г  статуи  и  дергали  ее
цепи. Лязг был особенно громок по сравнению с шелестом  ветра  и  безмолвной
гибелью звезд. Чудовище с яростным  ревом  двинулось  к  Единству,  но  оно,
занятое узником, не замечало ничего.
   Охваченная страхом Седри добежала до края зачарованного  круга  камней  и
остановилась, сознавая, что ей нечем сразиться с этим ужасом.

***

   Ромарнан потихоньку распрямил свое ноющее тело.
   На поверхности Пожирателя Солнц в  резком  свете  черной  дыры  двигались
угловатые фигуры и тени, сверкали бластеры тарканцев, уничтожающих найденные
квантоблоки,  грубые  голоса  выкрикивали  приказы,  от  плохо   отлаженного
скафандра разило потом - и над всем этим царил страх.
   - Сюда! - позвал Чарниан, и Ромарнан увидел свет, пульсирующий  на  шлеме
его друга. К нему подошел тарканец, и Чарниан вдруг в панике закричал:
   - Нет! Подождите! Дайте мне уйти! - За этим последовала вспышка  бластера
и вопль: тарканец вместе с квантоблоком сжег ногу Чарниана. Крик бори тут же
умолк,  сменившись  безжалостным  свистом  воздуха,  покидающего   скафандр.
Лицевой щиток тарканца  повернулся  в  сторону  Ромарнана,  и  он  торопливо
двинулся дальше, высматривая квантоблоки.
   "Глупо!" - сердито подумал он. Уж не думают ли они, что бори после такого
примера станут вести поиск проворнее?
   Он согнулся, чтобы тарканцы не могли заглянуть за его щиток. Он,  усталый
и злой, не смог бы скрыть своего отвращения к ним - да и не хотел  скрывать.
Всю свою жизнь он относился к  подобной  жестокости  пассивно,  не  чувствуя
ничего, кроме жалости к друзьям или презрения к врагам, -  такой  незыблемой
казалась извечная власть должарских господ.
   Теперь все, что они делали, казалось ему  бессмысленной  жестокостью  или
непроходимой глупостью, и в нем кипела ярость. Зачем они  так  поступают?  И
почему мы покоряемся им?
   Он вспомнил глаза Татриман и Ларгиора - они  выражали  смесь  недоумения,
насмешки и сочувствия. Вот бори, совсем не  похожие  на  бори,  подумал  он,
когда справа вспыхнул еще один смертоносный разряд. Мы им кажемся такими же,
но правы они, а не мы. Мы впали в ничтожество.
   Он сознавал - ничего еще он не сознавал с такой ясностью, -  что  хозяева
не оставят его в живых; все бори погибнут  в  предстоящем  бою,  как  гибнут
квантоблоки, посланные панархистами. Ромарнан шел, не глядя  на  поверхность
станции у себя под ногами. Ему виделось совсем другое - рифтерство,  свобода
и Татриман рядом с ним.

***

   - Одиннадцать минут до точки, где возможен поворот назад. Квантоблоки  не
отвечают. Тринадцать минут до станции.
   Брендон беспокойно шевельнулся в своем скафандре,  пытаясь  не  думать  о
том,  что  это  значит.  Если  они  не  получат  сигнала  ни  от  одного  из
квантоблоков,  которые  сейчас  градом  сыплются  на  поверхность   станции,
придется поворачивать назад. Вскоре после этого у них  кончится  топливо,  и
пройдет еще двое суток, прежде чем их подберут, - но на этот раз должарианцы
будут поджидать их.
   Еще хуже, если они получат сигнал, а квантоблок после будет  уничтожен  -
они уже не смогут отвернуть и врежутся в Пожиратель Солнц.
   Брендон не сомневался, что все десантники на борту думают о  том  же,  но
вслух этого никто не высказывал.
   Прошло, казалось, несколько часов, прежде чем Анхелес сказал:
   - Сигнал квантоблока. - И тут же:
   - Квантоблок уничтожен.
   То же самое стало повторяться до самой точки поворота - и  за  ней  тоже.
Мелиарх Рапуло, видимо, решил,  что  квантоблоки  падают  достаточно  густо,
чтобы дать им шанс. Если он ошибся, они об этом уже не узнают.
   Литания продолжалась без изменений, и наконец Рапуло пропел традиционное:
   -  Порядок.  Время  закрывать   лицо   или   дышать   вакуумом,   ребята.
Приготовиться к перегрузкам.
   Брендон защелкнул свой лицевой щиток под такие  же  традиционные  ответы,
звучащие вокруг. Он не слышал никаких колебаний в этих  веселых  выкриках  и
восхищался мужеством десантников,
   "Вот еще один институт власти, который я принимал как должное", - подумал
он. Но тут начались жестокие, почти на  пределе  человеческой  выносливости,
перегрузки, и все мысли вылетели из  головы.  Их  несло  навстречу  ядерному
взрыву, который должен был пробить корпус Пожирателя Солнц.

***

   Грезы  Ромарнана  развеялись,  когда  поверхность  вокруг  него  внезапно
озарилась актиническим светом. Над головой  возникло  крошечное,  но  быстро
растущее огненное кольцо, и тут же метрах в трех перед ним упал  квантоблок.
Ромарнан почувствовал толчок и увидел, как снаряд внедряется в красную плоть
станции. Бори инстинктивно подошел поближе и  разглядел  сетку  голубоватого
огня, бьющегося в субстанцию Пасти.
   На Ромарнана упала тень  -  тарканец  поднял  свой  бластер,  готовясь  к
выстрелу. Годы гнета и бессилия ударили  бори  в  голову,  наполнив  его  не
знающей страха яростью. Он знал, что, если он нападет, тарканец с  легкостью
отшвырнет его прочь и что в любом случае  оба  они  не  жильцы:  до  посадки
катера остаются считанные секунды.
   Он мог сделать только одно.
   Ярость в нем сменилась звенящей  радостью,  когда  он  решился  на  этот,
первый  в  своей  жизни,  поступок.  С  громким  смехом  Ромарнан  упал   на
квантоблок. Страшная боль на миг обожгла спину,  и  тут  же  вспыхнул  свет,
такой яркий, что Ромарнан чувствовал его затылком.

***

   Мучительно громко запела труба, сотрясая камни вокруг Седри. Над  головой
вспыхнул яркий свет, сделав шероховатости и руны на глыбах песчаника четкими
до боли. Пылающая звезда падала с небес, разгоняя тени...
   Световой меч вырос из земли перед Седри, вибрируя  от  переполняющей  его
мощи. Раздался крик Феникса, и Седри, вторя ему, схватила меч,  занесла  его
высоко над головой и с силой опустила.  По  земле  побежала  трещина  -  она
разверзлась под ногами у чудовища, и оно исчезло из виду.

***

   Ненависть  переполняла  Барродаха,  когда  Вийя  всходила  на  Трон.   Он
радовался тому, что она способна это прочесть, - разные мелкие признаки с ее
стороны говорили ему об этом. Он надеялся, что она и теперь  это  чувствует.
Ему хотелось приложить руку к ее гибели в этой последней  попытке  разгадать
тайну Пожирателя Солнц.
   Он долго смотрел на нес, а потом перевел взгляд  на  свой  блокнот,  куда
поступали рапорты и видеокадры  со  всей  станции.  Сообщение  Чар-Мелликата
вызвало в нем смесь страха и удовлетворения,  которая  сменилась  бессильным
гневом, когда Эсабиан, не отрывающий глаз от темпатки,  не  придал  значения
вражеским квантоблокам.
   Внезапно в колодце  вспыхнул  свет,  и  станция  издала  вой,  болезненно
сотрясший черепную коробку. По полу и стенам побежал муаровый узор, сливаясь
с медленными, почти осязаемыми в своей густоте  волнами  света,  идущими  из
колодца.
   Эсабиан оскалил зубы, Лисантер остолбенел, Анарис нахмурился,  напряженно
глядя в пространство.
   Над Троном начала вырисовываться какая-то странная структура. При взгляде
на нее ломило глаза, не предназначенные воспринимать очертания такого  рода.
Барродах отвернулся,  а  Лисантер,  придя  в  себя,  бешено  забарабанил  по
клавишам.
   - Мой господин, приборы стали нелинейными. Их показания больше  не  имеют
смысла.
   Аватар повернул голову, зажав в руках дираж'у.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Господин, без приборов мы не  можем  контролировать  Пожиратель  Солнц.
Теперь он работает по собственной программе.
   Пол под ногами Барродаха качнулся, и бори с  трудом  удержал  равновесие.
Вой оборвался, и настала звенящая тишина.
   Блокнот Барродаха замигал. Его питала активность  стазисных  заслонок,  с
которыми соединял его вирус Ферразина, и сейчас он показал карту,  вызвавшую
у  Барродаха  прилив  желчи:  какая-то  жуткая  фигура  с   воплем   пробила
поверхность Пожирателя Солнц и окрасилась кровью, когда  вакуум  прервал  ее
неживую жизнь.
   Эта картина сменилась еще более ужасающей: отвалившимся носом  десантного
катера, откуда сыпались люди в тяжелых  скафандрах.  Один  из  них  взмахнул
бластером - и сильная рука Эсабиана вырвала блокнот у Барродаха.
   Аватар смотрел на экран, подсвечивающий его лицо  и  делающий  еще  четче
линии, прочерченные на нем яростью. Он швырнул блокнот  на  пол,  указал  на
Вийю и крикнул:
   - Убейте ее!

***

   Добро пожаловать, дитя воронки.
   С ужасом и отвращением Вийя  открыла  в  себе  новую  эмоцию,  к  которой
совершенно не была готова.
   Благоговение.
   Седри  послала  ей  ободряющий  импульс,  и  восприятие  Вийи   приобрело
очертания. Слезы обожгли ей глаза  при  виде  крылатой  фигуры,  прикованной
цепями к пыльной земле.
   Не божество - товарищ по заключению.
   Подумав это, она осознала, что и она тоже скована и оба они находятся  на
пути все сметающих вод. Песнь Хореи зазвучала снова - не  имеющая  слов,  но
могущественная.
   И знакомая.  Она  снова  видела  любимый  профиль,  внимательный  голубой
взгляд, тело, каждой своей линией подчиненное музыке, которую он  заказал  в
память о том, кого они оба  любили,  преображенное  величественными  звуками
"Мании Кадены". Весь его облик символизировал цепи  опыта,  которые  они  не
могли сбросить.
   Да и не нужно, сказало ей внезапное озарение. Ибо этот опыт - не  рабские
цепи, но звенья, из которых складывается жизнь. И еще она поняла,  глядя  на
лик крылатого, что благоговение - достойный ответ на то,  что  пробуждает  в
ней все самое лучшее и высокое.
   Седри откликнулась ей эхом: И самое высокое - это любовь.
   Свет вспыхнул над островом Хореи,  и  радость,  которой  невозможно  было
поверить, охватила Вийю.
   Брендон? Нет, это был не вопрос - она узнала  бы  его  присутствие,  даже
когда последняя звезда упала бы с небес.
   Стихия ревела вокруг, и земля тряслась. Но Вийя, не заботясь  о  грозящей
сзади смерти, шагнула вперед и без усилия разорвала свои цепи.
   Плеск ярких крыльев наполнил ее ум. В ней фонтанировала энергия, и каждый
член Единства, внося свой, только ему присущий дар,  добавлял  что-то  к  ее
могуществу. Единство, движимое этой небывалой мощью,  распространилось,  как
взрывная волна,  охватив  собой  пространство,  время  и  крохотные  огоньки
человеческих умов, гаснущие в космическом бою.
   А  в  следующий  миг  оно  разлетелось,  как  ртуть,  под  молотом  этого
божественного видения, и Палата Хроноса возникла  снова;  теперь  она  стала
ярче и чище, как будто Вийя впервые видела ее по-настоящему. Она оглянулась,
за долю мгновения охватив  взглядом  всю  картину:  встревоженного  Анариса,
указующую руку Эсабиана, целящих в нее огров.
   Прыгнув с Трона, Вийя бросилась в колодец.

***

   Анарис уставился на Эсабиана, а огры повернули головы,  и  на  их  жутких
лицах между сенсорных датчиков открылись амбразуры. Наследник махнул  рукой,
и пол под роботами вздыбился; их равновесие нарушилось, и  лучи  раскаленной
плазмы прошли мимо темпатки и маленьких инопланетян.  Анарис  побагровел  от
какого-то внутреннего усилия, а темпатка и эйя внезапно нырнули в колодец.
   Эсабиан глянул  на  сына,  и  тот  улыбнулся  в  ответ.  Барродах  сквозь
испытываемый им шок подумал, что почувствовал бы себя очень неуютно, если бы
кто-то улыбнулся так ему.
   - Огры! - крикнул Эсабиан роботам,  которые  начали  было  взбираться  на
Трон. - Убейте его! - И указал на Анариса.
   Лучи снова стрельнули из амбразур, но пол подбросил  Анариса  к  внезапно
открывшемуся в потолке отверстию, которое тут же замкнулось за ним.
   В зал ввалились двое тарканцев с бластерами наготове.
   - Мой господин, - обратился старший из них к Аватару. - Десантные  катера
проникли на станцию в трех местах. Альташ Чар-Мелликат ведет с  десантниками
бой в причальном отсеке. Он взял себе для поддержки много огров, и  запертый
персонал бунтует...
   Перечисление бедствий продолжалось. Барродах с  тоской  смотрел  на  свой
разбитый блокнот. Теперь он был отрезан от всех своих источников.
   Тарканец умолк на полуслове, и  бори  похолодел,  увидев  прахан,  личину
страха, на лице Аватара. Он никогда еще не видел его у Эсабиана - абсолютная
власть Аватара делала прахан ненужным.
   Эсабиан натянул свой дираж'у, словно желая кого-то удушить. Узлы исчезли,
и шелковый шнур загудел.
   - Убейте их. Пустите на них огров.
   - И серых тоже, господин? - заколебался тарканец. - Не только бори, но  и
Настоящих Людей?
   Эсабиан посмотрел на Трон, теперь ярко освещенный странной  конструкцией,
выросшей над ним. Отдаленный взрыв заколебал пол под ногами.
   - Убивайте всех. Дол узнает своих.

32

   Анарис увидел смерть на лице Аватара. Пользуясь  силой,  которую  получил
при контакте Вийи с Сердцем Хроноса, он махнул рукой, и его  кинестезическое
слияние с Пожирателем Солнц сработало без осечки. Огры пошатнулись,  и  лучи
их бластеров ушли мимо цели.
   Анарис сосредоточился, представляя себе гладкие стенки колодца  у  Трона.
Мысленно он вырастил там карниз, за которым открывался  ход  в  коридор  под
Палатой Хроноса. Он почувствовал, что Вийя поняла его, - а в  следующий  миг
она уже нырнула в колодец.
   Аватар смотрел на него, оцепенев, с яростью во взоре.
   Будь у меня еще хоть миг, я забрал бы твой череп прямо сейчас. Но огры не
оставили Анарису времени - поэтому он только усмехнулся отцу в лицо, посылая
ему обещание отомстить. Пусть Аватар не услышит его послания  -  он  прочтет
его в глазах сына. Эсабиан выкрикнул ограм  новый  приказ,  и  Анарис  снова
напряг свою волю.
   Пол подбросил его вверх. Колени и бедра, несмотря на готовность, скрутило
ускорение, мчащее его к потолку. Анарис, сосредоточившись, прокладывал  курс
к причальному отсеку. Он наслаждался  ощущением  переполняющей  его  силы  -
урианская субстанция слушалась его, как собственная плоть.
   Приближаясь к  месту  назначения,  он  стал  слышать  сквозь  квантопласт
перестрелку - особенно сильно отзывалась субстанция на рвущие  ее  квантовые
перчатки  тарканцев  и  десантников.  А  в  местах,   наиболее   близких   к
поверхности,  он  чувствовал  странное  сопротивление,  или  неуступчивость,
квантопласта. Анарис знал, что с Норио покончено, значит, это  тот,  другой,
так и не опознанный, которого выследил вирус Тат.
   Впереди, прямо по курсу, шел ожесточенный бой. Воюющие стороны  различить
было довольно легко - по направлению  их  действий.  Пришло  время  привлечь
тарканцев на свою сторону.
   Анарис выпал из потолка  как  раз  позади  одетого  в  скафандры  взвода.
Трещали выстрелы, и клубился густой дым. Тарканцы повернули оружие к нему  и
остановились - удивленные и, как он понял, испуганные.
   Значит, Барродах все-таки сказал им, что я "хорей"? Что ж, все к лучшему.
   - Карра этого места командую я, - сказал  Анарис.  -  Они  расправятся  с
панархистами.
   Он двинулся сквозь их ряды навстречу огню бластеров.  Взводный  выкрикнул
какой-то приказ. Тарканцы перестали стрелять и стояли тихо, пропуская его.
   Анарис повернул за угол, четко представляя себе позицию  врага  благодаря
своей связи со станцией, и легким усилием разогнал дым.

***

   Диарх Эгиена Бенгиат навела перчатку на имиджер  и  выстрелила.  Огненная
игла разнесла прибор вдребезги. Мимо промчалась группа трискелей.  Маленькие
трехногие истребители огров работали в автономном режиме: келли не разделяли
человеческого предубеждения против разумных и даже полуразумных машин.
   Миг  спустя  палуба  под   ногами   содрогнулась,   и   вой   непонятного
происхождения прокатился меж красных светящихся стен.
   Мелиарх Анхелес сообщил по общему каналу:
   - Мы потеряли "Стилет". Их квантоблок уничтожили перед самой высадкой.
   Бенгиат тихо выругалась.  Ее  друзья  погибли  в  мгновение  ока,  и  они
лишились трети своего отряда. Если  они  не  закрепят  за  собой  причальный
отсек, отступать будет некуда - и в случае если верховный  адмирал  все-таки
запустит астероиды, со станции никто не уйдет живым.
   Но Анхелес не дал ей времени на скорбные мысли,  и  она  развернула  свой
взвод согласно его приказу:
   - Сниллер, посылай блох! Чхенг-Ли и Амасури, возьмете дымокуры и ос!
   Десантники двинулись вперед. Около минуты им  ничего  не  встречалось,  а
затем стена без всякого предупреждения раскрылась, и из нее  ударил  толстый
луч тяжелого самоходного бластера. Он  развернул  Сниллер  кругом  и  прожег
белую борозду в ее скафандре, а стена закрылась снова.
   - Тов, иль-Даск! Откроете эту дверь по моей команде. Давайте дым. Когда я
скажу, запустите ос, - распорядилась Бенгиат, проверяя диагностический  диск
Сниллер.
   - Я в порядке, - хрипло промолвила та. -  Небольшой  ожог.  Не  такой  уж
небольшой, но медблок ее поддержит. Бенгиат хлопнула Сниллер  по  скафандру.
Коридор наполнился дымом.
   - Добро. Перейдешь в третье отделение на зачистку - для передового боя ты
не годишься. - Бенгиат переключилась обратно на взводный канал. - Три,  два,
один - пли!
   Голубая огненная сеть стрельнула из перчаток Чхенг-Ли  и  Амасури.  Дверь
раскрылась, и туда влетели  осы  -  их  визгливое  жужжание  звучало  как-то
странно среди урианских стен. Грохнули взрывы, из отверстия  высунулся  язык
пламени, и двое десантников отскочили назад.
   Миг спустя из другого участка стены выпала  большая  канистра,  и  оттуда
тоже повалили осы, жужжа еще громче панархистских. Амасури и Чхенг-Ли упали.
Диагностический  диск  Амасури  сразу  показал  ровную  линию,  в  скафандре
Чхенг-Ли  продолжали  действовать   только   руки,   что   почти   равнялось
смертельному ранению. Оставив его на месте с бластером и полной обоймой  ос,
десантники двинулись дальше.
   С этого момента дела у них пошли все хуже и хуже  (тарканцы  дрались  как
черти, словно страх смерти был им неведом). В коридорах царил ад: бластсрные
лучи пронизывали клубы огня и дыма, с визгом носились осы и  прочие  снаряды
мелкого  поражепия.  Но  десантники  продолжали  наступать,   руководствуясь
планом, светящимся на их лицевых щитках.  Уже  на  подступах  к  причальному
отсеку в дыму вдруг обрисовался силуэт высокого, могучего человека.  Твердым
шагом выйдя вперед,  он  махнул  рукой  -  и  дым  с  невероятной  быстротой
рассеялся.
   На человеке не было ни скафандра,  ни  оружия.  Бенгиат,  глядя  на  него
сквозь разделяющие их метры, узнала гееннского цареубийцу, Анариса  -  ахриш
Эсабиана.
   "Принесите мне его голову. То же относится к его сыну".
   Бенгиат включила видеосъемку, настроившись  на  один  из  общих  каналов.
Панарх захочет увидеть, как это произошло.
   И вскинула перчатку.

***

   Лицевые щитки десантников были затемнены, но Анарис знал, что они смотрят
на него. Тот, что шел впереди, поднял перчатку.
   Анарис махнул рукой, и стены коридора сошлись вместе с устрашающей силой.
Переднего десантника бросило  вперед.  Позади  раздался  хруст  раздавленных
скафандров, послышались короткие панические крики - и настала тишина.
   Он прошел вперед, стараясь не показать,  какого  усилия  стоило  ему  это
проявление телекинеза. Сквозь разламывающую виски головную боль он слышал за
собой скрип тарканских скафандров и шепот:
   -  Анарис  рахал-Хораин,  ти-карра  эмпуэн  (Анарис  -  наследник  Хореи,
повелитель карра).
   Мысленным усилием  он  вскрыл  шлем  павшего  десантника  и  остановился,
пораженный красотой женщины. Изо  рта  у  нее  стекала  струйка  крови.  Она
открыла глаза, и он ощутил на себе силу ее ненависти.
   Анарис поднял руку, чтобы заставить ее сердце  вылететь  изо  рта  -  это
окончательно убедило бы тарканцев в его власти.  Но  внезапно  пол  под  ним
пошатнулся, заставив его потерять равновесие, а десантницу всосало в  стену.
Отверстие, закрывшись, сложилось в подобие губ, и он услышал шепот:
   Она моя, приемыш.
   Анарис остолбенел, но тут же овладел собой. Возможно, это даже к лучшему,
что бы ни стояло за этим явлением - неизвестно,  удалось  бы  ему  сохранить
сознание после такой демонст