилизованным. Потом человек избавился от многих
болезней и теперь живет до ста лет. Виду не нужно, чтобы  человек  жил
до ста лет, а он живет. Значит,  в  этом  тоже  есть  какой-то  смысл?
Старый, когда Олег начал ему как-то развивать эту свою  идею,  сказал,
что Олег - стихийный детерминист. Олег не стал спорить. Он уже  твердо
решил, что прав. Прав в том, что человек живет сто лет не  случайно  -
так надо Природе. Она  хочет  заселить  человеком  Галактику,  все  те
планеты, где нет своей собственной разумной жизни. А для  этого  нужно
много миллиардов людей. И старые люди нужны, потому  что  они  владеют
опытом и мудростью. И они нужны на новых планетах, может, больше,  чем
на Земле. Без Старого и Томаса  деревня  давно  бы  умерла  или  стала
дикой. Может быть, люди откроют вечную молодость. И бессмертие. Но это
будет означать, что им предстоит совершить еще один прыжок - в  другие
галактики.
   - Ты приходи ко мне, - повторяла Лиз, и Олег понял, что она говорит
это все время, одинаково и терпеливо. - Я буду ждать. Когда все  лягут
спать, ты приходи ко мне. Кристина будет молчать.
   - Я не буду молчать, - сказала Кристина, - вы мне будете мешать. Вы
еще дети, вам рано об этом думать.
   - А мы ни о чем не думаем, - ответил Олег.
   Они подошли к дому, Олег оставил Кристину и сказал:
   - Лиз, ты заведи ее, а мне надо идти.
   - Я буду ждать, - сказала Лиз. - Я всегда буду тебя ждать.
   - Спокойной ночи, - сказал Олег.
   Он не особенно вслушивался в ее слова, и ему было странно, что  Лиз
может именно сейчас так говорить о нем, он не понимал,  что  Лиз  было
очень страшно, что он сейчас снова уйдет или улетит и снова надо будет
ждать его и не знать, вернется он или нет. А она  ничего  не  могла  с
собой поделать, она все время думала об Олеге и даже  ночами  выходила
из хижины, шла к его дому и стояла за тонкой стенкой,  чтобы  слушать,
как он поздно разговаривает со Старым  или  с  матерью.  И  потом  она
слушала, как он спит, и боролась со жгучим желанием войти тихо-тихо  в
его дом и лечь рядом с ним, обнять его, теплого и послушного.
   А Олег вернулся к Сергееву, где уже были Старый и Вайткус.  Как  бы
совет поселка. Олега они не звали,  но  ведь  не  выгонят.  В  поселке
как-то так получилось, что каждый сам решал, приходить  ему  на  совет
или нет. И сейчас Дик  пошел  спать,  хотя  разговор  касался  и  его,
Марьяна была в доме и Линда, они там  жили,  понятно,  что  им  некуда
уходить. И еще был Казик, только он не вошел, а стоял на улице, дрожал
у стенки, слушал. Олег сказал ему:
   - Ты заходи, чего уж.
   Но Казик только отмахнулся. Он лучше знал, что можно, а что не надо
делать.
   - Я посижу? - сказал Олег вопросительно, войдя в комнату.
   Никто не ответил, но никто и не возразил.  Сергеев  как  бы  подвел
итог тому, что говорил раньше. Он сказал:
   - Поэтому я остаюсь при своем  мнении.  Порядок  приоритета  должен
оставаться незыблемым.
   Все молчали.
   "Какой порядок приоритета?" -  подумал  Олег.  Надо  ждать.  Кто-то
сейчас ответит, и станет понятно.
   - Сергеев прав, - сказал Старый.  Он  подвинул  единственной  рукой
чашку с чаем. Отхлебнул.
   Марьяна поставила чашку перед Олегом.
   - Извечная проблема, - продолжал Старый. - Журавля и синицы. Мы  не
можем сказать наверняка, есть ли здесь экспедиция или Сергеев с Олегом
стали жертвой оптического обмана.
   - Нет, - сказал Олег.
   - Не перебивай. Мы не знаем, спускался ли скаут в  том  направлении
ниже для взятия проб. Мы не знаем, собирается ли  улетать  экспедиция,
ведь не исключено, что это автоматическая станция. Мы ничего не знаем.
Значит, у нас журавль в небе. Конечно, соблазнительно встретить  здесь
людей. Это как светлая мечта. Но боюсь,  что  арифметика  против  нас.
Зато у нас есть синица в руках - "Полюс". Он достижим. Олег,  надеюсь,
не зря провел зиму. Я проверял его, да и  ты,  Сергеев,  тоже.  Знания
его, конечно, недостаточны, но солидны. И есть надежда, что  вместе  с
ним вы сможете что-то сделать с передатчиком. Вот и все.
   Старый принялся пить чай, и Олег не понял, к чему же он клонил.  Не
надо лететь на поиски экспедиции?
   - Но это не оптический обман, - сказал Олег. - Я уверен.
   - Есть и другая задача, - сказал  Вайткус.  -  О  козе,  капусте  и
волке.
   Олег ее знал. Но  опять  не  понял,  к  чему  это  сказал  Вайткус.
Остальные поняли, Сергеев усмехнулся и посмотрел на Олега.
   - Об®ясните, - сказал Олег, - А то вы говорите загадками.
   - Это не загадки, но задача, - сказал Сергеев.
   Марьяна села рядом с Олегом, и он видел ее четкий профиль.  Профиль
был очень красивым,  и  Олег  не  стал  на  него  смотреть,  чтобы  не
пропустить слов Сергеева.
   - Надо лететь к экспедиции, правильно?
   - Конечно, надо. И на воздушном шаре, - сказал Олег.
   - Пока что мы все согласны. Дальше: кому лететь?
   - Я полечу. Могу с Марьяной, могу с Диком, - сказал Олег. -  У  нас
есть опыт.
   - А мы думаем, что тебе лететь не следует.
   - Как?
   - А просто. Ты только что слышал о журавле в небе и синице в руках.
Наш поселок очень мал, и людей в нем тоже  очень  мало.  И  для  того,
чтобы выжить, мы должны по мере сил исключать риск.
   - Я не понимаю.
   - Тебе предстоит идти к "Полюсу". Это обязательно.  И  идти  скоро.
Уже началось лето.
   - Мы слетаем, и если там никого нет, вернемся и полетим к "Полюсу".
Это так просто.
   - Ни черта не просто!  -  почти  закричал  Старый  и  даже  стукнул
кулаком по столу так, что чашка поехала к краю и Марьяна еле успела ее
поймать. - Мы не знаем, сколько продлится полет к  экспедиции.  Мы  не
знаем, где она находится, мы ни черта не знаем.  В  лучшем  случае  мы
можем надеяться на то, что шар перенесет людей через реку и болота.  Я
не верю, что в этих лесах можно будет садиться на шаре  и  подниматься
вновь. Вернее всего, шар придется бросить. И быть готовыми к тому, что
поход к людям займет много времени.
   Олег услышал движение у двери. Оказывается, Казик  тихонько  вошел,
не мог превозмочь любопытства, а может, замерз на  улице.  И  стоит  у
двери. Неподвижно, как дерево.
   - А до корабля дойти можно, - продолжал Старый. - Мы знаем  дорогу,
мы лучше одеты, это путешествие трудное, но не экстраординарное. И  ты
для него нужен. Ты сможешь дойти туда с Сергеевым. Все ясно?
   - А кто тогда полетит на моем шаре? - спросил  Олег,  непроизвольно
сделав ударение на слове "моем".
   - Это наш общий шар, - сказала Марьяна, будто обиделась.
   - На шаре полетят Дик и Марьяна, - сказал Старый. - Они лучше  всех
могут прожить в лесу.
   - И я, - тихо сказал Казик.
   - Спать, Казик, - сказал Вайткус. - Уже поздно.
   Казик остался стоять в  дверях,  и  в  его  неподвижной  позе  было
столько упрямства, что Вайткус