вдруг сложился в сварливую гримасу, как у
Ризьены, и голос поднялся до  знакомых  ноющих  интонаций.  -  Я  просто  не
понимаю, почему ты не можешь обеспечить  мне  лучшего  места  на  коронации.
Панарх просто не заметит меня, если...
   Осри удивленно  рассмеялся.  Он  не  подозревал  в  Фиэрин  имитаторского
таланта - тот раскрылся недавно, как и другие стороны ее характера,  который
Ториган, а затем Шривашти так долго и жестоко подавляли.
   Фиэрин, перестав дурачиться, погрустнела.
   - Мне очень хотелось бы пойти с тобой и познакомиться с Бабулей Чанг,  но
на приеме у Вакиано я не могу не побывать.
   - Они просто пытаются чем-то возместить тебе долгие годы пренебрежения.
   - Совершенно верно, - засмеялась она. - Потому-то мне и нужно там быть. -
Она иронически выгнула брови.  -  Их  не  было  на  Аресе,  когда  я  в  них
нуждалась, - им многое придется наверстывать!
   - Я представлю тебя Бабуле позже, -  пообещал  Осри,  и  они  с  неохотой
расстались.
   Пробираясь через лабиринт Большого Дворца туда,  где  устраивался  прием,
Осри думал о том, как изменилась его жизнь. Панарх особо пригласил его  -  в
числе немногих других. Похоже, это  будет  самое  эксклюзивное  собрание  из
всех, что устраиваются сегодня вечером. И почти все  другие  приглашенные  -
это рифтеры.
   Он усмехнулся. Не так давно одна эта мысль  вызвала  бы  у  него  приступ
бессильной ярости. Теперь он радовался новой встрече с командой  "Телварны".
Что-то их ждет в будущем? Попытаются они поладить с Панархией или вернутся к
рифтерской вольнице? Но ни Панархия, ни  рифтсрство  никогда  уже  не  будут
такими, как прежде.
   Войдя в зал, он оглядел собравшихся, многие из которых были одеты в яркие
цвета. Он сразу узнал Локри, собравшего вокруг себя кружок красивых  молодых
Дулу. Жаим беседовал с адмиралом Нг, а леди Ваннис грациозно  переходила  от
одной группы к другой. Монтроз держался на другой стороне зала. Осри заметил
Люкана Мипа  и  еще  двух-трех  капитанов-союзников.  Рифтеры  не  соблюдали
пространственной иерархии дулуского общества, но у Дулу хватало искусства не
позволять  приему  развалиться  -  хотя  некоторые,  как  заметил  Осри,   и
поглядывали на Брендона в поисках указаний.
   Право же, это удивительно. Перед войной рифтеры не знали  бы,  куда  себя
девать в такой ситуации, - теперь неловкость испытывали Дулу.
   Осри подошел к  пузырю  невесомости  Бабули  Чанг,  чтобы  выразить  свое
почтение, но остановился, увидев, что она говорит в Вийей. Дулу  вокруг  них
тоже соблюдали дистанцию.
   - Ты очень выросла, дочка, - сказала  древняя  нуллерша,  блестя  темными
глазами. Просунув  руку  сквозь  стенку  пузыря,  она  сунула  в  руку  Вийе
маленького яшмового льва. Осри узнал  в  нем  один  из  экспонатов,  которые
рифтеры вынесли из Аванзала Слоновой Кости,  -  целую  вечность  назад,  как
казалось теперь. На глазах у Осри драгоценная вещица - в то время он счел бы
это невозможным - вернулась домой. - Это было подарено мне по доброй воле, а
теперь я по доброй воле возвращаю это назад. Вернуть его на  законное  место
среди других древностей надлежит тебе, ибо в тебе мы видим  символ,  который
никогда не думали увидеть: возможность  совместить  хаос  Рифта  с  порядком
Панархии. Быть может, для обеих сторон возможна новая, лучшая жизнь, где они
будут обмениваться своей силой и мудростью.
   Вийя поклонилась старой нуллерше, и Осри понял, что яшмовый лев не просто
вернулся на место, но обрел новое значение.
   Вийя отошла, и Бабуля Чанг заговорила с другим гостем. Осри подумал,  что
это новое значение касается и  его.  Когда-то  его  будущее  было  расписано
наперед, вплоть до даты ухода в отставку, после чего он собирался поселиться
в Низинах на Шарванне. Теперь будущее, как и у всех здесь, стало неизвестным
и многообещающим, как чистый лист.
   И ему это, к собственному изумлению, очень нравилось.

***

   Ваннис стояла под деревом и смотрела, как плещется  фонтан  на  заходящем
солнце, обращая его золото в жидкое пламя.
   Ее труды здесь в определенном смысле закончились. Утром с Карелиса прибыл
новый посох. Другие символические предметы из столицы  каждого  октанта  уже
перешли  в  руки  стюардов  и  ждали  своего  часа,  чтобы   открыть   новое
царствование. Сложный ковер подготовки был почти завершен - и  Ваннис  могла
поздравить себя с тем, как гладко он ткался.
   Остался последний штрих. Коронация состоится завтра.
   И если взглянуть на дело под другим углом, труды ее только начинаются.
   Ваннис не знала, на какой точке зрения остановиться, и эта  невозможность
принять решение показывала, что надо поразмыслить.
   Ее личные отношения  с  Брендоном  нельзя  считать  ни  законченными,  ни
начавшимися заново. Вийя, вопреки вероятности, пережила битву при Пожирателе
Солнц - и, видимо, доказала Брендону то, что должна была доказать, а  он,  в
свою очередь, доказал ей. Ваннис встречалась с ним по делу несколько  раз  в
день и видела его в самых разных настроениях - от сурового до  веселого,  но
когда Вийя входила или выходила, он  всегда  начинал  себя  вести  чуть-чуть
по-иному. Ваннис знала, что, если Вийя не вернулась бы живой, он  все  равно
сохранил бы преданность - не ей, так ее памяти. По крайней мере на некоторый
срок; Ваннис знала по  опыту,  что  верность  до  гроба  -  слишком  большая
редкость, чтобы на нее полагаться. Ей остается  одно:  стать  незаменимой  в
высших эшелонах власти и ждать.
   Перед ней явился непрошеный образ высокого человека в сером,  с  длинными
косами вдоль спины. Жаим, всегда маячащий, как  тень,  за  плечом  Брендона,
видел ее каждый раз, когда она виделась с  Брендоном  сама.  Разгадать  его,
когда он хотел  что-то  скрыть,  было  не  легче,  чем  Панарха,  но  Ваннис
чувствовала, что его влечет к ней.
   Этому, конечно, легко воспрепятствовать. Кандидатов, готовых лечь с ней в
постель, множество, и ей нет нужды  опускаться  до  рифтера-телохранителя  с
темным прошлым и не менее темным будущим: он объявил, что  теперь,  накануне
коронации, слагает с себя обязанности по охране жизни Панарха.  Это  решение
принял он, а не Брендон.
   Пусть он низкого происхождения - ничтожным его не назовешь,
   Ваннис потрясла головой, отгоняя от себя его образ.
   Ей лучше удалиться отсюда,  и  на  длительное  время.  Когда  отпразднуют
коронацию, она отправится на своей яхте к Дезриену. Она ясно  сознавала  всю
иронию этого поступка, и ее клеветники тоже не  преминут  это  заметить.  Но
мать отправилась на Дезриен, чтобы отречься от мира, а  я  -  нет.  Когда  я
вернусь, то буду знать, кто я и какое место желаю занять.
   Красный шар солнца опустился за далекие деревья, и вода в  фонтане  стала
обыкновенной, голубовато-белой.
   Как-то вдруг похолодало, и бриз, взметнув юбки Ваннис, погнал  листья  по
террасе. Ваннис  сделала  глубокий  вдох,  заново  наслаждаясь  естественной
погодой.
   Выбрав тропинку, окутанную таинственным голубовато-зеленым сумраком,  она
пошла по  ней.  У  нее  был  еще  час  до  того,  как  начать  готовиться  к
официальному обеду для членов Малого Совета.
   Они с Брендоном еще несколько часов назад договорились, кому где  сидеть:
она сядет напротив него, как бы замыкая круг, а Вийя - по его правую руку.
   Днем Ваннис отправила Вийе  письмо,  объясняя  разницу  между  обедом  за
круглым столом (где нет иерархии) и за  обыкновенным  (где  иерархия  строго
соблюдается). Она также перечислила некоторые правила, соблюдаемые  Дулу,  и
выразила готовность ответить на любые вопросы, если они у Вийи возникнут.
   Ответа она не получила.
   Ваннис замедлила шаг, вдыхая многочисленные ароматы. Сумрак окутывал  ее,
и она замечала, как меняется воздух, пахнущий теперь ночью и близким дождем.
   Как  ни  совершенна  технология  тианьги,   она   способна   лишь   очень
приблизительно представить самый обычный  сад  в  день  поздней  весны.  Это
хорошо иллюстрирует пределы человеческого понимания.
   Ироническая улыбка коснулась ее души вместе с запахом  алоэ.  Что  бы  ни
заключалось в этой мысли - стихотворение, эссе или диалог, - она ушла вместе
с меркнущим светом.
   Ваннис услышала за собой тихие мерные шаги. Хрустнула ветка.
   Сжав в ладони свой бластер, она повернулась, прицелилась...
   И опустила руку, увидев в сумраке силуэт  высокой  черноволосой  женщины.
Вийя нашумела ровно столько, чтобы дать Ваннис знать о своем присутствии.
   Но как она нашла меня ?
   Ах да. Она же телепатка.
   Вийя не спеша преодолела последние пару метров.  Одетая  в  космонавтский
китель и голубовато-стальные, под цвет сумерек,  брюки,  она  посмотрела  на
маленький бластер Ваннис и спросила:
   - Вам когда-нибудь приходилось им пользоваться?
   - Только однажды. - И Ваннис с вызовом  добавила  про  себя:  прочти  мои
мысли и узнай сама, где, когда и почему.
   Но невозмутимый профиль рядом  с  ней  не  изменился:  Вийя  смотрела  на
деревья у далекого горизонта.
   Они прошли немного в молчании - Вийя приноравливала шаг к походке Ваннис.
   - У меня к вам вопрос, - сказала наконец она.
   - По поводу сегодняшнего обеда?
   Вийя сделала небрежный жест, пробудивший в Ваннис воспоминания.
   - Я буду сидеть молча  и  подражать  остальным.  Другого  от  Должарского
варвара и ожидать нельзя.
   Ваннис хотела дипломатически возразить, но промолчала. Вийя улыбнулась  и
спросила неожиданно;
   - Вы помните Анариса?
   Ваннис, опешив, заколебалась и  вспомнила:  жест,  сделанный  Вийей,  был
характерен и для Анариса.
   - Помню, - ответила она.
   - Каким он был, когда жил здесь?
   Этот вопрос удивил Ваннис не меньше первого, и она  подумала:  почему  бы
тебе просто не взять это из моей памяти?
   Но Вийя продолжала молча шагать рядом с ней, и Ваннис спросила вслух:
   - Разве вы не можете просто взять это из моей памяти? Вийя подняла взгляд
к слабо мерцающим вечерним звездам.
   - Возможно, могла бы, будь келли живы - и  если  бы  все  мы  действовали
синхронно. Но я не компьютер, который считывает данные  с  чипа,  хочет  чип
того или нет. Представьте, что вы заперты в огромной комнате, где совершенно
нет света. Вы ничего не видите, и уши у вас закупорены, поэтому других людей
вы можете найти только ощупью. Так и я теперь -  тоже  не  вижу  и  двигаюсь
ощупью, разве что слышу иногда крики и шепоты, которые показывают  мне,  где
искать - если, конечно, это не проклятия в мой адрес.
   Ваннис вдумалась  и  кивнула,  выделив  в  этих  словах  сразу  несколько
подтекстов.
   - Все, что я хочу, - это узнать ваши впечатления, - продолжала Вийя. -  В
конце боя Анарис заявил мне, что нас с ним связывает какое-то  незаконченное
дело. Чтобы понять, я пытаюсь разобраться,  как  он  формировался  во  время
своего пребывания здесь - должарская сторона его характера мне известна.
   - А с Брендоном вы это не обсуждали?
   - Обсуждала, но он помнит только их детскую вражду.  У  них  не  было  ни
общих уроков, ни общих друзей, поэтому его мнение ограничено. Когда  Брендон
покинул Артелион, они встречались очень редко, а после  исключения  Брендона
из Академии не встречались совсем - Анарис тогда решил удалиться от света  и
продолжал свои занятия в уединении.
   - Да, это верно. - Ваннис пошарила в памяти. Анарис помнился ей  живо,  и
она заговорила, не взвешивая слов:
   - Высокий, красивый, но зловещий,  склонный  к  сарказму.  При  дворе  он
появлялся  почти  всегда  вместе  с  Геласааром.  Семион  был  этим   крайне
недоволен, - со смехом добавила она.
   Уголки рта Вийи приподнялись в язвительной улыбке.
   - Одно время он был в моде, - продолжала Ваннис, вспоминая, казалось  бы,
давно забытое. - Особенно среди молодежи. Все наперебой  старались  привлечь
его внимание. - Она копнула поглубже в поисках  впечатлений,  которые  тогда
проходили где-то на периферии ее зрения. - Ему это, кажется, нравилось -  во
всяком случае, он им не препятствовал. Да, определенно нравилось -  какое-то
время. Даже нрав его как будто смягчился, что замечалось многими. А потом он
внезапно прекратил бывать в свете.
   - Он назвал причину?
   - Нет, насколько я слышала, но я никогда не вела с ним  серьезных  бесед.
Мои интересы лежали в другой области. -  Ваннис  задумалась,  вслушиваясь  в
призрачные шепоты памяти. - Думаю, он  просто  открыл,  что  стал  предметом
моды. Что его слова,  манеры  и  поступки  обсуждаются  -  чего  никогда  не
произошло бы, будь он одним из Дулу.
   - Что с ним обращаются, как с видеоактером, танцором  или  дрессированным
зверем? - Тон Вийи был так ровен, что Ваннис  не  сразу  разглядела  скрытый
смысл. - Оценивают степень и качество его ассимиляции, развлекаясь в  то  же
время неистребимыми чертами его варварского наследия?
   - Возможно. Но что это за незаконченное дело? Вийя  рассмеялась  коротко,
как будто выдохнула.
   - В жизни всегда остаются какие-то незаконченные  дела,  пока  смерть  не
закончит их за нас.
   - Да, наверное. - Ваннис прикусила губу. - Вы думаете, он соберет остатки
отцовской армии и снова нападет на нас?
   - Не знаю.
   - Я скорее предположила бы, что он вернется на  свою  ужасную  планету  и
проведет остаток жизни, рыча на своих дрожащих слуг и замышляя новую  месть,
- совсем как злодей из третьесортного сериала.
   - Анарис смотрит на себя не столько как на злодея, сколько как на жертву.
Впрочем, - добавила Вийя мрачно, - это вполне может измениться.
   - То есть?
   -  Он  всю  жизнь  пробыл  пленником  -  до  недавнего  времени.  В  годы
формирования его прямым наставником был абсолютный  монарх,  затем  он  стал
наследником другого абсолютного правителя, живущим  под  постоянной  угрозой
смерти. Что бы он ни предпринял, он не станет просто сидеть  и  сетовать  на
судьбу - ведь теперь его судьба перешла в его собственные руки.
   В первый раз с тех пор, как она узнала, что  битва  закончена  и  Брендон
жив, Ваннис ощутила холодок опасности.
   - Но ведь Брендону это известно?
   - Конечно, известно. И он уже начал энергичную кампанию, чтобы ограничить
Анарису свободу действий.
   Густые заросли как-то незаметно сменились аккуратными рядами кустарника с
редко стоящими высокими деревьями. Женщины повернули назад к дворцу.  Сквозь
качающиеся ветки пробивался слабый свет, и  впереди  виднелась  сложная,  из
нескольких фигур, скульптура, плохо различимая в темноте.
   Ваннис заговорила о  другом,  а  когда  они  дошли  до  вечно  борющегося
Лаокоона, сказала:
   - Теперь  вы  здесь  и  расспрашиваете  меня.  Можно  считать,  что  круг
замкнулся?
   Вийя  наклонилась,   чтобы   прочесть   надпись   на   гранитной   доске,
прикрепленной к пьедесталу.
   - "...крепче цепей". Да, круг замкнулся. Ваннис, понимая, что  эти  слова
не просто лесть, а переход к чему-то более важному, промолчала.
   - Ночью меня уже здесь не будет, - спокойно сообщила Вийя.
   Именно потому, что тон ее был так спокоен, Ваннис поначалу не поняла. Где
не будет? В саду? Во дворце?
   - На планете? - Ваннис невольно произнесла это  вслух,  и  Вийя  ответила
крученым кивком, снова пробудившим в ней воспоминания: эта  женщина,  должно
быть, до конца дней так и не избавится от  этого  Должарского  жеста.  -  Но
зачем? И долго ли вас не будет? - Ваннис едва удерживалась от смеха -  такие
блестящие перспективы это открывало перед ней. На завтра, на будущую педелю,
на всю жизнь.
   - Этого я не знаю. Многое зависит от того, что я выясню на Рифтхавене.  -
И с оттенком юмора:
   - Это не повторение моего предыдущего побега.
   - Хорошо, если так, - сухо ответила Ваннис.
   - Если бы я знала, что это вас так обременит, то не обращалась бы к  вам.
Извините меня: за последнее время я многое поняла.
   Ваннис не знала, что  на  это  ответить,  но  потом  с  горьким  весельем
подумала: если темпаты и телепаты так хорошо слышат чужие мысленные крики  и
шепоты, они должны уметь хранить секреты, чтобы не умирать молодыми.
   - Но раз уж вы почтили меня своим доверием... позвольте спросить:  почему
вы улетаете?
   - Потому что так надо, - ответила Вийя со столь  нехарактерной  для  Дулу
прямотой, - Вы все-таки хотите, чтобы я взвалила на вас эту ношу?
   Ваннис собралась уже ответить отрицательно, но, снова перебрав в уме  все
аспекты их разговора, сказала:
   - Хочу я того или нет, выбора у меня, как видно, не  остается.  -  Ваннис
повернулась  лицом  к  высокой,  невозмутимой  рифтерше  родом  с   Должара.
Возлюбленной Брендона. И заговорила, не борясь больше с эмоциями в голосе, -
зачем, раз Вийя все равно их слышит? - Пожалуй, мы с вами связаны  до  конца
наших дней.
   - Это правда, - спокойно, как всегда, ответила Вийя.
   - Я тоже многое поняла, - сказала Ваннис. - Пожалуйста, послушайте  меня.
Ваше место здесь. Не просто в качестве подруги Брендона - это было бы легко,
- но в качестве Кириархеи.
   Вийя снова сделала свой отрицательный жест.
   - Это так, -  настаивала  Ваннис.  -  Вы  же  видели,  какое  впечатление
произвел на Брендона поступок Чанг. Он тоже это сознает. К лучшему это или к
худшему, хотим мы того или нет, старый  порядок  ушел  в  прошлое,  а  новый
только еще создается. Меня учили управлять при старом порядке. Если я  стану
Кириархеей  сейчас,  это  расценят  как  символическое  предупреждение,  что
Панархия еще может повернуть назад. Рифтеры не станут сотрудничать  с  нами,
если вы исчезнете.
   Вийя вздохнула, и Ваннис с холодком осознала, что  слышит  ее  дыхание  -
стесненное дыхание человека в состоянии предельного напряжения.
   - Он ведь уже говорил с вами о браке, - сказала она наконец. - Я  думала,
это решено.
   - Нет. - (И странно, что Брендон, чья проницательность  превосходит  мою,
этого не видит. Или видит, но идет на риск?)
   Ваннис понимала, что никогда не узнает правды - если она, эта однозначная
правда, есть.  -  Мы  условились  подождать  -  и,  как  выясняется  сейчас,
поступили правильно. Анарис был заложником и  не  имел  выбора.  Я  не  хочу
надевать на себя те же цепи добровольно, чтобы изображать - войду я  в  моду
или нет - ручного варвара перед вашими Дулу.
   - Тогда научитесь правилам их поведения. В большинстве своем они напуганы
вами до полусмерти и не посмеют смотреть На вас свысока.
   Но Вийю это не рассмешило.
   Ваннис указала на статую, едва проступающую в ночи. Смутно видные  кольца
змей передавали ощущение вечности.
   - Вот так и мы с вами, Вийя. Наши желания теперь -  дело  второстепенное.
Вы сами выбрали свой путь, и он привел  вас  сюда.  Я  послужила  переходным
звеном, но теперь это - ваше место.
   - Если... если я вернусь и сделаю, как вы говорите, что будет с вами?
   - Не думайте, что я намерена стушеваться, - улыбнулась Ваннис, - это не в
моей натуре.  Возможно,  я  займу  хотя  бы  один  из  свободных  архонатов.
Загляните в центр будущей политической системы - и вы увидите  там  меня.  -
Ваннис помолчала и, не дождавшись ответа, спросила:
   - Итак, вы остаетесь?
   - Не могу. - И  Ваннис,  совершенно  не  подготовленная  к  ее  следующим
словам, услышала:
   - Я беременна.
   -  Беременна,  -  повторила  ошеломленная  Ваннис.  Вийя  молчала.  -  От
Брендона?
   Ваннис думала, что шок уже миновал, но ошиблась.
   - Я не знаю. Это, разумеется, произошло  не  по  моей  воле.  Думаю,  это
придумал либо Эсабиан, либо Анарис, и подозреваю, что нам в  пищу  подмешали
антиконтрацептивное средство. Седри Тетрис из нашей команды тоже беременна.
   Ваннис  попыталась  представить  себе  ум,  способный   измыслить   столь
аморальную вещь, и не смогла. Неужели это заложено в их культуре?
   - Возможно, на Должаре это в порядке вещей?
   - Не помню. Я знаю, это звучит странно, но  я  -  своего  рода  аномалия:
таких, с хорейским клеймом, полагается убивать сразу после рождения,  однако
на деле за нас платят хорошие деньги. Эта двойственность проявлялась и в дни
Борьбы:  мои  хозяева  ставили  условием,  чтобы   я   не   забеременела   -
единственное