и малейшего подозрения.
     - У папы было много знакомых, - сказала она наконец. - Здесь, в Ричмонде, в округе Колумбия, по всей стране - во всем мире наконец. Я даже не знаю их всех.
     - Этого я и боялся.
     - Но, от кого бы ни исходили эти рекомендации, - размышляла вслух Рэчел, - ты уверен, что именно Уолш виновен в папиной смерти. Так?
     - Да.
     - И в... покушениях на меня замешан тоже он?
     - Это весьма вероятно. Никаких других вариантов у нас, во всяком случае, нет.
     - И все равно это очень странно... До тех пор, пока я не нашла папины записные книжки, я вообще не знала о существовании Джордана Уолша. Но даже после этого какую опасность я могла для него представлять? Ведь нельзя же потребовать возвращения долга на основании шифрованных записей отца! Уолш прекрасно это знает.
     - Да, тут ты права. К сожалению, мы с Ником тоже не знаем, чем ты ему помешала. И все же сомневаться не приходится: ты представляешь для него серьезную опасность - в противном случае Уолш вряд ли решился бы на подобные меры. Уолш или кто-то другой. Как видишь, даже этого мы пока не можем сказать наверняка. Против него говорит только одно обстоятельство: Уолш появился в Ричмонде вскоре после твоего возвращения из Нью-Йорка. И именно тогда с тобой начали происходить всякие вещи.
     Рэчел немного помолчала.
     - А как именно вы с Ником все это расследовали? - спросила она наконец.
     Эдам улыбнулся.
     - Осторожно. Тщательно и осторожно. Вскоре после похорон мистера Дункана мне пришлось вернуться в Калифорнию; у Ника тоже был хлопот полон рот, ведь ему приходилось заниматься наследством своего компаньона. Впрочем, попутно он переворошил все банковские отчеты, все балансовые документы, благодаря чему мы узнали, что официально мистер Дункан не вел с Уолшем никаких дел. Исходя из того, что мистер Дункан когда-то сделал для меня, мы заключили, что и в данном случае имело место нечто подобное. И твоя находка блестяще подтвердила нашу правоту - твой отец занимался частными инвестициями, хотя я бы скорее назвал это благотворительностью - ведь со своих миллионов он не получал ни цента дохода. Но, как бы там ни было, эта сторона его деятельности оставалась для нас белым пятном. Чтобы изобличить Уолша - то есть не изобличить, а хотя бы получить представление о том, что связывало его с твоим отцом, - нам необходимо было получить доступ к личным бумагам твоего отца.
     Рэчел судорожно вздохнула.
     - Понятно... И кому из вас, тебе или Нику, пришла в голову эта блестящая идея - воспользоваться твоим сходством с... с Томасом?
     - Рэчел!..
     - Что - Рэчел? Ведь в этом заключался ваш план? Ты должен был втереться ко мне в доверие и получить доступ к личным бумагам отца, не так ли?
     - Быть может, это так выглядит, но на самом деле...
     - Брось, Эдам! Разве не в этом заключалось твое задание? О, это было очень умно: рассказать мне про Деньги, которые ты получил от отца, заставить меня сомневаться и тем самым вынудить меня начать поиски соответствующих документов и записей. В конце концов все вышло по-вашему, и даже быстрее, чем вы могли надеяться при любом другом раскладе. И после этого ты станешь отрицать, что никто не поручал тебе разговаривать со мной об отце, помогать мне разбирать его письма, рыться в его столе? А записная книжка, которая оказалась в кармане твоей куртки? Ты уверен, что действительно положил ее туда случайно?
     - Рэчел, ты только не волнуйся!
     - А я спокойна, - ответила она, с удивлением отметив, что ее голос и вправду почти не дрожит. - Да и какие у меня основания сердиться, расстраиваться, волноваться? В конце концов, вы с Ником просто хотели отомстить за смерть моего отца.
     - И защитить тебя.
     - Но началось-то все с расследования гибели папы, верно?
     Эдам упрямо наклонил голову.
     - Я многим ему обязан. И Ник тоже.
     - А мне вы не обязаны ничем... Что ж, я вас понимаю!
     - Рэчел, пожалуйста... Я не хотел сделать тебе больно. И я никогда тебя не обманывал. То, что между нами произошло...
     - Между нами ничего не было, Эдам, - перебила его Рэчел. - И не могло быть.
     На щеке Эдама дернулся мускул.
     - Тебе виднее.
     - Не скажи... - Рэчел негромко усмехнулась. - В каком-то смысле Грэм был прав - все это с самого начала было надувательством, чудовищным обманом... - В голосе ее неожиданно задрожали слезы. - Я доверяла тебе, была с тобой откровенна, а ты мотал все на ус и упорно искал отцовские бумаги!
     - Но Рэчел!..
     Рэчел встала и шагнула к двери.
     - Мне пора домой. До свидания.
     Эдам одним прыжком оказался возле нее. Схватив Рэчел за руку, он заставил ее повернуться и посмотреть ему в лицо.
     - Нет, подожди! Ты должна меня выслушать.
     - А что ты можешь мне сказать? Придумаешь новую ложь? Нет, с меня довольно!
     Кровь отхлынула от лица Эдама. Он побледнел, а пальцы его с такой силой сжали руку Рэчел, что ей стало больно.
     - Хорошо, не слушай, - сказал он резко.
     В следующую секунду он обхватил ее за плечи и, крепко прижав к себе, впился в ее губы поцелуем.
     Рэчел могла бы возразить, что она слишком рассержена и уязвлена, чтобы отвечать желанием на его животный порыв. Она могла бы припомнить, что этот человек еще не объяснил ей слишком многого. Наконец, она могла сказать, что не может стать любовницей человека, которого едва знает.
     Но во всех случаях она бы ошиблась,
     Жгучий чувственный голод, отблески которого она несколько раз замечала в его глазах, запылал во всю силу, и его тело дрожало как в лихорадке. Эдам целовал ее с такой ненасытной жадностью, словно был совершенно уверен, что этот раз - последний и что он больше никогда ее не увидит. Он прижимал Рэчел к себе крепко и страстно, словно боялся, что кто-то может отнять ее у него. Это могучее, всепоглощающее желание было взрывоопасным, гибельным, но оно же несло с собой обещание райского блаженства. Оно проникало ей в душу со странной легкостью, и у Рэчел не нашлось ни сил, ни решимости противостоять ему.
     Ее тело, не повиновавшееся более голосу рассудка, подалось навстречу Эдаму, а руки обвили шею со страстью, которую Рэчел даже не пыталась скрывать. Единственным ее желанием в эти минуты было дать ему то, что он хочет.
     И она тоже этого хотела.
     Эдам негромко застонал, не отрывая губ от ее рта. На мгновение он прижал ее еще крепче, но потом отпустил, отстранившись ровно настолько, чтобы прошептать:
     - Скажи, что ты готова, Рэчел... Скажи, что хочешь меня.
     - Я хочу тебя. - Быстрым движением она расстегнула его рубашку, спустила с плеч и приникла губами к его мускулистой груди.
     - Ты уверена? - прерывисто спросил он.
     - Да.
     И он поверил ей. Он отчаянно нуждался именно в таких словах.
     В комнате царил серый предрассветный сумрак, и было так тихо, что Рэчел казалось, будто в целом мире не существует ничего и никого, кроме них двоих. Даже опасность, грозившая ей, вдруг потеряла какое-либо значение и отступила, растворяясь в жаре их тел и сердец.
     Они вели себя так, словно уже давно были любовниками, которые не колеблются и не стесняются друг друга. Каждый из них настроился на душевную волну другого с такой легкостью, словно они были вместе уже не в первый раз. Каждое прикосновение, каждый поцелуй были неторопливыми, ожидаемыми и оттого - вдвойне желанными, а отсутствие видимой поспешности - оно, впрочем, было только кажущимся, ибо ни один из них не владел собой вполне - лишь сильнее разжигало их страсть, которая была сродни буре, бушующей за окном и готовой каждую минуту ворваться в дом.
     И вот стекла треснули и разбились, и неистовый ветер ворвался в комнату.

***

     Когда Рэчел проснулась, солнце поднялось уже вольно высоко, и вся комната была освещена его теплыми розоватыми лучами.
     - Наверное, мне нужно позвонить домой, - проговорила Рэчел, увидев, что Эдам тоже приоткрыл глаза. - Иначе Фиона поднимет на ноги всю полицию, к которой ты так не хотел обращаться.
     - Позвони, - согласился он. - Кстати, можешь заодно предупредить свою домоправительницу, что не придешь домой обедать.
     - Это еще почему? - удивилась Рэчел.
     - Я надеюсь уговорить тебя побыть еще немного со мной. Мы закажем обед в номер. Кухня здесь очень неплохая, так что ты ничего не потеряешь.
     - А что приобрету?
     - О, все, что захочешь.
     Ей пришлось перелезть через него, чтобы добраться до телефона, стоявшего на ночном столике. И все время, пока она разговаривала с Фионой, Эдам всячески отвлекал ее, щекоча ей спину и ягодицы. Сначала он просто гладил ее, но потом начал целовать, и Рэчел не выдержала. Быстро закончив разговор, она положила трубку на рычаг и обернулась к нему.
     - Откуда у тебя столько сил, Эдам?
     - Понятия не имею. А ты знаешь, что у тебя кожа - как бархат?
     Рэчел только пожала плечами в ответ. Она и сама чувствовала непонятный прилив сил и, не стесняясь, тоже отправила в разведку свои руки и губы.
     И сразу же наткнулась на шрамы.
     - Не надо... - неуверенно сказал Эдам, заметив, что ее глаза наполнились слезами. - Это пустяки.
     И хотя Рэчел почти поверила ему, она все же постаралась сделать все, чтобы воздать ему сторицей за перенесенные мучения. Она собрала всю свою нежность и страсть и отдала их ему щедрым жестом женщины, чье сердце проснулось для любви. Рэчел хотелось, чтобы все страдания, которые выпали на его долю, были забыты.
     Когда им, наконец, удалось оторваться друг от друга и выбраться из постели, чтобы принять душ и заказать в номер завтрак (или, вернее, обед), Рэчел заметила на лице Эдама какое-то новое выражение, которого она еще никогда у него не видела. В его глазах светились спокойствие, мир и довольство человека, который наконец-то обрел то, что долго искал и уже отчаялся найти. Эдам часто смотрел на нее, старался лишний раз прикоснуться к ней, и даже голос его звучал теперь мягче и тише.
     Рэчел не знала, что это может означать, и это беспокоило ее гораздо сильнее, чем радовало, однако она не решалась задавать Эдаму вопросы. Для нее было вполне достаточно просто быть с ним, и они болтали о пустяках, старательно делая вид, будто все, что произошло и происходит, совершенно естественно.
     В глубине души Рэчел действительно не сомневалась, что его страсть, его желание были подлинными. Это, впрочем, отнюдь не означало, что Эдаму ничего больше от нее не нужно и что она может полностью ему доверять.
     - Мне кажется, нет никакого смысла продолжать притворяться, будто мы уже решили все вопросы, сказала Рэчел после того, как они поели и выпили по чашке кофе.
     - Какие вопросы ты имеешь в виду? - отозвался Эдам. - Мы с тобой только и делали, что болтали всякой всячине. Я считал, что мы поговорили буквально обо всем, включая иракский кризис и проблему абортов в католических странах.
     - Ты прекрасно понял, что я имею в виду, - сказала Рэчел.
     Эдам помолчал, потом кивнул неохотно.
     - О'кей, допустим. Дело есть дело, не так ли?
     Рэчел слегка отодвинулась от маленького столика за которым они завтракали.
     - Мы все равно не сможем жить спокойно, пока выясним, кто убил папу и маму.
     Эдам беспокойно пошевелился.
     - Кстати, ты почти ничего не рассказывала мне о своей матери. Почему?
     - Мы никогда не были особенно близки, - ответила Рэчел. - Разве только в детстве, да и то... Нет, мы не ссорились, не конфликтовали, просто мы были очень разными. И вообще, к нашему делу это не имеет никакого отношения, так что давай не отклоняться от темы. Скажи мне, что вы с Ником сделали, чтобы добыть улики против Уолша?
     Эдам поморщился.
     - Ты умеешь задавать трудные вопросы, Рэчел. Что ж, я постараюсь ответить, хотя это не так просто. Ник распустил слух, будто компания "Дункан и Росс" готова сделать крупные инвестиции под солидные проценты. У него есть... определенные связи, так что этот слух должен был непременно достичь Уолша.
     - То есть вы притворились, будто готовы пойти на рискованную сделку? Быть может, даже не совсем законную?
     - Совершенно верно. И, по нашим сведениям, Уолш готов клюнуть на эту приманку. Но пока он только примеривается.
     - Он считает, что имеет дело лично с Ником или с банком в целом?
     - С банком. Ник блефует, делая вид, будто у него достаточно полномочий, чтобы контролировать все активы компании. - Эдам пожал плечами. - Сначала мы строили свой план, исходя из твоего намерения уступить Нику свою долю акций. Если бы ты сделала это, он действительно оказался бы полновластным владельцем фирмы, и ему не пришлось бы просить разрешения на эту сделку у совета директоров.
     - Если бы Ник объяснил мне, в чем дело, это можно было бы как-нибудь устроить, - вставила Рэчел.
     - Я знаю, - кивнул Эдам. - Несколько раз я сам заговаривал с ним об этом, но Ник категорически не хотел привлекать тебя к этой опасной затее. И у меня есть такое подозрение, что Ник собирается подкрепить этот блеф своими собственными деньгами. Если он наскребет хотя бы пять миллионов, то оставшиеся пять он может взять в банке без предварительных консультаций с тобой или с кем бы то ни было.
     - Значит, если Уолш в конце концов решится, он должен будет обратиться к Нику с каким-то фальшивым проектом, якобы требующим финансирования. Но на самом деле он добивается другого... Чего же?
     - Мы считаем, что Уолш готовит крупную аферу отмыванию преступных денег. Обычно на подобные вещи обращают мало внимания и даже не считают серьезным преступлением, но на самом деле мафия может без этого существовать. Торговля оружием или наркотиками и легализация доходов от этой деятельности - это две стороны одной медали.
     Рэчел нахмурилась.
     - Допустим, все это так. Но каким образом Ник собирается получить доказательства того, что Уолш подстроил катастрофу самолета? Или того, что это он стоит за попытками убить меня?
     - Если Нику удастся завоевать доверие этого гангстера, то очень возможно, что ему удастся каким-то образом втиснуться в разработанную им схему обращения капиталов. И тогда в доказательствах недостатка не будет. У Ника в этих делах большой опыт.
     - А сколько времени на это потребуется, если, конечно, ваш план сработает? - спросила она с тревогой. - Несколько месяцев? Год? Больше?..
     Эдам пожал плечами.
     - Трудно сказать. Но ты права - такие вещи в два дня не делаются.
     - Но это может быть опасно!
     - Очень опасно, - подтвердил Эдам.
     - Что же делать? Есть у нас какой-нибудь другой выход?
     - Пожалуй, нет, если только мы не найдем какие то новые документы в бумагах твоего отца. Надо искать. - Эдам покачал головой. - Ах, если бы знать почему Уолш стремится убрать тебя с дороги! Тогда, думаю, многое бы прояснилось. Пока же у нас нет даже никаких предположений.
     - А ты уверен, что именно Уолш пытается расправиться со мной?
     Эдам задумался. Было видно, что он колеблется, но Рэчел смотрела на него таким пристальным и вместе с тем - умоляющим взглядом, что он, наконец, решился.
     - Пожарные нашли в магазине детали взрывного устройства, - сказал он. - У меня в Ричмонде есть один хороший знакомый, который... имеет некоторое отношение к полиции. Я обратился к нему, и он показал мне эти остатки. Так вот - это был профессионально сделанный искрогенератор с дистанционным управлением, который поджег скопившийся в помещении газ. Очень похожий прибор был установлен в самолете мистера Дункана - их явно собирала одна и та же рука.
     - Ты... уверен?
     - Я разбираюсь в электронике, Рэчел, и я уверен.
     Эдаму удалось убедить ее, и Рэчел внутренне похолодела.
     - Тогда нам действительно нужно побыстрее разобрать бумаги отца.
     Эдам перегнулся через столик и крепко сжал ее руку.
     - Ты должна быть осторожна, Рэчел.
     - Не только я, Эдам. Ты уже дважды помешал Уолшу. Что, если он решит, что для того, чтобы разделаться со мной без помех, он должен будет сначала убрать тебя?
     - Ну, это будет не так-то просто. Я всегда настороже, так что обо мне не беспокойся.
     - Не беспокоиться? А почему тогда папа писал, что ты склонен подвергать себя опасности без особой нужды? Да и ты сам как-то сказал, что не всегда выбирал самый безопасный путь.
     - На этот раз я буду очень осторожен, Рэчел. Теперь у меня есть для чего жить.
     Его пальцы сильнее сжали руку Рэчея, и она мысленно пожелала, чтобы Эдам исполнил свое обещание. Не в его характере было спокойно стоять в стороне и наблюдать за тем, как будут разворачиваться события. На деле Эдам был способен броситься в самое пекло, лишь бы спасти... ее.
     Эта мысль неожиданно успокоила Рэчел. Правда, она по-прежнему твердила себе, что они с Эдамом ничем друг другу не обязаны, и что она - взрослая женщина, способная сама о себе позаботиться, однако одного его присутствия рядом было достаточно, чтобы Рэчел чувствовала себя в безопасности.
     - Вот и еще одну машину мне пришлось бросить, - неуверенно улыбаясь, промолвила Рэчел, когда они ехали в усадьбу в автомобиле Эдама.
     - Ничего страшного, - ответил он. - Служащие прокатной фирмы заберут ее, а тебе пригонят другую. Они на этом только выигрывают.
     - Я не об этом... Ну почему я должна прятаться, скрываться, менять машины... Ведь я же ничего не сделала!
     - Мы и не прячемся, - рассудительно сказал Эдам. - Мы просто проявляем элементарную осторожность, которой, кстати, ты требовала от меня всего несколько минут назад. Эти люди умеют пользоваться взрывчаткой, Рэчел, а ты бросила свою машину на самом виду, у входа в гостиницу, и даже не заперла дверцу. Впредь я просил бы тебя не садиться ни в одну машину, если ты не уверена, что это безопасно.
     Рэчел тяжело вздохнула.
     - Хорошо, ты прав. Наверное, мне следовало взять такси.
     - Пожалуй, это наилучший выход, - одобрил Эдам. - Пусть это станет твоей привычкой, пока все не кончится. А может, тебе лучше уехать куда-нибудь на время? - неожиданно предложил Эдам ровным голосом.
     Рэчел удивленно посмотрела на него.
     - Ты этого хочешь?
     - Нет, - честно ответил Эдам. - Откровенно говоря, я не уверен, что ты будешь в безопасности, даже если тебя запрут в самую крепкую камеру, которая только найдется в наших тюрьмах. Единственный способ решить эту проблему - остановить Уолша.
     - Я тоже так считаю, так что...
     Он улыбнулся.
     - Значит, ты никуда не поедешь?
     - Нет. Ведь ты сам сказал, что это ничего не решит. - Рэчел взяла его за руку. - Идем, попробуем найти ответы на наши вопросы.
     В большом уютном доме было тихо и спокойно. Дарби Ллойд и ее люди, на протяжении двух недель таскавшие мебель с чердаков и из подвала, работали сегодня в своем магазине и на складе. Что касалось дяди Камерона, то, как сообщила Фиона, он еще утром ушел в сад, чтобы сделать несколько набросков с натуры.
     - Слава богу, он снова стал рисовать! - воскликнула Рэчел. - Кэм не притрагивался к кистям и краскам с тех пор, как погибли папа и мама. Если он вернулся к своим занятиям живописью, значит, дела пошли на лад.
     Фиона фыркнула.
     - Быть может, теперь он наконец-то уедет в свой Сан-Франциско.
     Услышав эти слова, Рэчел не сдержала улыбки.
     - Но это и его дом тоже, Фиона.
     Экономка снова усмехнулась.
     - Как скажете, мисс.
     - Так и скажу, Фиона. Мне никто не звонил?
     - Никто.
     Экономка, бросив на Эдама взгляд, значение которого он затруднялся истолковать, ушла.
     Эдам подошел к Рэчел и, заключив ее лицо между ладонями, с чувством поцеловал.
     - Знаешь, что со мной делается, когда ты улыбаешься мне так? - спросил он. Рэчел заморгала.
     - Нет. А что?
     Вместо ответа он снова поцеловал ее. А может, это и был ответ.

Глава 15

     К четвергу Мерси провела за компьютером столько часов, что заработала себе сильнейшую головную боль. В глазах у нее рябило, но она не прекращала своих поисков. работая тщательно и методично.
     Дело, которое она добровольно на себя взвалила, отнимало уйму времени. В десятках файлов Дункан Грант хранил много важн